Клубная культура и фотосинтез России

Выступление Председателя Московского Евразийского клуба Павла Зарифуллина на Конференции Клуба Aurora Expertum «Клубы, как социальный феномен и элемент гражданского общества».

Деконструкция «клубной культуры»

Я хотел бы остановиться на аспекте «клубной культуры», понять корни этого явления потому, что оно очень разнообразное и затрагивает очень глубокие архетипы, психологию людей нашего общества и не только нашего.

Поскольку название «club» английское, почему то у нас клубную культуру связывают с западным обществом. Я попытаюсь сделать анализ общества западного, потом вернуться к России и посмотреть, «что у нас» в связи с клубной культурой.

Мы выявим архетипы, сделаем такую деконструкцию клубной культуры, откуда она взялась, минуем гигантский, обросший штампами, обросший энергиями, масонский миф Нового времени, связанный с клубной культурой.

И придем к корням современной западной цивилизации, к знаменитым «мужским союзам», которые господствовали в Европе на заре варварского средневековья, и постепенно в процессе структурализации западного социума в Средневековье сформировались на их базе монашеские, военно-монашеские ордена, гильдии купцов, цеха ремесленников, но один и тот же архетип, архетип братства «мужских союзов» в более поздних средневековых объединениях социальных всегда присутствовал.

Досредневековые братства, в первую очередь «мужские союзы», прекрасно описаны в работах французского этнографа Жоржа Дюмезиля и трудах румынского антрополога Мирча Элиаде. Они писали о «мужских братствах» свободных людей, о тайных обществах, и, связанных с ними, древних мифах. Из таких вот братств бродячих готских, аланских, скандинавских и германских «мужских союзов» родилась западная аристократия.

На своей заре существования «мужские союзы» объединяли вокруг себя воинов-мужчин, стремящихся к некой духовной цели, общебратской миссии – вроде поиска Грааля или поездки за Золотым Руном. И они достигали ее, связывая друг друга некими общими обязательствами, выполнением миссии, ради которой братство и создавалось, то, ради чего свободные мужчины соединялись «узами братства». Вот изначальный архетип, лекал на основе которого формировались братства. И как это не парадоксально, современная клубная культура воспроизводит почти забытый мифический комплекс, хотя нынешним её участникам некие общие действия в клубах, клубные обряды вряд ли говорят что-то о седой древности.

Мы, совершенно не отдавая себе отчёта, прикасаемся к мифологии «рыцарей круглого стола», когда они садились как мы сейчас здесь с вами за круглый стол, формировали некое «человеческое кольцо», некую энергетическую субстанцию, единое «коллективное тело». А в этом «спиритуальном пространстве», внутри него клубились и рождались мифы, тренды, замыслы.

По итогам собраний «мужских союзов», за «круглым столом» был создан западный мир таким, каким мы его сейчас знаем.

Масонская культура Нового времени

Перед началом Нового времени, после английской буржуазной революции система «мужских союзов» (зачастую тайных), система пре-клубная превратилась в знакомую для нас клубную систему. Если предыдущую историю (до английской буржуазной революции) называют пре-модерном, Средневековьем – то в 17 веке пришёл модерн, началось Новое время.

Духовная, эзотерическая часть орденов и «мужских союзов» в клубной среде стала постепенно сходить на нет, хотя, в элементах экзотерических клубных обрядов и продолжала сохраняться. На заре модерна появилось масонство. Ложи в 17 веке открылись в Великобритании, а в начале 18 века они уже были по всей Европе.

Большая часть аристократии западного мира, существовала и формировалась в масонских клубах, они переняли эстафету у орденов и «мужских союзов» в деле организации «повестки дня» Романо-германского мира. Очень быстро масонские ложи проникли в Россию. Говорят первым русским масоном был Пётр Великий, вступивший в Голландии в шотландскую ложу св. Андрея (покровителя Шотландии) и учредившего в честь апостола первый русский орден. Поначалу в русских клубах большинство «братьев» были иностранцами, но и в дальнейшем количество европейцев среди российских масонов всегда оставалось велико – до трети. Зачастую в ранних масонских ложах России в основном говорили на французском, немецком, итальянском, английском языках. Это был перманентный процесс вхождения русских дворянских братств в единую знаковую и языковую систему с западными клубами.

Масонские ложи и ателье сыграли заметную роль в истории буржуазной Европы. Почти вся повестка дня клубов той поры была политически реализована.

Постмасонская клубная культура

В 20 веке мы видим следующий этап формирования политической клубной культуры, когда духовная составляющая, которая была в масонстве в таком неразвернутом, экзотерическом виде (если сравнивать с орденами духовными и рыцарскими Средневековья) вообще сошла на нет. Возникла система пара-масонских клубов в 20-40 гг 20 века, где формально полностью отрицается связь миссии клуба со спиритуальным, духовным началом.

Сегодня политические клубы, объединяющие европейскую и мировую аристократию, не несут в себе формально никакой сакральной миссии. То есть формат тот же — люди собираются за круглыми столами, обсуждают знаковые вопросы, в том числе футуристические проекты развития мировой цивилизации, но здесь уже нет духовных вещей и поисков — люди просто решают вопросы. Клубы, что у нас на слуху сегодня, они не имеют в себе масонских духовных, спиритуальных аспектов, хотя их функция принципиально остается прежней. Люди собираются, это уважаемые в обществе аристократы, финансисты, военные, то есть верхи, «сливки» и решают абсолютно разные проблемы, в том числе и общемировые.

Главное здесь общение, люди приходят в клуб по собственной воле, т.е – это люди свободные, они не спрашивают у МИДа или в месткоме, можно ли сходить в этот клуб? Они просто приходят и общаются. Когда у нас спрашивают, что вы делаете в клубе, что решаете? Мы отвечаем, что ничего не решаем — просто общаемся и это основополагающая черта клубной культуры. «Бильдерберг» – это тоже достаточно известный, обросший мифами клуб, парамасонский в Европе возник на основе отеля, где западные вельможи собирались, потом к ним Рокфеллер приезжал, после этого они стали объединять вокруг себя европейскую, американскую элиту, финансово-политическую. Мы подумали сначала просто назвать клуб «Арарат», но потом решили, что также просто, как в «Бильдерберге» не получится, и наименовали нашу площадку «Московский евразийский клуб». От нашего клуба перейдём к «нашим же баранам».

Избранная Рада

Давайте посмотрим на российскую историю. Здесь я бы выделил несколько принципов развития братств, пре-клубных структур в сугубо русской среде. Корни у нас и у европейской цивилизации одни (вернее – у них наши корни), пре-клубы, «мужские союзы» были изначально распространены в Евразии, на территории России и уже готами, гуннами во время «великого переселения народов» были перенесены на запад. Согласно ряду исследований, рыцари круглого стола были сарматами (это предки наших осетин), которые охраняли для Римской империи в Британии Твидов вал, а когда римляне ушли, сарматы взяли власть и навязали острову порядки евразийских «мужских союзов», а также составили этические основы средневековского рыцарства.

В России культура мужских братств, союзов крайне распространена, и в несколько деградировавшей форме она до сих пор существует, например в форме казачье Круга – это русский аналог ордена или братства. Или в форме осетинского Ныхаса.

В русском лексиконе есть такое слово «рада», например у Ивана Грозного был свой интеллектуальный клуб, где он собирал друзей, Сильвестора, Адашева, это называлось Избранная рада.

Но Рада имеет два значения, во — первых все собрались, собрание, круг, клуб, скуп, а во – вторых соборяне «радеть зачали», то есть совершили некий общий акт, духовного общения и коллективного преображения. Во время радения в Круге, Раде, якобы возникал «коллективный дух» между общающимися, и они могли совершать некое коллективное действие, неподвластное одному индивидууму, «совместно обожиться».

Впоследствии в России дворянство в духовной сфере было отчуждено от своего народа, но смысл Рады у русской аристократии был перенесен в российское масонство. Оно, по мнению Вернадского, Серкова, исследователей русского масонства, было другое, более духоискательное, чем на Западе. Подсознательно наши дворяне стремились в масонских ателье «порадеть», приобщиться к духовному миру, «искали Бога». Западные коллеги видели более рациональные цели в такого рода заседаниях – в плане завязывания полезных связей и решения практических вопросов.

Метафора Дерева

Я бы нарисовал схему, фигуру нашего общества и архетипическое место в нём «радеющих» или попросту «клубной культуры».

Что такое Россия с точки зрения социума? Обратимся к популярной у немецких романтиков «метафоре дерева». Представим себе Россию, как Дерево.

Его ствол — это русская власть, царь, государство, а корни это народ. Тогда ветви, крона — это и есть сетевые клубные структуры, которые существовали в России во все времена. Они имели формы масонских клубов, купеческих клубов, формы революционных кружков, сектантских радений и церквей. Какой была «сетевая», клубная Россия 150 лет назад?

Представьте, что вы приезжаете в 19 веке в дворянское собрание. На этом приёме или балу мы встретим не только дворян (некоторые из которых члены масонских лож), но и цыганский оркестр (цыгане воспроизводят в себе очень древние архетипы евразийских кочевых союзов). Из дворянского клуба отправляемся в революционные кружки, описанные Достоевским в «Бесах», где перечитывали герценский «Колокол», спорили о Марксе, а оттуда «тусим» послушать другую мировоззренческую «ветвь» — едемте в славянофильские клубы. Нам говорят, почему евразийцы открыли клуб?

Но мы считаем себя последователями Хомякова и Аксакова, московские славянофильские салоны процветали в 19 веке, были как раз цветущей ветвью «сетевой России». Оттуда «сетевые братья» могли отправиться (как профессор Эткинд в замечательной книге «Хлыст» описал) в сектантские деревни, в которых мужики, оторвавшись от корней, от «чернозёмной Руси» — «радели». Эти «имябожцы-мужики» (по выражению Мандельштама) в нашей «метафоре дерева» напоминают воздушные корни, которые находятся над поверхностью земли, а их функция схожа с функцией листьев. Такие «прозревшие корни»! Я здесь вижу у коллеги из «Ротари» знак вашего клуба. Но это же наше хлыстовское колесо! Символы и архетипы сохраняются веками!

Во время Серебряного века вся наша салонная аристократия, вся наша поэтическая среда, побывала в «хлыстовских кораблях», а это были чистой воды русские клубы, вся литература Серебряного века была вдохновлена солипсичной сетевой Россией.

Можно воспринимать дворянские собрания, масонские ложи, славянофильские салоны, революционные кружки, старообрядческие согласы, цыганский табор, хлыстовский корабль, купеческий клуб, как единую цветущую сложность «сетевой Руси», как «ветви Русского Древа», в комплексе репрезентующие нам полноту русской культуры.

Культура-1 и Культура-2

Следует отметить одну особенность, которая отличает нас от Запада. В России часто принято наши «ветви» подрезать, у садоводов это называют «омолаживать сад», причёсывать деревья «по-английски». Можно вспомнить Опричнину, военный коммунизм или даже правление Николая Палкина,когда масонские клубы закрывали, старообрядческие согласы отправляли в Сибирь в кандалах, расстреливали меньшевиков и эсеров. В такого рода времена по отношению к представителям «сетевой культуры» властью организовывался геноцид, можно назвать это ещё неологизмом «нетоцид» — «убийство сети».

Как правило, потом вырастали новые ветви и начинался следующий этап «озеленения». Историк архитектуры Владимир Паперный сделал прекрасное описание смены циклов, сезонов русского «сбрасывания листьев» и русского же «набухания почек». «Время ветвей» сменяется «сезоном» ствола, «сезоном» опричнины, бироновщины, сталинской диктатуры, когда ветви остригаются, и создается архитектура, культура ориентированная ввысь. Она имперская и золотая, как листопад. Паперный называл эпоху «ствола», иерархии, «сталинских высоток» — Культурой-2, а «культуру ветвей» — эпоху конструктивизма, братства – Культурой — 1.

Народу очень нравится, когда ветви отстригают, они считают, что ветви всю энергию сосут из дерева, с одной стороны это так, а с другой: фотосинтез то, как происходит? Ветви и листья, цветы на них отвечают за фотосинтез, за обмен кислородом, пыльцой и энергиями с солнцем, небесами, другими деревьями, за получение деревом квантов света. Образно говоря, ветви России формируют Культуру. Ствол, власть её — не формирует, он её упрощает и «отстригает», он фактически существует благодаря «аннигиляции», «упрощению», растрате Культуры, как таковой.

Народ коренной наш Культуру тоже не формирует, он её хранит. Если в Народе рождается культура (физически это происходит, когда в деревне появляются Есенин, Ломоносов или Клюев), то в народной среде культура обречена, коренной Народ будет её от себя выбрасывать. И отправятся потенциальные ветви, как проросшие из земли воздушные корни к братским ветвям, к небу – вверх – к скопцам, к Айседоре Дункан, к «скифам» и «имажинистам».

Корни и Крона

Если разница между стволом и ветвями понятна «на глаз», то с корнями ветви даже внешне похожи. Разница в направлении роста. Сетевая Русь растёт вверх, а Народ – вниз.

Корни хранят, «культуру ветвей», тот особый свет, собранный элитой, «ветвями», «листьями» в тонких, субтильных воздушных пространствах, в сфере «Святого Духа». Корни буквально воспроизводят ветви – разница одна, через корни передаётся бесконечно малая энергия, а через ветви, через элиту – «токи большого напряжения».

Например, милиция или образовательная система в принципе с виду похожи на сетевую структуру. Но это только с виду. Зайдите в наши университеты или в ментовские. Энергетический уровень, градус коннекта между людьми находится в этих учреждениях в районе «нуля». Никакие жизненные, световые энергии через ментов и доцентов не проходят.

Один мой знакомый по сетевому сообществу (не бесталанный) стал профессором МГУ. Немедленно в его дискурсе стали откуда-то появляться менты и гаишншники. Он о них постоянно рассказывает студентам на лекциях. Здесь нет ничего случайного. Должность профессора МГУ соответствует должности центрового московского полковника милиции в неписанной «постсоветской табели о рангах». Между ментами и «ботаниками» в современной России нет особой разницы. Это коренные структуры. В отличии от иных «корней народных» максимально близкие к поверхности земли за счёт активной коррупции.

А у «ветвей», у братств в «чистом виде» коррупция отсутствует, потому что, как же можно брата своего подкупить, «растлить»? Именно в этой среде существует верность слову и отсутствие иерархии, то есть отсутствие коррупции, как явления. Как можно, например, коррумпировать Есенина или цыганского барона, или «вора в законе», или Майкла Кентского? Для представителя «культуры ветвей» гораздо страшнее «потерять лицо» в кругу своих братьев, чем получить случайный барыш.

Народ о ценности культуры помышлять не может, он думает, как бы все эти ветви порезать, чтобы не было панков, чтобы не было клубов никаких.

Но зима не может длиться вечно, однажды приходит оттепель, за ней – весна. И ветви Русского древа опять зеленеют. Приходит время новой экономической политики, Хрущевской оттепели, триумфаЕлены Волошанки при дворе Ивана Великого.

Я думаю, что сейчас оживление клубов во многом связано с фигурой Дмитрия Медведева, который сам по себе представитель Культуры 1 классический: поёт американский рок, ходит, фотографирует всех. Культура 1 по Паперному это время ветвей, сетевого общения, время отсутствия иерархии. «Панибратство» – это тоже такой сетевой, клубный польский термин, получается братом может быть даже король, в клубе все равны, если ты приглашен на клуб, то ты равен любому человеку в клубе, за круглым столом. Правда, туда еще надо попасть. Но если ты попал в клуб, то даже если придет шведский король (в «Ротари клуб» он ходит запросто), то он такой же гражданин и с ним можно кофе выпить, «быть панибрата» (в рамках клубного этикета, разумеется), спокойно пообщаться, послушать, что он расскажет.

Модель Жильбера Дюрана

У французского социолога Жильбера Дюрана есть интересная трёхчленная модель общества. Он проводил социологические исследования германской, французской культуры, описывал их разность, потом знакомясь с другими культурами, он добавил еще третье измерение. Дюран считал, что немцы — люди дневные, солнечные, агрессивные, мужские (как мужчины, так и их «мускулиноидные» фрау). Он назвал это германское активное состояние – режимом диурна.

Французы, наоборот, более женственные, склонные к изысканному пониманию мира, они видят в языке именно радость общения, а не рациональный инструмент, с помощью которого необходимо бесконечно рефлексировать. Они более сумрачные, ночные, тонкие. Дюран назвал состояние французов — режимом «динамического ноктюрна».

Когда он стал изучать культуры других стран центрально-африканскую или российскую, то увидел, что есть третий социальный принцип поведения – «мистический ноктюрн», женский, но какой-то уже подземный на самом деле. В России (по Дюрану) — режим мистического ноктюрна, это основное качество русского народа, который спит, это режим еще не родившегося ребенка.

Русская весна

Возьмём нашу «метафору дерева» и приложим к ней систему Дюрана, к России нашей. Очень чётко вырисовывается «детский режим» народа, который всё время спит в материнской утробе, а также мужской режим царской власти в Москве. Власть у нас «единственный мужчина» — она ведёт себя нагло и безапелляционно, «как и положено настоящему мужчине». Это дерево накладывается на русскую географию. В центре «мужской Кремль», окруженный московскими «спальными районами», спящими городами, деревнями. Но на окраинах Русской Равнины «шелестят ветви», господствует иной женский «динамическо-ноктюрнический режим». Это Украина, Прибалтика, Северный Кавказ, Татария — там господствует режим танца, ритма, активной жизни.

Если сравнить «Русское Древо» с «Древом Запада», то мы увидим, что деревья это совсем разные. Россия – это спящая сосна из стихотворения Александра Грина. С гипертрофированным «властным стволом» и маленькими ветвями и иголками. Запад напоминает огромный кустарник, где непонятно, какая ветвь главная.

Сейчас в России наступает время Культуры-1, особая удивительная эпоха, когда «сосна цветёт». Не случайно мы здесь собираемся, мы – клубная часть этого цветения. Оглядываясь в седую древность, на архетипы героических «мужских союзов», с полным уважением к нашим предшественникам из салонной России 19 и 20 вв, к «золотому» и «серебряному» веку русской культуры, мы – члены различных клубов перенимаем их благородную миссию.

Аврора Экспертум

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>