Консервативный регионализм по-испански и по-русски

В России до сих пор не выработана регионалистская идеология, адекватная современным политическим реалиям. Тем интереснее для нас опыт тех стран, где действуют организации, разделяющие ту или иную доктрину регионализма.

Землям — воля

Обычно регионализм ассоциируется с левой и либеральной идеологиями. Но на современном Западе существуют политические партии и организации, базирующиеся на ценностях правого, консервативного регионализма. К их числу принадлежат канадские консерваторы (бывшие Партия реформ и Канадский альянс), итальянская «Лига Севера». Особый интерес представляет опыт испанских традиционалистов – карлистов, чья история насчитывает более полутора веков. Своим существованием карлисты опровергают расхожий тезис о том, что регионализм – это враждебная государству и национальной политической традиции идеология. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Можно быть и монархистом, и консерватором и при этом – сторонником децентрализации.

Карлизм как политическое течение зародился в середине XIX века в Испании. Сторонники несостоявшегося претендента на трон Карлоса вели тогда гражданские войны против правящего режима. Потерпев поражение, карлизм перешел на мирные рельсы, отстаивая права потомков Карлоса на престол ненасильственными, пропагандистскими методами. В Гражданскую войну 1936-1939 гг. карлисты воевали против республиканцев (а что еще должны были делать стойкие легитимисты?), сформировав боевые отряды «рэкетос» (к рэкету в российском понимании это название никакого отношения не имеет). Воюя против левых сил, с фашистами «Фаланги», однако же, тоже не ладили, случались кровавые стычки между легитимистами и приверженцами фашизма по-испански. Не допущенные к власти режимом Франко, не получившие ее в послефранкистском королевстве, они дожили до нынешних дней: в современной Испании действует несколько традиционалистских обществ, объединяет которые четырехчленная формула-девиз: «Бог, Отечество, Вольности, Король», гимн «Ориаменди», алые береты и символ – бургундский крест, напоминающий наш родной Андреевский (да к тому же в сочетании с двуглавым орлом!).

Бургундский крест, похожий на андреевский – символ испанских традиционалистов

Казалось бы, какое дело нам до каких-то ревнителей традиций из далекой Испании? У России ведь свой путь? Конечно, но для нас представляет интерес идеология этого политического течения, которая «в вольном переводе на русский» может быть актуальна для российских неообластников.

Идеология испанских карлистов

Принцип первый. «Ничего без Бога» — и при этом довольно-таки скептическое отношение к современному Ватикану и прогрессирующему обмирщению католической церкви.

Принцип второй. Преданность Отечеству карлисты сочетают с верностью принципам децентрализации. Максимум полномочий – местным сообществам, центральной власти – только решение общенациональных задач. Монархия плюс федерализм. Однако патриоты-карлисты предпочитают говорить о своей стране во множественном числе – «Испании», подразумевая при этом отнюдь не стремление расколоть-расчленить страну на энное количество самостийных регионов, а единство в разнообразии. При этом, безусловно, осуждают баскский и каталонский сепаратизм и любые попытки Центра заигрывать с сепаратистскими настроениями. Не разделение страны, а, напротив, интеграция самобытных регионов, «Испаний» в едином Отечестве. Регион же понимается ими не как административная абстракция, а как живой социальный организм, регион-община – почти точное воспроизведение идей одного из главных идеологов старого русского областничества Григория Потанина. Хотя, казалось бы, что общего у русского демократа-федералиста и испанских монархистов?

Принцип третий. Вольности («фуэросы»). Неотчуждаемые права личности, социально-профессиональной группы, этноса, муниципального сообщества, региона. Монарх – гарант соблюдения личных и коллективных фуэросов.

Принцип четвертый. Широкая децентрализация страны уравновешивается монархической вертикалью. Король – священная особа…до тех пор, пока не нарушает трех вышеназванных принципов: не предает Веру предков, не изменяет Отечеству и не нарушает священных Вольностей. В противном случае народ имеет право низложить монарха, не соответствующего занимаемой должности. Король воплощает в своей особе три власти: законодательную (созывает кортесы), исполнительную (формирует правительство) и судебную (он – высшая апелляционная инстанция). Что касается парламента, то он, по мысли карлистов, должен формироваться не по партийному, а по корпоративному принципу. Кто-то сразу усмотрит здесь аналогии с фашистской Италией… однако вспомним, что и в Российской империи существовало корпоративное представительство (этот принцип использовался при формировании части состава Государственного Совета). К современной испанской монархии карлисты испытывают скепсис: дело не столько в том, что правящий Хуан-Карлос представляет, с их точки зрения, нелегитимную ветвь испанских Бурбонов – просто королевская власть видится им всего лишь декорацией, прикрывающей лево-либеральную «коронованную республику», а не традиционной, органичной монархией.

Дети Арагорна

Российские публицисты и блоггеры, пишущие о карлизме, проводят параллели то с русским старообрядчеством, то с казачеством. Понятно, что подобные сравнения и аналогии хромают. Но трудно не заметить, что многие лозунги испанского традиционализма очень удачно накладываются на политико-идеологическую карту современной России. Так, тезис об Испании как объединении нескольких Испаний (Наварра – родина карлизма, Астурия, Кастилия, Арагон, Страна Басков и т.д.), поневоле заставляет вспомнить, что и Россия – союз народов (этносов и субэтносов) и земель. Едва ли в наших условиях корректно говорить о «Россиях» во множественном числе, рискуя навлечь подозрения в сепаратизме, однако почему бы не говорить о русских народах (казаки, поморы, чалдоны, уральцы, староверы, камчадалы и т.д.) как составных частях единого Великорусского народа. А критика карлистами «централизованных автономий» (Страна Басков и Каталония) созвучна выступлениям российских политиков и публицистов против порочной практики «подкармливания» и «задабривания» политических элит некоторых субъектов Федерации в ущерб остальным регионам Российской Федерации.

Конечно, было бы смешно пытаться натягивать испанский камзол на плечи русского богатыря. В конце концов, у нас особенная стать, и выбираться нам надо своей, российской колеей. Идеология консерватизма по-испански в отечественных условиях требует серьезной корректировки. Так, стопроцентно европейский консерватизм, столь полюбившийся нашим «национал-демократам», в России едва ли применим в полном объеме.

Наш консерватизм неизбежно будет социальным консерватизмом, замешанным на идеях справедливости, солидарности и соборности. А вот морально-политическая программа европейского традиционализма: осуждение гей-парадов, эвтаназии, неконтролируемой иммиграции, доведенной до абсурда политкорректности, всякого рода политического левачества – все это найдет отклик у российских консерваторов. Так же, как и разумный регионализм. И в основу будущей партии регионалистов может лечь именно эта идеология.

Джон Толкиен в своем «Властелине колец» вывел образ странствующего рыцаря и законного наследника гондорского трона Арагорна. Имя, созвучное испанской провинции Арагон. Законный наследник грядет на смену временному местоблюстителю престола. Аналогия «Возвращения короля» с классическим испанским карлизмом весьма прозрачна. Мордор также подозрительно созвучен Мадриду, с которым ведет борьбу герой-легитимист.

Сказка английского писателя-монархиста ложь, да в ней намеки и аллюзии.

Анатолий Беднов, эксперт Центра Льва Гумилева, «Регионы России«

Автор благодарен петербургскому историку, специалисту по европейским правым идеологиям Станиславу Валерьевичу Протасенко, чьи публикации автор использовал при написании этой статьи.

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>