Вся правда о Царстве Пресвитера Иоанна и Стране Шамбале

1 Октября. День Рождения Льва Гумилёва.
Пятилетие Центра Льва Гумилёва.

ПАВЕЛ ЗАРИФУЛЛИН И ОЛЕГ ШИШКИН
расскажут всю правду о
ЦАРСТВЕ ПРЕСВИТЕРА ИОАННА И СТРАНЕ ШАМБАЛЕ

Москва, Берсеневская наб. 18, Российский НИИ Культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева, конференц-зал.
Начало в 18.00

presterjohnethiopia

Читать далее...

Придать вес ЕАЭС. Беларусь в контексте евразийской экономической интеграции

Мировой экономический кризис постепенно меняет мировоззрение национальных элит. На наших глазах США переходит к самомобилизации: добыча собственной нефти и газа уже превысила российский уровень, многие промышленные предприятия возвращаются из Юго-Восточной Азии, нарастает экспорт: в 2009 году он составлял 1,58 триллиона долларов, а в 2013 году достиг 2,28 триллиона долларов. Курс на реиндустриализацию Европейского Союза провозгласил в июле этого года и новый президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, заявив о начале программы инвестирования 300 миллиардов евро. Таким образом, меняется география мировой экономики: тренд на глобализацию сменяется трендом на кристаллизацию больших экономических пространств, способных в кризисных условиях к полной либо частичной автаркии.

Реиндустриализация и реинтеграция

На этом фоне майское подписание договора о создании Евразийского экономического союза выглядит знаковым событием. На повестке дня –наполнение договора эффективными программами мобилизации незадействованных ресурсов и возможностей стран-участниц ЕАЭС, наращивание экономического, политического и военного веса нового объединения. Именно это является первоочередной задачей, поскольку совокупный валовой внутренний продукт Евразийского союза сейчас не достигает даже 3 % от мирового ВВП, тогда как в 1990 году ВВП СССР составлял 14 %. Также следует признать критически малым объем рынка в 170 млн. человек, а также уровень технологической независимости.

Вернуть утраченные позиции и сформировать привлекательный имидж для ЕАЭС можно лишь путем модернизации и реиндустриализации всего евразийского пространства. Беларусь способна сыграть в этих процессах ключевую роль, так как еще в середине 1990-х годов наша страна благоразумно решила сохранять и развивать свои индустриальные мощности, делая это в плотном экономическом союзе с Россией. Результаты такого исторического выбора мы наблюдаем теперь в контрасте с восточноевропейскими странами, в которых скоропалительные надежды на «новую экономику» услуг лопнули вместе с мировым финансовым пузырем.

Беларусь же являет собой настоящий индустриальный оазис: наша страна выпускает 17 % всех комбайнов в мире, 6 % тракторов, 6,4 % льноволокна и 2,8 % картофеля, доля БелАЗ на мировом рынке достигает 30 %. Производство молока на душу населения в 2,8 раза больше, чем в странах Евросоюза, и в 8,4 раза – чем в мире в целом, мяса – соответственно в 1,1 и 2,2 раза, зерна – в 1,6 и 2,5 раза больше. Беларусь занимает четвертое место в мире по чистому экспорту масла животного, пятое место – по чистому экспорту сухого обезжиренного молока и по экспорту сыров. Что касается области высоких технологий, так по экспорту ИТ-услуг на душу населения – опережает все страны СНГ. Действует Парк высоких технологий, строится белорусско-китайский индустриальный парк, возводится собственная АЭС.

Что касается России и Казахстана, то здесь уместнее вести речь о реиндустриализации. Однако вначале следует понять, что же привело к драматической деградации многоотраслевых экономик этих стран в 1990-е годы. Главная причина в том, что правительства сделали ставку на развитие сырьевого направления и пренебрегли всеми остальными. Секрет же советского стремительного экономического роста заключался в механизме перекрестного субсидирования, когда часть сверхдоходов от природной ренты перенаправлялась ​​на строительство и развитие множества заводов, сельхозпредприятий, образовательных и научно-исследовательских учреждений. Таково было осмысленное решение советского правительства, альтернативы которому для севера континента просто не существует: суровый и непредсказуемый климат делает убыточными и неконкурентоспособными агрокомплекс и капитальное строительство, а огромные малозаселенные просторы требуют колоссальных вложений в инфраструктуру.

Реформаторы 90-х прочили фантастическое обогащение России, Казахстана и других республик, богатых полезными ископаемыми, после введения мировых цен на сырье, экспортерами которого они являлись. Однако эффект оказался обратным. Разрушение механизма внутрисоюзных цен, где сырьевые отрасли питали всю экономику, привело к экономической катастрофе, прежде всего для России, где были уничтожены тысячи предприятий и уникальных технологий, разрушены целые отрасли экономики от животноводства до станкостроения. Но главное – произошло неслыханное имущественное расслоение общества: 0,2 % семей захватили 70 % национального богатства, а медианный доход обычных граждан (половина населения получает доходы больше этого показателя, половина – меньше) оказался ниже, чем даже у белорусов согласно данным института Гэллапа.

Исправить указанные перекосы можно при обязательном условии восстановления межотраслевого субсидирования в ЕАЭС и обеспечения равных условий хозяйствования для предприятий всех стран-союзниц. Естественным конкурентным преимуществом являются природные богатства, будет преступно им не воспользоваться для воссоздания единой многоотраслевой экономики, для вовлечения в хозяйственный оборот своих незадействованных ресурсов и мощностей. К сожалению, заключенный договор о Евразийском экономическом союзе откладывает создание общего и равноправного рынка энергоносителей еще на 10 лет – до 2025 года. Кроме того, на 900 товарных позиций наложены ограничения на товарооборот. Но, несмотря на медлительность интеграции, планировать работу в новых условиях нужно уже сейчас.

И одной из главных задач станет импортозамещение. И оно должно быть осмысленной долгосрочной стратегией, а не ситуативным политическим инструментом в споре с Западом за Украину. Что толку, если готовые изделия будут импортироваться, скажем, не из Германии, а из Китая? Следует помнить, что только российский рынок импортирует различных товаров из-за пределов Евразийского союза на 500 млрд. долларов, а ведь значительная часть этого объема может производиться в Беларуси, Казахстане и России. Сейчас импорт Беларуси в Россию составляет 16 млрд. долларов. Данный показатель потенциально можно поднять в два и даже три раза при условии целенаправленного импортозамещения.

Производить или импортировать?

Ответ на вопрос, что производить в Евразийском союзе, а что импортировать, уже сейчас должны давать экономические специалисты, разрабатывая стратегические планы развития Северной Евразии и просчитывая потребность в ресурсах и производственных мощностях. Решать эти проблемы можно на той методологической базе, которая была наработана в прежние времена, в частности, при помощи межотраслевых балансов (МОБ), активно применявшихся еще с 20-х годов XX века. Визуально МОБ представляет собой совмещение двух таблиц, одна их которых характеризует затраты ресурсов на производство, а другая – распределение произведенной продукции и услуг.

В условиях неразвитости вычислительной техники и программного обеспечения на МОБ накладывались серьезные ограничения по детализации отраслей, ресурсов и регионов, вынуждая их агрегировать и рассчитывать баланс только в стоимостном выражении. В наше время расчет МОБ в количественном исчислении вплоть до подробного номенклатурного разреза стал технически возможен, причем как в режиме фактического учета, так и в режиме планирования. Именно такие процессы автоматизируются в корпоративных информационных системах, используемых для управления крупными бизнесами, что вполне применимо и для государственных систем управления народно-хозяйственным комплексом. Отличия от советской административной системы заключались бы в усложнении модели за счет добавления многоукладности экономики, допускающей новые степени свободы для негосударственных игроков. Важную роль призван сыграть механизм государственно-частного партнерства, который должен стимулировать творчество снизу и тиражировать успешные инициативы малого бизнеса.

Необходимо, что бы изменения коснулись и процесса подготовки консолидированного плана: вместо командно-административного планирования «сверху-вниз» должны использоваться смешанные технологии индикативного планирования, которые применяются в последние несколько десятков лет в ведущих странах мира (Франция, Германия, Япония и др.). Индикативное планирование подразумевает рекомендательный характер согласованных плановых показателей, вовлечение в процесс планирования всех хозяйствующих субъектов и высокий уровень их самоответственности. Таким образом, происходит синтез централизованного управления с инициативой на микроуровне, обеспечивающий совпадение векторов развития гражданских и предпринимательских структур, локальных и отраслевых кластеров со стратегическим вектором движения общества, подчинение частных интересов общей сверхцели. Такая модель позволяет достигать синергетического эффекта от применения централизованной и распределенной моделей управления.

Эти механизмы хорошо известны и успешно реализуются в корпоративной практике: любой холдинг, имеющий отлаженную систему бюджетирования и управления, совмещает директивы «сверху» и встречные инициативы «снизу», а помимо методов материального поощрения и наказания успешно применяет и нематериальные стимулы.

Общая модель экономического планирования должна быть достаточно гибкой, способной прорабатывать множество сценариев развития ситуации, быть готовой к анализу чувствительности и управлению рисками. Главным ключевым показателем системы управления будет не чистая прибыль, являющаяся целью и смыслом существования капиталистической экономики. Как показал опыт советского управления народным хозяйством, двумя ключевыми показателями экономической деятельности на государственном уровне должны стать:

Объем производства в натуральном выражении, в том числе исполнение плановых показателей.
Снижение себестоимости единицы продукции.
Именно на эти показатели указывал еще Генри Форд-старший, как на важнейшие для обеспечения долгосрочного экономического успеха. Для предприятий холдингового типа они во многом достигаются благодаря трансфертному ценообразованию, когда подразделения торгуют между собой по специальным договорным ценам, которые подлежат планомерному снижению. Безусловно, эти механизмы будут востребованы в новых системах управления экономикой, в том числе при помощи прозрачного перекрестного субсидирования.

Разумеется, показатель прибыльности также должен приниматься в расчет, вместе с тем, совершенно недопустимо руководствоваться исключительно логикой максимизации нормы прибыли: мол, если нерентабельно, то не производим. Есть масса еще других факторов, влияющих на дилемму «производить или импортировать». Например, особые требования к качеству товаров. Хорошо известна ситуация, когда Украина к футбольному Евро-2012 закупила электрички, отвергнув предложения собственных производителей и выбрав недорогие корейские поезда. В результате неприспособленные к украинскому климату электропоезда стали героями анекдотов благодаря своим многочисленным поломкам. В качестве противоположного примера можно привести белорусский подход: швейцарская фирма Штадлер, славящаяся качеством своей продукции, продала белорусам несколько электричек, которые уже успешно эксплуатируются в наших условиях, но главное — швейцарцы взяли на себя обязательства запустить совместное производство поездов в Фаниполе.

Кроме того, нужно учитывать вопросы национальной безопасности. В частности, каждая страна в соответствии с рекомендациями ФАО (продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН) должна обеспечивать собственную продовольственную безопасность, даже если это и нерентабельно. Следует также помнить о социальной стабильности: закрытие больших предприятий генерирует тысячи безработных, стимулирует бегство квалифицированной рабочей силы и ее замещение нелегальными мигрантами из бедных и криминальных стран.

Странам ЕАЭС чрезвычайно важны технологическая самостоятельность, развитие собственного военно-промышленного комплекса, эффективное использование имеющихся производственных мощностей, их своевременная модернизация в соответствии с научно-техническим прогрессом. Без этого Беларусь не сможет сохранить нынешний статус индустриального оазиса Восточной Европы, а Россия и Казахстан – эффективно контролировать свои гигантские пространства и ресурсы.

Мобилизационная модель развития

Осознание необходимости качественного управления экономикой в государственных и наднациональных масштабах приходит во всем мире. Повсюду усиливается государственное регулирование, акцентируются требования к частному бизнесу, расширяется практика применения социально-экономического планирования и др. Так, ужесточаются правила ведения бизнеса и финансовой отчетности (закон Додда-Франка, соглашение Базель III и др.), разворачиваются многомиллиардные программы поддержки промышленности и сельского хозяйства, озвучиваются инициативы по введению более жесткой модели управления. Таким образом, под давлением кризиса тренд на деглобализацию дополняется запросом на делиберализацию.

В этой связи особенно опасными становятся запоздалые призывы отдельных публицистов к либерализации и глобализации белорусской экономики. В условиях мирового экономического кризиса это таит в себе огромные риски. Достаточно вспомнить ход восточноевропейских реформ в разгар распада социалистической системы, включавший в себя либерализацию и снятие запретов на трансграничное движение товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Беларусь рискует получить те же эффекты, что восточноевропейские предшественники, в частности:

Падение уровня производства сельского хозяйства и пищевой промышленности в 2–3 раза при сохранении уровня дотаций на европейском уровне, либо практически полное уничтожение этих отраслей при отсутствии дотаций.
Полное уничтожение всего машиностроения.
Из 4,5 млн. рабочих мест ликвидируется примерно треть, что породит поток мигрантов в Россию и Европу.
Причем развитие сферы услуг может лишь частично смягчить остроту проблемы. В частности, даже один из самых успешных транзитов от «старой» к «новой» экономике, когда сталелитейной Питтсбург превратился в постмодернистский центр услуг, повлек уменьшение населения в городе с 500 до 300 тыс. человек.

В то же время надолго консервировать действующую в Беларуси социально-экономическую модель в условиях евразийской интеграции тоже не получится. Такая ситуация чревата постепенной распродажей госсобственности и технологической деградацией.

Единственной жизнеспособной альтернативой выглядит превращение Беларуси из индустриального энергонасыщенного оазиса Восточной Европы во флагман реиндустриализации и модернизации всего Евразийского союза с одновременным повышением качества собственного управления и переходом к новому технологическому укладу. Это высокая цель и непростая задача, подразумевающая мобилизацию всех доступных ресурсов: финансовых, материальных, трудовых, природных. Классическое определение мобилизационного типа развития, данное профессором Андреем Фонотовым, звучит так: «Развитие, ориентированное на достижение чрезвычайных целей с использованием чрезвычайных средств и чрезвычайных организационных форм».

Мобилизационная экономика была ранее характерна в основном для военного времени. Нынешний глобальный кризис породил угрозы именно такого масштаба и уровня риска, что было публично отмечено руководительницей МВФ Кристиной Лагард еще в 2012 году: «В условиях отсутствия роста будущее мировой экономики в опасности, и, возможно, наиболее серьезной проблемой будет громадное наследие государственного долга, который в настоящее время составляет в среднем 110 процентов (к ВВП) экономически развитых стран, что вполне соответствует уровню военного времени». И если до 2014 года восточноевропейцам подобные заявления казались просто словами, то гражданская война в Украине наглядно показала серьезность ситуации и сделала выбор мобилизационного пути развития практически неотвратимым и жизненно необходимым. Мирный период в Европе затянулся на 70 лет, поэтому конверсия экономики на военный и мобилизационный лад будет особенно трудной ввиду частичной утраты самих технологий конверсии экономической модели.

Поэтому при проектировании системы управления экономикой Беларуси и стран ЕАЭС необходимо изначально закладывать принципы мобилизации и конверсионности с возможностью быстрого переключения между разными задачами и целями. Помимо стандартных межотраслевых балансов, должны разрабатываться их мобилизационные варианты в нескольких сценариях, переформатированные под чрезвычайные цели: противостояние внешним военным и экономическим угрозам, а также внутренней нестабильности, подготовка и преодоление последствий техногенных и природных катастроф и т.д.

Параллельно следует отлаживать технологии трансформации экономической модели, а ключевые хозяйственные игроки должны вовлекаться в их разработку и тестирование. Все эти мероприятия нужно подкреплять национальным законодательством и наличием квалифицированных кадров, способных управлять процессами конверсии. Такие комплексные системы управления экономикой рано или поздно будут востребованы как в Беларуси, так и на всем постсоветском пространстве. Страна-разработчик может стать экспортером не только товаров и услуг, но и интеллектуальных моделей управления экономикой в кризисных условиях.

Проблемы «новой экономики»

Отдельно стоит затронуть проблему «новой экономики», ориентированной на сферу услуг, которая в последние десятилетия превратилась в некий фетиш для общественного мнения. Уже в 70-е годы XX века такие мыслители, как Э. Тоффлер и У. Ростоу, отметили, что аграрное хозяйство и индустриализация прошли пики своего развития, и на смену этим двум экономическим волнам идет «третья волна» – постиндустриальная экономика знаний и сервиса. Еще в XIX веке сфера услуг ограничивалась несложной обработкой материалов и торговлей. С тех пор сфера материального производства сделала гигантский шаг вперед: один современный фермер способен кормить целый поселок, а заводы и логистические центры превращаются в почти безлюдные роботизированные комплексы. В новых условиях все больше людей высвобождается из сферы материального производства. Занять их можно лишь в новой экономике интеллектуального сервиса. Минувшие десятилетия подтвердили этот тренд – сфера услуг стремительно расширяется, превысив 2/3 мирового ВВП.

Однако важно помнить, что услуга – это деятельность без материальных результатов, – «воздух», которым удобно манипулировать, подобно Евросоюзу, включившему в ВВП услуги проституток и нелегальный оборот наркотиков. Венгрия, применившая в 2009 году этот прием, единовременно «нарастила» свой ВВП на 1 %. Подобный абсурд – побочный эффект пресыщенного постиндустриального общества: в отсутствие высоких целей и ценностей в нем лавинообразно происходит деградация, превращающая человеческую цивилизацию в стадо, потакающее примитивным инстинктам и выдумывающее все новые забавы. В итоге люди убивают лучшие годы жизни в компьютерных играх и социальных сетях, не вылезают из кредитов «чтобы дотянуть до зарплаты», тратят деньги и здоровье на бесконечные острые ощущения. Так человечество использует свой потенциал не для социального, культурного и экономического роста, а во вред себе и потомкам.

Кроме того, искусственно выдуманные услуги крайне неустойчивы к кризисным колебаниям и являются благодатной почвой для таких афер, как крах «доткомов» в 2000 году, рынка ипотеки в США в 2008 году, обвал латвийских банков в 2009 году. Даже легкое дуновение в мире моды, рекламы или новых технологий способно вызвать масштабные экономические потрясения, которые в современном мире никак не страхуются.

Традиционные услуги тоже бывают небезопасны: например, если всю розницу отдать на откуп крупным гипермаркетам, то кажущееся потребительское удобство выливается в грабительскую торговую надбавку, потерю качества товаров, разорение производителей и покупателей. Если же допустить захват розничной торговли иностранными сетями, то это уже полноценный вызов национальной безопасности.

Общество обязано управлять этими рисками, а роль модератора в сфере услуг должна принадлежать государственным органам. Первоочередная задача ЕАЭС – выбор и указание приоритетов, сохранение разумного баланса между сектором услуг и реальным производством, которое обязано быть локомотивом для экономики сервиса и знаний.

Создавая экономику услуг, главное – правильно ее сконфигурировать, задать необходимые точки роста и заблаговременно заглушить «сорняки». Каковы эффективные пропорции разных услуг в общем объеме, как отделять полезные услуги от вредных? Можно ведь кормить малообеспеченных стариков, а можно спаивать молодежь, летать в космос для освоения новых ресурсов или для туристических развлечений.

Для простоты анализа разделим сферу услуг на категории А и Б, подобно классификации промышленности в Советском Союзе: «группа А» изготавливала средства производства, «группа Б» – потребительские товары. Правильный баланс между ними – важнейшая социально-инженерная задача.

Зависимость от внешних поставщиков услуг «группы А» ставит страну в положение вечно догоняющей и зависимой от чужих знаний и технологий. Поэтому Евразийскому союзу важно создать собственный сильный рынок банковских, страховых, девелопперских и информационных услуг, а также развивать научно-исследовательскую сферу.

Что касается услуг «группы Б», то без них невозможно построить здоровое и устойчивое общество. Но сейчас в мире в абсолют возводится не взращивание всесторонне развитой личности, а потакание низменным человеческим инстинктам: в США оборот одной только индустрии развлечений сравнялся с объемом производства военно-промышленного комплекса. Вся экономическая и интеллектуальная мощь нации работает над удовлетворением прихотей абстрактного индивидуума. Подобные риски по-прежнему актуальны, ведь с точки зрения краткосрочной экономической выгоды более интересен запуск игорных и публичных домов, чем создание музеев или спортивно-оздоровительных центров. Однако построение гармоничного, грамотного и здорового социума важнее частных удовольствий или коммерческой выгоды. Универсальное мерило для определения приоритетных отраслей и направлений экономики услуг – долгосрочное общественное благо, укрепление суверенитета и геополитического веса своей страны и союзников.

Беларусь, сумевшая в свое время нащупать более эффективную и справедливую социально-экономическую модель, чем у остальных участниц ЕАЭС, должна сформулировать собственное видение на «новую экономику», предложить ее пропорции для наднациональных межотраслевых балансов и суметь пролоббировать свою позицию.

Экономическая экспансия ЕАЭС

Решая задачи импортозамещения, реиндустриализации и модернизации, создания новой модели управления народно-хозяйственным комплексом, необходимо уже сейчас готовить стратегию экономической экспансии ЕАЭС в глобальном масштабе. И здесь допустимо ориентироваться на белорусский опыт строительства многовекторной экономики. Глобальный кризис заставляет покупателей отказываться от излишнего комфорта и технологической «навороченности» в пользу простых, качественных и недорогих товаров и услуг, чем обычно и отличается белорусская продукция. Неслучайно стратегическими направлениями белорусской внешнеэкономической деятельности уже давно являются Азия, Латинская Америка, Африка. Важность взаимодействия с этими регионами обусловлена их экономическим ростом, причем Азия показывает рекордные показатели: за последние 15 лет ее доля в мировом ВВП увеличилась с 14 % до 26 %. Очевидно, что центр мировой экономики переносится из Европы и Северной Америки в этот регион.

Неспроста Беларусь в текущем году открыла или готовится открыть дипломатические представительства в Монголии, Пакистане, Катаре, Эквадоре, Австралии, изучает подобные возможности для Ирака и Анголы, подписаны соглашения об облегчении визового режима с Сингапуром, ОАЭ, Лаосом, Турцией, Боливией, Бразилией. Именно в этих регионах Минск видит для себя экономические перспективы. Можно сказать, что Беларусь торит путь для всего Евразийского союза, как это в свое время произошло в отношениях с Венесуэлой. Нельзя ждать, пока придет покупатель, нужно самим разворачивать экономическую экспансию по всем направлениям.

И здесь недостаточно ограничиваться работой МИДов – намного важнее, чтобы евразийские финансовые институты, прежде Евразийский Банк Развития, предложили нашим производителям разнообразные и удобные механизмы кредитной и лизинговой поддержки экспортных программ. Это аксиома внешнеэкономической деятельности: так США после Второй мировой войны захватили европейские рынки с помощью плана Маршалла, а теперь Китай замечательно продвигает свою продукцию по всему миру благодаря механизмам связанных кредитов.

Евразийскому Союзу необходимо учиться у лидеров рынка, при необходимости приглашать компетентных специалистов из других стран. Тогда наши общие усилия принесут желанный экономический и политический эффект, и позволят на равных разговаривать с европейскими партнерами, чтобы приступить к осуществлению проекта равноправной интеграции интеграций Северного континентального пространства от Лиссабона до Владивостока, который был озвучен еще в 2011 году белорусским Президентом.

Александр Синкевич

Читать далее...

Военная культура карачаевцев, адыгейцев, кабардинцев

Статья рассматривает военную культуру адыгов (кабардинцев, адыгейцев, черкесов) как одну из форм сохранения исторической памяти народа. Проводится анализ базовых моделей поведения адыгских воинов в различных боевых ситуациях в условиях военных конфликтов XVIII–XX вв. В ходе исследования выявлены их историческая сохранность и преемственность, специфические особенности, мотивация, условия воспроизведения и сферы эффективного приложения. 

Ключевые слова: военная культура, модель поведения, этнокультурный архетип, поведенческая мотивация. 

* * *

Культурно-историческая память народа представляет собой совокупность разнообразных форм, обеспечивающих сохранение и передачу следующим поколениям его исторического и культурного наследия. Особенности исторического развития каждого этноса откладывают определенный отпечаток на его память и культуру. Поэтому у каждого народа разные формы памяти приобретают различную значимость. Так, исторический путь адыгов представлял собой вереницу нескончаемых войн, обусловленных уже самим уникальным геополитическим положением Кавказа, как своеобразного моста между Европой и Азией, по которому в течение столетий пролегали пути многих завоевателей. Адыги жили в условиях перманентной войны, не только пропитавшей у них весь образ жизни, но и способствовавшей определенному застою в развитии материальной культуры и государственных институтов. В жизни адыгского общества доминирующую роль играли народные традиции и обычаи, получившие название «хабзэ». Они регулировали все стороны жизни социума, определяя систему духовных ценностей и нормы поведения в самых разнообразных ситуациях, формируя адыгский этнокультурный архетип [1, с. 60–77; 2, с. 99–187; 3, с. 151–290]. Эти традиции и стали основными формами сохранения культурно-исторической памяти адыгов. Особую роль играли те, которые были направлены на воспитание и укрепление воинственности путем формирования военной культуры, представляющей собой совокупность ценностных ориентиров, ментальных установок, морально-психологических качеств, механизмов их воспитания и стереотипов поведения [4, с. 23–27].

Предметом данного исследования является военная культура адыгов, рассматриваемая как совокупность устойчивых стереотипов поведения представителей данного этноса на полях сражений, их специфика и мотивация. Военной культуре адыгов посвящен ряд современных исследований, но вопросы военного искусства в них остаются пока менее изученными [5, 6, 7]. Актуальность изучения проблемы обуславливается общим «поворотом к человеку» всей современной гуманитарной науки, становлением в России военно-исторической антропологии [8, с. 12–15]. Практическую значимость ее разработке придают нарастающие проблемы интеграции северокавказских (в том числе адыгских) призывников в состав российской армии и эффективного использования их потенциала для усиления ее боеспособности. Существуют серьезные опасения превращения данной проблемы в угрозу социально-политической стабильности и безопасности на Северном Кавказе [9, 10].

На протяжении столетий адыги вели маневренные войны, условия которых оставили отпечаток во всех областях военного дела, включая военную организацию, систему вооружения, стратегию, оперативное искусство и тактику. В силу соответствующего уровня развития материально-технического потенциала военная организация адыгов обладала рядом недостатков, свойственных для иррегулярной армии: отсутствие централизованной системы регулярного комплектования, ограниченность властных полномочий командования и ресурса воинской дисциплины. Развитие родов и видов войск находилось в зачаточном состоянии, а главным из них стала кавалерия. В то же время сам неустойчивый характер войска повышал его живучесть. Способность в короткие сроки мобилизовать боевые отряды и в течение длительного времени непрерывно поставлять их на фронт позволяла адыгам относительно успешно выдерживать противоборство со многими соперниками, включая и русскую армию.

Особенности маневренной войны предъявляли соответствующие требования к системе вооружения, проявлявшиеся в таких его тактико-технических характеристиках, как легкость, простота, удобство, многофункциональность, высокая скорость и эффективность применения. Ведущими тенденциями в развитии оружия у адыгов являлись постоянное облегчение его веса, отказ от всех лишних деталей, функциональная универсализация, а также постоянное совершенствование холодного оружия. Приоритет имело оружие рукопашного боя (клинковое) над оружием дистанционного боя (стрелковым).

Принципы маневренной войны отразились на военной стратегии и тактике адыгов. Как правило, они придерживались стратегии измора, заключавшейся в постепенном ослаблении противника путем истощения его военных сил. Главную роль в тактике играла подвижность, ее ключевыми элементами выступали маневр, удар и рукопашный бой. Базовыми тактическими принципами являлись мобильность, внезапность и военная хитрость. Наступательная стратегия адыгов сводились к глубоким вторжениям на территорию противника, разорению его экономической базы и быстрому отступлению обратно. Перенося военные действия на территорию противника, адыги вынуждали его тратить основные силы на обеспечение безопасности своей страны, а не на походы в адыгские земли. Находясь в глубоком прорыве, адыгская конница уходила от преследования неприятеля, парировала его удары, наносила внезапные контрудары, прорываясь из окружения.

В основе оборонительной стратегии лежала система маневренной обороны, сущность которой заключалась в отступлении вглубь своей территории с целью заманивания противника и постепенном уничтожении его сил в ходе серии горных и лесных боев. В бою маневренная тактика адыгов проявлялась в следующих формах: широкий маневр и стремительное проникновение в глубину вражеского расположения, нанесение решительных ударов во фланг и тыл противника для его разгрома в короткие сроки, скоротечные кровопролитные рукопашные схватки, глубокое ложное отступление, маневр огнем, искусное применение ландшафта и контратак. При этом основным средством уничтожения живой силы противника был рукопашный бой, вследствие недостаточного уровня огневой мощи.

Маневренная тактика адыгов, доведенная до уровня совершенства, на протяжении столетий была их надежным оружием в сражениях с гуннами, хазарами, монголами, крымскими татарами, ногайцами, калмыками и другими народами, вторгавшимися на Северный Кавказ. Но во время Кавказской войны (1817–1864) адыгам пришлось столкнуться с российской армией, применявшей совершенно иную систему – европейскую линейную тактику, опиравшуюся на высокую огневую мощь. Наступательная и оборонительная стратегия адыгов оказалась неспособна одолеть кордонную стратегию российской армии, сокрушительный удар адыгской конницы легко отражался русской артиллерией, а адыгский рукопашный (кинжальный, шашечный) бой был неэффективен против русского штыкового боя.

В результате присоединения Северного Кавказа к России образ жизни адыгов стал сильно меняться: одна часть воинственных традиций искоренялась российскими властями, а другая сама постепенно отмирала, не приживаясь в новых реалиях. Данный процесс продолжался и в эпоху СССР. В итоге адыгская военная культура претерпела серьезную дефрагментацию, но не утратила полностью своего влияния на их жизнь. Сравнительно-исторический анализ войн XX в., в которых адыги сражались уже не как самостоятельные участники, а в составе других армий, показывает, что они проявляли в боях типичные для своего архетипа модели поведения со свойственной им этнокультурной спецификой, несмотря на изменения в организации вооруженных сил и вооружении.

Одной из наиболее характерных особенностей воинского искусства адыгов являлось то, что они отдавали предпочтение атаке в связи с многовековым доминированием у них кавалерии. Поэтому их атаки, по сравнению, например, с чеченскими и дагестанскими, отличались большей продолжительностью, настырностью и пробивной силой. В годы Первой мировой войны хорошо проявили себя в атаках всадники Кабардинского и Черкесского полков Кавказской туземной конной («Дикой») дивизии. В ночном бою у села Ветлино в предгорьях Карпат 17–18 декабря 1914 г. Кабардинский полк атаковал австрийских пехотинцев, засевших в окопах. В ходе 9 часового боя с превосходящими вражескими силами кабардинцы нанесли им большой урон и захватили позиции, вынудив неприятеля к отступлению [11, с. 56–57].

Уже во время Великой Отечественной войны, 2 августа 1942 г. состоялась, по словам Х.И. Сиджаха, «изумительная по красоте и силе удара атака» 29-го Кубанского (Адыгейского) казачьего кавалерийского полка 17-го казачьего кавалерийского корпуса у станицы Кущевской. В составе полка вместе с казаками сражались и адыгейцы. Конная лава прорвала вражеские позиции и продвинулась на 7 км, уничтожив свыше 800 немецких солдат [12, с. 115]. Широко использовало советское командование в контратаках 115-ю Кабардино-Балкарскую кавалерийскую дивизию [13]. Во время боя у станции Абганерево на подступах к Сталинграду в ноябре 1942 г. кавалерийские группы Х.Т. Докшокова и С.К. Тлеужева атаковали немецкую бронетанковую колонну, выдвигавшуюся из Котельниково. Сначала пулеметчики и автоматчики из засады открыли огонь по хвостовой части колонны, а затем всадники молниеносно ударили во фланг вражеской пехоте. Ошеломленный дерзостью конной атаки и мощным пулеметным огнем, противник сдался в плен [14, с. 318].

Наступательный порыв атак адыгов сохранялся и в войнах конца ХХ в., когда кавалерию уже вытеснили с поля боя другие рода войск. Во время грузино-абхазской войны кабардинские добровольцы не раз настойчиво требовали отправить их в самые «горячие» точки. Абхазское командование использовало их в качестве главной ударной силы во всех крупных наступательных операциях. Наиболее ярким примером служит бой за стратегически важную и хорошо укрепленную высоту Ахбюк в июле 1993 г. Ожесточенные атаки осетинского отряда – 4 июля –  и чеченской группы – 10 июля – были отбиты. Только в ходе третьего штурма 23 июля кабардинский отряд М. Шорова смог взять высоту, обратив противника в бегство [15, с. 70–71].

Традиционно адыги предпочитали атаку обороне, так как та, с одной стороны, не соответствовала их представлениям о поведении воина на поле боя, а с другой, была неприемлема для кавалерии. Нередко, находясь в обороне, адыги ждали, пока противник выйдет из леса на открытую поляну и затем атаковали его в конном строю, что отличало их, например, от чеченцев, привыкших сражаться на завалах в лесных чащах. Тактика активной обороны с переходом в контратаки широко использовалась и в войнах ХХ в. В ходе австро-германского наступления в 1915 г. в Галиции на протяжении двух месяцев, в апреле-мае, в упорной обороне русских позиций на левом берегу Днестра участвовал Кабардинский полк «Дикой дивизии». Он успешно отбивал атаки противника, совершал вылазки в его стан, переходил в контратаки, возвращая потерянные пулеметы. Несколько десятков воинов за проявленные в боях храбрость и мужество были награждены Георгиевскими крестами [11, с. 71–74].

Не раз приходилось решать оборонительные задачи военнослужащим-адыгам и в составе Красной армии в годы Великой Отечественной войны. В качестве примера индивидуальной стойкости следует привести подвиг шапсуга А.А. Ачмизова, заряжающего орудия 2-го гвардейского артиллерийского дивизиона 4-го гвардейского кавалерийского казачьего корпуса. После гибели почти всего расчета в бою у аула Новкус-Артезиан на Ставрополье 2 декабря 1942 г. он отразил атаку 11 немецких танков, подбив 5 из них [12, с. 125; 16, с. 29–38].

В сентябре 1992 г. адыгейский отряд М. Шовгенова вместе с чеченской группой попали в засаду в горном ущелье около селения Ахалшени. Под плотным перекрестным огнем грузинских солдат чеченцы сразу отступили из ущелья, считая бесперспективным дальнейший бой, тогда как адыгейцы, в первый раз участвовавшие в боевых действиях, не разбежались, а залегли под разбитые бронемашины и открыли ответный огонь. Они сумели отразить грузинскую атаку и, разделившись на мелкие группы, без паники выбрались из ущелья [17, с. 24–25]. Бойцы кабардинской группы В. Карданова у селения Пакуаш 13 января 1993 г. 12 часов отражали атаки противника и вынудили его отступить с большими потерями [15, с. 67].

Яркой формой проявления этнокультурного архетипа адыгов на войне было стремление к героизму и доблести, к подвигам, прославлявшим их имена. Поэтому адыгский воин стремился совершить подвиг в одиночку, в наиболее опасных для жизни условиях: атаковать неприятеля, вырвавшись вперед от наступающей колонны, вести поединок сразу с несколькими противниками, жертвовать собой ради спасения соратников или уничтожения как можно большего числа врагов. Мотивацией таких подвигов выступал сильный славолюбивый и агональный дух адыгской культуры, оказывавший влияние на поведенческие стереотипы адыгов в самых разнообразных ситуациях не только на войне, но и в мирной жизни. Такими были действия кабардинца Т. Хурзанова в бою 16 февраля 1915 г. у селения Майдан. Находясь в разъезде, он попал в окружение, но, ловко орудуя шашкой, вырвался к своему отряду, несмотря на то, что его лошадь была убита [11, с. 64]. Во время атаки Кабардинского полка у селений Лужаны и Шепенице на реке Прут 29 мая 1916 г. К. Аджиев и Х. Хуранов первыми врубились во вражеские ряды, увлекая за собой однополчан. Только Хуранов лично захватил в плен 10 австрийцев [11, с. 101–102].

В тяжелом бою у села Дьяково на Украине 8 ноября 1941 г. адыгеец политрук Х.Б. Андрухаев принял на себя командование ротой после гибели командира и возглавил ее атаку. Позже он приказал бойцам отступать, а сам остался прикрывать их отход в одиночку. На все предложения противника сдаться в плен Андрухаев отвечал автоматным огнем, а когда закончились патроны, подорвал себя и окружавших его немецких солдат связкой гранат [16, с. 9–21]. Аналогичный подвиг совершил командир эскадрона 115-й кавалерийской дивизии кабардинец лейтенант Т.Х. Хагуров в бою под Большой Мартыновкой 26 июля 1942 г. Обороняя рубеж, он был ранен в живот во время немецкой атаки, но отказался покинуть поле боя. Хагуров приказал своему отряду отступать, а сам остался прикрывать отход и вел огонь, пока не погиб от огня вражеского танка [18, с. 190–191; 19, с. 319–327].

Важной чертой поведения адыгов в бою было то, что они стремились не оставить своих раненых и убитых в руках неприятеля. Этот обычай был обусловлен сочетанием сильных традиций взаимопомощи и взаимовыручки, широко проявлявшихся и в мирной жизни, с особым уважением к мертвым. Каждый воин был уверен в том, что, благодаря товарищам, ни живым, ни мертвым не попадет к врагу. Во время боя у села Шупарки 3 июля 1915 г. всадник Кабардинского полка Х. Ципинов вынес раненого М. Аппаева из-под проволочных заграждений противника, постоянно находясь под сильным вражеским огнем [11, с. 76]. Кабардинец А. Шарданов в бою 18–19 марта 1993 г. вынес 25 тел погибших абхазских воинов [15, с. 88].

Основным продуктом адыгской военной культуры был хороший солдатский материал [20, с. 171]. Военная культура адыгов позволяла воспитывать мужчину как воина, обладавшего такими морально-психологическими качествами, как храбрость, стойкость, доблесть, отвага, смелость, бесстрашие и взаимовыручка. Важнейшим условием формирования данных качеств являлся семейный быт, отличавшийся строгостью, выдержкой, самообладанием, мужественностью и субординацией. Согласно традициям, родители не должны открыто демонстрировать свои нежные чувства к детям, которых с раннего возраста приучают быть самостоятельными, не жаловаться на трудности и не теряться при их возникновении, держать свои эмоции и мысли при себе, быть выдержанными и немногословными в присутствии старших, стойко терпеть боль без плача, помогать близким и друзьям. В итоге дети уже с детства пропитываются духом мужества и твердости, которые в условиях войны быстро сублимируются в определенный набор воинских поведенческих стереотипов. Поэтому адыги, как и другие народы Северного Кавказа, быстро приспосабливаются к условиям войны и свободно ориентируются в ее пространстве. Данная система лучше всего сохраняется в сельских условиях и деформируется в условиях города. Неслучайно подавляющее большинство героев Великой Отечественной войны – адыгов происходило из крестьянской среды [16, 21]. Аналогичная ситуация была и во время грузино-абхазской войны: 62 % кабардинских добровольцев были родом из сельской местности [15, с. 80].

В качестве базовых элементов семейного воспитания у адыгов выступают устные поучения дедов и отцов о достойных поступках представителей рода, которые должны служить моральным примером для детей, а также личный пример родителей. Немалую роль играет спортивное воспитание – большинство родителей отдают детей в секции единоборств, где дети получают хорошую физическую и духовную закалку. Во второй половине XX в. спортивные секции и молодежные драки у адыгов стали функциональным заменителем национальных игрищ «джегу» и наездничества, которые ранее вырабатывали у них необходимые воинские навыки. Спорт до сих пор очень популярен в Кабардино-Балкарии, Адыгее и Карачаево-Черкесии: практически, в каждом селении есть борцовские секции, которые активно посещает молодежь. Так, 98 % кабардинских добровольцев участвовавших в грузино-абхазской войне, в свое время посещали спортивные секции по каратэ, боксу, кикбоксингу, вольной борьбе и дзюдо [15, с. 86].

В заключение отметим, что воинская культура адыгов, складывавшаяся на протяжении столетий, вбирала в себя не только исторически обусловленные навыки ведения боя и соответствовавшие им качества, но и передававшиеся из поколения в поколение представления об идеальном воине, рвавшемся в атаку и стремившемся покрыть себя неувядающей славой на поле сражения. Приведенные примеры по большей своей части могут рассматриваться как ее идеальные модели и реализоваться только при определенных условиях: добровольном принципе комплектования отрядов, их немногочисленности и моноэтническом составе, наличии собственных этнических командно-офицерских кадров, обладающих достойными воинскими качествами и высоким авторитетом среди соратников.

Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 8869.

Анзор Астахов, «Научное общество кавказоведов»

———————————————————————————————————————————-

Список использованной литературы
1.Бгажноков Б.Х. Адыгская этика. Нальчик: Эль-Фа, 1999. 96 с.
2.Унежев К.Х. Феномен адыгской (черкесской) культуры. Нальчик: Эль-Фа, 1997. 228 с.
3.Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев. Нальчик: «Эльбрус», 2011. 352 с.
4.Серебрянников В.В. Человек и война в зеркале социологии // Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М.: РОССПЭН, 2002. С. 23–37.
5.Губжоков М.Н. Западные адыги в период Кавказской войны: этнокультурные аспекты. Дисс… канд. ист. наук. М., 2001. 251 с.
6.Схатум Р.Б. Военное дело адыгов в средние века: вторая половина VIII–XVII вв. Дисс… канд. ист. наук. Краснодар, 2008. 187 с.
7.Аутлев Д.М. Военное дело у адыгов и его трансформация в период Кавказской войны (XVIII – 60-е гг. XIX в.). Дис… канд. ист. наук. Майкоп, 2009. 275 с.
8.Сенявская Е.С. Военно-историческая антропология как новая отрасль исторической науки // Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002… С. 2–22.
9.Матишов Г.Г.,  Батиев Л.В. «Атлас социально-политических проблем, угроз и рисков Юга России»: системный анализ безопасности южного макрорегиона // Вестник Южного научного центра РАН. 2009. Т. 5. № 3. С. 6–14.
10.Матишов Г.Г., Клычников Ю.Ю., Хлынина Т.П. «Черкесский вопрос»: история, политика и современное мифотворчество // Вестник Южного научного центра РАН. 2012. Т. 8. № 1. С. 80–89.
11.Опрышко О.Л. «Бывают странные сближения…»: Документальное повествование. Нальчик: «Эльбрус», 1993. 224 с.
12.Сиджах Х.И. Воинские и ополченские формирования Адыгеи в годы Великой Отечественной войны. Майкоп: РИПО «Адыгея», 1999. 190 с.
13.Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 51-а. Оп. 9837. Д. 25. Л. 114–115, 121–122, 189–199.
14.Боевая слава Кабардино-Балкарии 1941–1945. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1975. Кн. 3. 592 с.
15.Кушхабиев А.В. Кабардинские добровольцы в грузино-абхазской войне 1992–1993 гг. Нальчик: Изд-во М. и В. Котляровых, 2008. 112 с.
16.Сиджах Х.И. Твои Герои, Адыгея: очерки о Героях Советского Союза. Майкоп: Адыгейское респ. кн. изд-во, 2005. 413 с.
17.Бессонов Ю.П. Абхазия в огне (Война под пальмами): художественно-документальная повесть. Под гром литавр: рассказы. Майкоп: Издатель А.А. Григоренко, 2011. 131 с.
18.Хатукаев А.Т. Славой овеянные. Боевой путь 115-й Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии. Нальчик: «Эльбрус», 1971. 233 с.
19.История Кабардино-Балкарии / Под общ. ред. Т.Х. Кумыкова и И.М. Мизиева. Нальчик: «Эльбрус», 1995. 383 с.
20.Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. М.: Госполитиздат, 1959. Т. 20. С. 5–338.
21.Герои страны (справочно-биографической интернет-сайт о героях  Советского Союза, Российской Федерации, Социалистического Труда и о полных кавалерах ордена Славы и ордена Трудовой Славы). URL: http://www.warheroes.ru (Дата обращения 26.12.2012

Читать далее...

«Одурманенная национализмом майданная клика не слышала голоса Донбасса, который призывал «не будить его…»»

Это — интервью с краматорской ополченкой Татьяной Васильевой (позывной «Лада»), с которой мы знакомы еще со времен мирной жизни. Вспоминали о том, как «Русская весна» — восстание русских на юго-востоке Украины — переросла в вооруженное сопротивление киевской хунте.
Украинская вакханалия перемешала судьбы и пути людей. Татьяна и ее дочь состояли в ополчении Краматорска, помогая тем, кто с оружием в руках был на передовой. Ушел в ополчение и муж (позывной » Батя») — был в отряде Стрелкова в Славянске. Потом «Батя» стал командиром диверсионно-разведывательной группы «Славяне», а сейчас — начальник штаба батальона «Восток». В ополчении сражались и многие родственники Татьяны.

Она рассказала также о том, как тяжело и страшно ополченцы отступали из Славянска и Краматорска в Донецк, как под огнем ее охватывала материнская дрожь за жизнь дочери. Бог миловал всех их. Именно эти два города-героя, Славянск и Краматорск, несколько месяцев оттягивали на себя силы украинских карателей.

Как начиналось вооруженное сопротивление в Краматорске?

Т.В. С малых митингов на площади Ленина, которые собирались стихийно с момента Евромайдана. Правда, изначально мы просто требовали прекратить вакханалию, развязанную киевской хунтой, пресечь попытки государственного переворота. Мы стояли за Беркут. Ты — киевлянин и помнишь, что тогда творилось в городе… Безоружных беркутян закидывали файерами, «молотовыми», избивали, отстреливали снайперы-наемники. А политики Запада визжали: «Янукович, не смей стрелять по «безоружным» протестантам!»

Мы в Донбассе не хотели войны, призывали бесноватых майдановцев успокоиться и решать проблемы путем диалога с властями. При этом мы подчеркивали: не будите Донбасс, не играйте с призывами к его уничтожению. Но одурманенная национализмом, зомбированная ненавистью толпа нас не слышала… Ситуация усугубилась, когда был создан «Правый сектор» и организованы отряды нацгвардии. На основе сценария силового переворота они должны были тотально уничтожить в Донбассе всех нелояльных режиму.

С первой минуты возникновения Майдана я, разумеется, оказалась по другую сторону баррикад, а именно — в группе Поддержки «Беркута», девиз которой — «За нас! И за спецназ!». Ее создала киевская журналистка Ксюша Шкода.

Списки лиц, приговоренных Правым сектором к ликвидации как ярых противников революции, были обнародованы в Интернете 13 декабря 2013 года. Помнишь, в этом «расстрельном» списке, который открывался Ксюшей Шкодой, оказались и ты, и я. А еще харьковчанин Костя Долгов, арестованный киевской хунтой и чудом избежавший расправы, спасшийся в России, депутат Олег Царев, киевская журналистка Наташа Шостка, гражданский активист Армен Мартиросян. в общем целая двадцадка. Замыкал ее Виктор Медведчук. Вот тогда я четко поняла, что на правильном пути, и что для хунты мы боевой кулак, способный организовать сопротивление.

А как попал в Сопротивление твой муж, ставший командиром краматорского ополчения?

Т.В. Втайне от меня. Он попал в отряд Стрелкова благодаря своим боевым друзьям-афганцам. Я часто слышала его разговоры по телефону с неким Игорем из Крыма, но даже представить не могла тогда, какую значительную роль этот человек сыграет в судьбе Донбасса..

А тем временем митинги в Краматорске набирали обороты. На площадь выходило уже не сто-двести человек, а тысячи… Я на нескольких митингах призывала горожан вступать в ряды самообороны города.

Но вот пришла весна… и настал час «X». Никогда не забуду, как меня ошеломил съезд местных советов в Харькове! Открытое предательство тогдашнего харьковского губернатора Михаила Добкина и харьковского мэра Геннадия Кернеса — вызвало в душе ураган эмоций… Эти олигархические людишки легко предали Януковича и, конечно, разбили нашу надежду на самоопределение.

Когда ты познакомилась и с другими лидерами донбасского сопротивления?

Т.В. В это время я переписывалась в Интернете с Пашей Губаревым, который сообщил, что возвращается в Донецк с твердым убеждением смести предателей Донбасса — Партию Регионов и власть предержащих — и объявить о создании Донецкой Народной Республики.

И вот настал день захвата здания Донецкой областной госадминистрации. Недоброжелатели шипели, что, мол, скоро все эти ДНР закончатся, стоит только «захотеть Ахметову». Потом пришла ночь предательства, когда протестующих, захвативших здание ОГА, вынудили покинуть его под тем предлогом, что оно, якобы, заминировано. Эта была ложь.

Народ все больше и больше понимал: если сдаться на милость врагам, то Донбасс утопят в крови. Мы стали действовать еще более активно, не просто призывая людей восстать за свою свободу и за свой край, а направляя в Донецк группы поддержки.

В один из мартовских дней здание ОГА снова перешло в руки Самообороны. Я стала замечать, что мой муж часто оказывался в непредвиденных командировках, часто ездил в Донецк. Я возмущалась, что он не занимается активно «нашим» делом, но он хитро щурил глаза и говорил, что пока еще не настало время. Я и не догадывалась, что все эти дни он был вместе со Стрелковым в Донецке. Потом стрелковцы захватили донецкое СБУ, за считанные минуты…

События шли лавиной. С арестом Губарева ситуация в Донецке была на грани развала всего нашего дела. Я звоню мужу, который «уехал на дачу», как было сказано, и возмущенно излагаю ситуацию… В ответ слышу, что я должна успокоиться и взять себя в руки.

Но успокоиться трудно. Звоню ему снова, спрашиваю, где он и слышу: «Не переживай! Я в Донецке… время пришло».

Что было дальше?

Т.В. Утром следующего дня мне позвонила подруга из Славянска, которая жила напротив райотдела милиции, и сообщила мне, что его захватывают люди в камуфляже. Я обрадовалась, что мои земляки восстали в поддержку ДНР! Через пару минут нашла в Интернете видео захвата, и тут моя дочь узнала родного папулю! Тогда я поняла, что как был он разведчиком, так и остался, что он давным-давно «в теме». И такая гордость одолела. Я поняла, что раз он и ему подобные ребята занимаются нашим правым делом, то и ДНР, и Новороссии быть!

А когда пришли добровольцы из России?

Т.В. Когда ребята захватили райисполком, уже через неделю им на помощь пришли терские казаки во главе с Динго (светлая ему память), «Бабай» был в отряде «Волчьей Сотни». Ребята шли в Славянск, на помощь восставшим против киевской хунты братьям-славянам. Насколько я знаю, они входили коридором через границу, неся на себе боевое вооружение…Тогда было холодно и слякотно, а они тащили на себе кучу оружия. Шли целых 15 км, пока не вышли в заданную точку, откуда и добрались до Славянска.

А как дальше развивались события?

Т.В. Войдя в Славянск, краматорские афганцы и ветераны ВДВ организовали пикет возле горотдела милиции, дабы не нашлось случайных желающих захватить горотдел и оружие. Они считали, что с Киевом можно договариваться мирным путем. Меня не удивляет такая позиция, поскольку наше афганское движение в ту пору входило в партию «УДАР». Но к вечеру горотдел милиции в Краматорске захватили националистически настроенные «патриоты». Правда, продержали они его всего 3 дня. А тут как раз в Славянск подоспели казачьи силы, и было принято решение взять Краматорск под контроль ополчения и поставить во главе терских казаков. Вот так и появился в Краматорске «Бабай», «Терек», «Динго» и их ребята.

Твой муж воевал в Славянске?

Т.В. Да, он все время был в Славянске и всегда — на передовой: Карачун, Андреевка, Былбасовка, Голубовка, Соболевка, Рыбхоз и др. А во главе краматорского ополчения стояли терские казаки, в отряде которых было много местных жителей, добровольцев из россиян, и все они — простые люди от земли, от станка, шахтеры, учителя, которые шли в ополчение по зову совести, сердца, по зову земли. Люди встали на защиту своих братьев, их прав и свобод — права говорить на родном русском языке, жить по своим обычаям и нравственным нормам, исповедовать религию предков, растить детей на героических подвигах наших отцов и дедов, на идеалах антифашизма.

А как приняли появление военных простые жители, не воевавшие в ополчении?

Т.В. Восприняли на ура, ведь в ополчении оказалось много краматорчан. Люди приходили каждый день к исполкому, приносили еду, медикаменты. Кто-то предоставлял жилье для ребят, кто-то организовывал им постирушки одежды или баню. Помогали всем, чем могли.

В городе был наведен абсолютный порядок. Были закрыты наркопритоны, самогонные точки, игровые залы и подпольные казино. С 22.00 до 6 утра в городе действовал сухой закон.

Ополченцы организовали охрану государственных предприятий и объектов стратегического назначения. И это несмотря на то, что в тылу у них, на аэродроме, стояла целая армия из 1000 национальных гвардейцев.

Краматорский аэродром расположен в 10 минутах от центра города.

«Укры» первыми открыли огонь — с самолетов стали расстреливать почти безоружные блокпосты. Было много раненных, несколько убитых. После этого случая в отряды самообороны пришло много людей.

А что в это время делала твоя дочь?

Т.В. Моя дочь находилась в исполкоме, в центре событий, наш дом в пяти минутах ходьбы от площади. Если мне удавалось изловить ее на баррикадах и привести домой, то ночью она все равно умудрялась убегать туда. Потом был расстрел Ясноговровского блокпоста — это на границе между Краматорском и Славянском. Там погибли ее друзья — ребята практически безоружные: один автомат с одним рожком на 5 человек. Правосеки ворвались на блокпост на » Хаммере» черного цвета. Поставили ребят на колени и расстреляли из крупнокалиберного пулемета… Там было кровавое месиво…За полтора часа до трагедии моя Арина была на этом блокпосту — вместе с ребятами отвозила ужин самооборонцам.

Саша, нельзя запретить никому встать на защиту своего дома, своей земли, своих родных и близких. Я горжусь своими близкими.

Помнишь первую атаку «укров» на Славянск?

Т.В. Совершенно случайно, за четверть часа до обстрела и первого боя на Черевковке, мы уехали с моста из-за сильного дождя. А попали мы туда, потому что повезли медикаменты для раненых ребят, которые находились в горотделе милиции. Если бы Арины с нами не было, мы там бы еще стояли.

А чем ты и дочь занимаетесь в ополчении?

Т.В. Не только вся моя семья , но и моя родня в ополчении. Мы с Ариной (ее позывной — «Доча»), моей двоюродной сестрой («Мать солдата»), моим родным братом («Антон») и племянником («Гоцман»), а также нашим другом («Бача») организовали свой небольшой тыловой отрядик «РОДНЯ». Решено было сразу: ежели мы не можем воевать с оружием, то будем помогать в тылу. Организовали сбор средств, гуманитарной помощи и медикаментов для конкретной диверсионно-разведывательной группы моего мужа — » Славяне». Из-под обстрелов вывозили на российскую границу всех, кто просил нас о помощи. Распределяли продукты остро нуждающимся в них людям. Краматорчане в едином порыве поддерживали ополчение, всегда были готовы помочь.

Как вы уходили из Славянска и Краматорска?

Т.В. Вспоминать больно… Мы с «Бачей» привезли в Славянск гуманитарку, было 8 часов вечера. Муж сказал мне, что принято решение уйти из Славянска. Уже все потихоньку собирались… На свою машину с гуманитаркой мы грузили все, что можно, из нашей амбулатории плюс компьютеры, ноуты, оружие… Начался обстрел из «градов» по частному сектору микрорайона Артема… Горели дома, люди, всюду нечеловеческие крики и запах сожженных тел. Ужас.

Приехали домой в Краматорск, сделав крюк в 60 км, а в Славянске тем временем шел бой. Поняли, что наши выходят из Славянска. Они должны были к ночи добраться до Краматорска.

Выход, как я узнала позже, был ужасным. Чиновничье руководство города уперло первым, ополченцы пошли следом, причем проводник умудрился вывести колонну прямо на блокпост карателей. То ли специально он это сделал, то ли случайно… Наши танкисты разбомбили блокпост и приняли бой… В ответ «укры» накрыли из РСЗО (реактивной системы залпового огня).

В тот критический момент мой муж принял на себя руководство колонной. Выходило не только их ополчение, но и бойцы из Николаевки, Семеновки, было и много мирных граждан. Кто-то из толпы оказался «наводчиком»» и врубил в темноте фары, обозначив всю колонну. «Укры» ударили по ней из РСЗО… Конечно, началась паника. Мой муж выскочил из машины, раскидал всех по укрытиям. Как рассказала позже одна медсестра, «Батя» приказал всем бить фары и стопы на машинах, и дальше колонна шла в кромешной тьме. Вышли только в 4 утра. Он мне позвонил. Я заплакала от счастья, что жив! И закурила сигарету…

А потом решили уходить из Краматорска в Донецк?

Т.В. Да, все объясняется очень просто. Внутри Краматорска — аэродром, укрепленная крепость с нацгвардейцами. Краматорск имеет огромное количество дорог на въезд в город. Все их нельзя не перекрыть, не взять под контроль. Поэтому город сдали…

А почему сдали Славянск? Некоторые командиры считают, что город можно еще было оборонять

Т.В. Славянск сдали потому, что были разрушены коммуникации, еще оставалось много гражданского населения, а продовольствия — ноль. Город был в блокаде — оставались только две дороги, которые контролировали наши. Не было оружия дальнего действия И вообще силы были неравными. У Стрелкова не было другого выхода.

После выхода из двух городов мы встретились все вместе уже в Донецке, спустя 3 дня, во время похорон нашего погибшего снайпера. Мы скорбили по товарищу и одновременно радовались тому, что сами остались живы. В Донецке было уже сконцентрировано много оружия и гуманитарки, а взять этот город практически невозможно.

Почему больше не стал воевать «Бабай»?

Т.В. «Бабай» — Саша Можаев, казак из Белореченска. Сейчас он уже собрал в Крыму пополнение казачьей сотни и в ближайшее время появится у нас на фронте. Сформированный им казачий отряд недавно прошел парадным строем по главной площади Симферополя, перед тем, как отправиться к нам в Донбасс. Для «Бабая» долг чести — освобождать теперь уже родной ему Краматорск. Он должен отомстить хунте и укрофашистам за гибель «Динго», его лучшего друга и командира.

А теперь по поводу перемирия. Верят в мир ополченцы, ты сама?

Т.В. В прошлое перемирие мы потеряли Славянск и Краматорск. Оно дало возможность подтянуться войскам хунты. Так вот, имея столь горький опыт, хочу высказать свое личное мнение. Прошу четко понимать, что акт подписанный в Минске, — это не акт о перемирии. Это — акт о прекращении огня. По поводу этого договора хорошо сказал один из наблюдателей.

«Выполнить этот договор — значит смачно и сладострастно плюнуть в лицо каждому погибшему ополченцу или мирному жителю. Плюнуть в лицо всем тем, кто сгорел в Одесском Доме Профсоюзов. Плюнуть в лицо » «Горловской Мадонне» и её погибшему ребёнку. Плюнуть в лицо всем инвалидам, всем тем, кто в рассвете лет остался без рук, без ног или без глаз, всем, кто до конца своих дней теперь будет калекой из-за этой войны. Ну а потом — плюнуть в лицо жителям разбомблённых украинской артиллерией и авиацией домов. Всем тем, кто лишился работы, крова над головой и своей привычной жизни. Всем тем, кто лишился всего, и долгие месяцы хоронил своих друзей, родных и близких, хоронил мужей и сыновей. Кто не жил, а выживал после того, как в их край ворвалась война».

Да, мир необходим. Он необходим и Новороссии, и Украине. Эта война уже унесла слишком много жизней и принесла слишком много страданий. Но необходим именно мирный договор и последующий развод на два государства.

Выполнив минский договор, Новороссия сама, своими же руками совершит самоубийство. Надеемся, что договор этот проигнорируют на фронте, и Новороссия продолжит свою борьбу. Борьбу, которая приведет к настоящему Миру, к обретению настоящей свободы и независимости.

Прошу тебя, чтобы ты в нашем интервью вспомнил о тех, кто, несмотря на обстрелы и другие трудности, тихо и незаметно делает свое дело — вносит вклад в победу! Пусть знают и героических людях тыла: о Наташе (позывной «Оникс»), которая вместе с мужем вывозила и продолжает вывозить людей из-под обстрелов в Донецке, Ясиноватой, из Петровки, Марьинки. О семье Ксении Корчмы из Славянска, которая приняла 10 осиротевших детей и вместе с ними вытаскивала людей из разбомбленных домов Семеновки и других районов Славянска, размещала у себя в доме, возила гуманитарку для бойцов и мирных жителей Славянска, о легендарной женщине с позывным «Дед Мороз», доставлявшей гуманитарку жителям Семеновки и ополченцам, о моей подруге Наташе из Макеевки, у которой воюет вся семья в полном составе, а старший сын попал в плен под Луганском, будучи тяжело раненным, без сознания.

Пусть люди знают: мы победим в этой страшной войне! Мы никому не отдадим свою землю! Наше дело правое — Победа будет за нами!

Александр Чаленко

Читать далее...

Международной Кинофестиваль Аудиовизуальной Антропологии «Дни этнографического кино» отмечает в 2014 году свой юбилей!

Пятый Юбилейный Кинофестиваль откроет свои двери 24-28 сентября 2014 (с 12.00 до 21.00) в Мультимедиа Арт Музее и представит цикл фильмов, которые дадут зрителям возможность окунуться в захватывающий мир этнографических исследований.
Этнографического кино – это фильмы, созданные профессиональными антропологами и режиссерами документалистами. Такие фильмы становятся чрезвычайно актуальными в современном глобализирующемся Мире и будут интересны не только специалистам, но широкой аудитории кинозрителей.

Читать далее...

Вопросы этнической идентичности башкир рода Гирей (презентация очередного тома серии «ИСТОРИЯ БАШКИРСКИХ РОДОВ»)

Часть первая.

Выходит в свет серия «История башкирских родов» — следом за пилотным томом «Еней», осенью читатели могут ознакомиться с томами «Гирей», «Балыксы», «Унлар», посвященные северо-западным башкирам. Серия утверждается Ученым Советом ИГИ РБ и вызывает оживленное обсуждение в научных кругах. Во вторник 2 сентября 2014 г. в 16.00. в к.18 состоялся очередной семинар ИГИ РБ. С семинаром совмещена презентация научного сборника «ГИРЕЙ» — второго тома серии публикаций проекта – (С.И.Хамидуллин, Ю.М.Юсупов, Р.Р.Асылгужин, Р.Р.Шахеев, Р.М.Рыскулов, А.Я.Гумерова, Г.Ю.Галеева, Г.Д.Султанова). С докладом «История клана Гирей в научном проекте «История башкирских родов»» выступил С.И.Хамидуллин. С дополняющим докладом выступил зав.отделом этнологии ИГИ РБ к.и.н. Ю.М.Юсупов. Вел семинар А.Т.Бердин.
В обсуждении принимали участие акад. Н.А.Мажитов, акад. Ф.С.Файзуллин, проф. Г.С.Кунафин, доц. Е.А.Круглов, сотрудники ИГИ РБ, ИИЯЛ УНЦ РАН, ИЭИ УНЦ РАН, БашГУ.
Приведем некоторые реплики участников обсуждения.
Евгений Круглов. «Перед нами – результат большой научной работы. Как источниковед, я высоко оцениваю подборку материалов, сделанную авторами. Представляется особо ценным, что авторский коллектив сумел совместить с мощной просветительской работой академический, комплексный подход. Применение комплексного подхода в данной работе представляется мне очень плодотворным. Но я хотел бы высказаться не только как ученый. Вы знаете, что я занимаюсь по мере сил просвещением греческой общины Башкирии. И когда держу в руках эту отличную монографию, меня, по национальности грека, охватывает сожаление: почему у нас, российских греков, нет таких проектов? Есть наследие, есть патриотизм, есть потребность – но может быть, не хватает такой команды ученых-энтузиастов? Я рад за своих друзей-башкир. Небольшой, в общем-то, по численности народ, в центре Евразии, испытавший столько перипетий судьбы, с такой драматической историей – и вот, спокойно и творчески выпускает замечательные серии научных работ с осмыслением своей истории, работают люди идейные, с энтузиазмом, с высоким профессиональным уровнем, новыми подходами. Хорошо, что у нас в науке такая молодежь.

Я рад, что эти добротные научные проекты воплощают в жизнь мои коллеги, мои ученики по истфаку».

Азат Бердин. «Данный проект – этапный не только для авторов, но и для всего нашего коллектива. На прошлой презентации первого тома серии, «Еней», уже много говорилось о не только научном, но и общественном, социально-философском измерении проекта. Мы с самого начала отвергали ошибочное европоцентристское мнение, распространенное с периода перестройки (оно поддерживалось, в частности, даже безвременно ушедшим от нас уважаемым проф. Д.Ж.Валеевым) о риске трайбализма и архаики при позиционировании башкирской национальной идентичности через историю отдельных родов, составлявших башкирский народ. Нами указывалось, что в отличие от вайнахов и казахов, кланы для башкир давно не обладают никаким социальным значением, следовательно, не несут никакого трайбализма, и имеют только этнографическо-ностальгический характер. Но при этом они являются ярким этноидентифицирующим маркером, отличающим их от всех соседей, тесно связывающим с самой историей и этногенезом народа – которые были немыслимы без вотчинного права башкир на землю и клановой структуры общества.

Ныне эта точка зрения подтверждена делом и является мэйнстримом, в том числе в общественной жизни: так, «Шежере-байрамы» стал поистине всенародным праздником в Башкортстане, пробудившим интерес к своим родословным у людей без различия национальностей, востребована деятельность «Шежере-Центра».

Представляемый сборник «Гирей», как и вся серия «История башкирских родов» — это один из результатов целенаправленной стратегии команды ИГИ РБ, намеченной еще в момент ее сложения. С самого начала было решено сделать ставку на несколько основных направлений работы.

1. Комплексный подход. Он позволял осветить накопленные проблемы истории и этногенеза народов Башкортостана с выявлением новых методологий и интерпретаций, открывал большие возможности для научной новизны в освещении самых дискуссионных проблем. Как справедливо заметил Евгений Анастасович, именно комплексный подход позволяет в представляемой серии книг при строгом сохранении научности и академичности сделать ее востребованной в самых разных отраслях знания: истории, этнологии, обществоведении.

2. Междисциплинарность. Когда мы на всех уровнях: научном, просветительском, общественном, говорили о комплексном подходе и междисциплинарности, когда приглашали сюда проф. С.Г.Кара-Мурзу, Г.Г.Малинецкого, Б.Ю.Кагарлицкого и др., чье участие в семинарах ИГИ РБ стало уже доброй традицией, это было не имитацией и не данью модному термину. Доказательством тому – вся наша работа последних лет, включая представляемый сегодня труд наших коллег.

3. Опора на новейшие гуманитарные технологии. Мы всерьез воспринимаем положение нашего постоянного научного партнера проф. Г.Г.Малинецкого, что современный нам технологический уклад будет в том числе укладом новых гуманитарных технологий, что нации, не овладевшие такими технологии, проиграют в жестком геополитическом соперничестве. Думается, это актуально и вне и внутри нашей страны. Очевидным подтверждением этого положения стала трагедия на Украине. узкие, но прорывные участки научной работы, обещающие принципиально новое поле исследований. И все они нашли отражение в том числе в проекте «История башкирских родов».
Мы в ИГИ РБ исходили из того, что наши ресурсы ограниченны, а задачи обширны. Преимуществами нашей команды являлась общая мировоззренческая платформа и молодость, это – команда единомышленников. В представленном сегодня томе Вы найдете в том числе результаты работы по совершенно новой дисциплине – этногенетике, причем наш институт является одним из двух центров развития этой молодой дисциплины в Башкирии, заключив эксклюзивный договор в Москве с кураторами этого международного академического проекта в России, группой Балановских, — напомню, что эти этногенетические исследования проводятся под эгидой «National Geographiс». Уже одно это снабжает подборку исторических материалов в книге бесспорной научной новизной.

4. Просвещение. В условиях Постмодерна, Просвещение во всех смыслах является обязательной функцией научного сообщества. Мы намеренно заботились о том, чтобы чисто научные проекты нашего коллектива обладали и широкой просветительской составляющей – будь то социокультурное исследование фолькхистори или этнологические исследования. Сборник «Гирей», удачно скомпоновавший ряд важных источниковых данных и авторские исторические очерки, включающие безусловные элементы научной новизны – наглядный пример этому».

Очень положительными были отзывы акад. Н.А.Мажитова, проф. Г.С.Кунафина, коллег из БашГУ, ИИЯЛ УНЦ РАН.

Далее с разрешения авторов представляем читателю один из авторских материалов сборника «Гирей».

ВОПРОСЫ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ БАШКИР РОДА ГИРЕЙ

Историческая Башкирия охватывает обширные территории Приуралья, Южного и Среднего Урала, а также Зауралья. В рамках границ Республики Башкортостан вместилась значительная ее часть, но далеко не вся. Крупные анклавы башкирского населения остались за их пределами. Это – башкиры Аргаяшского и Кунашакского районов Челябинской области, ранее входившие в Аргаяшский кантон БАССР; башкиры Сафакулевского и Альменевского районов Курганской области, некогда находившиеся в составе Яланского кантона БАССР; башкиры Красногвардейского и Александровского районов Оренбургской области, на чьих землях некогда существовал Ток-Чуранский кантон БАССР. В отличие от них башкиры Бардымского района Пермского края, а также Саратовской и Свердловской областей никогда не были гражданами Башкирской республики. Однако, самая многочисленная группа башкирского населения, оставшаяся за пределами Республики Башкортостан, населяет ныне восточные районы Республики Татарстан. В результате административного размежевания 1920 года, проводившегося с учетом пожеланий только татарских национал-коммунистов, они были отрезаны от исторической Башкирии и присоединены к новообразованной Татарской АССР. Но так было не всегда…

После вхождения Башкирии в состав Русского государства основная часть башкирских земель, в том числе вотчины западных башкир между реками Ик и Зай, вошла в состав Уфимского уезда. Как известно, начиная с эпохи раннего средневековья, Уфа являлась центром исторической Башкирии. Памятуя об этом, башкиры в русский период истории неоднократно обращались к царскому правительству с требованием быть подсудными только уфимской администрации и противились политическому раздроблению своего края. Например, по их просьбе в 20-40 гг. XVII века в ведомство уфимских воевод были переданы башкирские волости даже Тюменского уезда, не говоря уже о Катайской, Терсяцкой, Сынрянской и других волостях, находившихся в ближнем Зауралье. Башкиры Гайнинской волости, несмотря на близость к Кунгуру, а также крайних западных волостей, несмотря на близость к Закамским городкам и Самаре, также подчинялись Уфе . Как пишет Р.Г.Буканова, «для защиты наиболее освоенных районов Прикамья от набегов калмыков и их союзников в 1640-х гг. на закамской территории Уфимского уезда были построены крепости Шешминск, Мензелинск и Чалнинский городок…» Их гарнизоны подчинялись Казани, но башкиры ближних волостей управлялись Уфой. Таким образом, в XVII в. Уфимский уезд почти совпадал с территорией исторической Башкирии.

Уфимская провинция, образованная в 1700 г., также создавалась с учетом этнографических границ расселения башкир. В ее состав вошли Уфа, Бирск, Табынск, Мензелинск, Оса, Заинск, Билярск, Каракулино и даже Самара . Уфимское наместничество в 1781 г. учреждалось по этому же принципу, ибо включало в себя Уфимский, Бирский, Мензелинский, Бугульминский, Бугурусланский, Белебеевский, Стерлитамакский, Челябинский, Оренбургский, Верхнеуральский, Бузулукский, Сергиевский, Троицкий и Златоустовский уезды . В конце XVIII века в связи с введением кантонной системы управления и образованием Башкиро-мещеряцкого войска вся историческая Башкирия, невзирая на географическую удаленность отдельных ее частей и существующее административное деление, была объединена под единым войсковым управлением. Северо-западные башкиры, жившие на территории Бирского, Мензелинского, Бугульминского и Сарапульского уездов, вошли в состав 5-го, 10-го и 11-го башкирских кантонов. Лишь после упразднения Башкирского войска в 1865 году историческая Башкирия оказалась разделенной между несколькими губерниями, причем, Мензелинский уезд вошел в состав Уфимской, а Бугульминский – в состав Самарской губернии.

Провозглашенная в декабре 1917 г. на Учредительном курултае Башкирская Республика («автономный Башкурдистан») включала в себя лишь так называемую «Малую Башкирию» (юго-восток исторической Башкирии), так как немедленное включение в ее состав многолюдной и разноплеменной Уфимской губернии не представлялось возможным. Но уже тогда башкирские лидеры ставили задачу собрать воедино всю историческую Башкирию. Учредительный курултай принял решение: «Для введения автономного управления в западной Башкирии, а именно: в западных частях Уфимской, Самарской и Пермской губерний – должны быть созваны там не позже января 1918 г. уездные съезды…, чтобы Уфимская губерния присоединилась целиком к Башкирии…» Признание в марте 1919 г. со стороны Советского правительства автономного Башкортостана дало толчок движению за присоединение к нему среди башкир Уфимской и Самарской губерний. Восстание «Черный Орел» или «Вилочное восстание», бушевавшее в феврале-марте 1920 г., шло под лозунгом «долой коммунистов и Красную Армию и за башкирского короля [Заки Валидова]» . Причем, приговоры сельских сходов о присоединении к Башкирской Республике присылались в Башревком не только от башкир Бирского и Белебеевского, но и Мензелинского и Бугульминского уездов .

Однако, татарские национал-коммунисты также претендовали на Уфимскую губернию для учреждаемой большевиками Татарской АССР. М.Султангалиев с товарищами просил у Ленина отдать всю западную Башкирию вплоть до Уфы им. Вот как описывает эту встречу, состоявшуюся 22 марта 1920 г., один из ее участников.

«Касаясь вопроса о башкирах, которые остались за пределами Малой Башкирии и, по нашему мнению, должны были войти в Татарскую республику, мы храбро старались убедить Ильича в том, что между татарами и башкирами в сущности разницы почти нет. На это Ильич примерно в таком смысле ставил нам ряд вопросов:
— А есть ли разница в языках или наречии татар и башкир?
— Есть, но совсем незначительная, и то среди крестьян, — следовал наш ответ.
Затем мы указывали на то, что вражда к татарам ограничивается лишь узким кругом шовинистически настроенной башкирской интеллигенции.
Тогда Ильич задал нам примерно такой вопрос:
— Ну, а кто же так недавно выгонял с побоями из башкирских деревень татарских учителей и даже мулл, как колонизаторский элемент, башкирская интеллигенция или сами крестьяне?
— Конечно, — ответили мы, — делали это крестьяне, но это было результатом агитации башкирской интеллигенции.
— А кто формировал полки и бригады из башкирских крестьян и сумел их повести в бой против кого угодно?
— Тоже башкирская интеллигенция, — тихо промолвили мы упавшим голосом.
Мы молчали, ибо дальше некуда было ехать. Ильич нас поставил, что называется, лицом в угол. Этими тремя простыми вопросами Ильич дал нам великолепный урок в том, как одна из только что освободившихся национальностей, сравнительно более сильная, не должна брать на себя роль благодетеля по отношению к менее сильной народности, а тем более действовать вопреки ее желаниям. В дальнейшем беседа была сосредоточена лишь на вопросе о татарах и татарской республике, подразумевая ее осуществление без тех башкир, о которых мы так усиленно «заботились» .

Однако, М.Султангалиеву и его единомышленникам все же удалось выпросить у Ленина для декретированной в 1920 г. Татарской АССР Мензелинский и Бугульминский уезды. При этом не бралось в расчет то, что эта территория была исконной землей башкир Булярской, Байлярской, Юрмийской, Гирейской, Сарайли-Минской, Кыргызской, Еланской, Енейской волостей. Лидерам Башкортостана, занятым в это время ожесточенной политической борьбой с местным Обкомом ВКП (б) и органами ЧК, удалившим из «Малой Башкирии» признанных лидеров башкирского народа Х.Юмагулова и А.-З.Валидова, тогда просто не хватило сил, чтобы воспрепятствовать этому решению. Таким образом, многие башкирские роды, а то и семьи, оказались разделенными административной границей.

Так, например, село Новый Актанышбаш Краснокамского района Башкортостана было основано выходцами из села Актанышбаш нынешнего Актанышского района Татарстана. Жители обоих селений приходятся друг другу кровными родственниками. Однако, первые считаются башкирами, а вторые – татарами. Подобных примеров десятки. К сожалению, сегодня из уст некоторых жителей башкирских селений северо-западных районов Башкортостана нередко приходится слышать рассуждения следующего рода: мол, наши предки переселились сюда с территории Татарии, следовательно, мы также являемся татарами. Многие, вероятно, не знают, что территория восточной части Татарстана вплоть до р. Зай является западной окраиной исторической Башкирии. К примеру, г. Альметьевск вырос из аула Альмет, носящего имя башкира Байларской волости Альмет (Альмухамет)-муллы Каратуйметова (Кара-Туймухаметова) .

Одним словом, предки упомянутых выше жителей Башкортостана переселялись не из Татарстана, которого тогда просто не существовало, а со своих же башкирских территорий. Само использование термина «Татарстан» применительно к периоду до 1920 г. с научной точки зрения является некорректным. В то же время понятие Башкирия в качестве этнической территории башкир имеет более чем тысячелетнюю историю.

Этноним башкорт среди других тюркских имен, имеющих живых носителей, на сегодняшний день является одним из самых древних. Более ранними по времени упоминания являются разве что названия уйгур, кыргыз, дубо (тува) и др. Исчезли кёк-тюрки, огузы, тюргеши, кимаки, хазары, волжские булгары, печенеги и многие другие известные тюркские народы, а их современники башкиры сохранились до сего дня. Самое раннее упоминание о них находится в китайской хронике «Суй-шу», составленной в 643 году: в составе конфедерации огузских племен теле (тегрег), населявших территорию Западнотюркского каганата названо племя ба-шу-ки-ли . В арабской литературе страну Башкирию (билад Басджурт) впервые отмечает арабский путешественник середины IX в. Салам Тарджуман . Секретарь багдадского посольства в Волжскую Болгарию Ахмед Ибн Фадлан писал в 922 году, что перейдя через реки Яик, Самара, Сок и Кондурча, они «прибыли в страну народа турок, называемого аль-Башгирд» .

Как видим, в X веке просторы нынешней Самарской области и юго-востока современного Татарстана были населены башкирами. Авторы X в. аль-Истахри и Ибн Хаукаль знают башкир как обитателей Южного Урала и восточных соседей волжских булгар. Самое развернутое описание Башкирии дает выдающийся арабо-сицилийский географ XII века Мухаммед аль-Идриси . На его карте город Карукия, находившийся на территории так называемой «Внешней Башкирии» (Басджурт аль-хариджа), помещен у места впадения в реку Итиль (Агидель) некой реки, текущей с севера, вероятно, Уфимки. Арабские энциклопедисты XIV века ‘Абд ар-Рахман ибн Халдун, Шихаб ад-дин Ахмед аль-‘Умари упоминают область Башкурд как провинцию Золотой Орды . Западноевропейские путешественники XIII-XIV вв. Плано Карпини, Рубрук, Иоганка Венгр, картографы Пиццигани (XIV в.), автор Каталанского атласа (1375 г.) Авраам Крескес, а также Герард Меркатор (1512-1594 гг.) применительно к Башкирии используют такие формы, как Bascart, Bascardia, Pascherti.

После присоединения к Русскому государству понятие «Башкирия» в качестве хоронима и этнической территории башкир начинает фигурировать в официальных русских документах. Иван Грозный в духовном завещании 1572 г. поручает своему сыну «город Казань с Арскою стороною, и с Побережною стороною, и с Луговою стороною, и со всеми волостьми, и с селы, и с чювашею, с черемисою, и с тарханы, и с Башкирдою, и с вотяки» . С XVIII в. оно прочно входит в официальный оборот и научную литературу: в сочинениях П.И.Рычкова используется термин «Башкирия», В.Н.Татищев в своих указах пишет «Башкирь» , в «Реестре башкирских волостей» от 1730 г. фигурирует даже определение «Башкирская провинция» . Русские писатели XIX в. живописуют Башкирию именно как Башкирию, а не Уфимский или Оренбургский край, в отличие от земель, населенных «татарами» , которые именуются только Казанской землей (краем, уездом).

Не секрет, что журналисты современных СМИ предпочитают использовать преимущественно это название вместо официального «Башкортостан». Причина проста: оно укоренено в русской литературной традиции, а потому естественно вытекает из русской же лексики. Этого нельзя сказать о названиях, типа Татария (Татарстан), Чувашия, Марий Эл, Удмуртия, являющихся неологизмами периода национально-государственного строительства 20-30-х гг. XX века. Однако, и между последними имеется коренное различие. Если представление о землях марийцев, удмуртов и чувашей существовали, как минимум, с X в., то хороним Татария (Татарстан) является новацией лишь века XX-го . Один из идеологов современного татаризма Д.М.Исхаков признает, что «этноним «татары» — плод деятельности многих татарских интеллектуалов» .

Поскольку этноним «татары» является плодом деятельности определенных лиц, то есть представляет собой продукт конструктивизма, возникает вопрос: как именовались предки казанских татар в прошлом? Этот вопрос волновал многие поколения исследователей. Дело в том, что в немногочисленных источниках, написанных самими жителями Казанского ханства, татары не упоминаются. Например, в челобитной «всей Казанской земли», поданной в 1551 г. Ивану IV, фигурируют лишь «чуваша и черемиса и мордва и тарханы и можары» . В последних обычно видят мишарей, а в тарханах – феодальную верхушку башкирского народа . По поводу остальных этнических групп – чувашей, мордвы и марийцев (черемисов) – до недавнего времени вопросов не возникало. Но где же здесь татары, коль документ написан самими казанцами? Их отсутствие породило предположения, что они зашифрованы под другим названием. Под каким же? Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно учитывать, что нет ни одного источника «татарского» или, лучше сказать, туземного происхождения, где какая-нибудь этническая группа Золотой Орды именовала бы себя татарами. Как правило, для собственной атрибуции использовались племенные названия, например, Едигей-бек Мангыт, Тимур-бек Барлас, Мамай-бек Кият и т.д. Для более широких объединений обычно использовались имена выдающихся монгольских ханов, ставших эпонимами соответствующих межплеменных политических группировок: хан Чагатай – чагатаи, хан Ногай – ногайцы, хан Шибан – шибанцы (шибанлыг), хан Узбек – узбеки, но опять же никак не татары. Поэтому попытки некоторых авторов доказать использование данного термина в качестве самоназвания не имеют под собой доказательной базы.

Население Золотой Орды именовалось татарами лишь со стороны внешних источников – русских, арабских, персидских, армянских, европейских. Сами себя ордынцы так не называли никогда. Таким образом, термин «татары» — это лишь экзоним или аллоэтноним, такой же как «немцы». В обыденном сознании русского народа этногеография мира очень проста: на западе живут немцы, а на востоке – татары. Например, еще в официальных документах XVIII века англичане именовались аглицкими, шведы – свейскими, испанцы – шпанскими немцами. Аналогичным образом, появились такие искусственные конструкции, как узбекские, ногайские, кавказские, азербайджанские, в том числе, и казанские татары, хотя на территории Евразии, начиная с XIII века, когда Чингиз-хан истребил подлинных татар Монголии, не было ни одного народа, использовавшего данный этноним в качестве самоназвания (автонима). Именно поэтому такие понятия, нередко встречающиеся в литературе, как «татарский хан», «татарское ханство», «татарский эпос» (о Едигее или Чура-батыре) или «татарский язык», не могут использоваться в качестве научных терминов.

Фигура умолчания относительно татар в источниках, касающихся Казанского ханства, была главной загадкой для историков, которая получила свое окончательное решение лишь недавно. Так как же называло себя коренное население Казанского ханства и Казанского края после вхождения в состав Русского государства? Ныне считается общепринятым, что оно именовалось чувашами. Данное положение стало результатом исследований многих историков. Еще первый русский историк В.Н.Татищев писал: «Вниз по реке Волге чуваши, древние болгары, наполняли весь уезд Казанский и Синбирский». Р.Н.Степанов обратил внимание на одно странное обстоятельство: в челобитных XVI-XVII вв. жители мусульманских сел Казанского уезда почему-то именуют себя чувашами . В качестве иллюстрации можно привести судное дело 1672-1674 гг. жителей татарской деревни Бурундуки (Кайбицкий район РТ) Бикчюрки (Бекчуры) Ивашкина и Бикмурски (Бекмурза) Акмурзина, в котором они названы чувашами . Современный автор Д.М.Исхаков подвел черту под многолетними исследованиями на эту тему: «…наименование «чюваш» (šüäš), функционировавшее в Казанском ханстве как обозначение оседло-земледельческого тяглого населения («черные люди»), вполне могло быть использовано как этническое определение» . Таким образом, в приводившихся выше документах – челобитной «всей Казанской земли», духовной грамоте Ивана Грозного – предки казанских татар были зашифрованы под именем чувашей.

В этой связи становится понятной характеристика австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, данная Казанскому ханству: «Царь этой земли может выставить войско в тридцать тысяч человек, преимущественно пехотинцев, среди которых черемисы и чуваши – весьма искусные стрелки. Чуваши отличаются также и знанием судоходства…Эти татары – культурнее других, так как они и возделывают поля, и занимаются разнообразной торговлей» . Совершенно ясно, что здесь описываются не предки нынешних чувашей, а предки казанских татар. Накануне падения Казани, когда там боролись друг с другом две партии аристократов – казанская (промосковская) и крымская (антимосковская), чуваши на правах коренного населения активно вмешивались в феодальные усобицы: «и начаша рознити Казанцы с Крымцы, и приходили Чаваша Арская з боем на Крымцов: «о чем де не бьете челом государю?» Пришли на царев двор, и Крымцы Кощак-улан с товарищи с ними билися и побили Чавашу» . Понятно, что и здесь имеются не чуваши-язычники правобережья Волги, которые вряд ли могли врываться в ханскую резиденцию мусульманской Казани и требовать изменения внешнеполитического курса страны. К тому же определение «Арская Чаваша» указывает на Арскую дорогу, охватывавшую территорию северной части Казанского ханства, где предки современных чувашей никогда не проживали.

Таким образом, население ханства состояло из двух страт, во-первых, оседлых земледельцев-мусульман, составлявших большинство и именовавшихся чувашами и, во-вторых, тонкого господствующего слоя (тюрко-монгольские племена Ширин, Барын, Аргын, Кыпчак, Мангыт и др. ), представлявшего кочевую аристократию и эксплуатировавшего тяглое чувашское население. Причем, последние, подобно русским, арабам, персам, европейцам, презрительно именовали своих господ татарами. Казанский поэт первой половины XVI в. Мухаммедьяр писал:

Эх, несчастный и тупой татарин,
Ты похож на собаку, кусающую своего хозяина:
Ты несчастлив и болезненный, негодяй и бесчеловечный,
Глаз твой черный, ты собака преисподней .

Понятно, что такую негативную характеристику ордынской аристократии Казани мог дать только представитель автохтонного населения края, люто ненавидевшего своих поработителей. Каково соотношение чувашей-мусульман Казанского ханства с современными чувашами?

 

Продолжение следует

Публикуется сайтом традиционалистов Башкортостана с разрешения авторов монографии: История башкирских родов. Гирей. Т.2. / С.И.Хамидуллин, Ю.М.Юсупов, Р.Р.Асылгужин, Р.Р.Шахеев, Р.М.Рыскулов, А.Я.Гумерова, Г.Ю.Галеева, Г.Д.Султанова. — Уфа: АОНБ «ЦИИНБ «ШЕЖЕРЕ», 2014. С.61-74., специально для сайта «РБ – XXI век»

Читать далее...

Украина и Смерть. Эссе о зомби, энтропии и актуальности пост-языческих практик

 Согласитесь, вас интересуют события в Украине. Но в Украине интересна даже не сама война, война – следствие агрессии. Интересен украинский национализм, который выглядит уникально на фоне всей остальной Европы. Так было всегда, хотя эта война еще больше усилила его. Как писал Лимонов (моветон цитировать его, но тем не менее, цитата из книжки про Другую Россию запала в память), «украинский национализм силён и зол». Со всей Европы съезжаются националисты в добровольческие украинские батальоны на войну. Украинский национализм, а особенно его включенность в государственный дискурс, это пример и идеал для европейских соратников.  Даже у славящихся своей жесткостью латышей уже пост-национальное общество, а у украинцев национализм не только крепкий, но и крепнет.

Чем вообще интересен такой национализм? Это привет из межвоенного времени. В общем-то, правильно называют его архаичным. Но сама идея единства, которая лежит в его основе, совсем не архаична, скорее вечна. Именно в те времена, чуть менее столетия назад, актуализировалась идея Единства Нации. Почему так произошло? Сама нация, конечно, не вечна, нации – это XIX-й – нач. ХХ-го века. Как возникли нации? Это очень интересно, ведь нации – деградировавшая форма социального коллектива. Почему деградировавшая?


«Хосе Ортега-и-Гассет, провозгласивший Восстание масс»

— Нация – это деградация

     Не будем отсылать ни к Гесиоду, ни к индийским «югам», скажем по-простому и понятному.Вначале человеческие коллективы держались на том, что была связь с древними-вечными  Богами (конечно, они есть и сейчас, ничего они не умерли, Ницше был не прав, просто живительная связь давно оборвалась с их лучистым миром). Затем коллективы «держала» энергия, сосредоточенная в эгрегорах властных вождей (это также время прихода и властвования христианских священников, «бог» которых был слишком далеко, недосягаем). То есть, верхний уровень «ступенчатой пирамиды» — «схлопнулся».

Но и следующий уровень, с вождями, также «схлопнулся». В этот момент возникли нации. Это коллективы без связей с надприродным божественным миром, да и в общем-то без отнесения к вождям. Чистая горизонтальность. В общем-то все равны, все – участники нации, разве что есть активисты-пассионарии, они, может, «чуточку равнее», но не особо. Вожди нации – это случайность.  Это случайные величины,  у них случайный статус, они вынырнули из наций и там же, заметьте, растворились.

Но худшее в том, что этап наций прошел. Сейчас другой этап, пост-национальный. Что это значит? Основанная на чистом принципе территориальности нация ушла в небытие. И единство переместилось на меньший уровень. Сейчас опробывается на прочность концепт единства человека. Да-да, это и есть актуальное единство пост-национального времени. Это единство подвергается атакам – как ранее подвергались атакам все типы единства, все три предыдущие.


«Кадр из фильма  Der Golem, 1920»

— Зомби в стиле soft

     Это состояние следует описать подробнее. Из этого состояния попробовали выпрыгнуть европейские националисты,  приняв участие в украинской войне. Это состояние (свойственное всем подключенным к европейской, западной цивилизации – территориально или через интернет) характеризуется распадом личности. Звучит страшно, да? Просто с телом все в порядке, тело холят и лелеют, его выставляют напоказ, его смазывают и лакируют. А внутри тела происходят страшные вещи. Практически смерть души.

Сильно сказано? Имеется в виду калейдоскоп содержаний, который в каждом из нас, подключенном к каналам информационного  общества, сам становится внутренним содержанием. Тело живет, а души практически не осталось. Есть калейдоскоп, болото, смешение. Это очень похоже на то, что в фильмах мы видим как зомби или вуду. Ведь мы крайне управляемы, правда? Почти исчезли ориентиры, мы реагируем на одномоментные триггеры, не соотнося призывы с чем-то более (хотя бы чуть-чуть более) фундаментальным. На самом деле сложно сказать, насколько это схоже с тем, как делают зомби, но если читатель поинтересуется глубже, то, можно думать, обнаружит серьезные сходства.

Это настолько невообразимое сравнение, что лучше оставить читателю его на дальнейшее осмысление. Дело в том, что у зомби нет жизненной субстанции. У нас есть. Но в остальном все идет к тому, что нами информационное общество будет управлять почти как зомби. Мы, живые люди, сами генераторы энергии. И это единственное, что отличает нас сегодня от зомби.


«Jeannie Lynn Paske.Echo. 2013»

— Все, что вы  хотели знать о душе

     Еще более страшная вещь – что за вот этой энергией, которую вырабатывают люди, сегодня (это становится видно все более и более) разворачивается настоящая охота.Слишком много вариантов канализирования этой энергии. У людей ее практически не остается. Остается только в той степени, насколько человек подключен к устоявшимся социальным практикам. В этом суть процесса управления – энергия забирается, и мы успешно реагируем на «всплески» управляемых (рекламой и СМИ) потоков энергий.

Вероятно, здесь следует разделить две вещи: жизненная субстанция и генерируемая ею энергия. Какая из них является «душой»? Вероятно, первая. Но не совсем. «Бездушность» человека, его душевная смерть тогда – это когда генерируемая «душой» энергия исходит вовне человека, отвлекается на тысячи триггеров за день. В результате во внутреннем пространстве человека не происходит никакого «роста» — никакой росток не может «зацепиться» и «вырасти».

Пространство «души» становится плоским, как экран телевизора или монитор компьютера. Вероятно, это и можно назвать «бездушностью» — душевную пустоту, калейдоскоп внутри. А «душа», в свою очередь, — это когда во внутреннем пространстве что-то есть, что-то растет. Не всегда (т.е. практически никогда) вербализируемое,  не всегда его можно показать, вытянуть, экстрагировать.


«Гражина Свянтицкене. Малайшяй Вайжгантаса. 2008»

— Почему сельчане более душевные

     Например, чем отличались (и отличаются) «традиционные» люди? В тех же деревнях, еще и по сегодняшнюю пору. У них есть душа. Это чувствуется. У них есть нечто, что не вырвано изнутри с корнем, есть нечто, что объемно, где происходят какие-то непонятные городскому приезжему процессы,  это их держит, делает их людьми. Душа – это жизнь и рост во внутреннем пространстве. Как-то так, уважаемые читатели.

Почему у них, сельских (не у всех, конечно, уже, к сожалению, скорее речь о более старшем поколении), душа есть? Дело в природе, в близости к ней. В природе – рост, гибкость, непонятные силы (даже если химически и физически расписаны – все равно обычному, человеческому глазу непонятные). Если человек рядом с природой – они поселяются в душе. Жизнь происходит в природе, жизнь происходит и в душе. Чуть только отрыв от природы – и все меняется к худшему.

— Пустота Запада, пустота Востока

     Упомянем и о таких вещах, как «пустота» или «энергии». Эти вещи пришли с Востока. И пришлись ко двору городским людям, опустошенным своей удаленностью от природы. Различные йоги советуют: помедитируй, сделай в  душе пустоту и получи энергию. Да, энергия там возникает будто бы из ниоткуда. Только, конечно, не «из ниоткуда». Это происходит процесс непосредственного  изымания энергии, генерируемой твоей жизненной субстанцией.

Что в  этом плохого, а что хорошего? Плохо то, что такой пустотный человек становится тем же зомби – его мало что из жизненных вещей интересует, только процесс получения этой энергии. Обрываются связи с природой, человек «подсаживается» на изымание энергии из самое себя. Это бессмысленный человек, человек-в-себе. Его не интересуют никакие социальные практики. Особо продвинутые йоги даже не едят, им не надо, они питаются «праной».

Люди на Востоке намного-намного раньше нас, европейцев, пришли к этому. Буддизм – об этом, даосизм – об этом,  в какой-то мере об этом и монотеизмы. Сложилась интересная ситуация: на Востоке – бездушные, но энергизированные, на Западе – бездушные и опустошенные.


«Следовик под Швянчёнисом/Свянцянами»

— Два пути

     При чем здесь ко всему этому национализм и вопросы возникновения наций, поставленные в начале текста? Во-первых, к тому, что это чисто западный путь, а на Востоке прошли другой путь, но путь Востока также бездушен в результате пустотности душевного пространства. Во-вторых, видение такой общей картины может помочь сформировать правильную практику у нас — людей европейских, но не желающих вливаться в общую массу опустошенных частей «матрицы».

Какие могут быть варианты? По сути, вариантов всего два. Первый – заныривать в какой-то из пройденных этапов. Например, в предыдущий этап нации. Что-то делать ради «единства нации и национализма как авангарда нации» и стараться получить от этого эгрегора хоть какую-то энергию. У украинцев получается, и неплохо. Или можно, как в Беларуси, заныривать еще чуть дальше – в вождистский период каких-нибудь великих витовтов. Но при этом внутренняя энтропия участников такого общества никуда не денется.

Другой путь – индивидуальный. О нем были наметки в одном из предыдущих текстов автора этих строк, в «Заметках к пятому язычеству»: «Мы вновь сталкиваемся с актуальностью «язычества целости». Только уже в новом формате – в формате мельчайшей целости из возможных системных, целости человека. Мир как бы раздробился и измельчал. Уменьшился до размеров человеческого тела».


«Charles Nkomo. Life In The City. 2012»

— Осознавая раскол

     Необходимо уточнить. Речь о пост-языческих практиках. О культивировании души.Душа культивируется на природе, в особых местах, где все живо. Лучше всего при регулярном посещении святых мест, их по сегодня осталось не мало, только большинство заброшены.

Именно там сохранилось что-то, что дает возможность культивировать душу. Там в пространстве все «висит» по-прежнему. И иногда там даже спускаются боги, настоящие и искрящиеся. Почему туда больше в основном не ходит простой люд? Да очень просто. В основном, ходили по двум причинам: 1) подлечиться, 2) пережить коллективные эмоции. Но лечатся сейчас по больницам, а коллективные эмоции переживают в гипермаркетах или смотря ТВ. Святые места остались для людей осознанных. Боги вас ждут.

Но что произойдет тогда, в жизненном плане? Надо быть готовым к принятию и осознанию раскола, это так. Путь, который предполагается этим, включает четкое разделение – вот живые места и живые практики, а вот – достаточно враждебная среда, которая уносит живую энергию неизвестно куда и к кому. Это путь баланса и равновесия, но достаточно опасного,  на грани. Надо уметь обращаться «в мире», но надо понимать, что «настоящее человеческое» — там, где культивируется душа. Это будет актуально и понятно только тому, кто будет осознавать: наличие души – это ценность. А бездушность – это не ценно, будь на тебе хоть самые сильные энергопотоки (денежные, социальные, информационные) сосредоточены.

    

Наконец, о хорошем. Вероятно, эта расколость когда-нибудь закончится. Закончились же какие-нибудь шумеры. Закончится и эпоха культа гипермаркетов-храмов.

     Автор: Алесь Мiкус специально для Merjamaa. 14 сентября. Рижское взморье.

Читать далее...

Север Прикаспия и Нижнее Поволжье в «Иранском круге» этнокультур: проблемы конфессиональной специвики

В статье рассмотрены тезисы о «Большом Иране» и «Каспийском круге культур», об их соотношении. Предметом изложения являются Нижнее Поволжье и Северный Прикаспий, а также длительные этномиграции с юга вдоль моря.
Изучались при этом этносы и этноконфессиональные группы, адаптировавшиеся здесь в новых условиях, как и динамика их численности.
Делается вывод о современном укреплении традиций таких многовековых взаимосвязей, а также прогноз об их позитивном развитии далее, на глазах нашего поколения.

Читать далее...

Путин — наш Хаан

Якутский художник Денис Цыренжапов нарисовал оригинальный портрет Владимира Путина в
образе татаро-монгольского хана. Неортодоксальное прочтение имиджа Президента России немедленно облетело Сеть.
Редация «Центра Гумилёва» решила уточнить мотивы художекственного эксперимента. Вот что ответил автор:
«Современная Россия — наследница Золотой Орды.

Читать далее...

Заря Востока (некоторые мысли о сегодняшнем положении дел)

1. Политическое Евразийство в современной России всегда было частью красно-коричнего дискурса, сформированного в 1993 году. Такой же частью, как националисты и нацболы. Случай с Новороссией, где все оказались вместе, показывает (в нашем случае), что евразийство никогда не было самостоятельным идейным полюсом.
2. Центр Гумилева и Московский Евразийский клуб были 225 и 226 комнатой в бесконечном доме «патриотической мысли». Стать чем-то знаменательном в этом формате у нас шансов вообще не было. Мы сделали максимум — что-то среднее между «синк-тэнк» и тематического клуба по интересам (вроде клуба аквариумистов или любителей орхидей).

Читать далее...