Казачество, как этносоциальное и социально-классовое явление

Проблемы всесторонней, обстоятельной, научно-обоснованной и всеобъемлющей характеристики казачества как своеобразного явления отечественной истории, вопросы его происхождения, исторического развития, этапы исторического пути, в настоящее время имеют несомненную научную и общественно-политическую актуальность. Это связано как с необходимостью изучения и осмысления этого феномена истории нашей страны, так и с происходящими в настоящее время важными, хотя и достаточно непростыми процессами казачьего возрождения.

В современной историографии и публицистике  активно обсуждается вопрос о том, кем же были казаки к началу ХХ века – представителями народности, нации, народа или сословия. Дискуссии по этому вопросу велись еще в XIX веке, но к единому мнению ученые не пришли. Характерно, однако, что в 1-й пол. XIX в. среди российских историков и географов (этнография как наука оформилась позднее) преобладала идея «казачье-русского» народа, как обособленной этнической группы восточных славян. Например, в учебнике по географии Арсеньева донские, черноморские, сибирские и уральские казаки рассматривались отдельно от русского народа в разделе «О племенах народов, обитающих в российских владениях», и были отнесены к славянскому племени наряду с поляками. Как самостоятельный характеризовался «казачий народ» и в учебнике по истории Устрялова. Причем оба этих учебных пособия в свое время выдержали по 30 изданий. (См.: Фёдоров С. Краткий очерк истории казачества // Календарь-альманах «Вольного казачества» на 1930 год. Прага, 1930. – С.50.) Представляется, что дискуссии по данной проблеме во многом носят беспредметный, искусственный характер, поскольку их участники, в силу отсутствия необходимых знаний в области социологии и этнологии, не до конца  разобрались  в  предмете  спора.  В  результате  этого  прямо противопоставляются совершенно разноплановые категории. К настоящему времени в отечественной и зарубежной социологии сформированы всесторонне разработанные и научно обоснованные теоретические концепции структурной организации общества. В их основу положен обширный комплекс критериев, отражающий современные научные разработки социологов.

В социологической литературе существует четкая дифференциация структур общества, согласно которой выделяются:

— социально-этническая структура общества, то есть исторические общности людей (род, племя, народность, нация, этнос), возникающие объективно как результат соединения людей территорией, экономикой, культурой, обычаями, традициями, психическими особенностями и пр.;

— социально-классовая структура, возникающая объективно
как результат разъединения людей и включающая в себя такие понятия как классы, касты, сословия, социальные группы и социальные слои;

— территориальная структура, отражающая основные типы
поселений – макрополис, город, село, поселок и пр.;

— демографическая структура, обусловленная половозрастными отличиями;

семейно-бытовая структура, в которую входят соседские родственные общности  людей  [1].

Иногда в научной литературе выделяются также социальные структуры по конфессиональным, культурным, профессиональным признакам.

Таким образом, любое общество делится на самостоятельные большие социальные группы. И каждый член общества одновременно входит, как правило, в каждую из них.

Для того чтобы разобраться и определить, кем же были казаки к началу нынешнего столетия, необходимо остановиться на рассмотрении смыслового содержания терминов, употребляемый при той или иной характеристике казачества. Так,  в советской этнографической науке народность определялась  как исторически сложившаяся территориальная  языковая, экономическая, культурная общность людей, предшествующая нации  [2]. В свою очередь, нация характеризовалась  как историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют ее признаки [3] .

Однако по  практически общепризнанному мнению современных российских и зарубежных этнологов (этнографов) понятия народности, нации, национальности весьма неопределенны и многообразны. Зачастую они употребляются в далеко не адекватных значениях. Кроме того, данные термины, обозначая определенные общности людей, не отражают их многочисленных специфических черт и особенностей. Не случайно, поэтому, что в настоящее время российские энциклопедические издания прямо указывают на то, что, например,  «народность — термин,  употреблявшийся  в советской  науке  для  обозначения  различных  типов  этнических  общностей»[4].

Поэтому уже в 1970-х годах отечественные и зарубежные специалисты этнологи старались в основном оперировать термином «этнос» (этнографическая группа). А то общее, что связано с наличием у каждой из называемых ими совокупности людей своей культурно-бытовой и языковой специфики, единого самосознания, называли  этническим  [5]. В настоящее время данный термин  определяется следующим образом: «этнос – этническая общность, исторически сложившаяся группа людей, обладающая  общим самосознанием и самоназванием (этнонимом), общностью происхождения и культуры (чаще всего языка)» [6].

Отмечая большую сложность задачи определения места этнических общностей среди различных человеческих объединений, этнологи предлагают различные подходы к определению  этноса. При этом ключевую роль играет выделение его основных признаков. Так, одни авторы относят к ним культуру и язык, Другие добавляют к этому общность территории, особенности психического склада и этническое самосознание. Ряд специалистов в число основных этнических признаков включают также общность происхождения и государственную принадлежность. Зарубежные исследователи определяют этнос как единство, осознаваемое людьми  [7].

Но этнос представляет собой не простую сумму признаков, а целостное образование, в котором ведущее место могут занимать его различные составляющие. В одних случаях на переднем плане может находиться единство происхождения, в других – языка, в третьих – уклад жизни и хозяйственно-бытовые особенности и т.д. В то же время этносом является не любая большая группа людей, которой свойственна общность определенных объективных свойств. Этносом признается только то объединение людей, которое осознает себя как таковое, отличает себя от других аналогичных объединений. Осознание членами этноса своего группового единства именуют этническим самосознанием. Его внешним выражением является самоназвание (этноним) [8]. Ученые-этнологи особо выделяют тот факт, что представителям любого этноса непременно присуще взаимное различие, антитеза (противопоставление) «мы» –  «они» [9]. Другими словами, основным определяющим признаком каждого этноса является его этническое самосознание (в обиходе оно, как правило, именуется национальным самосознанием). Вместе с тем, многие важные этнические признаки, как, например, различные особенности жизненного уклада, культуры, психики, не являются обязательными для всех этносов. С полным основанием к этой категории признаков этноса можно отнести и язык. То обстоятельство, что общность языка – это не обязательный этнический признак, постоянно подчеркивается в научной литературе. Ведь как совершенно справедливо отмечают этнологи, «если исходить из идеи «общности языка» как обязательного этнического признака, то немало народов автоматически «потеряют право» на это название» [10]. Действительно, население трех материков земного шара (Северной и Южной Америки и Австралии), не говоря уже об отдельных странах, говорит, в основном, на «чужих» европейских языках (английском, испанском, французском, португальском). Однако никому и в голову не придет заявлять на этом  основании о сомнительности существования канадской, американской, австралийской, бразильской и множества других наций  или, точнее, этих этносов.

В отечественной этнологии существует несколько определений понятия «этнос». Наиболее распространенными из них являются следующие два. С.М. Широкогоров называет этносом группу людей, «говорящих на одном языке, признающих своё единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых от таковых других» [11]. Ю.В. Бромлей считает этносом «исторически сложившуюся совокупность людей обладающих общими относительно стабильными особенностями культуры (в том числе языка) и психики, также осознанием своего единства и отличия от других таких же образований» [12].

Л.Н. Гумилев определяет этнос как «естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности» [13], т.е. ощущением подсознательной взаимной симпатии (антипатии) людей, определяющим деление на «своих» и «чужих»; проявлением антитезы «мы-они». В этнографическом смысле, как считали в своё время советские этнологи, термин «этнос» был близок понятию «народ» [14].

Специалисты-этнологи в своё время выделяли так же субэтносы, характеризуемые ими как общности, у которых этнические свойства выражены с меньшей интенсивностью, чем у основных этнических подразделений (этносов) и которые являются их составными частями [15]. Образование субэтносов происходит в процессе осознания большой группой людей своей общности, единства групповых отличительных особенностей или иных компонентов культуры  [16].

Относительно этнической характеристики казачества мы можем с уверенностью констатировать следующее: к началу нашего столетия у него отчетливо прослеживается безусловное присутствие не только всех признаков субэтноса, но целого ряда основных признаков этноса.

При этом у казаков наблюдается особо заметное выделение определяющего этнического признака – осознание ими своего  четкого различия по отношению к другим народам, находило свое отражение во множестве проявлений, наиболее заметным и распространенным из которых являлось постоянное подчеркивание самими казаками своего отличия от остального населения страны в социально-этническом плане. Как справедливо отмечается в научной литературе, чем бы конкретно не находило свое выражение этническое самосознание, сам факт его проявления, отделения в сознании людей с одними этническими признаками от людей с другими этническими признаками знаменует собой формирование нового этноса [17].

Конечно, этот процесс с различной интенсивностью происходил в казачьих войсках, возникших естественноисторическим путем (например, в Донском и Терском) и в казачьих войсках, искусственно образованных правительством, исходя из необходимости защиты границ государства, освоения новых территорий и т.п. Но с течением времени различия в степени интенсивности протекания данного процесса практически нивелировались.

Сегодня крайне сложно дать исчерпывающую этническую характеристику казачества, поскольку, на наш взгляд, достаточно четкие и всесторонние научно аргументированные критерии определения степени выражения этнических свойств того или иного народа до конца не разработаны. Не стоит упускать из виду и то обстоятельство, что проблемой этносоциальной характеристики казачества непосредственно никто не занимался. Не удивительно поэтому, что даже среди признанных авторитетных исследователей по данному вопросу обнаруживаются определенные расхождения. Так, например, Л.Н. Гумилев определял донское  казачество  как особый субэтнос, впоследствии ставший этносом [18].  А Ю.В. Бромлей характеризует его как  субэтнос [19].

По нашему мнению, принадлежность казачества к самостоятельной этнической группе и его характеристика как субэтноса в определённой степени может быть вполне оправдана. Причем данное положение не находится в непосредственной зависимости от того сторонниками какой из теорий происхождения мы являемся. В то же время нельзя не отметить и того, что процесс «перерастания» казачьего субэтноса в этнос, окончательного оформления казачьего этноса со всеми присущими ему признаками окончательно не завершился. Он был искусственно прерван в период Гражданской войны. Причем особенно сильный удар по формировавшемуся «молодому» этносу был нанесен так называемой политикой «расказачивания», воплотившей в себе как геноцид в отношении казачества как народа, так и насильственную ликвидацию казачьего сословия.

Вполне естественно возникает и вопрос, можно ли считать казаков представителями особого сословия, отнеся их к категории, характерной для социально-классовой организации общества.

Сословие, как известно, определяется как социальная группа, обладающая закрепленными в обычае или законе и передаваемыми по наследству правами и обязанностями [20]. В Росси начиная со 2-й пол. XVIII в., утвердилось сословное деление на дворянство, духовенство, крестьянство, купечество и мещанство, существовавшее до издания советского декрета об упразднении сословий. Все основные признаки сословной организации присутствовали и у казачества. И мы можем с полным основанием констатировать, что казачество являлось специфическим военно-служилым сословием. При этом, правда, внутри  него с течением времени возникает  ещё и сословное деление, характерное в целом для общероссийского сословного общественного устройства. Так среди казаков были и представители дворянства, купечества, духовенства. То есть возникает своеобразная ситуация, когда казачий этнос одновременно выступает и в качестве особого сословия, имеющего, в свою очередь, общероссийскую сословную структуру. Именно в этом плане казачество может характеризоваться как особое, уникальное этносоциальное явление не только российской, но и мировой истории. Последней известны случаи, когда исключительно социальные признаки постепенно приобретали этнический характер и сословие превращалось в этнос [21]. Но существование этноса-сословия на протяжении длительного хронологического периода, за исключением казачества, в мире не наблюдалось.

Подытоживая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что казачество представляло собой сложное саморазвивающееся этносоциальное явление. Одновременно входя и в социально-этническую, и в социально-классовую группы, казаки являлись полноправными представителями сформировавшегося субэтноса, в тоже самое время оформившегося в специфическое сословие. Попытки же искусственного разделения единого этносоциального явления,   каким являлось казачество, и противопоставления друг другу таких абсолютно разноплановых понятий, как казачий субэтнос и казачье сословие, являются бесперспективными и попросту ненаучными. Это проистекает либо из незнания, либо из сознательного  игнорирования важнейших положений социологии как науки об обществе как целостной системе и об отдельных социальных институтах и процессах.

В исторический период казачий  субэтнос  продемонстрировал высокий уровень своего общего развития. Причём динамика его успешного поступательного движения по пути достижения более высоких рубежей этносоциальной организации отличалась весьма быстрыми темпами и завидным постоянством и только в силу целого ряда как объективных, так  и субъективных факторов естественноисторический процесс его развития был искусственно прерван в страшные годы Гражданской войны.

В то же время всё вышесказанное ни в коем случае не может служить основанием для утверждений о существовании у казачества каких-либо сепаратистских умонастроений. Несмотря на присутствие у него чётко выраженных своеобразных черт этнического характера, казаки являлись неотъемлемой составной частью российского суперэтноса,  не мыслили себя вне России. Прочное осознание общероссийского национально-государственного единства и своего места в нём являлось для казаков непреложной истиной. Превалирование в сознании казачества общероссийских государственных интересов находило своё проявление в высоком патриотизме казаков, их искреннем чувстве дога, верности присяге, ответственности за судьбу Родины, постоянной готовности встать на её защиту.

В.П.Трут, «Дикое поле» 

 список литературы:

  1. См.: Зборовский Г.Е., Орлов Г.П. Введение в социологию. Екатеринбург, 1992. С. 130.
  2. Большая советская энциклопедия. Изд. 3-е. Т. 17. М., 1971. С.280.
  3. Там же. С.375.
  4. Краткая Российская энциклопедия. В 3-х т. Т.2. М., 2004. С.639.
  5. Современные этнические процессы в СССР, М., 1977, С.5. Подробнее об этом см.: Бромлей Ю.В. Этнография и этнос. М., 1973; Он же. Очерки теории этноса. М., 1983.
  6. Краткая Российская энциклопедия. В 3-х т. Т.3. М., 2004. С.882.
  7. Бромлей Ю.В. Этнография и этнос. С. 26.
  8. Современные этнические процессы в СССР. С. 10.
  9. Бромлей Ю.В. Указ. соч. С. 27, 31.
  10. Бромлей Ю.В. Подольный Р.Г. Человечество – это народы. М., 1990. С. 25.
  11. Широкогоров С.М. Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений //Известия Восточного факультета Дальневосточного ун-та. Т. 1. Шанхай. 1923.С. 13, 122.
  12. Бромлей Ю.В. Указ.соч. С.37.
  13. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989. С.481.
  14. Советский энциклопедический словарь. Изд. 4-е, М., 1989. С.1582.
  15. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.,1983.С.81.
  16. Там же. С.82.
  17. Бромлей Ю.В.,Подольный Р.Г. Указ. соч. С. 120.
  18. Гумилев Л.Н. От Руси к России. Очерки этнической истории. М.,1992. 201, 286.
  19. Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М., 1987. С. 36; Он же. Очерки теории этноса. С. 83-84.
  20. Большая советская энциклопедия. Изд. 3-е. Т. 24/1. М., 1976. С. 199.
  21. См.: Бромлей Ю.В., Подольный Р.Г. Указ. соч. С.201

Опубликовано: Итоги фольклорно-этнографических исследований этнической культуры казачьих групп России за 2011-2012 гг. Материалы Всероссийской научной конференции. Дикаревские чтения (17). Краснодар, 2014. стр. 111-118

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>