Штандарт священного континента

Я

с ношей моей

иду ,

спотыкаюсь ,

ползу

дальше

на север,

туда,

где в тисках бесконечной тоски

пальцами волн

вечно

грудь рвет

океан-изувер. (Владимир Маяковский)

Когда смотришь на государственный флаг Киргизстана, не оставляет ощущение, что его автором был не профан-дизайнер (как оно и было), а искушенный традиционалист-эзотерик, до того глубокую символику несет в себе этот флаг. В отличие от большинства других республик распавшегося союза, которые исторически обладали собственной государственной символикой (причем таковая, обретенная в период буржуазных республик 1917-20 гг., отличается крайней профанностью), Киргизия ею не обладала. Флаг, который можно видеть сегодня, – плод чистой художественной фантазии с использованием несложных ассоциативных элементов. Композиция достаточно примитивна, но этот примитивизм сильно тяготеет к архаике аутентичных символов Традиции. Поэтому знамя очень интересно и насыщенно архетипически.

Обращает на себя внимание сплошной фон красного цвета, использование которого в атмосфере постперестроечной фобии на красное было довольно смелым и вызывающим. Красный – традиционный и наиболее древний цвет власти, державного могущества. Об этом свидетельствует и возможный этимологический ряд из русского “красный”, немецкого “kraft” – сила, греческого “kratos” – власть. В центре красного полотнища расположена солярная композиция, включающая так называемый “тюндюк”, обрамленный солнечными лучами. Изображение выполнено золотым. На этом внешнее описание флага заканчивается, но можно увидеть за всем этим неожиданный символический смысл. “Тюндюк” – это предмет из хозяйственного быта кочевников. Так называют решетку, надеваемую на верхнее дымовое отверстие шатра юрты. Внешне она представляет собой круглый обруч, перехваченный крест-накрест палочками, что в целом образует как бы крест, вписанный в окружность. Эта фигура известна в европейской традиции под названием кельтского креста. Интересно, что ныне он является общепризнанным символом европейских правых радикалов, принявшим его взамен свастики, которая после 2-ой мировой войны была порядком скомпроментированна в политическом сознании обывателя. “Тюндюк” дословно означает “север”, что вполне закономерно с учетом космического символизма в сферическом жилище кочевника. Расположенный в самой верхней части юрты тюндюк как раз передает идею севера, неизменно связанную в традиционном мировосприятии с представлением о верхе, мировой вершине. Характерно, что Гиперборея – мифический полярный материк, на карте известного картографа Герхарда Меркатора (1569) своей четырехчастной формой несколько напоминает кельтский крест. Сорок лучей, окружающие тюндюк на киргизском флаге, подчеркивают идею этой кватерности.

Флаг имеет поразительно четкие паралелли с другим известным историческим знаменем – флагом Германского Рейха. Тот же красный фон. Солярный знак свастики по центру. Причем, если разобраться, солнечный символизм свастики в данном случае далеко не однозначен. Большинство исследователей связывают символ свастики с идеей солнца, животворного светила, тепла, плодородия и благополучия. При этом загнутые лучи данного знака как бы придают ему вращение, движение по небосклону. Здесь и начинаются парадоксы. Свастика действительно связанна с символизмом света, об этом говорит и возможное этимологизирование этого санскритского слова от древней основы, содержащейся в русских словах “свет”, “святой”. Но у свастики германского флага концы загнуты вправо, как бы оттянутые инерционной силой при вращении против часовой стрелки (прим.: по отношению к наблюдателю, так же и далее в тексте). Если поставить такую вращающуюся фигуру на воображаемую плоскость, то она “покатится” соответственно справа налево. Однако ежедневно наблюдаемое движение солнца по небосводу происходит в обратном направлении – слева направо, по плавной траектории восток-запад. Следовательно, солярный символизм правомерен лишь для свастики с левой загнутостью лучей, передающей вращение по часовой стрелке и направленность перемещения слева направо. Что же в таком случае означает свастика в интересующем нас виде? Рене Генон объяснял этот символ как концептуальную модель полюса, оси мира, манифестирующего светового Принципа. Действительно, если днем заглушаемый яркими солнечными лучами небосвод теряет свой центр – полярную точку всеобщей космической циркуляции, и такой центр перемещаетя на земную поверхность в местонахождение наблюдателя, то ночь, высвечивающая мириады звезд, обнаруживает подлинную седцевину мировой ротации – там, ввыси, где таинственно мерцает светило Нордического полюса. При этом движение миров вокруг него происходит против направления хода часовой стрелки. Актуализм Центра здесь разоблачает ложную автономию дневного солнца.

Закономерна ассоциативная связь дня и юга, севера и ночи. Архаическая семантика многих языков предусматривает понятие дня (полдня) для обозначения юга, а понятие ночи (полуночи) – для севера. Так, упоминавшееся выше слово “тюндюк” – север в тюркских языках до сих пор значит также “ночь”. Вероятно, что западноевропейское слово “nord” имеет в себе корневую основу, использующуюся в индоевропейских языках и для наименования ночи.

Обратимся к другому аспекту: в индийской традиции свастика с концами загнутыми влево символизировала женское начало, вправо – мужское. При этом мужскому принципу – правосторонней свастике – как нельзя более соответствует фаллический символизм Полюса, Оси (Axis Mundi). Заметим, что, в противоположность этому, Солнце – левосторонняя свастика – в древнейшей индоевропейской мифологической традиции было женского рода. Русское слово женского рода “зоря” первоначально означало “солнце”, на санскрите солнце – “сурья” уже мужского рода, как следствие позднейшей патриархальной трансформации.

Но свастика в обоих своих вариантах остается символом света. Если левосторонняя свастика явственно символизирует именно солнечный, дневной свет, то какой же свет обозначает первертная правосторонняя свастика? Хорошо известен парадокс библейского космогонического мифа, когда Творец создает свет (fiat lux) в первый день творения, а светила, “чтобы светить на землю” – лишь в четвертый. Немаловажно, что светила создаются также “для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней и годов”. Поэтому предшествуюшие этому три дня названы днями лишь условно, и, видимо, должны означать некие три этапа единого креационного акта. Креатуры первых трех дней метаисторичны, они предваряют собственно начало времен. Показателен их не временной, а пространственный характер. Любопытен тот факт, что русское слово “свет” часто употребляется и в таком значении, как “мир”, “вселенная”. Кроме того, слову “свет”, по всей вероятности, родственны английское “space” – пространство, французское “pays” – местность, страна, английское “waste” – пустыня, немецкое “weite” – простор. Этимологическая связь между “свет” и “свастика” сохраняется и в данном семантическом аспекте. Свастику можно найти в древнекитайских манускриптах в иероглифическом значении “страна”, “область”. Весьма характерно также, что в буддийской культовой графике свастику очень часто наносят на изображение “ступни Будды”. Отпечаток ступни – традиционный символ пространства. В индуистской Риг-веде можно обнаружить космогоническое предание о сотворении пространства шагами Вишну. Символизм ступни в таком случае соответствует семантике отношения “ступня” – “ступать”, “стопа” – “step” (англ. “шаг”), а русское слово “степь” исходно обозначало именно первозданное пространство, мифо-сакральный космос.

Исходя из сказанного, сообщение книги Бытия “Да будет свет. И стал свет” представимо как световая манифестация пространства, мира, “всего света”. Примечательно, что события двух последующих дней тесно связаны с пространством: создание во второй день “тверди небесной” – атмосферы, воздушного пространства, соотносимого с антарикшей индуистской космологии; и суши-материка – в третий. Тем самым пространство как бы упорядочивается, принимает определенную структуру, соответствующую известной мифологической трехчастной организации мира по вертикали, наряду с четырехчастным горизонтальным делением (интересен культовый символизм Световита – божества вселенной у древних славян, совмещающий четвертичные горозонтальные и троичные вертикальные параметры). На пространственную символичность числа “три” обращал внимание и Рене Генон, связывая это с тремя измерениями пространства и с тремя шагами, которыми Вишну сотворяет пространство в вышеозначенном ведическом мифе.

В немецком фольклоре звезда-пентаграмма носит название “ведьмина стопа”. Опять смыкаются идея пространства (символика ступни) с понятием некой магической иллюминации. “Звезда” этимологически восходит к “свет”, знаменательна фонетическая близость со “свастика”. В данном случае свет связывается уже не с солнцем, а ночным (полуночным-северным) светилом. Наиболее полно и отчетливо сакральный идейный комплекс севера, света и пространства выражен в мифологическом представлении индусов о “Sweta-dvipa” – мифическом северном континенте, сходном с Гипербореей античной традиции Европы. Таинственная страна, озаряемая мистическими лучами Полярного солнца. Точнее, Антисолнца. Ведь, что общего у него с экзотерическим дневным Солнцем, с его физическим световым излучением.

«Я ненависть к дневным лучам понес в веках…»

Эманации оккультного Светоносца неуловимо тонки. Они открыты немногим. Глаза профана невосприимчивы к их модуляции. Но когда Шиве закрыли оба глаза, посреди лба у него отверзся третий глаз. Люциферическое око, звезда во лбу – стигмат посвященных. Маяковский на своих полотнах запечатлел их огненные, неистовые силуэты. “Тринадцатый апостол” о многом догадывался. Не случайна проходящая через все его творчество тема героического солнцеборчества. Гелиомахии.

«Тысячу раз опляшет Иродиадой
солнце землю —
голову Крестителя».

Так быть ли и дальше жертвами грандиозной космической интриги? Поддаться козням капризной фаворитки? Темному волшебству Цирцеи, самовлюбленной пряхи, непрестанно ткущей невидимую паутину “времен, и дней, и годов”. Надо опомниться, смахнуть наваждение дурной магии, пока подобно легковерным спутникам Улисса не покрылись щетинистой кожей свиней, похотливых, любострастных сатиров. Начать движение от обманов бытийственного экватора к Полюсу, к арктическому Сердцу. С Юга на Север, от мягкотелой тропической изнеженности в инициатическую стужу Ночи. Вырваться из плена времени и ступить на грунт незыблемого Континента.

В 1921 году Велемир Хлебников в одной из своих поэм написал, что

«…пространство Лобачевского
Сверкнуло на знамени».

Подходит время континентального, пространственного триумфа. Банкротства “современности” и позора ее капитуляции перед почвенными силами “сопространственников”. Иначе и быть не может. Ведь зачем тогда Север?

А-Туран.

Релевантно: Киргизский героический эпос «Манас».

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>