Многосоставная общероссийская идентичность как новая стратегия национальной политики Башкортостана

Распад СССР закономерно привел к разрушению общесоюзной, надэтнической идентичности, которая в условиях того времени была сформулирована в обобщенной идеологеме «единый советский народ». В 90-е годы, но уже в рамках Российской Федерации, постепенно начали набирать обороты процессы, связанные с ухудшением межэтнических отношений, ростом культурного отчуждения и дезинтеграции ее народов. 

На этом фоне в постсоветском пространстве интегрирующую функцию стала выполнять актуализированная, субъективно значимая этническая идентичность. В результате в российских республиках уровень региональной и этнической идентичности, особенно в 90-е годы, стал заметно превосходить общероссийскую идентичность, а люди, которые «ощущали близость, единство со всеми гражданами России», составляли меньшинство. Так, в начале 2000-х годов часто ощущали связь с людьми той же национальности до 50% и более респондентов, а с россиянами такую связь чувствовали не более трети [2].

В этих условиях для российского государства одним их важнейших направлений внутренней политики стало формирование общероссийской гражданской идентичности, обеспечивающей консолидацию населения страны на основе общих ценностей и приоритетов. Именно с этого момента внимание государства к межнациональной сфере стало носить целенаправленный и стратегический характер. В 2012 г. В. Путин своим Указом утвердил «Стратегию государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года», в которой сформулированы фундаментальные положения в области национальной политики, в том числе ее основополагающие целевые ориентиры, к которым отнесены, в первую очередь, укрепление общероссийского гражданского самосознания и сохранение этнокультурой самобытности народов страны. Были созданы Совет при Президенте РФ по национальным отношениям (2012), Федеральное агентство по делам национальностей (2015).

Политика государства по конструированию представлений об общей идентичности и солидарности в целом позволила переломить негативные тенденции в этой сфере. Общероссийские опросы 2002 и 2016 гг. показали уже рост доли россиян, ощущавших свою гражданскую идентичность, – их количество увеличилось с 63% до 75% [1, с. 33].

Усилия государства в данном направлении часто вызывают неприятие и недоверие у части национальных элит и этнополитических движений нерусских народов РФ, которые считают, что за стремлением сформировать «российскую нацию» скрываются цели растворения этносов и превращения всех в итоге в усредненных «россиян». Это наглядно проявилось в ходе дискуссий вокруг, отклоненного затем, проекта Закона «О единстве российской нации», в реализации языковой политики. В частности, в Республике Башкортостан последняя привела к митингам в защиту башкирского языка в 2017 г., с численностью до 2,5 тыс. протестующих. 

Однако в настоящий момент произошла определенная корректировка основных понятий в этом вопросе, что в целом сближает общий дискурс с идеологическими принципами советской национальной политики. То есть теперь речь идет, прежде всего, о курсе на укрепление общегражданской идентичности при сохранении и развитии этнического многообразия России; а в научном сообществе акцент делается на поиск сложного баланса между гражданской, региональной и этнической составляющей в ходе реализации национальной политики в РФ.  

Что в целом логично и закономерно по следующим причинам. Дело в том, что в 90-е годы в западной интеллектуальной среде широкое распространение получила мысль о постепенном снижении роли этнического фактора в социальных процессах с наступлением конца «эпохи империй», «национальных государств». Этот подход, усилиями либерал-западников, переносился и на российские реалии, порождая опасные и ложные стереотипы (например, об искусственном характере «советских народов» созданных государством). Однако время показало, что в условиях нарастания процессов глобализации, нерусские народы РФ не только не спешат отказываться от своей этничности, а скорее, наоборот, стремятся консолидироваться вокруг данных ценностей. 

Кроме того, в настоящий момент, по мере усиления внешнего давления на Россию, в правящей элите начинает доминировать мнение, что ошибочные решения в межэтнической сфере, желание пересмотреть исторически сложившиеся практики, могут создать угрозу национальной безопасности страны. Поскольку ответной реакцией на это, к примеру, со стороны тюркских народов РФ, становятся попытки примкнуть к альтернативным геополитическим проектам, связанным с идеями пантюркизма, обретения самостоятельного, как в Кыргызстане или Казахстане, государства.

Поэтому сегодня, как считает этнолог В.А. Тишков, «поддержка и укрепление региональных и этнических сообществ россиян есть одно из важнейших условий формирования российского народа – исторической и социально-политической общности, которая представляет собой «единство в многообразии» [5, с. 3]. Хотя ранее в своих работах он, как известно, отвергал любые примордиалистские установки и считал, что именно этничность препятствует созданию «российской нации».

По мнению же социолога Л.М. Дробижевой: «Для того чтобы произошло совмещение государственной и этнической идентичности, государство должно выстроить систему отношений, основанную на взаимопонимании и доверии. Этнонациональная и российская идентичность совместимы и пересекаются в том случае, если та и другая выражены в пределах нормы» [3, с. 26].

Таким образом, российская идентичность, будучи надэтнической, не отменяет этническую идентичность или целостность существующих народов, а должна пониматься и рассматриваться в качестве одной из базовых основ построения гражданско-национального единства российского общества.

Причем эти тезисы зафиксированы как в принятой Стратегии национальной политики РФ, так и в различных выступлениях главы государства. К примеру, в своем выступлении в 2014 году в г. Сочи В. Путин заявил, что считать себя гражданином России означает: «сначала россиянин, а потом уже представитель какого-то этноса, без всякого принижения значения вот этой самобытности каждого народа, каждой национальности» [4].

Формирование российской общегражданской идентичности является одним из приоритетных направлений в реализации государственных программ по национальной политике и мониторингу межнациональных отношений в регионах, в том числе и в Башкортостане. Однако существуют определенные методологические трудности, связанные с индикаторами при определении общегражданской идентичности, которая в свою очередь сосуществует с другими видами групповых идентичностей. 

В Республике Башкортостан проводившиеся ранее замеры общегражданской идентичности традиционно показывали высокие результаты, но с заметной разницей в «этническом разрезе». К примеру, социологическое исследование 2011 года, проведенное Институтом социально-политических и правовых исследований РБ совместно с Институтом социологии РАН (руководитель проекта Л.М. Дробижева), выявило следующие тенденции. 

Так, в сознании русских Башкортостана уже тогда преобладала российская идентичность – респонденты русской национальности были склонны считать себя прежде всего гражданами России (39% ответивших) и лишь 11,6% идентифицировали себя как русские в этническом плане. Последнее говорит о том, что потенциальная социальная база для «русского национализма» в регионе крайне незначительна. 

Среди башкир и татар было значительно больше считающих себя, прежде всего, представителями своего народа (34,2% башкир и 17,5% татар). Также респонденты из числа башкир и татар, по сравнению с русскими, чаще считали себя и россиянами, и представителями своей национальности в равной степени.

Таким образом, именно у башкир как представителей «титульного» этноса республики, наблюдалась более высокая степень проявления этнической идентичности, тогда как у татар и русских в большей степени была представлена общегражданская идентичность «россиян» [6, с. 40].

Начиная с 2017 г. данный блок вопросов был включен и в анкеты социологического опроса Центра гуманитарных исследований Минкультуры РБ. Его итоги в целом подтвердили сохранение тенденций, выявленных исследованием 2011 г. 

Так, по результатам опроса 2017 г.  башкортостанцами себя ощущают только 18,5% населения РБ (региональная идентичность); 37,5% называют себя, прежде всего, гражданами России, 38,5% в равной мере россиянами и жителями республики. Что, таким образом, не позволяет утверждать о растущей угрозе со стороны регионализма как об устойчивой тенденции. 

При этом в разрезе территориального расселения россиянами в большей степени ощущают себя жители г. Уфы и других городов. Сельские жители имеют больше региональную и смешенную идентичность. Таким образом выявлена взаимосвязь между освоением гражданских ценностей и уровнем урбанизации. 

В этническом «срезе» ситуация также скорее характерная для региона: среди русских значительно большая, по сравнению с другими этносами, доля тех, кто относит себя к россиянам (59,1%), у татар – в равной мере и к тем и другим (47,2%). 

Интересно также, что при сравнительном анализе опросов 2011 и 2017 годов гражданская самоидентификация практически не изменилась у татар РБ, а у русских, наоборот, выросла доля тех, кто больше чувствует себя россиянином (с 40,2% до 59,1%). Последнее можно объяснить тем, что в условиях усиления патриотической риторики, а также процессов, обусловленных ростом унитаристских тенденций со стороны федерального центра, русские региона закономерно ответили увеличением доли тех, кто считает себя больше россиянином и в меньшей степени жителем своей республики.  

Однако наиболее большую разницу данных демонстрируют представители «титульной» национальности РБ. В частности, башкиры чаще, чем другие, считают себя больше башкортостанцами (37,3%), в равной мере и россиянами и башкортостанцами – 37,6%, в большей степени россиянами – 21,5%, ни тем не другим – 2,4%, затруднились с ответом – 1,2%. 

Для сравнения: по результатам опроса 2011 года Института социологии РАН тех, кто чувствует себя больше башкортостанцами среди башкир было – 25,0%, в равной мере – 63,5%, больше россиянином – 10,0%, число же затруднившихся с ответом практически не изменилось и составило – 1,5%. 

Это вовсе не означает, что башкиры в Республике Башкортостан менее патриотичны, чем русские или татары региона. Факт добровольного вхождения башкирского народа в состав Русского государства, подписания в 1919 г. башкирским правительством Соглашения с центральной властью о создании Советской Автономии Башкирии, ставшего основой федеративного строительства в СССР, – необходимо рассматривать, прежде всего, в широком контексте цивилизационного выбора, который был сделан не только башкирами, но и всеми народами Евразии в рамках советского проекта. В этой связи участие башкирских полков в войне 1812 г., легендарной 112-й Башкавдивизии во главе с генералом М. Шаймуратовым в Великой Отечественной войне, также являются наглядными примерами использования позитивной этничности для общегосударственных целей. 

Кроме того, на данный срез идентичности влияет множество социальных и социокультурных факторов. Башкиры, занимая второе место по численности (29,5%), являются наименее урбанизированными, после русских и татар республики. Именно большая доля сельского населения в структуре башкирского общества (60%), стимулирует повышенную роль этнической идентичности, поскольку аграрный традиционализм во многом этноцентричен по свой сути. На общую ситуацию влияет также и субъективное восприятие территории Башкортостана как места исторического проживания коренного этноса, его родины. 

Другими словами, региональная и этническая идентичность для современных башкир всегда будет весомым фактором их самоидентификации, обсусленной, в том числе, статусно-ролевым положением «титульного» народа. Одновременно нужно осознавать и опасность излишней политизации этничности. 

К сожалению, перекосы в национальной политике, допущенные в период правления Р. Хамитова (2010-2018 гг.), привели к заметному росту влияния этнонационалистов среди башкирского населения, что блокирует не только освоение гражданских ценностей, но и модернизацию самого башкирского общества, находящегося сегодня в болезненном процессе урбанизационного перехода. Поскольку у националистов в настоящий момент объективно нет позитивной общественной повестки, а их идеологическая риторика во многом строится на тезисах 90-х годов и в основном апеллирует к прошлому, к «эпохе суверенитета». Это позволяет проводить определённую этномобилизацию в условиях «внешних угроз и вызовов», но ничего не дает в плане модернизации башкирского социума, перспектив его развития в будущем. Что, с точки зрения культурологического анализа, во многом характерно для актуализированной архаики, которая зачастую использует «старые» модели и стратегии поведения неадекватные новой реальности.   

Однако назначение врио Главы РБ Р.Ф. Хабирова, возможно, в дальнейшем позволит исправить ошибки в межнациональной сфере и уменьшить давление этнического негативизма. 

Таким образом основным критерием соотношения гражданской и этнической идентичности у башкирского населения, на наш взгляд, должен быть именно показатель доли тех, кто считает себя в равной степени и россиянином и башкортостанцем. Поскольку в этом случае и гражданственность, и этничность, выступают крайними полюсами в процессе самоидентификации, а их сочетание как раз является свидетельством найденного баланса. Мировоззренческая же суть данной позиции еще в советское время была лаконично сформулирована в известном стихотворении башкирского поэта Мустая Карима: «Не русский я, но россиянин». Она универсальна и применима для всех нерусских народов РФ. 

Среди факторов гражданской идентичности, объединяющих респондентов с согражданами, были названы «родная земля, территория, природа» (60%) и язык (58%). Меньшая доля респондентов отметили в качестве связывающих факторов «культуру» (39%) и «общую государственность» (35%), «историческое прошлое» (29%).

Критерии самоидентификации во многом определяются национальностью респондента. Так, башкиры, чаще других этносов, называют в числе факторов гражданской идентичности с россиянами территорию – 69%, общую государственность – 43%. Русские чаще других этносов выбирают в качестве ответов факторы этнической идентификации: язык – 66%, культуру – 40%, обычаи и обряды – 18%. Ответы татар можно охарактеризовать как смешанный тип идентификации: высокая доля выбора факторов, относящихся как гражданской, так и к этнической идентификации.

Выводы

В завершении можно сделать следующие выводы. Исследование показало, что у жителей Республики Башкортостан гражданская идентичность развита в значительной степени и превалирует среди других типов социальной идентичности. Она опирается в основном на патриотизм и гражданскую ответственность, ориентирована на ведущую роль государства. Поэтому правильно ее трактовать, прежде всего, как государственно-гражданскую идентичность. Этническая идентичность имеет меньшую степень выраженности, но также является значимым компонентом социальной идентичности. Основаниями соотнесения с определенными этническими группами чаще всего выступают приобщенность к этнической культуре и происхождение.

Следовательно, в контексте реализации государственной национальной политики в Республике Башкортостан, на наш взгляд, стратегически важной является дальнейшая работа по формированию и укреплению у населения региона гармоничной и многосоставной общероссийской идентичности, включающей в себя: 

– гражданскую идентичность («российская политическая нация»);

– региональную идентичность – «башкортостанцы»;

– этническую и, примыкающую к ней, религиозную идентичность (традиционные конфессии РБ);

– локальную идентичность (самоотождествление человека со своей «малой родиной»). 

Главным же в этом вопросе должно стать понимание того, что становление многосоставной идентичности не означает параллельного существования «автономных идентичностей», а, наоборот, предполагает их взаимодействие, встраивание друг в друга. Когда локальная идентичность, к примеру, «вкладывается» в гражданскую, а она, в свою очередь, интегрируется в наднациональную общероссийскую идентичность. 

В настоящий момент национальная политика в Республике Башкортостан в основном строится исходя из идеологии «дружбы народов» и укрепления общегражданской составляющей. Она также включает в себя поддержку позитивной этнической идентичности и борьбу с проявлениями деструктивного национализма. В регионе выстроена системная работа с главными национальными организациями трех крупных народов РБ – Всемирным курултаем башкир, Собором русских Башкортостана, Национально-культурной автономией татар РБ. Кроме того, контент-анализ показывает, что с 2010 г. в дискурсе региональных властей и аффилированных с нею общественных структур, в отличие от ситуации с Татарстаном, нет официально транслируемой антифедеральной или сепаратисткой риторики. И назначение нового руководителя республики Р. Хабирова, вероятнее всего, приведет к сохранению и усилению данных трендов в национальной политике региона. 

Все эти факторы в совокупности стимулируют дальнейшую интеграцию населения Башкортостана в новый общегражданский проект. В частности, в ходе опроса ЦГИ 2017 г. основной показатель общегражданской идентичности – чувство близости с гражданами России, измеряемый по методике ФАДН, составил, согласно результатам социологического опроса 70,6%. Это означает, что более 70% жителей Республики Башкортостан ощущают духовную близость с гражданами России (варианты ответов «часто» и «иногда»). По итогам социологического опроса за 2018 г. данный показатель составил уже 82,7%.

Несмотря на то, что это скорее обобщенный, «парадный» маркер социальной самоидентификации жителей региона, тем не менее, он также свидетельствует о том, что, несмотря на определенные сложности, процессы общегражданской интеграции имеют в Республике Башкортостан устойчивый и положительный характер. 

Литература

1. Вопросы реализации государственной национальной политики в субъектах Российской Федерации: методические материалы. М., 2018. 

2. Дробижева Л.М. Российская идентичность и согласие в межэтнических отношениях: опыт 20 лет реформ. Режим доступа: http:// pravorf.org/doc/drobizheva-leokadiya.pdf (дата обращения: 28.02.2019).

3. Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003.

4. Путин В.В. Встреча с Общественным советом по подготовке Олимпиады-2014. Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/news/ 20203 (дата обращения: 28.02.2019).

5. Российская нация: становление и этнокультурное многообразие / отв. ред. В.А. Тишков. М., 2008.

6. Социологический ответ на «национальный вопрос»: пример Республики Башкортостан. Институт социологии РАН. М.; Уфа, 2012. 

Кандидат исторических наук

Азамат Буранчин

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    распад СССр НЕ привел к к разрушению общесоюзной, надэтнической идентичности, которая в условиях того времени была сформулирована в обобщенной идеологеме «единый советский народ» , строителе коммунизма , Советскому суперэтносу .. и вот почему .. 78% хозяйствования у людей происходит все таки в рамках семейных отношений , а семейные отношения как были советскими — коммунистическими так и остались таковыми …А учитывая что компрадорнные национальные и государствообразующие элиты сокращают объем общественного производства , то элемент капиталистического производства сокращается … Возврат к семейным отношениям , когда цель семьи было агрокультурное воспроизводство человеческого индивидуума как объект товаропроизводства еще не пришел , но это время не загарами … Башкиры и татары традиционно будут выращивать девушек на продажу . Славяне буду выращивать для работорговли детей .
    А понятие гражданскую идентичность («российская политическая нация»);региональную идентичность – «башкортостанцы»; этническую и, примыкающую к ней, религиозную идентичность (традиционные конфессии РБ);
    локальную идентичность (самоотождествление человека со своей «малой родиной») , это все понятия юриспруденции , и придумывают ее юристы с водянкой в голове ….
    Все эти химерные понятия не доделанных компрадоров управленцев найти способ обирать людей в пользу европейских колонизаторов через личину культурной комплементарности , и бесовской харизматичности.

    Остальное в статье не интересно …..

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>