Скифский квадрат

Загадочный «скифский квадрат», о котором нам поведал «отец истории» Геродот, не может не волновать хоть сколько-нибудь склонный к романтизму ум. Для того же, кто видит в подобном «геометризме» не древнюю фантазию, но сакральный символизм, подобное волнение более чем чувствительно.
Мы можем с полным основанием утверждать, что Скифия представляла собой сакральную империю — многонациональное государство, возглавляемое непосредственными предками восточных славян — русов, «племенами», которые занимали восточную часть праславянского мира (многие историки считают нужным говорить о наличии внутри него двух культурно-диалектных ареалов). Здесь имеется ввиду древнейшее население Приднепровья, всегда отличавшегося высоким уровнем развития материальной культуры (пашенного земледелия и ремесел), который и позволил ему стать основным центром восточного славянства во времена Киевской Руси. В 1 тыс. до н.э. Приднепровье входило в состав т.н. «Геродотовой Скифии», описанной Геродотом (5 в. до н.э.) как «квадрат», ограниченный с юга — Черным морем, с запада — Днестром, с севера — реками Конская и Донец, с востока — Доном.По нашему мнению, Приднепровье тогда представляло собой ядро могущественного скифского государства, включавшего в свой состав (в основном) славян-земледельцев (доминирующий этнос) и северных иранцев-кочевников, а также — кельтские, фракийские и балтские племена.
Наличие славянского элемента внутри Скифии отмечалось еще в 19 в. такими историками, как П.И. Шафарик и И.Е. Забелин, однако наиболее полная и систематизированная аргументация в его пользу была приведена академиком Б.А. Рыбаковым. Последний осуществил подробнейший социокультурный анализ легенды о происхождении скифов, которая дошла до нас в пересказе Геродота (записавшего ее со слов ираноязычного рассказчика). Легенда рассказывает о трех сыновьях прародителя скифов Таргитая — Липоксае (Гора-Царь), Арпоксае (Царь водных глубин) и Колаксае (Солнце-Царь). В ней фигурирует, в качестве священного предмета, плуг с ярмом, что сразу исключает ее принадлежность к собственно скифам — ираноязычным кочевникам. К ее носителям можно отнести только «скифов-земледельцев» (иначе — «скифов-пахарей») — разделение скифов на две части — кочевую и земледельческую — составляет один из важнейших элементов геродотовой системы описания скифов. Скифы-земледельцы помещаются «отцом истории» в район Среднего Приднепровья (античный историк называет их «борисфенитами», т.е. «днепрянами»), входившего в состав т.н. «чернолесской» археологической культуры (10-8 вв. до н.э.), которая удивительнейшим образом (по весьма сложной конфигурации) совпадает с зоной древнейших славянских гидронимов, т. е. может с полным основанием считаться праславянской. Последующие культуры Среднего Приднепровья, в том числе и т.н. «скифская» (7-4 вв. до н.э.), сохраняют преемственность от чернолесской. Получается, что скифско-земледельческая культура времен Геродота является славянской, следовательно, славянами являются и носители легенды.
Показательно, что скифы в указанной легенде называются еще и сколотами, а этот этноним великолепно этимологизируется на славянской основе. Очевидно, он произошел от реконструированного праславянского слова *kolo («колесо», «плуг»), восходящего к общеиндоевропейскому *kuolo, производному от глагольной основы *kuel — («двигаться», «вращаться»). В пользу славянства сколотов говорит и название самого мощного их «племени» (правильнее говорить — диалектно-бытовой группы) — паралатов. Учитывая крайнюю легкость перехода «р» в «л» и «а» в «о» его можно считать иранизированной формой этнонима «поляне», естественно, звучащего в 1 тыс. до н.э. несколько иначе, очевидно — палы (некие палы — спалы — спалеи локализуются в Северном Причерноморье Диодором Сицилийским в 1 в. до н.э., Плинием Младшим в 1 в. н.э. и Иорданом в 5 в.)
Методология Рыбакова позволяет значительно приблизиться к истине, однако она имеет существеннейший изъян. Уважаемый академик слишком много внимания уделяет различиям между славяно-скифами и скифо-иранцами, делая это в ущерб их сходству. А между тем, сам Геродот считал нужным именовать сколотами (признавая этот синоним самоназванием) всех скифов и приписывать всем им (как земледельцам, так и кочевникам) одну этногенетическую легенду. Конечно же, такой подход во многом неправомерен, т.к. он, в свою очередь, игнорирует факты этнического различия, существовавшего внутри Скифии. (Сам этноним «скифы» — греческого происхождения. Так называли эллины всех жителей Скифии вообще, и кочевников-иранцев в частности. Очевидно, оно получило столь широкое распространение, что его стали использовать как славяне, так и северные иранцы, чье исконное самоназвание — «саки»). Вместе с тем нельзя не допустить наличие какой-то причины, заставившей Геродота пойти на подобное объединение.
Такая причина, безусловно, была. Скифское единство и в самом деле следует считать исторической действительностью, только не этнической, а социальной, точнее — социально-политической. Очень часто историки упускают из виду то, что определенный термин может иметь одновременно и этническое, и социальное значение. Здесь наблюдается наличие двух значений одного того же слова: исследователь имеет дело и со сколотами как народом (славянским), и со сколотами, выступающими в качестве поданных единого многонационального государства имперского типа.
Именно таким государством была Геродотова Скифия. Это утверждение многим покажется неправдоподобным, однако, при внимательном рассмотрении проблемы любой непредвзятый наблюдатель придет к выводу, что только оно и является единственно правильным. Во-первых, сам Геродот описывает Скифию как нечто единое. Вряд ли здесь достаточно наличие лишь культурного единства, слишком уж четко отграничен от других регионов знаменитый «квадрат», называемый «отцом истории» «великой страной». Кроме того, культура не могла бы стать главным фактором, объединяющим славян и скифо-иранцев. Геродот сообщает, что для борьбы с Дарием скифы выставили 400-тысячное войско. Для создания такой армии необходимо политическое единство и весьма многочисленное население. Во-вторых, только признав существование единого скифского (сколотского) государства, можно объяснить почему Геродот приписывает легенду славян-земледельцев всем обитателям «квадрата». Совершенно очевидно, что он просто исходил из наличия их гражданского единства. Зная о том, что: 1) сколоты — самоназвание славян, доминирующих в военно-политическом отношении; 2) сколоты — название всех граждан Скифии; он объединил эти два значения в одно, и не стал особо вдаваться в этнические тонкости, приписав этому «одному» конкретную славянскую легенду. Подобным образом, поступают, скажем, современные французы или немцы, считая татарина или чукчу русскими — они имеют ввиду принадлежность к Российскому государству, не утруждая себя разделением на конкретные этносы.
Государство, конечно же, могло быть только славянским, т.е. славяне-сколоты доминировали в военно-политическом и экономическом отношении. Лишь славянское Приднепровье с его богатейшей земледельческой и ремесленной культурой, с мощными городищами и укрепленными крепостями имеет право претендовать на роль этнического «ядра», цементирующего всею имперскую многонациональную систему, известную как Скифия.
Примерную дату его возникновения определить достаточно легко. Геродот дает вполне конкретный ориентир — согласно «отцу истории» три брата прародителя жили за тысячу лет до прихода на скифские земли войск персидского царя Дария, т.е. где-то в 16 в. до н.э. (Кстати, именно этим временем археологи датируют появление славян в районе Приднепровья.) Тогда и было создано мощное славянское государство — царство сколотов.
Мы предлагаем обратить особое внимание на слово «царство», которое нужно понимать именно в плане наличия у сколотов монархической государственности. Скифские цари, о которых столько много пишут античные авторы, не были племенными вождями, как то утверждается многими представителями «официальной» науки, давно уже обуянной идеей фикс — принизить любую древность. Достаточно взять для примера скифского царя Атея, объединившего, по данным Страбона, земли от Дона до Дуная. Атей вел себя как равный на переговорах с царем Филиппом II Македонским и чеканил собственную монету.
Вряд ли столь обширная скифская территория, заселенная разными народами (по данным письменных источников и археологии в интересующем нас регионе проживали еще фракийцы и кельты), управлялась посредством варварской системы т.н. «военной демократии», предусматривающей власть народного собрания (веча, тинга и т.д.). Еще менее вероятно, что варварская «демократия» была способной к организации столь длительной и победоносной военной экспансии, которая характерна для скифов. Известно, что скифы 28 лет господствовали в Передней Азии, собирая дань с тамошних народов. Прекратить их господство смог только мидийский царь Киаксар, заманивший сколотских вождей на пир и вероломно их убивший. Но даже отступавшее, лишенное предводителей войско сколотов сумело разгромить государство Урарту. Сколоты участвовали в разгромных походах на Ассирию, дошли до границ Египта, чей правитель поспешил умилостивить их богатыми дарами и «мольбами убедил далее не продвигаться» (Геродот).
В 5 в. до н.э. персидский царь Дарий I двинул на Скифию 700 тысячное войско, однако, так и не смог покорить сколотов, отступив с позором. Характерно, что скифы сумели выставить против него 400 тысяч бойцов. Через сто лет попытку завоевать Скифию предпринял Филипп II — отец знаменитогоАлександра Македонского. В исторической литературе почему-то бытует мнение, что он разгромил Скифское царство, но римский автор Помпоний Мела сообщает: «Некогда два царя, осмелившиеся не покорить Скифию, а только войти в нее, именно — Дарий и Филипп — с трудом нашли путь оттуда».
Получается, Филипп был сам разбит скифами. При этом Помпоний в другом месте своего сочинения сообщает уже о том, как скифы «были побеждены хитростью Филиппа». Тут имеет место быть либо произвольная правка текста кем-то из переписчиков, либо изложение двух, отличных друг от друга событий. Вероятнее всего второе — Филипп не одерживал победы над сколотами, ее одержал его сын Александр Македонский, ходивший на них походом в правление своего отца (об этом сообщает Геродот). Просто было осуществлено два похода — один, неудачный, возглавлял Филипп, другой, удачный (приписываемый Филиппу) — его гениальный сын.
Кстати, уже в правление Александра Македонского, скифы нанесли поражение его полководцуЗопириону. Римлянин Помпей Трог рассказывает: «…Зопирион, оставленный Александром Великим в качестве наместника Понта, полагая, что его признают ленивым, если он не совершит никакого предприятия, собрал 30 тысяч войска и пошел войной на скифов, но был уничтожен со всей армией…»
Сколоты устраивали походы и на запад. Они доходили до Центральной Европы. Наконечники скифских стрел в большом количестве находят на месте современного Берлина. В 1 тыс. до н.э. здесь проживали племена т.н. «лужицкой археологической культуры», которую многие археологи считают праславянской. Скорее всего войны скифов с лужичанами преследовали цель объединения восточного и западного ареалов древнейшего славянства под скипетром сколотских царей.
Перед взором исследователя предстает не типичная варварская экспансия (подобная экспансии кельтов и германцев), но широкомасштабное геостратегическое распространение имперского этноса, управляемого царями, которые, к слову сказать, опирались на сформировавшуюся прослойку военной знати — археологические раскопки в древнем Приднепровье (1 тыс. до н.э.) позволяют говорить о наличии в крае богатейшей и влиятельной прослойки знатных людей (Помпей Трог пишет о неких скифских вельможах).
Скифское царство пало под натиском сарматских кочевых орд в 3 в. до н.э., однако, приднепровская государственно-политическая традиция не прекратилась. Не позднее 4 в. н.э. поляне (паралаты-палы-спалы-спалеи) устанавливают новую империю, подчеркивая ее преемственность от Скифии. Во «Велесовой книге» об этом сказано следующее: «…Русь поднялась своей силою и отразила гуннов, сотворив Край Антов и Скуфь Киевскую». (дощ. II 7 в.) Скуфь Киевская (Великая Скуфь, о которой писали византийцы) — это известное всем со школьной скамьи государство Киевская Русь. Оно возникло вовсе не в 8 — 9 вв., как уверяет академическая наука, но гораздо раньше.
Скифское царство, описывается Геродотом как геометрически правильный квадрат. Это всегда вызывало недоумение у историков, воспитанных в духе рационализма и склонных обвинять «отца истории» в фантазировании или использовании фантастических сведений. На самом же деле Геродот имел ввиду не военно-политические, а сакральные границы Скифии — первые, безусловно, могли не совпадать со вторыми — действительно, крайне сложно расселяться в пределах точно очерченной геометрической фигуры. Зато сравнительно легко очертить сакральные пределы государства, указывая тем самым на его основу, существующую в виде некоей территории, символизирующей определенные небесные, потусторонние реалии.
Что же символизировал сколотский тетрагон? Для ответа на поставленный вопрос нужно вспомнить о древнейшей, сакральной «геометрии», использующей четкость фигур в целях характеристики символического значения основных территориальных единиц — страны и города. Вообще, страна в системе традиционного мировоззрения всегда воспринималась как продолжение главного, столичного города — в принципе, их считали чем то тождественным. От этого отождествления и произошло русское «гражданин» (ср. со словом «град») и английское «citizen» (ср. со словом «сity» — «город»). И страна, и город представлялись чем-то строго очерченным, ограниченным, отгороженным. И здесь уже прослеживается связь слов «город» и «сад» («огород»), сам город представлялся как образ небесного, райского сада. Город и страна символизировали рай, а их геометрическая форма (если таковая имела место быть) конкретизировала данный символизм, «графически» выражая отгороженность небесной обители от инфернального хаоса. Для этого обычно использовались — либо круг, либо квадрат. Именно в виде последнего римляне представляли себе город Ромула, называя его «квадратным Римом». Для нас, как для граждан Третьего Рима это совпадение римской и скифской геометрий особенно важно. Квадратным представляют и Новый Иерусалим. Теперь к указанному символизму можно смело причислить и скифский тетрагон, который обладал для сколотов огромным сакральным значением.

В одной из самых глубоких своих работ — «Царстве количества и знамениях времени» — Рене Генон блестяще сопоставил символизм двух геометрических форм — круговой и квадратной, связав первую из них с растительным символизмом рая-сада, а вторую с минеральным символизмом священного эсхатологического града. Им же было отмечено их сущностное единство, взятое в динамике — изначальная сферичность мира в ходе инволюции и отвердения приобретает кубическую форму минерала, выражая реализацию всех возможностей. «Можно сказать, — утверждал Генон, — что сам круг окончательно превращается в квадрат, потому что два конца должны соединиться или, скорее… в точности соответствовать друг другу; само присутствие «Древа Жизни» в центре в обоих случаях как раз указывает на то, что речь идет, в действительности, о двух состояниях одной и той же вещи: квадрат здесь изображает исполнение возможностей цикла, которые заключались в зародыше в «органической ограде» вначале и которые таким образом стабилизировались и были зафиксированы в некотором смысле в окончательное состояние по крайней мере в отношении к самому циклу». Само отвердевание мира в соответствии с подобной трактовкой приобретало характер чего-то двухаспектного — положительного (реализация возможностей) и отрицательного (материализация). Касаясь первого аспекта, связанного с символизмом эсхатологического града, Генон счел нужным говорить о «минерале уже «преображенном» или «сублимированном», так как в описании «Небесного Иерусалима» фигурируют драгоценные камни…» В такой оптике скифский квадрат приобретает четко выраженное эсхатологическое значение. Вообще, если исходить из мысли, что Россия (Русь) есть Скифия (Великая Скуфь), то становится лучше понятно предсказание св. Иоанна Кронштадского, видевшего как наша страна станет престолом Господа во время Его Второго Пришествия. Древняя, еще языческая, Скифия выступает прообразом нового, христианского, третьего Рима и грядущего Нового Иерусалима — Царства Небесного.

Сакральное значение Скифии признавали не только сколоты, но и другие народы. Например — греки, которые теснейшим образом связывали Скифию со священным для них нордическим народом гипербореев — жителей Золотого Века. При этом сами гипербореи либо отождествлялись со скифами (особую ценность имеет рассказ Ямблиха об ученике Пифагора скифе Абарисе, являвшемся также и гипербореем), либо представлялись народом, который граничит с Гипербореей на севере и непосредственно воспринимает от нее все священные дары, отправляемые в Грецию на остров Делос — особым почитателям солнечного бога Аполлона — покровителя загадочных северян. Некоторые античные авторы уверяли, что скифы живут на побережье некоего Северного или Кронийского океана. Здесь также очевидна связь с Золотым Веком, ибо Кронос был его повелителем. Эллины представляли его священным властелином, спящим посреди великого северного океана на чудесном острове, в котором легко угадывается древний пра-материк — Гиперборея.
Для многих последняя версия, отстаиваемая Геродотом и многими другими античными исследователями, маловероятна, вернее, маловероятно наличие в античное время такого народа, как гипербореи. Действительно, вряд ли тогда могли жить люди, не ведающие печали и не подверженные смерти от старости, а ведь именно такими качествами наделяли гипербореев античные авторы. Качества эти больше подходят жителям Золотого Века, который разные традиции считали временем изначального могущества, близкого к райскому. Описывая чудесную жизнь гипербореев, их воздушные полеты и медные дожди, эллины определенным образом преодолевали тоску по человеческому совершенству, утерянному «во время оно», приписывая это совершенство якобы реально существующему северному народу. А вот то, что с этим народом теснее всего связывали именно сколотов весьма показательно. (Эллины наделяли гиперборейскими чертами действительно существующий этнос скифо-славян. Гиперборейские мистерии, описанные Геродотом, замкнуты на земледельческом культе, следовательно возможность отождествления гипербореев с ираноязычными скифами-номадами следует полностью исключить.)
Славяне сохранили больше архетипических черт древнего, изначального могущества Гипербореи и ее прямой наследницы — Арианы — империи ариев-индоевропейцев. Это может подтвердить даже современная наука, накопившая достаточно данных из областей мифологии, лингвистики, антропологии и т.д. Сегодня русские ученые убедительно доказали, что праславянская диалектная группа занимала центральное положение в общеиндоевропейском этническом массиве и в силу этого видоизменилась весьма незначительно. Тому есть многочисленные подтверждения.
Особенно хотелось бы выделить интереснейшее исследование Ю.Д. Петухова «Дорогами богов». Внимательнейшим образом проанализировав древнейшие арийские мифы, автор пришел к выводу — т.н. «основной миф» индоевропейской мифологии, повествующей о схватке Громовержца со змеевидным противником, у славян сохранился наиболее полно, в своем самом архаичном варианте. То же можно сказать и о других мифах.
В области этимологии к потрясающим результатам пришел академик О.Н. Трубачев («Этногенез и культура древнейших славян»). Он привел убедительнейшие аргументы в пользу того, что прародина славян совпадала с одной из прародин индоевропейцев. Праславяне, по его мнению, представляли собой этнокультурное «ядро» древнего арийства и когда началась миграция отделившихся «диалектных» групп, оно осталось на прежнем месте, сохранив наибольшее количество древнейших черт. Потом, конечно, началась и миграция славян, но это произошло намного позже.
Сказанное выше косвенно подтверждают новейшие антропологические исследования. Меня особенно заинтересовала гипотеза В.П. Бунака («Происхождение русского народа по антропологическим данным»), согласно которому русские антропологические варианты восходят к некоему древнейшему антропологическому слою, относящемуся к ранненеолитическому и мезолитическому времени. Этот слой был назван им «древним восточноевропейским».
Со своей стороны я могу предложить еще и такой аргумент. Известно, что до 6 в. н.э. наши пращуры вообще не пользовались названием «славяне». На основании этого некоторые узколобые догматики даже стали отрицать наличие самих славян в предшествующий период. А что, скажите на милость, мешало им использовать другой этноним? Они его и использовали. За доказательством надо обратиться к готскому историку Иордану. По его данным, во времена, предшествующие распаду праславян на три ветви, они назывались одним именем — венеды. Но уже в 6-м веке, когда распад только начался, славяне известны Иордану под тремя именами: венетов (западная ветвь), антов (восточная ветвь) и склавинов (южная ветвь).
Само слово «венед» восходит ко временам индоевропейского единства. Это выяснил польский топонимист С. Роспонд, сопоставивший три этнонима: «венеты», «анты» и «вятичи». Оказывается, все они должны быть сведены к общеиндоевропейскому корню «ven».
Очевидно, венетами именовали себя и сами индоевропейцы периода единства. В связи с этим очень интересно утверждение скандинавского автора Снорри Стурлусона о том, что в древности вся Европа именовалась Энетией, т.е. Страной энетов или венетов. Вывод здесь напрашивается вполне однозначный: праславяне, в отличие от других арийских народов, сохранили старый этноним и после распада самой арийской общности. Они сохраняли его и после разделения на три ветви, при этом лишь несколько видоизменив. Западные славяне называли себя абсолютно по старому — венедами, южные — склавинами, т.е. «посланцами народа венедов» (ср. со старосл. «слы, склы» — послы), а восточные — антами, используя одну из форм этнонима «венед» («Вантит» — государство славян-вятичей, описываемое арабами). Общий этноним «славяне», скорее всего, заимствован именно у южных венедов, которые некогда практиковали чрезвычайно активную миграцию.
По всему получается, что после выделения из индоевропейского массива периферийных «диалектов» протославянское ядро претерпело минимальные видоизменения. В некотором смысле можно даже отождествить древнюю арийскую солнечную расу и русских — естественно, не скатываясь при этом в шовинистическое болото отвратительной розенберговщины.
Не удивительно, что именно на территории России находилась древнейшая арийская прародина. На этом стоит задержаться подольше.
В последнее время многие историки больше склоняются к признанию наличия нескольких «прародин». Весьма интересна в данном отношении уже упоминавшаяся монография Сафронова. Историк убедительно доказал — было несколько общеиндоевропейский миграционных потоков по линии Малая Азия — Балканы — Подунавье. В этих регионах и находились прародины индоевропейцев.
В целом согласившись с точкой зрения Сафронова, привлекшего обширный фонд археологических и лингвистических источников, не могу не заметить, что его концепция совершенно игнорирует данные индоевропейской мифологии, свидетельствующие о наличии изначальной, арктической прародины. Ни один из мифологических источников не указывает на Малую Азию, ни на Балканы, ни на Подунавье, хотя индоевропейцы жили и там. Вполне естественно, ведь конечные точки миграций не могли обладать таким сакральным значением, каким обладает изначальная прародина — место, где этнос возник и стал самим собой.
В поисках этой изначальной страны нужно обратиться к т.н. «арктической теории». Ее основатели — Б. Тилак и Е. Елачич привлекли в своих работах многочисленные выдержки из индоарийской «Ригведы» и иранской «Авесты», описывающих явления, более подходящие для приполярных областей России, чем для Индии и Ирана. Например, в гимнах «Ригведы» и «Авесты» говорится о том, что на родине предков день длится полгода и столько же — ночь.
Священные тексты настаивают на расположении блаженной страны предков за великими и бескрайними горами (хребты Меру и Хару). Именно с этих гор текут все великие земные реки, направляющие ход и на юг, и на север, в белопенное море. Древние греки и индоиранцы тоже знали о существовании гигантских северных гор, тянущихся, по их мнению, с запада на восток. Эллины называли их Рипейскими горами и заселяли области, лежащие за ними, гиперборейцами.
Для этого надо найти расположение священных арийских гор. Вряд ли их нужно искать на Урале, следуя за некоторыми исследователями (Г.М. Бонгард-Левин, Э.А. Грантовский). Уральские хребты ориентированы строго с юга на север, в отличии от интересующих нас гор. Кроме того, отроги Урала никак нельзя отождествить с границей, которая разделяет земные воды на текущие в северное море и впадающие в море теплое, южное. Отметив эти и некоторые другие моменты, С. Жарникова, автор замечательной работы «Древние тайны Русского Севера», решила соотнести великие арийские горы с Северными Увалами — высотной аномалией Русской равнины. Скорее всего, они действительно тождественны и Меру, и Хару, и Рипеям, поскольку отвечают нескольким условиям.
Во-первых, Северные Увалы являются главным водоразделом северных и южных рек, а также бассейнов Белого (белопенного) и Каспийского морей. Во-вторых, с них берет свое начало Северная Двина («двойная»), которую вполне можно сравнить с авестийской рекой Ардви (тоже переводимой как «двойная»), впадающей в белопенное море. И, наконец, в-третьих, на Северных Увалах (60 с.ш.) уже можно наблюдать год, разграниченный на темную и светлую половины.
Древнейшая Индоевропа находилась на территории современной России. И это не случайно — такова мистика Истории, таков символизм священной географии. Русь — это не только Третий Рим, это еще и Вторая Гиперборея, Вторая Арьяварта, Вторая Туле. Земля, где звезды полубогов, уснувших на севере, зажгли огонь священной крови ариев.
Эллины были правы и тогда, когда отождествляли скифов с гипербореями, и тогда, когда помещали первых рядом с последними. Изначальная священная земля — Гиперборея — не исчезла, она просто покинула сугубо физический план, переместившись в область, срединную между материальным и духовными мирами. Она и видима, и невидима, то есть ее можно увидеть, однако это очень трудно и для этого нужно достигнуть не только географического Севера, но еще и Севера духовного: «Ни сушей, ни морем не найдешь ты дороги в Гиперборею» (Пиндар). Новгородский епископ Василий Калика в своем письме к тверскому владыке Федору утверждает о существовании наряду с небесным («мысленным») раем рая земного, невидимого для обычных людей. По мысли новгородского владыки рай сей находится где-то на севере, на высоких горах. Он осиян небывалой красой — «многочасьтным» светом — а на вершине одной из гор чудесной лазоревой краской написан Деисус (изображение Христа, Богородицы и Иоанна Крестителя). До путешественников, сумевших, в силу духовной чистоты, добраться до чудесной северной земли и увидеть ее красоты, доносились сладчайшее пение и веселые возгласы.
И если Скифия-Россия есть новая Гиперборея, то она должна сохранять черты своей предшественницы. Мы также и «видимы», и «невидимы». Видимы для тех, кто в силу своего духовного чутья способен узреть нас и невидимы для духовно слепых. Таких более, чем достаточно и очень часто Россия просто выпадает из поля зрения «мировой общественности», выпадает как субъект и рассматривается только как некоторая территория, населенная дешевой рабочей силой и заполненная огромными запасами сырья. Еще и в древности о наших предках славянах писали немного (хотя то, что написано потрясает и заставляет о многом задуматься) — несмотря на обильнейшее расселение их по всей ойкумене (Прокопий Кесарийский приводил одно из древнейших названий славян — «споры», т.е. рассеянные). «Невидимой» была сама имперская основа славянства — Гиперборейская Скифия.
И тогда, и сегодня русских как бы нет…
Но мы есть. Не случайно в России так любят легенду о граде Китеже. Подобно ему, мы находимся в некоем сокрытии, но часто из под толщи спасительных вод вселенского Светлояра доносится музыка сфер — колокольный звон и выстрелы русских танков.
«Да, скифы мы…»