В наше худое время многие боготворят героев, нравы военной аристократии, а лучшие из восставших рабов и пытаются тому следовать. Каков же кшатрия на самом деле?
На самом деле Генон допустил ошибку в своей теории революций варн, революции кшатриев не было и не могло быть. Есть лишь два типа революций, буржуазная (вайшей) – насильственная и пролетарская (шудр) – мирная. Кшатрии же извечно царили, а брахманы были бедны. И брахманы, и кшатрии дваждырождённые, и это вовсе не какие-то ритуалы и образование, они боги, но… Кшатрии – дети брахманов, брахманы воплощают принцип верности – бытия по плоти, души кшатриев же развоплощены. Это грандиозный конфликт, это две партии, стяжающие милость Господа и конкурирующие на путях веры. Но в конечном итоге, это одна и та же душа человеческая в своей сопричастности любви – по плоти и птичьей свободе. В любом случае, брахманы учителя и наставники кшатриев, более того, именно брахманы инициируют кшатриев.
Любая революция, бунт – это восстание черни, не рождённых свыше вайшь и шудр, результат чего – свержение богов и засилье бесов. Мы как-то привычно говорим о человеке, о людях, но человеческая личность, человеческая субъективность – это бес, что и отличает собственно людей – богов, у них нет личности. Сознание формируется в процессе воспитания, то есть убийства души ребёнка родителями. Человек, по сути, мало отличен от дрессированной собаки. Истинная эмансипация, по этой причине, и есть крах субъективности, смерть человека, так сказать человека.
Итак, брахманы в своих реализациях по плоти, сохраняют верность и, собственно говоря, ветхому человеку, кшатрии же – собственно боги, те боги, которыми густо населены небеса. В реальности дети брахманов – их старшие братья, царственные боги кшатрии, что и воплощает истинный принцип наставничества – учитель сам ученик. Птичья свобода – жестокая необходимость в бытии кшатрия, так как он должен контролировать и повелевать. Брахман же может прекрасно существовать и в «тюрьме», и в условиях господства бесов. Кстати, брахманам противна сама идея контроля, они находят свою свободу в свободе других. Птичье бытие превращает кшатрия в служебный дух, что неизбежное диалектики господства-подчинения. Кшатрия, равно, радостно отдаёт приказы и исполняет. Всё бытие его – служение. Кшатрия и воплощает этот популярный принцип отождествления земного долга с волей божьей. Брахман, например, по причине бедности и воплощённого бытия, запросто может заниматься физическим трудом, чему масса примеров, Христос – плотник краснодеревщик, Кабир – ткач, Спиноза – шлифовщик линз, Ахи Эврана…
Однако, к политике и войне бытие кшатрия не сводится никак. Птицы несут свет учения, они, попросту говоря — апостолы брахманов. Если сгорят все книги, птицы прольют на нас сладостный дождь прекрасных слов истины. Более того, мышление в собственном смысле этого слова и есть хор ангелов, музыка небес. Без кшатриев человек просто высший примат. Однако, как сейчас, когда, актуально, боги повержены, находятся под властью бесов, мышление стаёт подвигом веры, истинной войной, и так, например, существовал атеистичный совок. В любом случае, человеческое общество держится на богах, земные боги – народы, пастыри стад, и повержены ли они, царят ли, равно человеческое сообщество группируется вокруг них.
Кшатриев принято отождествлять с войной, но это, мягко говоря, преувеличение. Как все люди, чья профессия насилие – они пацифисты, это парадокс, но именно воины выражают принцип утверждения мира. Все эти принципы, вроде того, что лучшая схватка – это не состоявшаяся схватка, выражают кшатрийскую этику. Кшатрия прибегает к насилию лишь в исключительных случаях, ненавистно то ангелу. Вот, на примере Муммара Каддафи, он совершает просто переворот, с целью утверждения социального мира, это никак не буржуазная революция сопряжённая с насилием, и не фальшивый пролетарский пацифизм. Муаммар Каддафи казнит и совершает теракты, что выражает этот принцип исключительности насилия в бытии воина. А вот большую войну кшатрия проиграл. Истинные цели кшатрия вовсе не война – танцы демонов, но и не фальшивый пацифизм рабов, столь популярный сейчас и оборачивающийся худым миром империй. Истинный принцип мира воплощает собою первый после бога, лучший из людей, известный под именами Баларамы, Сулеймана, Соломона, кстати, библейский царь Соломон – историческая личность, а имя его, буквально, значит «Мирный».
Здесь мы можем рассмотреть природу власти кшатрия. У евреев в эпоху судей царила анархия, вынужденные противостоять ближневосточным тираниям они избирают! повторюсь – избирают царя – Саула, и тут же его переизбирают! Что это за цари такие? Это свадебные генералы. По свидетельству Лал Хар Даяла и у древних ариев господство царей было номинальным. Царя творит окружение, его господство – спектакль, и сводящийся ко всем этим ритуалам. Опять этот парадокс власти, эта чёртова диалектика господства-подчинения.
Лично для кшатрия, если это уместно в случае мертвеца, политическое и военное измерение его бытия не существенно, кшатрий уже умер – он бог, он боготворит смерть. Для чад божих смерть, что мать родная. Вся его внешяя активность – служение и жертва Господу. Так как собственно жреческие функции возложены на брахманов, эта жертва обретает характер самопожертвования. Например, война для кшатрия сводится к сотериологии, если он победит – войдёт в рай, если он погибнет – войдёт в рай. По этой причине кшатрии благородны, вовсе не победа, а близость к Господу – их цель. Кшатрии воюют по правилам, они могут принести победу в жертву этическим принципам. По этой причине кшатрии и проиграли вайшьям, а сегодня проигрывают шудрам.
Сколько сказано о этих странностях благородных существ, способных умереть от позора, рыдать на поле битвы. Этот сентиментализм – то же извечный атрибут бытия насильников. Что превращает кшатрия в столь эмоциональное существо? Это его тело, о, тело царя! В его волосах мерцают звёзды, в его груди сонмы богов, его одежды – небеса. Тело бога – машина мирового господства, оно уже объемлет всю вселенную. А где же народ? В этом есть большой парадокс, любой народ не верен, и должен быть истреблён, брахман истребляет его грех аскезами, кшатрия – на поле битвы. Бурная эмоциональная жизнь кшатрии – это переживание своего народа, как своего тела, отношения с людьми для кшатрии – это огромный спектр эмоций, в чём то же отрицание народа, кшатрия игнорирует социальную природу человеческой телесности и сознания, он суверен.
Как благородное существо, как господин кшатрия видит кругом себя господ. Современные низкие представления о господстве, как порабощении и есть выражение господства черни, вайшь или шудр, то рабы видят кругом себя рабов. В сопряжении с этикой долженствования это выливается в радикальный эгалитаризм богов. Боги, попросту говоря, анархисты, либертарии. Кшатрия охотоно служит, милует унетённых, одаривает нищих, он действительно, а не номинально слуга народа. Боги, то есть кшатрии, по сути соцработники мироздания, а не как принято считать сейчас их мусорами, не блюдущими устновленные ими законы. Повторюсь, насилие в бытии кшатрия исключительное явление, да, он может казнить преступника, он может совершить теракт, устранив нечестивца, но вот война, и кто кшатрия? Он главнокомандующий, он генерал, то есть он не принимает непосредственного участия в войне. Всем чадам божьим ненавистно насилие – бог низких людей.
Во что это выливается в современных условиях? В наше время даже буржуазия утратила свою идентичность, отождествившись с пролетарскими ценностями, культурой, философией, религией. Это значит, что современный кшатрия выходец из народа, и отождествляется с его ценностями и культурой. Его благородство выливается, обыкновенно, в принятие либертарного комплекса идей. Современные боги – анархисты. Конечно, этот анархизм имеет свою специфику, во-первых, это анархизм господина, суверена, в- вторых, свобода им мыслится как царство, это консервативный, аристократический анархизм. Так как, вот актуально, сейчас, боги повержены, это значит, что кшатрии, обыкновенно, стоят на государственной службе, что так же обуславливает специфику их мировосприятия, они революционны, они стремятся и под властью бесов исполнять свой долг, в том числе служения народу, людям, не вообще, какому то абстрактному классу, народу, человечеству, а конкретным жертвам ситемы. В бытии богов нет анонимности, казнят и милуют конкретного человека. Абстракции же, исповедуемые низкими вайшьями и шудрами – тупая ложь, скрывающая тотальное предательство.
Возникает вопрос, возможно ли нормативное устроение общества, во главе которого стоят последователи брахманов – кшатрии? Предыдущий абзац и есть ответ на это вопрос. Муаммар Каддафи – классический, стопроцентный кшатрия, много лет бывший лидером прекрасного и счастливого народа. Естественно, он не одинок в этом мире. Его идеология, сочетающая либертарианство и ислам – классическое выражение кшатрийской этики. Те же, кто обыкновенно притязают на то, в целом правые, вовсе не те, за кого себя выдают. Например, Бин Ладен вовсе не кшатрия, он царь волков, засевающий на земле мерзость и нечестие, он вайшья, он демон.
Дмитрий Межуев, МезоЕвразия