Конфликты бизнеса и коренных народов не относятся к этническим

В конце 2013 года малочисленные народы России, экологи и гражданское общество праздновали маленькую победу: губернатор Югры Наталья Комарова сообщила, что компания «ЛУКОЙЛ — Западная Сибирь» не будет вести свою деятельность на пастбищах хантыйских оленеводов.

lukoil_of_MoskovКомпания получила лицензию на разработку участка еще в 2011 году, однако тревогу забили только в 2013-м. Семья Айпиных потребовала от компании увеличить стандартную компенсацию (1 млн рублей) в пять раз и предоставить гарантию того, что скважины не появятся в священных для них местах. После того, как к конфликту привлекли внимание губернатора, прокурора и уполномоченного по правам человека ХМАО, ситуация как будто разрешилась в пользу оленеводов.

Эта история вызвала небывалый резонанс в обществе и СМИ — то ли на фоне повышенного интереса к национальному вопросу, то ли на общей протестной волне последних лет. Вообще-то подобные истории редко выходят на всероссийский уровень, и еще реже разрешаются в пользу меньшинств.

Еще один пример — ситуация в шорских поселениях Кемеровской области. Поселки Чуазасс, Чувашка и Казас, внесенные в перечень мест традиционного проживания и ведения хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов, оказались на пути угольной компании «Южная», добывающей уголь открытым способом. Население этих поселков в последнее время стало быстро сокращаться: и из-за ухудшения экологии, но больше — благодаря угледобытчикам, которые скупают земельные участки под будущие разрезы. Поддержавшие местных жителей Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (АКМНСС и ДВ) и партия «Яблоко» писали письма президенту и запросы в правоохранительные органы, однако ощутимых результатов это не дало.

В Казасе ситуация дошла до предела в конце 2013 года. В поселке, где, по словам старожилов, за всю историю существования не было ни одного пожара, за 1,5 месяца сгорели четыре дома. Причем как раз из тех, что не смогла выкупить угольная компания. Причиной первого пожара экспертиза уже признала поджог. В результате владелец дома уступил большому бизнесу и продал свой участок. Остальные погорельцы пока не сдаются.

На последней встрече конфликтующих сторон с администрацией города Мыски и правоохранительными органами 24 января было решено географически перенести поселок в другое место, рассказал член совета общественного движения «Шория» Владислав Таннагашев. Как это будет происходить, пока непонятно. По словам Таннагашева, гендиректор УК «Южная» Ильгиз Халимов на собрании отверг обвинения в поджогах домов и заявил, что жители Казаса продали свою родину, а оставшиеся просто хотят получить большую цену.

Активист не осуждает тех, кто уехал из поселка: «Дело не в том, что они не любят свою родину, просто людей довели до нищеты». Вести традиционный сельский образ жизни в этих местах уже невозможно — реки загрязнены, пастбища уничтожены. Однако последние местные жители не хотят уезжать. По словам Таннагашева, дело даже не в деньгах. Просто угольная компания должна дать достойную жизнь тем, у кого забирает землю.

Экологи между тем бьют тревогу. По данным экогруппы «Беллона», ученые еще в 2006 году выяснили, что почти во всех районах Кемеровской области экологические ресурсы исчерпаны. Местное население, оказавшееся в заложниках интенсивного техногенеза, необходимо спасать, считают они. Для этого экологи предлагают рекультивировать нарушенные земли: озеленить угольные отвалы, закрепить поверхностные грунты для предотвращения выноса ветрами пыли. По их данным, в России имеется опыт искусственного лесовозобновления на породных отвалах угольных разрезов.

В ситуации, похожей на казасскую, рискуют оказаться представители другого малочисленного народа — ижорцы, проживающие в поселке Вистино Кингисеппского района Ленинградской области. Рядом с населенным пунктом собираются построить карбамидный завод, при том, что местные жители уже страдают от соседства с угольным терминалом.

«Зимой мы видим черный снег, а летом собираем в лесу черные ягоды. Не говоря уже о втором месте по онкологическим заболеваниям, которое занимает Кингисеппский район в Ленобласти», — говорит глава Ижорской общины Анатолий Зайцев. Ижорцы не хотят никуда переселяться и требуют от властей соблюдать их конституционное право на благоприятную окружающую среду. Официальный ответ ижорцам еще не пришел.

Примеров противостояния местного населения — как из числа коренных малочисленных, так и «многочисленных» народов — компаниям-недропользователям, наверное, уже больше, чем этносов в нашей стране: краснодарские шапсуги, чьи сады пересыхают из-за бездумного вывоза гравия с побережья реки; сахалинские нивхи, страдающие от нефтедобычи; приморские удэгейцы и иркутские эвенки, пытающиеся защитить свои земли от вырубки лесов; воронежские русские и казаки, выступающие против никелевых разработок. Однако, несмотря на то, что эти истории стали известны за пределами их регионов, многим протестующим пока не удалось повторить успех хантыйских оленеводов.

По мнению члена рабочей группы ООН по правам человека, транснациональным компаниям и иным видам бизнеса Павла Суляндзиги, состоящего в нескольких организациях по защите прав коренных малочисленных народов, для восстановления справедливости важна «добрая воля» политических деятелей в конфликтных регионах. АКМНСС и ДВ уже направила запрос в Генпрокуратуру о проверке пожаров в Казасе. Но возникает резонный вопрос: почему защищать местное население приходится общественной организации из Москвы, а местные власти сквозь пальцы смотрят на уничтожение территории с особым юридическим статусом.

Хантыйский оленевод Александр Айпин, сумевший противостоять «ЛУКОЙЛу» имеет на сей счет свое мнение: «У нефтяных компаний уже сложился свой метод освоения лицензионных участков. Когда они готовят план развития, то коренные народы остаются на последнем месте. Нефтедобытчики проходят все работы, согласования и только в конце что-то согласовывают с коренными жителями. Предоставив им какие-то документы на объекты, они давят и говорят, что мы не можем что-то изменить, а вы должны получить какую-то компенсацию и все подписать. Часто бывает так, что представителям коренных этносов, у которых порою только два класса образования, предоставляется только верхушка айсберга, последствия размещения объекта скрываются. Если кто-то не хочет этого делать, запускается другой механизм — промышленная компания выносит это на комиссию, а она сразу же принимает решение в пользу компании. В нашем случае произошло иначе, на нас обратили внимание СМИ и губернатор, проблема стала обсуждаема».

Впрочем, в этой истории еще рано ставить точку. Компания «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь» заявила недавно, что не собирается отказываться от разработок Марталлеровского месторождения, половина которого находится на ягельных пастбищах аганских хантов. Будем следить за ситуацией и надеяться, что она станет поворотной точкой в череде печальных примеров противостояния местных жителей и недропользователей. Пора начать выстраивать цивилизованные отношения между населением и бизнесом в любой даже самой отдаленной точке нашей страны.

Елена Мейгун, «НацАкцент«

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    Странное это понятие- «малые народы», «этногруппы». Вот, к примеру, те же северные народы. Если сохранение самобытности состоит только в том, что заниматься оленеводством и жить в чумах- то, простите, это и есть вклад в мировую культуру? Серьёзно? Речь о какой-то интеграции в окружающий мир, вывод своих национальных особенностей на общеземную арену, своём, пусть маленьком, слове в СОВРЕМЕННОМ, развивающемся обществе уже, видимо, не идёт. Мы просто ДОЛЖНЫ ИМ. Должны уже по праву их рождения. Не больше- но и не меньше. Забавно… А если не потребность в нефти, в других ископаемых- то что было бы с ними? Так же гордились бы национальной вышивкой, благополучно пребывая в каменном веке, подобно некоторым племенам Амазонии? Вот уж действительно, когда больше гордится нечем…

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>