Якутия страна на Краю Света. В русской литературе она известна именно так по одноимённой повести Лескова. Сразу можно конечно задаться вопросом: а Свет он с какой стороны? С той ли, где Россия или с противоположенной из пространства За-Якутией? Там по уверениям русских землепроходцев лежат удивительные места: Земля Санникова, Лукоморье, Опоньское царство. Оттуда и идёт Свет. И из Руси тоже идёт. Тайный, незримый, волшебный и вещий. А Страна Саха, как бы на краю Светов. Пространство Границы, где сияния преломляются, отражаются и переходят одно в другое. Как в шаманском зеркале или в точке энантиодромии. Из легенды о Царстве-возле-Рая на краю Ойкумены, из византийских апокрифов родилась старообрядческая мечта о Беловодье — сакральной стране надежды и счастья для русских людей. И Якутия многостолетнее место паломничества поморов, староверов, казаков, скопцов, народников, всех взыскующих Страны Святого Духа на краю Светов и миров. Она на самой дальнем Востоке — именно в Ту-Сторону обращаются русские люди во время православной молитвы…
У этой «подрайской землицы» особый голос и сокровенное птичье пение. Как финал наших исканий Русского Священного, Якутия ответит на многие наши вопросы. На своём тюркско-арктическом языке Олонхо.
Закавыки Счастья
Главный вопрос русского эпоса и русской культуры (как и многих других эпосов) — вопрос Счастья. В этом слове запечатлены тысячи значений, человеческих представлений и ожиданий. И тем не менее, есть у Счастья несколько неизменных качеств. Счастье подразумевает собой Конец, «дела венец», реализацию затеи, победу, исполнение мечтаний, фиксацию Грёзы.
Достижение вершины Эльбруса, построение коммунизма, взятие Рейхстага, рождение ребёнка — всё это разные грани Счастья, и все они символизируют собой конец начатого и конец сказки. Грёза схвачена, позолочена, живёт, как и все мы, смертные, в мире актуального, по новому открывает нам глаза на мир и на судьбу.
Соответственно, все предыдущие деяния, приведшие к состоянию Счастья немедленно тонут в сферическом океане Радости и Нуминозности. Они предстают точками на карте по пути к Счастью, частями Целого Со-Частия.
В русской сказке под Счастьем понимают Свадьбу и обретение Царства, что часто одно и тоже. И сопутствующих Свадьбе-Царству волшебных предметов. Предметы с точки зрения финальности Счастья не принципиальны, они тоже пунктиры на карте, сапоги-скороходы и волшебные ковры, отныне придворные аксессуары и военные трофеи. Потому их складывают в царские чуланы и сундуки.
Герои-триумфаторы и их магические друзья в сиянии Счастья тоже претерпевают метаморфозы.
И здесь возникает пространство потенциального конфликта. Не всё героическое наследие сказки попадает в финал. По логике небесного старателя — истинное золото мифа просеивается, что-то выбрасывается. И не только, как мы увидим, шлак, но и редкоземельные драгметаллы, иной, чем золото, масти.
Целые когорты трикстеров и небесных покровителей не влезают к «костру победителей». Бременские музыканты проводят время за стеной королевского пира. Царица, подарившая Ясону руно, в эллинской метрополии не нужна и не интересна. Ничего доподлинно неизвестно о судьбе Серого Волка после коронации Ивана-Царевича. На алтаре Счастья магические помощники приносятся в жертву «долгой и счастливой жизни», их скорости и бесконечное творчество не влезают в хэппи энд. Потому что они больше, чем «The end», они представляют собой перспективу, потенцию всевозможности. Их не удаётся засадить в золотую клетку Грёзы, схваченной с хлябей небесных. А если и получается — то ненадолго.
Русская культура представляет нам несколько вариантов диалектических взаимоотношений Счастья и Трикстеров.
Есть давно известные и популярные Пушкин и Чайковский. Но наиболее яркий современный вариант — это постановка якутским режиссёром Андреем Борисовым спектакля-олонхо «Кыыс Дэбилийэ».
Олонхо
Олонхо — древний якутский миф, почти бесконечный, как киргизский эпос «Манас». Как и «Манас», «Олонхо» рассказывают специальные народные сказители, люди-медиумы — «олонхосуты».
Речи персонажей поются для каждого в особой тональности, остальной текст сказывается говорком. По словам олонхосутов, самые крупные Олонхо пелись в течение семи суток (дней и ночей). «Нюргун Боотур Стремительный» самый известный из якутских Олонхо, состоит из 36 тысяч стихотворных строк. Ссыльной польский историк, народник Серошевский упоминал о разговоре с олонхосутом Манчары, утверждавшем, что он знает такое Олонхо, которое можно сказывать месяц.
Поют историю о великих предках народа Саха горловым пением, поют часами, днями и неделями. В идеале олонхосуты и слушатели впадают в транс, удаляются в магическое пространство, которое по аналогии с австралийским эпосом можно было бы определить, как «мир сновидений», уплывают в таинственное «время оно». Искусство изречения Олонхо связывают с практиками шамана. Акын удаляется в параллельный мир и тащит за собой всех остальных.
Поэтические братья олонхосутов — поморские «бухтильщики». В бескрайнем Студеном океане во время «морской пахоты» под вечер бухтильщик рассказывал былины, вгоняя поморов в состояние сказочного сна. Предания «русских балаболов» в нашем веку записали Шергин и Писахов. До сих пор на Русском Севере можно встретить дедов, способных бухтеть часами и днями. Мало их, с каждым годом всё меньше.
А эпос Олонхо, как и русская сказка, построен на сюжете сложных взаимоотношений различных миров: Нижнего, Среднего (Людского) и Верхнего — Үөhээ Дойду, где обитают небожители Айыы. Все миры пронизаны чудо-деревом Аал Луук Мас.
Белая Королева
Диалектика «войны миров» и странной любви между мирами есть основание мифа.
Основная тема Олонхо — это судьба романтического племени Айыы аймага, прародителей людей, установление счастливой и богатой жизни в Среднем мире. Когда народу становится отчаянно худо и в Средний мир набиваются абааhы — духи Ада, крадущие человеческих женщин, когда в пору плакать и стонать от отчаяния, на помощь приходят герои Неба. В случае спектакля — «Кыыс Дэбилийэ» — одноимённая героиня эпоса Саха.
Кыыс — белая амазонка со сверкающим мечом и орлиными крыльями. Она ломает козни жителей преисподней. Она помогает Чугдану (богатырю Среднего мира) одолеть Когтистого Дагыйдана (тысячесильного адского багатура).
Она дарует победу, славу и окончательное Счастье. Наверное не для себя. Ведь выражение «Птица Счастье» тоже диалектично. Птица несёт Счастье, не имея к нему принципиального отношения. Она носитель идеи, вируса, солнечной энергии. Но подвизаться, заболеть, проникнуться Счастьем крылатая не может. Она извозчик-переносчик, паромщик-шаман. Счастье отдельно, птица отдельно. «Птица минус Счастье» — вот уравнение любого мифа, если к нему относится, как к алгебре или математике (покойные Клод Леви-Стросс и Владимир Пропп любили штамповать из сказок народов мира морфологические формулы и дроби).
Так и с Русским Народом-богоносцем. Он всю жизнь таскает на своём горбу Бога, не видя его в глаза.
Амазонки и валькирии, белые княгини сказочного Севера постоянно возвращают Человечеству счастливый подарок Кыыс Дэбилийэ. Жанна д’Арк и лидер левых эсеров Маруся Спиридонова — огненные святые Русской и Французской Правды, жалующие победой и царскими венцами. Одна короновала Карла в Реймсе, другая одарила Владимира Ленина властью над Россией. А Кыыс Дэбилийэ принесла удачу и победу богатырю Чугадану.
Орлица-покровительница решает поставленные задачи. Желаешь в Царство Пресвитера Иоанна? Пожалуйста! Меч-кладенец? Вот он. Якутская военачальница в латах, окружённая солидной бандой в доспехах вполне себе «Орлеанская дева» во главе кортежа рыцарей. Или главный «политический скиф» 1917 Спиридонова со свитой из революционных матросов с маузерами. Суровые дамы вместе с серьёзными парнями бьются за правое дело…
А дальше, что с ними, родными? Жанне — руанскую башню и английский костёр, Марусе — психушку, каторгу, расстрел в Медведковском лесу. Вот и Кыыс Дэбилийэ (в спектакле — неподражаемая Степанида Борисова) расправила снежные крылья и улетела прочь — из Страны на Краю Света — в Страну Источающую Свет. В льняную летописную Свецию…
Исследователи Серашевский, Штернберг, Кулаковский, Романова находили в якутском культе орла, в солярном празднике Ыыхас, в почитании Айыы — небесных девушек и матерей воспоминания о Скифии, о нравах и песнях арийских и тюркских кочевников, вольных номадов Великой Степи. Души-«Фраварти» Жанна, Маруся и Кыыс по-прежнему кружатся над нами в сердцевине небесного костра. Они помогут всем, кто узрит в сердце Неисповедные Цвета.
Борисов, Врангель и «отрицательная гегемония»
Миссия Андрея Борисова, вдохнувшего в древнее сказание колебание струн сего дня, в совокуплении культур Востока и Запада, мэтр утверждает, что «всю жизнь роет ход-тоннель из классического европейского театра к изысканным постановкам Азии». От театра Еврипида к японскому театру Но. Собственно на этом и стоит русская культура. Русский, а за ним и якутский театр, перенял свои технологии, репертуар, мизансцены и стихию жестюэлей из шедевров театра европейского. От Волкова до Васильева мы живём в замкнутой коробке западной знаковой системы. Но это ничего. Индонезийский театр теней «Ваянг» существует тысячелетия на сюжетах и ходах индийской «Рамаяны». А сицилийский театр кукол бесконечно воспроизводит одни и те же провансальские предания «Орландо Фуриозо». Уже нет ни провансальских трубадуров, ни легендарного языка «Ок», а на Сицилии по-прежнему поют о Роланде. Что показывает, что культура — явление двигающееся. И живёт она в разных мирах, также как и мифические персонажи Олонхо. И там и тут.
«Этажи» русской власти и народа создали уникальное духовное пространство. Русские, отправляясь к другим этносам, легко оставляли дома свою идентичность будто ненужное в хорошую погоду пальто. За русскими путешественниками следом всегда неумолимо брела Русская империя. Она пыталась «оседлать» и своих и чужих. Из этого сложного процесса этногенеза и кратогенеза рождалась и сверхсложная картина, сопоставимая с мифами народов Мира о разных мирах, пронизанных шаманами, деревьями, героями, бесами и птицами.
«Начальник» Аляски барон Фердинанд Врангель, посетив в 1820 году Якутск, поразился значению в местной смешанной областной элите якутского языка. По его утверждению в аристократических салонах он заменял французский. И был для высшего круга именно наречием избранных.
Подобное состояние дел сто лет спустя итальянский социолог Грамши назовёт «культурной гегемонией». Во времена Грамши Северная Италия политически доминировала над Южной. А в культуре всё было наоборот. Южная околдовывала, очаровывала и «съедала» Северную. В России «обратная» или «отрицательная гегемония» между великороссами и «инородцами» (термин структуралиста Александра Эткинда) оказалась постоянной величиной. Казаки, придя на Кавказ с Дикого Поля переоделись в черкесское платье. Вслед за ними в «лермонтовское время» тот же путь проделали и дворяне. Заодно выучив «татарский» (кумыкский или ногайский) язык. В Якутии, как мы видели происходил сходный процесс. Одетые в меха русские и якутские «трапперы» ничем не отличались друг от друга, а для общения региональная российская власть предпочитала якутский язык. А русские дворяне в «коренной Руси» общались и переписывались по-французски. И это всё в одном государстве. Именно так — между «ярусами» элит и народов, словно на Мировом Древе между Верхним, Средним и Нижнем миром возникла «высокая русская культура». Возникла «апофатически» из обратной стороны «отрицательной гегемонии». К слову сказать образ Древа и путешествующего по нему «кота-шамана» централен в ново-русском сказательном слове Пушкина.
Великий синтезатор культур (своим происхождением всегда подчёркивавший этот синтез) Александр Сергеевич предложил и оптимистический ответ на интересующий нас тревожный вопрос Финала и Счастья. У Пушкина Царевна-Лебедь «В сказке о царе Салтане…» остаётся в «Среднем» человеческом мире. На Острове Буяне, вырванном в сферу актуальности и обыденности из стихии миража. Правда, Лебедь теряет зооморфные качества и навечно остаётся девицей, а потом женой в новом тереме князя Гвидона. Теряет она и возможность колдовать и превращать своего избранника в насекомое. «Лебединое озеро» Петра Чайковского на порядок трагичней. Сюжет в принципе тот же, исход лишь чудовищен. Благородный князь Зигфрид и Царевна-Лебедь гибнут в бурных волнах чёрного пруда.
Либретто «Кыыс Дэбилийэ» не так далеко от вершин русского «Золотого Века», как кажется. Андрей Борисов с одной стороны развивает народный эпос, но с другой включает его в высокую русскую культуру. А там уже Олонхо не Олонхо, но «Братья Карамазовы»! Для этой особой культуры «братоприимство» Когтистого Дыгыйдана или Кыыс никогда не являлось проблемой. Она уже перемолола и перепела на свой лад далёкие слова-заклинания «Навуходоносор», «Шопенгауэр», «Басилашвили» и «Так говорил Заратустра»!
Елена, Кыыс и «отрицательная энергия»
В новейшей физике «отрицательной энергией» именуют странные частицы, обволакивающие чёрные дыры, в принципе благодаря «отрицательной энергии» свет, предметы, а в перспективе и космические путешественники способны передвигаться через дыры, как через порталы в разные галактики и даже вселенные. Физики Пол Дейвис и Стивен Фуллинг показали, что создание «отрицательной энергии» возможно с помощью быстро перемещаемого зеркала, при этом «отрицательная энергия» аккумулируется перед зеркалом по мере его передвижения. К сожалению, для получения волшебного горючего телепортаций зеркало придётся перемещать со скоростью, близкой к скорости света.
Так вот, высокая русская культура, бесконечно занимаясь жертвоприношением собственной идентичности, построенная на пресловутой «отрицательной гегемонии» и есть пространство «порталов» и «чёрных дыр», бесконечный ход-лабиринт с картин Морица Эшера. Словно «театральная пушка», русская культура яростно подсвечивает иные народы, страны, солистов и зеркальные шары!
Этот топос слеплен «отрицательной энергией» русского мифа, где «всё во всём», где «Ла Скала» растёт из суфийских танцев, а шаманы поют во МХАТе (что не раз демонстрировал нам Борисов). И без всякого постмодерна, в коем раздробленные хаотичные частицы смыслов болтаются в вакууме отчуждённой жизни нашего современника — европейского мещанина. В русских «чёрных дырах» между мирами, народами и культурами с немыслимой скоростью мчатся болиды чистейшей жизни, взрываясь там и тут, будто налитые соком Солнца!
Между Чугданом и Дагыйданом, и Кыыс Дэбилийэ нам грезится «Лебединое озеро»: Зигфрид, Одетта и Ротбард! Корона, птица, рыцари, воюющие с фатумом!
Развязка может быть любой. Здесь всё уже зависит от свободы воли режиссёра, композитора, бухтильщика или олонхосута. И истинным двигателем в порталах между народами и метафизическими мирами оказывается Любовь. Главная стихия русского, якутского, скифского Бытия.
Об этом повествует и Борисов: «В спектакле Любовь не имеет традиционного «счастливого конца», эта Любовь не вписывается в рамки земного совместного существования, потому что у Кыыс есть Миссия…» Можно лишь заметить, что и «высокая русская культура» легко предпочитает Миссию земному буржуазному счастью.
Птица-амазонка парит в чертоги небес — в Үөhээ Дойду. А могла бы и остаться и мучится с земным князем, как Русалочка Андерсена. Ведь её многомерные способности из «страны пяти измерений» сжались бы в нашем смертном мире до банальных «широта-высота-длина». Да и ещё «эйшнтейновское время». И сидела бы Птица-Счастья в земной юдоли, как безногий нищий в коробке из-под телевизора…
Елена, став супругой Ивана-Царевича — отныне его жена, смертная женщина. Она равна своему социальному статусу. А ведь когда-то между Еленой Прекрасной, Серым Волком, Златогривым Конём и Жар-Птицей не имелось особой разницы. Они перетекали из одного состояния в другое. Из девичьего — в звериное и птичье, да так, что наиболее чуткие и искусные былинные персонажи (вроде Кащея или царя Афрона) не могли отличить подмены. Но теперь, стоп, сказочная машина! Елена — это Елена. Царица в тереме, Волк в лесу. И между ними — бездна.
Кросс-мировая Свадьба
Но почему-то никогда не прекращаются потоки желающих сущностей передвигаться из одного мира в другой, даже ценой потери собственной одежды, крыльев, биографии, идентичности. Взамен всегда даётся что-то новое, что намного дороже потерянных предметов, личин и шкур.
Поэтому кросс-родственные браки между народами и мирам и породили нашу цивилизацию. Кросс-родственными антропологи называют браки между соседними этносами, фратриями и племенами. Например, согласно Маргарет Мид прекрасная девица-девственница Таупоу с Самоа никогда не выйдет замуж за юношу из собственной деревни. Только за богатого княжича из соседней. Идея желательности именно «кросс-родственных» свадеб у многих евразийских народов выросла до великанских размеров. Что отражено в сказках и в грёзах о женитьбе на представительницах Иных миров. В них мы лицезреем мечту о свадьбе «кросс-мировой»!
Можно называть её Русской, Евразийской или Скифской. Или грёзой-пространством вселенской Любви. А Россия висит, как Олонхо на дереве Аал Луук Мас. Поэтому все русские люди во «времена сновидений» понимают якутский язык и шёпотом говорят на нём. Такой сон о снах приснился Фердинанду Врангелю на посольской службе Российско-Американской кампании в Мексике.
Напомним также для тех, кто забыл, что покровитель России (как и Якутии) Небесная Дева. Богородица.
Кости Счастья
Почему мы так заостряем внимание на сцене прощания Чугдана и Кыыс? Богатырь получил всё, что ему причиталось по праву. Отныне его хозяйство — весь Срединный мир людей и животных, духи зла абааhы посрамлены и сидят во вселенском подполе, как мыши. Всё хорошо и суперзамечательно, а на сердце — русская тоска. Богиня покидает нас, подразумеваемый кросс-мировой брак распадается не начавшись. Судьба разносит «измерения» в разные стороны. Этот трагизм глубоко понимают кочевые народы, вечно пытающиеся перехитрить Смерть (а Смерть и есть главное воплощение Конца) в своих путевых изысканиях. Они бегут от «Окончательного Счастья» по спирали, сохраняя в отношении с ним определённую двусмысленность. Цыгане гадают «на счастье» в картах и по руке. И тем самым смотрят на Субстанцию Финиша как бы со стороны. Образцовые номады — евреи вышучивают «хэппи энд» куплетами Бубы Касторского:
А ну спросите: «Ты имеешь Счастьем?»
А я ответил: «Таки, да. Так, нет!»
Но я не плачу, я никогда не плачу,
Есть у меня другие интересы.
Ведь доведённое до совершенства Счастье есть окончательная и торжественная статуя Покоя и Окоченения. А Скифскую цивилизацию рек, степей и «кротовых дыр» такая «вечная зима навсегда» устроить не может. Тогда в бой вступают олонхосуты. Сказка не заканчивается. Как точно спела уроженка сибирской старообрядческой деревни Боярка Жанна Агузарова «Расставанье — долгий путь к Началу!».
Счастье как Путь
Раз мы несколько раз в этом эссе вспомнили фольклор австралийских аборигенов, значит где-то Там кроется истина и ответ на все наши загадки. Посмотрите, как австралийцы пишут картины, например деяния Водянистого Змея из пресловутого Времени Сновидений. Штрихи, чёрточки, кружки. Рисуется сакральная карта из людей, бумерангов, оппосумов и собственной персоной Радужного Змея. А нарисовав карту, художник-абориген начинает её умножать. Рядом со штрихом чертится такой же штрих, зерно человека обводится, подчёркивается. И возникает эффект, мерцания, трёх и четырёхмерности изображения. Если долго смотреть на такое полотно — мы окажемся в стихии оптической иллюзии, а дальше головокружение и галлюцинации. «Время сновидений» — вот оно — заходи и бери! Умножение, подчёркивание, близнечность манят в мир сей Птиц Священного. Нашу Вселенную вновь распирает на части! Она снова заполнена до отвала Счастьем и Светом. И не только финал истории, не только развязка мифа, но каждая его чёрточка, каждая бусинка, мимолётное дуновение ветерка, сияние глаз любимой женщины с совиными или журавлиными крылами!
Идея кочевников, что Счастье не в Конце, а в самом Пути предлагает совершенно отличное мировоззрение:
Поток живой жизни, новый облик планеты весёлой и злой меняют привычные рамки Счастья до неузнаваемости, рисуют его бесконечные алые соты на перьях лучшего из божественных потоков! Счастье вылетает, как пчела из своего улья за свежей пыльцой, Счастье слегка перемазано мёдом! Оно — в движении! Чувство Божественного прыгает и скачет — спешит в параллельные вселенные, вскрывает двери и осваивает дыры. Ведь русское слово «ходить» происходит от ветхого имени Бога — Худай!
Нас ожидают новые приключения. Чугдан и Кыыс встретятся при иных чудесных обстоятельствах. Возможно у них появятся дети. Со славянскими зелёными глазами, тюркскими скулами и скифскими сверхскоростями. Только родившись, они закричат «Нно!». Будто якутские шаманы и русские ямщики.
Нно!
Любовь и Мечта зовут нас дальше. В покои Иных Миров!
Соты Счастья прыгают перед глазами!
Всё только начинается.
Павел Зарифуллин
