В Ингушетии острый кризис в «духовном поле». Президент Юнус-бек Евкуров пытается сместить муфтия Ису Хомхоева, который не сумел наладить диалог с местными салафитами. Муфтий и его сторонники «сопротивляются» и заручились поддержкой в соседней Чечне, где сторонники «чистого ислама» уже долгое время не имеют место быть ввиду их «зачистки» властями. Вот уже пошли сообщения о вдруг «вскрывшихся» злоупотреблениях Хомхоева и заведении уголовных дел. Обстановка накаляется. Где искать выход?
Нужно договариваться. Кому и с кем? И президенту с муфтием и муфтию с салафитами. Как? Просто. В чем суть конфликта? Салафиты не приемлют проводимые в мечетях ритуальные практики суфиев кадирийского тариката, а именно – их громкий зикр (поминание Всевышнего), считая его недозволенным в исламе новшеством. Большинство местных суфиев не воспринимают «одетых по сунне» длиннобородых салафитов, а также отдельные незначительные различия в отправлении обязательной молитвы намаза. Это внешние проявления различий. Внутренние, более серьезные, наблюдаются как правило в лояльности тарикатистов российским властям и их меньшей политизированности, чего не всегда можно сказать о сторонниках «чистого ислама», разве что об «умеренных», соотношение которых с радикальными тоже может разниться в зависимости от ситуации в том или ином регионе.
Кто может выступить со стороны суфиев в диалоге с салафитами? Представители тарикатов, которые внешне не отличаются от них и ритуальная практика которых не вызывает ни у кого вопросов. Это накшбандийцы, большинство из которых практикуют тихий бесшумный зикр и придерживаются тех же жестких требований в отношении внешности (одежда и борода). Это позволяет на начальном этапе диалога «расположить» к себе салафитов.
Доказательства – пример адепта накшбандийского тариката муфтия Татарстана Камиля Самигуллина, который сумел «умиротворить» внутриконфессиональную ситуацию в республике, так как с самого момента своего назначения в 2013 году призвал «договариваться всем за чашкой чая». До своего «муфтийства» Самигуллин был никому неизвестным 28-летним имамом пригородной с Казанью мечети «Тынычлык», где с ним я там же и познакомился в 2011 году. Однако его солидный послужной список мусульманского религиозного ученого (алима), знающего наизусть Коран, а также внешние атрибуты в виде длинной бороды и соответствующего сунне одеяния и самое главное искреннее служение на ниве ислама, которое что называется не спрячешь, позволили ему в короткий срок замирить буквально «взорванную» в результате терактов в отношении бывшего муфтия Ильдуса Файзова и его заместителя Валиуллы Якупова ситуацию.
Следовательно и для Ингушетии изобретения велосипеда не нужно, рецепт достаточно прост: поиск властями и самими верующими подходящей кандидатуры, вполне возможно никому до этого неизвестной, из числа жестко придерживающихся шариата представителей накшбандийского тариката, который тоже в весьма «большом почете» у всех кавказцев. Уверен, что таковые есть, жаль, что конкретно их, как это произошло в свое время в кризисную минуту в Казани, не знаю. Однако полагаю, что местные «рулевые ислама» о них хорошо осведомлены. Если же таковых все же сразу не найдут, то остается попробовать доказавший свою эффективность в Крыму вариант «челночной дипломатии» татарских мулл из числа тарикатистов таких как упомянутый Камиль Самигуллин и симпатизирующий им Верховный Муфтий Талгат Таджуддин. Несмотря на то, что гордые кавказцы не особенно «склоняют головы» перед татарскими мусульманскими авторитетами, подключение их могло бы по крайней мере позитивно повлиять на позицию муфтия Исы Хомхоева и его сторонников, а также на местных салафитов, и одновременно выявить подходящие кандидатуры для «переговорного процесса», а возможно и не только для него, из числа местных представителей накшбандийского тариката.
Ильдар Сафаргалеев