«Не умирает дух знающего человека …». Академик Иван Михайлович Стеблин-Каменский ˗ выдающийся филолог и переводчик «Авесты». In memoriam

Как раз в период доработки данной статьи трагическая новость (увы, именно по теме) спустилась к нам, в низовья Волги. Наука России и университет в г. Санкт — Петербурге 3 мая 2018 г. потеряли знаменитого ираниста, многолетнего декана и зав. кафедрой, академика РАН Ивана Михайловича Стеблина — Каменского. Статья посвящена его светлой памяти и грандиозным трудам, особому пути в науке, жизненному credo, роли в переводах ключевых древних текстов и в преподавании филологам — востоковедам.

Иван Михайлович Стебли́н-Каменский (1945 — 2018) ˗ советский и российский лингвист, действительный член РАН. Специалист в области иранистики, истории иранских языков, этимологии, фольклора и этнографии иранских народов, переводчик «Авесты».
Российский лингвист Иван Михайлович Стеблин-Каменский родился 5 ноября 1945 г. в Ленинграде. Сын знаменитого германиста Михаила Ивановича Стеблина-Каменского (1903 — 81), который и привил Ивану Михайловичу любовь и интерес к разнообразным языкам.
Окончил в 1968 г. восточный факультет Ленинградского гос. университета по кафедре и специальности «иранская филология». Скрупулезно изучал персидский, авестийский, афганский, древнеперсидский, таджикский, арабский, древнегреческий и латинский языки. Так же увлекался изучением персидской литературы и материальной культуры Ирана.
Во время обучения участвовал в археологических и этнолингвистических экспедициях в Таджикистане, на Памире, в Туве, Иране. Проводил там этнолингвистические и этноботанические исследования.
На протяжении нескольких следующих лет работал учителем русского языка в сельской школе на Памире, где в совершенстве овладел несколькими местными языками и диалектами, а один из них ˗ ваханский ˗ считал своим новым родным, покольку мог общаться и думать на нём.

Иван Михайлович прошел все ступени образования: от младшего научного сотрудника до декана факультета. В 1997 г. избран был членом-корреспондентом РАН по Отделению языка и литературы, в спустя шесть лет стал действительным членом РАН.
Награжден многочисленными медалями и знаками отличия. Основными из них являются: Нагрудный знак «Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации» (приказ МОПО РФ 28.01.1999, № 08-11)
Приказом Президента Республики Таджикистан от 14 апреля 1999 г. (№ 1188) награждён орденом «Дусти» («Дружба») (№ 0021) за «плодотворную работу и выдающиеся заслуги в исследовании истории, языка, литературы и культуры таджикского народа, подготовке научно-педагогических кадров, специалистов с высшим образованием для Таджикистана…». Более того: был выбран в число «Чехреха-йе мандегар» Исламской Республики Иран.
Подробный и крупный, неплохо уцелевший в руках иранской и индийской небольших, предельно своеобразных общин «парсов — гебров», сборник «Авеста» является священным писанием зороастризма. Зороастризм- религия, основанная древнеиранским пророком Заратуштрой. В раннем средневековье на просторах Средней Азии, Азербайджана, Афганистана был распространена данная религия. Основное содержание составляет описание правил поведения и ритуалов очищения для верующего.
Авестийский язык был, скорее всего, специально разработан жрецами — «мобėдами» на базе некоего исчезнувшего восточноиранского диалекта. Вариант перевода Ивана Михайловича является наилучшим на данный момент.
Ход жизни неумолим и закономерен. Настало теперь время подробно вестú речь о «творческом наследии», оставленном академиком И.М. Стеблин — Каменским: в строгой науке, в переводах, в его друзьях и последователях.
Порассуждаем над полезной проблемой «фигура переводчика». Люди, хорошо знавшие Ивана Михайловича отмечают,что он был настоящим ученым,человеком искренне любящим и вовлеченным в свою работу. Работа переводчиком это не только последовательное изучение языка и перевод текстов ,это постоянная заинтересованность в динамике развития народа, особенностей культуры и самое важное — ход мыслей народа, его сущность.
Рассмотрим работу И.М. Стеблин — Каменского над главным трудом его жизни ˗ переводом «Авесты».
Прежде всего, переводчик старинных текстов — это всегда широкообразованный и очень высококультурный человек, с тонкой интуицией и огромным трудолюбием. Чаще всего, это редкостный полиглот. Именно таким, по воспоминаниям (См. Приложения) и был Иван Михайлович. Своим украинским дворянским происхождением из древнего рода он очень гордился.
Над переводом «Авесты» И.М. Стеблин — Каменский работал долгие годы.
Пришлось ему абсолютно овладеть мёртвым и сложным «авестийским» языком. А также приложить много сил над расшифровкой особенностей древних ритуалов.
Мы можем только представить насколько было тяжело работать с совершенно новым материалом, с которым ранее не решался иметь дело ни один современный переводчик. Благодаря великому труду Ивана Михайловича, мы имеем возможность рассмотреть и подробно изучить священное писание зороастрийцев.
Сложно представить что было бы, если бы Российская наука и студенты не имели перевода «Авесты». Им не открылся бы во многом тайный, скрытый мир учения пророка Заратуштры, которое, кстати, отразилось и в иудаизме, и в христианстве, и в исламе — а ещё более, во множестве их сект и ответвлений.
Из предисловия академика И.М.Стеблина-Каменского к «Авесте»: «Видевдат (дословно: «Закон против демонов-дэвов») — единственная дошедшая до нас полностью книга Авесты; в основе она является жреческим кодексом, трактующим главным образом правила ритуального очищения, хотя в двух первых главах Видевдата рассказываются мифы о сотворении Ахура-Маздой иранских стран и о первом царе иранцев в период «золотого века» — Йиме. Всего Видевдат насчитывает 22 главы, большая часть которых довольно позднего происхождения.
Наряду с учением Заратуштры, развитым его последователями, в состав Авесты вошёл также ряд гимнов, посвящённых божествам и мифологическим персонажам, почитавшимся древними иранцами ещё до Заратуштры; некоторые из них почитались и ранее, в эпоху индоиранской общности: Митра, Йима, Хаома (индийское Сома) и другие.
В настоящем издании представлены в точном и одновременно поэтическом переводе несколько авестийских яштов — гимнов, обращённых к главным божествам. Переводы публикуются со всеми вступительными и заключительными молитвенными формулами, которые на русский язык прежде никогда не переводились. Всего в Авесте 21 яшт, они различны по объёму, времени сложения, по своим литературным и культурно-историческим достоинствам и значимости.»
В передаче имён, названий местностей, непереведённых слов и реалий переводчик старался следовать принятому зороастрийскому произношению, не восстанавливая «идеальные» реконструированные формы. В ряде случаев чтения немного упрощены, чтобы сделать слова более удобопроизносимыми для читающего по-русски.
Конечно, не стоит забывать про составление словаря Ваханского языка. Именно этот язык, Иван Михайлович считал родным. На наш взгляд, человек считает тот или иной язык родным, когда думает на нем, говорит, видит сны. Тогда человек имеет полное право назвать его поистине родным.
Мы посвятили свою работу роли и наследию Ивана Михайловича Стеблина-Каменского как педагога,филолога и переводчика. В первую очередь,знаменитого текста Авесты. Рассмотрели жизненный путь и основные переводческие заслуги академика. Науке еще предстоит постичь значение трудов Ивана Михайловича Стеблина-Каменского.
Думается, что студенты, воспитанники и младшие коллеги Ивана Михайловича — это люди, близко знавшие своего Наставника, которые могут рассказать нам в память о нём много интересных фактов. Нам повезло пообщаться в их кругу, и мы обратились к двоим из них. Любезно согласились ответить на вопросы автора наш научный руководитель Виктор Михайлович Викторин и Екатерина Игоревна Фейн — непосредственная ученица И.М. Стеблин — Каменского.
И разговоры с ними помогут нам лучше понять и оттенить величие фигуры Академика, разобраться, что в жизни ваяет из студента и аспиранта подлинного Востоковеда и замечательного Переводчика

Заметки Екатерины Игоревны Фейн— сотрудницы кафедры, которую в г. Санкт — Петербурге возглавлял акад. Иван Михайлович (приезжала в г. Астрахань преподавать студентам — фарситам)

Произошла неожиданно, поистине ужасно для нас и для всех «потеря потерь». Иван Михайлович был истинным учёным, увлечённым своим делом, поглощённый его процессом. Он был романтиком и по жизни и в любимой работе. Всегда Ивану Михайловичу было недостаточно теорий, он любил изучать людей и культуру через жизнь народа. Он рассказывал о своих исследовательских поездках на Памир, в которых очень ценил полевые исследования — составить собственную коллекцию образцов флоры посещаемых мест, изучить особенности языков удаленных деревень.Из каждой поездки  он извлекал научную пользу. Иван Михайлович любил готовить национальные блюда среднеазиатской кухни так, как его готовят в родной стране. Иван Михайлович был истинным учёным, но это не мешало быть близким к студентам. Его занятия проходили очень интересно, он охотно делился культурологическими наблюдениями, рассказывал больше деталей, чем можно найти в учебнике.  Однажды Перед подготовкой к одному из экзаменов Иван Михайлович успокоил нас — «Все знать невозможно, главное знать, где это найти». Для меня, студентки первого курса на тот момент это стало открытием, и я очень благодарна ему за такую мудрость. Да, Иван Михайлович был мудрым человеком… .

Из воспоминаний Виктора Михайловича Викторина, бывшего в университете нашей Северной столице на стажировке, тепло общавшегося с будущим академиком и посещавшем его всегда увлекательные и полезные лекции

Виктор Михайлович, что вы можете сказать о Великом переводчике И.М. Стеблин-Каменском?

Всегда задумываюсь о «человеке — гении», его роли на поворотном этапе. Он иначе осознаёт мир, способен свершить большее, несравнимо чётче и шире осмысливает мир, жизнь и свою научную проблему. С ним интересно и полезно общаться каждую минуту и секунду … . «Гением востоковедения, иранистики» я считал и всё больше считаю светлой памяти, безвременно ушедшего настоящего академика, Ивана Михайловича Стеблин — Каменского … .
Выделю ещё его колоссальнейшую эрудицию, завидный, огромный жизненный и научный опыт. Элитную школу в востоковедении и филологии. В которой он был воспитан и к которой принадлежал. И необычное направление в которой он сам создал. Думаю и уверен, что это – теперь навсегда

Как вы считаете, что повлияло на выбор профессии Стеблин-Каменского Ивана Михайловича?

Это была семейная традиция – и наверняка серьёзное влияние отца, профессора Михаила Ивановича. Оба они были (да, теперь «были») видными индоевропеологами, полиглотами, фольклористами.
Только отец занимался сказаниями «языческой» Скандинавии, а сын — переводами священной книги древних парсов — персов. Сын превзошёл отца – стал академиком. Но ушёл из жизни в более молодом возрасте.
Большую роль в становлении учёного, Ивана Михайловича, оказал Учитель, тоже академик и величайший иранист Михаил Николаевич Боголюбов. Он, декан востфака, и подписал мне разрешение на посещение занятий на всех курсах. Его преемником на посту декана и стал ученик, Иван Михайлович, академик тогда будущий.
На ваш взгляд,что делало Ивана Михайловича счастливым?
Думаю, что этим счастьем было постоянное познание. Иван Михайлович умел радоваться жизни и людям, возможности находить и узнавать что — то новое. Он любил искусство, хорошо разбирался во многих его жанрах. Увлечённо работал со студентами, аспирантами.

Какими качествами обладал Иван Михайлович?

Это был сильный и крепкий, смелый, мужественный человек. Способный преодолевать трудности и круто развернуть свою жизнь – скажем, оставить родной Питер и отправиться в памирские горы к детишкам, не знающим по — русски, школьным учителем
Есть ли бы вы хотели приобрести навык, свойственный Ивану Михайловичу, что бы вы выбрали?
Это трудолюбие и жажда деятельности. Идеальная воспитанность и открытость к людям, доброжелательность. Спокойная уверенность и грамотная последовательность, свобода изложения на лекциях. Смелость и непреклонность в принципиальных ситуациях.
Наверное, иногда неосознанно хочется и, может, получается копировать его и двух — трёх др. ленинградских наставников – в преподавании, научном труде …, в жизни
Какие научные работы Ивана Михайловича вызвали у вас наибольший интерес?
Конечно же, его полный перевод «Авесты». И работы Ивана Михайловича по Таджикистану, по памирским языкам. У меня было множество студентов оттуда … . Теперь они совсем взрослые. Пишут очень тепло … в «Интернете»
Какой из советов, который вам когда-либо давал Иван Михайлович, оказался самым ценным?
Совет изучать иранских кочевников. А в сер. 90-х гг., при встрече (помню – как бы было только что, сейчас), он рекомендовал мне для прочтения книгу англичанина Джеймса Дж. Мориера «Похождения Хаджи-Бабы из Исфагана». Ведь неясно, записал ли дипломат и востоковед иранские предания – или создал произведения своё, до тонкостей передав «персидские» мотивы.
Я много раз на книжных «развалах» покупал для кафедры и студентов это восхитительное творение, изданное на русском. Кажется, один образец – в шкафу аудитории и сейчас (если не «зачитана» она в очеред. раз).

И, конечно, подаренное мне (храню) первое издание перевода книги англичанки же, Норы Мэри Бойс «Зороастрийцы: верования и обычаи», выполненного – как всегда, великолепно, незабвенным Иваном Михайловичем.
Жаль, страшно жаль. Но улыбка воспоминаний — тёплая и светлая …., только, увы, грустная
Пообщавшись с людьми, которые знали Ивана Михайловича мы смело можем сделать вывод, что он был необыкновенным человеком, профессионалом своего дела, искренне влюбленным в свою работу. Уход Ивана Михайловича- огромная потеря для науки. Все мы скорбим о его преждевременной кончине. Светлая память о великом ученом навсегда сохранится в наших сердцах…

Соавторы :

БАХАРЕВА Кристина Игоревна ˗ студентка (на момент подготовки доклада и статьи ˗ первокурсница), староста учебной группы специальности «персидский (фарсȗ) язык : преподавание» кафедры восточных языков Астраханского государственного университета. В настоящее время, вместе с группой ˗ на кратковременной практике в Гилянском университете Исламской Ресбублики Иран

Викторин Виктор Михайлович ˗ эксперт Центра Льва Гумилёва, доцент кафедры восточных языков того же ВУЗа, этнолог — религиовед, председатель Учёного Совета Астраханского государствнного музея — заповедника

 

Было опубликовано : в студенческо — преподавательском сборнике «Проблемы лингвистики, лингводидактики, теории перевода и межкультурной коммуникации». Материалы итоговой научно-практической конференции факультета, 26 апреля 2018 г. Составитель и редактор доц. Елена Игоревна Сернова. Астрахань, 2018 ˗ С. 4-10 // elibrary.ru/item.asp?id=35675084 ; elibrary.ru/download/elibrary_35675118_37760751.pdf

Библиографический список
Авеста. Перевод И.М.Стеблина-Каменского(1990)
Бойс.М.Зороастийцы. Верования и обычаи.(1979)
http://www.orient.spbu.ru/ru/o-fakultete/sotrudniki/item/steblin-kamenskij-ivan-mikhajlovich.html
http://www.bulgari-istoria-2010.com/Rechnici/I_S_Kamenskiy_Etim_slov_vahan_ez.pdf

Вам также может понравиться

3 Комментариев

  1. 1

    Спасибо от нас обоих, уваж. Павел Вячеславович и все читатели ! Пришёл и новый материал, «нас» удачнейше дополняющий …

  2. 2

    «Баншур» — это известный филолог и философ — религиовед, профессор, тоже из СПбГУ, но много моложе поколением. Это его «ЖЖ — livejournal», потому раскрывать, кто он, не буду :

    // banshur69.livejournal.com/454645.html

    И.М.Стеблин-Каменский в моей жизни

    3 мая 2018 г. умер Иван Михайлович Стеблин-Каменский. Когда уходит такая личность, абсолютно легендарная для петербургской культуры, каждый вспоминает свое. Кто-то вспомнит его участие в ленинградской андеграундной поэзии 70-х годов, кто-то расскажет о его участии в археологических экспедициях, кто-то перечислит научные заслуги. У меня со Стеблиным связаны три эпизода, каждый из которых сыграл значительную роль в моей жизни.
    В 1995 году, едва став деканом Восточного факультета, Иван Михайлович придумал новые подразделения, курсы и спецкурсы, обновляющие факультетскую программу. В частности, он открыл отделение истории Египта, на котором студенты одновременно должны были становиться и египтологами, и знатоками египетского диалекта арабского языка. Как бы диахронический Египет. С точки зрения ученого, такая затея могла прийти в голову только поэту, потому что на практике ты либо египтолог, либо арабист, и третьего не дано. Но Стеблин активно продвинул эту идею, и было несколько выпусков с дипломом «Историк Египта».
    Еще одной затеей нового декана было обучение историков древнего Востока истории и культуре синхронных цивилизаций. Ассириологи должны были изучать на старших курсах историю древнего Египта, а египтологи — наоборот, историю Месопотамии. Так вот, на это последнее он сосватал меня, работавшего тогда на философском факультете. Не почитать ли Вам историю месопотамской культуры для египтологов 4 курса? Я ответил: отчего бы и не почитать. И целый год я просвещал троих египтологов, приобретая опыт чтения лекций на Восточном.
    Кстати, эта последняя инициатива прижилась, и на кафедре древнего Востока по-прежнему читают специалистам истории параллельных цивилизаций, как это задумал Стеблин.
    В 1998 году Стеблин позвал меня читать философию культуры африканистам. А на следующий год я читал ее уже группе арабистов и иранистов. Кадровый выбор декана определялся тем, что я по выучке не философ, а востоковед, и поэтому буду иллюстрировать теорию примерами из хорошо известных дисциплин. Так и получилось. Учившиеся у меня в течение этих двух лет восточники впоследствии стали сочетать историко-филологические методы изучения источников с их культурологическим осмыслением. И эта инициатива Стеблина по-прежнему живет на факультете. Я до сих пор читаю философию культуры большому потоку студентов 2 курса.
    В 2005 г. решалась судьба моего издания антологии переводов В.К.Шилейко. Собралась редколлегия Литпамятников, но в ней не было ни одного классического древневосточника (египтолога или ассириолога). Однако в ней состоял древнеиранист Стеблин-Каменский. Иван Михайлович взял слово и предложил, во-первых, поддержать издание, а во-вторых — назначить его ответственным редактором книги. После того, как я узнал о решении, Стеблин сказал мне, что вся ответственность за книгу, разумеется, на мне, но «крышу» он мне обеспечит.
    Он не вмешивался в сам процесс работы, не смотрел итоговый вариант, но на всех этапах напоминал издательству и редакторам «Науки», что наблюдает за процессом и хотел бы видеть результат. Через два года, когда книга вышла, я принес свежий экземпляр в Институт лингвистических исследований, где тогда уже работал Иван Михайлович. Он посмотрел, оценил красоту суперобложки и содержание книги. Поздравил меня с изданием. А потом подарил мне книгу своих переводов из Авесты.

    В своём отношении к жизни, к людям, к науке Иван Стеблин-Каменский был поэт. Он даже на деканском месте оставался любителем спектаклей. На День филолога и восточника обязательно приходил в халате и тюбетейке и читал стихи на фарси. От Стеблина, помимо его научных трудов и стихов, останутся произведения уникального жанра — сборники анекдотов о востоковедах. В полном соответствии с мусульманской традицией иснада он всегда указывал передатчиков анекдотической традиции.
    Лучше всего поэту Стеблину удавались не лирические стихи о жизни, не пьесы, а шуточные стихи на юбилеи коллег по цеху. Всякий раз это был фейерверк остроумия, изысканная игра слов. Часто эти посвящения были выполнены в форме акростиха с фамилией (или даже с именем и фамилией) юбиляра. Больше всего Стеблин был похож на дервиша, незнамо как забредшего в собрание бюрократов. Свои научные доклады он тоже читал как суфийский остроумец — обязательно с усмешкой, с сильной жестикуляцией, с примерами из поэзии и с непременными остротами между каждыми двумя идеями доклада.
    Как декан он был рассеян, не всегда замечал человека, мимо которого проходил, постоянно где-то витал, часто даже не ходил, а немного вспархивал над коридорами факультета (была у него странная манера ходить полупрыжками). В этом тоже было что-то мистическое — острая тяга вверх. Православная вера Стеблина была с некоторым оттенком спектакля. Работники факультета до сих пор вспоминают, как он пригласил священника, чтобы тот окропил деканат святой водой и обмахал кадилом. Разумеется, это должно было выглядеть как серьезный ритуал, но вышел настоящий спектакль.
    Достижения Стеблина-Каменского в науке очень серьезны и прочны. Он был крупнейшим знатоком Авесты и ваханского языка в России, одним из самых талантливых лингвистов-этнографов. Но и тут не без курьезов. Стеблина постоянно тянуло говорить и писать о растениях. В.Н.Топоров очень ценил это в нем, потому что был большим любителем деревьев и разных кустарников. О чём бы Иван Михайлович ни делал доклад — но в любом месте мог свернуть на этимологию какого-нибудь колоска, кустика или цветочка в иранских или — шире — во всех индоевропейских языках.
    Неслучайно его единственная монография посвящена именно культурным растениям в языках Памира. Часто во время его выступлений я ловил себя на мысли, что жду, когда он заметит в тексте какой-нибудь цветок и пустится о нем говорить.
    Видимо, в этом разносторонне одаренном человеке был силен и талант ботаника. Хотя «ботаником» по жизни он никогда не был.

  3. 3

    Привет от нас обоих, соавторов. Большущее спасибо, уваж. Павел Вячеславович и все читатели. Мы избрали тему по достойному и яркому человеку и учёному … . Подберу ещё кое — что о том же

Добавить комментарий для Викторин Виктор Мих. Отменить ответ

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>