Евгений Шевчук: В Приднестровье молодое поколение выступает за идеологию евразийской интеграции

IMG_0643Интервью Президента Приднестровья Евгения Шевчука Информационно-аналитическому порталу «Центр Льва Гумилева»

Господин президент, сейчас активно обсуждается вопрос о евразийской интеграции. В.В. Путин заявил о том, что евразийская интеграция есть основание российской внешней политики. В связи с планирующимся созданием Евразийского союза на базе Таможенного союза, с присоединением разных стран СНГ к евразийской интеграции, как Приднестровье относится к этой инициативе, как планирует на неё ответить или прозвучать в этом направлении?

Евгений Шевчук:
Мы поддерживаем эту инициативу. Она базируется на желании большинства граждан Приднестровской Молдавской Республики участвовать в интеграционных проектах под эгидой Российской Федерации. Мы считаем, что в условиях рисков, в которых сейчас находятся страны бывшего Советского Союза, страны СНГ, необходимо консолидировать усилия, восстанавливать ранее существовавшие экономические связи, развивать и укреплять новые. Это очень важно, потому что негативные процессы есть почти в каждой стране. И эти негативные процессы говорят о необходимости принятия шагов, которые позволили бы противостоять рискам, о которых я говорил выше.
Евразийский интеграционный проект фактически создаст предпосылки и условия для развития стран, а значит, для жизни граждан. А жизнь граждан — это главное.

– Приднестровье всегда заявляло о своей приверженности идеи интеграции напрямую с Россией, с русским культурным миром. Нет ли тут какого-то различия, или это одно и то же для вас – евразийская интеграция и ориентация на Россию?

Е.В. Шевчук: Эти два направления схожи. Интеграция включает в себя не только вопросы экономики. Надо учитывать еще и исторический базис, и культуру. Всё переплетено и взаимосвязано. И мы считаем, что историческое развитие рано или поздно приведёт к тому, что интеграция состоится. Мы видим, как в силу разных обстоятельств люди просто покидают свои страны. И мы выступаем за то, чтобы прогрессивные люди в этих странах находили инструменты для ускорения процесса интеграции, чтобы защитить людей, экономику, условия для жизни. Вместе, объединившись, в условиях мировой экономической нестабильности будет легче противостоять угрозам.

– Традиционно Приднестровье связывает с Молдовой множество отношений самых разнообразных. Мы видим, что сегодня Молдова находится в сложном состоянии: одна часть общества готова хоть завтра присоединиться к России, как показали неожиданные результаты социологических опросов, другая часть общества, элиты, по-прежнему тянет страну в Румынию. Каким вы видите геополитическое будущее Молдовы, и каким в этой связи вам видится будущее Приднестровской Молдавской Республики?

Будущее Приднестровской Молдавской Республики мне видится в составе евразийского пространства. Сейчас сложно говорить, в какой именно форме. Различные научные круги предлагают разные формы участия. Мы видим будущее именно в евразийских интеграционных проектах.
Что касается Молдовы, то, безусловно, сложно спрогнозировать ее судьбу. В 20 веке Приднестровье прожило с Молдовой не более пятидесяти лет. И мы видим, какие процессы происходят там сегодня. Нас беспокоит, что в Молдове падает уровень жизни, что многие граждане покидают это государство в силу разных обстоятельств, в том числе экономических. И мы видим, насколько радикализируются настроения в самой Молдове, именно в той части, которая выступает фактически за утрату суверенитета Республики Молдова. Безусловно, мы с уважением относимся к выбору этой части населения Молдовы. Но, вместе с тем, мы предполагаем, что рано или поздно станет очевидным: путь в Румынию не приведёт к процветанию Молдовы. Насколько мы понимаем, интеграционные процессы Молдовы с Румынией динамично развиваются и укрепляются. Мы видим, как увеличивается число граждан, получивших паспорта Румынии, но проживающих в самой Молдове. Мы видим и рост количества граждан РМ, которые проходят обучение в различных учебных заведениях Румынии.
На протяжении последнего времени в Республике Молдова ощущается нестабильность в сфере политической управляемости. Часто происходят выборы, идет поиск форм, как сделать управляемым данное государство. Различные коалиции собираются, а потом распадаются. Это привносит дополнительный элемент нестабильности.
Мы, в Приднестровье, выступаем за то, чтобы жить и развивать добрососедские отношения, укреплять их, торговать с соседями, ездить в гости. Но мы не одобряем подходы принудительного вовлечения Приднестровья в проекты, которые наши граждане не поддерживают.

Сейчас мы видим обратную сторону экономической интеграции в Евросоюз, то есть те страны, которые объединились недавно с Евросоюзом, сегодня практически подошли к экономическому разорению. Это и Греция, и Кипр, и прибалтийские страны. То есть этот миф о благоденствии после вступления в Европейский союз, благоденствии, которое несёт в себе евроинтеграция, на глазах фактически потерпел крах, как и большинство программ в этом направлении, вроде Восточного партнерства. Приднестровье ориентировано на евразийскую интеграцию, на постепенное вступление в Таможенный союз и в Евразийский союз. Что бы Вы порекомендовали большому количеству евроинтеграторов, которые сейчас и в Украине, и в Молдове активно тянут свои страны в Евросоюз? С точки зрения экономики…

Здесь очень много слагаемых. Ведь то, что происходит в Европейском союзе, — это производное от происходящего в мире, прежде всего, всех экономических процессов. Безусловно, высокий уровень жизни в странах Европейского союза был одним из привлекательных моментов для всех стран. Но то, что происходит там сейчас, говорит о негативных тенденциях и является показательным для всех. Кто бывает в Греции, кто бывает в Португалии, видит высокий уровень безработицы, упадок в целых отраслях экономики. И возникают вопросы, когда, с одной стороны, мы видим конкретные показатели негативных процессов в Европейском союзе, а с другой стороны, в Украине, Молдове всё более активной становится дискуссия об интеграции в той или иной форме с Европейским союзом. Наверное, причины связаны в большей мере с тем, что некоторые представители элиты хотят удержаться у власти, используя такие интеграционные проекты. А возможно, и в том, что некоторые – и это не секрет – имеют свой бизнес, экономические интересы на территории Европейского союза. IMG_0647
Конечно, определённые выгоды в торговле с таким глобальным экономическим союзом, как Европейский союз, есть. Но есть очень большой блок вопросов, прежде всего, — что выиграет государство от этой интеграции?
Мы знаем о тех переговорах, которые ведёт Молдова с Европейским союзом по подписанию соответствующего соглашения. Мы являемся наблюдателями в этих переговорах и анализируем для себя возможные последствия. И приходим к выводу, что если эти соглашения будут реализованы в том виде, в котором сейчас есть, то, на наш взгляд, не создадут условий для развития высокотехнологичных производств в самой Молдове.
У каждого государства есть свои национальные интересы, интересы своей экономики. И если власти той или иной страны видят перспективы в европейском пространстве, в экономическом, в политическом проекте, мы с уважением к этому относимся. Но считаем, что многие аспекты этих перспектив не раскрыты и не доведены до широких слоёв граждан той или иной страны.

Многочисленные планы всегда были по федерации или конфедерации Приднестровья и Молдовы с самого начала конфликта – мы знаем, что самым громким был и обсуждался план Козака об объединении на каких-то основаниях Приднестровья и Молдовы, но я думаю, в ситуации, когда прорумынская власть фактически правит Молдовой сегодня, это вряд возможно, но в Молдове есть силы, например, Коммунистическая партия идет на выборы в связи с вступлением в Евразийский союз. При каких-то обстоятельствах гипотетических, возможно ли когда-либо говорить о каких-то формах конфедерации Приднестровья с Молдовой? И, если возможно, то о каких?

Насколько нам известно, Коммунистическая партия Молдовы, которую возглавляет господин Воронин, в последнее время чётко и ясно артикулирует свое стремление всё-таки к европейской интеграции, а не евразийской. По крайней мере, из каналов средств массовой информации нам очевидно, что они выступают за другой вектор интеграции. Это их право.
Возвращаясь к тем проектам, которые уже были в истории, а их было действительно много, — и конфедерация, и федерация, и автономия. Все эти проекты ранее находились на столе переговоров, но в силу различных обстоятельств не были поддержаны и реализованы. На мой взгляд, сейчас говорить о политической формуле, которая была бы положена в основу реального урегулирования, просто не приходится. Если мы говорим о цели формирования условий для жизни граждан, — это и экономика и другие составляющие, — необходимо, чтобы эта формула была поддержана большинством граждан. Попытки навязывания какой-то формулы извне при информационном, дипломатическом, военном, экономическом давлении, не приведут к разрешению конфликта, а переведут этот конфликт на другие стадии. Поэтому мы всегда предлагали формулу, по которой урегулирование должно базироваться на желании большинства граждан. Это залог успеха того или иного проекта урегулирования. Но сегодня мы видим, как некоторые политические представители пытаются предложить формулу политического урегулирования «сходу».
Хочу напомнить, что Приднестровье через несколько лет уже будет праздновать своё 25-летие – это четверть века. Приднестровье находится в условиях экономического, политического и иных форм давления. Но республика живёт, развивается. Да, мы признаём, есть много проблем из-за отсутствия политического международного статуса. Вместе с тем граждане Приднестровской Молдавской Республики в большинстве своем не изъявляют желания объединяться с Молдовой. Это говорит о том, что нужно искать свою уникальную формулу урегулирования, которая базируется на мнении людей. Мы её предлагали. Эта формула не включает ничего нового. Это базовые принципы Декларации прав человека, базовые принципы Организации Объединённых Наций, принципы, которые основываются на мнении людей. Но пока эта идея широко не поддерживается странами-участниками переговорного процесса. Мы предлагаем следующее: несмотря на то, что политической формулы урегулирования с точки зрения международного признания нет, следует создавать условия для жизни граждан. Мы считаем, что нельзя связывать политические пристрастия с непосредственной каждодневной жизнью людей. Если у человека есть право выбора, если у него своё мнение, в том числе и в политических вопросах, он не должен лишаться возможности получать качественные медицинские услуги, работать, жить. Поэтому мы выступаем за то, чтобы международное сообщество не создавало предпосылки для различных экономических санкций, каких-то транспортных блокировок, которые ощущают в Приднестровье. Тогда это будет свидетельствовать о том, что во главу угла при разрешении столь длительного конфликта ставится человек, а не амбиции тех или иных политических представителей разных стран.

Вы упомянули, что через пару лет будет праздноваться 25 лет со дня основания Приднестровской государственности. Безусловно, за эти годы сформировался особый тип приднестровца, который уже отличим, и, допустим, в России, что вот «мы из Приднестровья» – может быть это ещё не политическая нация, но какой-то образ человеческого такого социального общежития. Может, Вы скажете, как сами себя воспринимают приднестровцы, в чём секрет «приднестровства», кто они с точки зрения идентичности – может быть, советские люди или евразийцы, европейцы, украинцы, может быть, казаки? Как вы объясните?

Это очень трудолюбивые, очень терпеливые люди, которые в 20 веке прошли войну, не один год находятся в условиях экономических санкций – и, кстати, они ещё действуют. Приднестровцы прошли те сложности, которые не переживали граждане других признанных государств.
Представьте себе, что на территории бывшего СССР за редким исключением остался Нагорный Карабах, ну и Приднестровье, которые не имеют определённого международного политического статуса. Это очень непросто, когда у тебя этого статуса нет. Это создаёт серьёзные проблемы. И нужно мужество, терпение, а самое главное – огромная любовь к своей Родине, чтобы переживать эти сложности и отстаивать право на свободу своего самостоятельного выбора.
В Приднестровье растёт молодое поколение, которое родилось и выросло здесь, поддерживает цели формирования нашего государства, а также генеральную линию – интеграцию под флагом Российской Федерации. Идеологию, которая сейчас только развивается в России, в Белоруссии и в Казахстане. У нас очевидные экономические и социальные проблемы, и они наталкивают людей на мысль о том, что в любом случае нужно защищать свой родной край и делать всё возможное, чтобы Приднестровье стало частью интеграционных проектов, о которых мы говорили выше.

IMG_0653

Евгений Шевчук и Павел Зарифуллин

И последний вопрос. Сейчас сам по себе межнациональный вопрос очень остро стоит во многих странах, и в Евросоюзе. Мы видим, что они не могут решить очень многие свои межнациональные вопросы. Он очень остро стоит в России, а вот в Приднестровье сформирован уникальный опыт, как мне кажется, бесконфликтного комфортного существования в одном государстве представителей разных народов, этносов. Поделитесь, пожалуйста, в чём секрет приднестровской дружбы народов? Почему за всю историю существования Приднестровья, насколько я знаю, не было каких-то ярко выраженных конфликтов между народами, хотя в соседней Молдове, например, постоянно что-то происходит, и Украина не блещет толерантностью – тот же Крым там постоянно… В чём приднестровский секрет межнациональных отношений?

Это история. Приднестровье на протяжении веков было границей Российской империи, а на границе, как обычно, есть определённые сложности и проблемы, происходят войны. Современное поколение тоже пережило военную угрозу, переживает различного рода блокады, экономические сложности, которые навязываются извне. И люди объединяются для преодоления внешних проблем. Таким объединяющим фактором в Приднестровье является русский язык. Большая часть населения говорит на русском языке. Но мы стараемся создавать условия для развития трёх официальных языков республики – и русского, и украинского, и молдавского. У нас нет проблем в общении на любом из официальных языков. Мы пытаемся развивать культуру: и украинскую, и русскую, и молдавскую. Такое толерантное отношение этнических групп, на мой взгляд, является показательным. Это для нас очень дорого и ценно. Мы всячески будем поддерживать и развивать дружбу между разными национальностями. Приднестровцы понимают, что в основе — даже не национальность, в основе — человек.

Беседовал Павел Зарифуллин
Фото Пресс-службы Президента ПМР

Читать далее...

Нация родилась благодаря книгопечатанию и либеральному капитализму

Книга Бенедикта Андерсона «Imagined Communities» посвящена феномену наций — истории их зарождения и, подробно, становлению наций в качестве основного элемента нового миропорядка, начиная с XVII и, добавим от себя, заканчивая XX веком. Собственно, само появление такой книги можно считать важнейшим симптомом того, что время наций проходит.

Название книги можно перевести как «Воображаемые сообщества: размышления о природе и распространении национализма». Почему «воображаемые»? Потому что никто и никогда не может перезнакомиться со всеми людьми, составляющими ту или иную нацию, но вместе с тем ощущает себя частью этого сообщества.

naziДля того, чтобы осознать силу присутствия национальной идеи, трудно найти что-то более выразительное, чем могила неизвестного солдата. Вместе с тем, несмотря на всю мощь национальной идеи, которая наглядно проявляется в войнах, в истории борьбы против колонизаторов и внешних агрессоров и в той любви к родине, которую она внушает, с точки зрения обоснования национальная идея выглядит довольно беспомощно. Во всяком случае история национальных государств в том виде, в каком она преподается в школах, сама является результатом реализации национальной идеи, ее проекции в прошлое, внушенных ей интерпретаций тех или иных памятников словесности, культуры древних народов, продуктом активного национального строительства («Слово о полку Игореве» не так ясно подчеркивает этот факт, как, например, выбор потомками испанских колонизаторов ацтеков и инков в качестве предков).

Это не значит, что появление наций не имело глубоких предпосылок в человеческой природе и истории. Совсем нет — только обращает на себя внимание тот удивительный факт, что нации являются изобретением недавнего прошлого.

XVIII век стал не только временем расцвета национализма, но и эпохой заката религий. Религия решает проблему смерти, вписывая фатальность отдельной жизни в непрерывность священного движения. Идея нации отчасти заняла место религии как стержня сообщества, нацеленного в будущее, представляющего себя как единое целое.

Среди предпосылок становления наций важно отметить изменение восприятия времени, появление так называемого механического времени вместо церковного календаря, упирающегося во Второе пришествие или Страшный суд. Время, текущее само по себе, даже когда ничего не происходит, пустое и бесконечное, а потому — открытое в будущее и несущее новое восприятие настоящего как совокупности одновременно происходящих событий, воплотилось в новых культурных артефактах — газетах и романах.

Вообще, по Андерсону, книгопечатание стало первой и важнейшей отраслью нарождающегося капитализма (в исследовании он, ссылаясь на «Галактику Гутенберга» Маршалла Маклюэна, формирует новое понятие — print-capitalism; очень точное определение уходящей эпохи, не так ли?). Конечно, продукты массового потребления существовали еще и до книги — но это было зерно, рис, иначе говоря, то, что продается на вес или по размеру, как ткань. Книга же была первым товаром из индустриальной эпохи — один экземпляр не отличается от другого, количество экземпляров не ограничено. Именно книгопечатание становится источником важнейшего аспекта национального самосознания — печатного языка, который позже становится государственным.

Влияние газет на процесс становления наций было огромным уже за счет того, что одну и ту же газету читали тысячи человек, а это создавало ощущение принадлежности к одному сообществу. Что же до романов, то характерной особенностью этой литературной формы (взять хотя бы «Мертвые души») является не только описание событий, происходящих одновременно (что важно уже само по себе), но и создание типажей, подспудное ощущение репрезентативности героев и ситуации по отношению к… «нации» вообще.

Литература, таким образом, играет огромную роль в формировании ощущения нации и становится катализатором формирования самосознания интеллигенции, взявшей на себя роль проповедника национальной идеи там, где она не была взята на вооружение государственным аппаратом.

В руках власти национализм становится инструментом укрепления династических монархий, начинающих терять свою легитимность вслед за религией, даровавшей им статус «помазанников божьих», т.е. легитимизацию «сверху», невзирая на национальность как суверена, так и подданных, представить которых можно было только в виде империи, но никак не нации. Национализм конца XIX века обернулся в России русификацией и погромами — впрочем, в отношении «русификации» политика русского правительства мало чем отличалась от политической линии других династических империй, начиная с Австро-Венгрии и заканчивая Великобританией.

Андерсон приводит знаменитую формулу графа Уварова «Самодержавие, православие, народность» в непривычном для нас контексте — как начинания, опередившего время. Использование русской национальной идеи домом Романовых по-настоящему начнется только через сорок лет после того, как Уваров определит формулу русской государственности — в конце восьмидесятых годов прошлого века. В конечном счете национальная политика монархических империй привела только к обострению противоречий. В Австро-Венгрии, к примеру, государственным языком стал немецкий (хотя он окончательно сменил латынь в этом качестве только в конце прошлого века), что автоматически привело к закрытию возможностей карьеры для не говорящих по-немецки представителей венгерской аристократии, вызвало усиление националистических устремлений на других территориях империи — точно так же, как русификация привела к волнениям и беспорядкам, вписанным в отечественный курс истории как революция 1905 года.

Важнейшим новшеством этого исследования является изучение опыта бывших колоний, начиная с Америки и заканчивая Юго-Восточной Азией. Забавная европейская провинциальность, по Андерсону, привела к тому, что ученые Старого Света проглядели, что первыми националистами были креолы.

Каким бы высоким ни было положение ваших родителей, стоило вам родиться в колонии — и карьера в Испании была для вас закрыта. В свою очередь, должность в административном аппарате колонии диктовала определенную географию ваших деловых путешествий, которая и становилась основой для проведения государственных границ материка: после столетия-другого в качестве административной единицы колониальная элита начинала отождествлять себя с той или иной территорией.

Хотя в коллективном воображении образ нации всегда представляется как горизонтальное объединение равноправных граждан, важно помнить, что самоутверждение суверенитета наций происходило преимущественно в отношении монархий и колониальных режимов: освобождение рабов не входило в планы «национальных освободителей» вроде Симона Боливара, сказавшего как-то, что «восстание рабов было бы в тысячу раз хуже победы испанцев».

Бенедикт Андерсон закончил это исследование в 1982 году и не вносил существенных изменений во второе издание, уточнив, что крушение СССР — остатка времен династических монархий — прекрасно вписывается в предложенную им концепцию. Жаль только, что отказавшись от переработки книги, исследователь отгородился от метаморфоз наций в эпоху сетевого общества и информационного капитализма, а ведь это, пожалуй, самое интересное. Но, с другой стороны, в книге достаточно другой информации для размышления, и тем, кто хоть немного знаком с современными концепциями глобальных процессов трансформации и современными информационными системами, сделать еще один шаг по логической цепочке будет нетрудно.

Подведем итоги. Книга Андерсона — точное, педантичное исследование, насыщенное великолепными цитатами и реминисценциями. Настоятельно рекомендую всем желающим. Где купить, не знаю, но почитать можно в американском центре Библиотеки Иностранной литературы, что на Яузе стоит, на Москву-реку глядит (на третьем этаже направо).

Иван Засурский, «Русский журнал«

Читать далее...

«Смерть врагам тюркского народа»

Свердловская область встала на путь Ямала и Ханты-Мансийского округа, судорожно пытающихся найти рецепт от инфильтрации сторонников радикального ислама и экстремистов-ваххабитов… В это было бы трудно поверить, если бы не сегодняшнее событие в Первоуральске. Как стало известно Znak.com, как минимум в нескольких точках города жители с ужасом обнаружили листовки с режущими ухо непосвященных лозунгами «Слава Турану»! и «Смерть врагам тюркского народа»! Иллюстрации на них под стать словам — замотанный в «арафатку» и с автоматом в руках человек, рядом кулак, разбивающий символ российского государства — двуглавого орла. Самое неприятное, что в качестве мест для расклейки выбраны здания местного Единого расчетного центра, опорного пункта полиции и военкомата. И не заметить этот «вызов» уже нельзя.

perv112 июня 2010 года на въезде в Пермский край по Московскому тракту со стороны Свердловской области расстрелян пост ДПС. В ноябре того же года становится известно, что в Нурлатском районе Татарстана в результате спецоперации были уничтожены трое исламистов, предположительно салафитов, подозревавшихся, в том числе, в этом преступлении. 2011 год — спецоперации ФСБ и МВД по уничтожению ваххабитов в Башкирии. Например, задержание в октябре этого года в Сибае шести мусульман, подозреваемых в деятельности запрещенной организации «Хизбут-Тахрир аль-Ислами». Наконец, 14 марта 2013 года на Ямале и в Ханты-Мансийском округе проходит спецоперация по нейтрализации участников банд террористического подполья, проникших в регион с территории Северного Кавказа. На этом фоне идет диалог губернатора ЯНАО Дмитрия Кобылкина с федеральными властями о необходимости закрыть регион для свободного въезда.

Все эти сообщения из регионов Большого Урала до сегодняшнего дня казались, конечно, важными и тревожными, но не касающимися Среднего Урала напрямую. Сотрудники полиции и госбезопасности не отрицали — то тут, то там найдется вдруг какая-нибудь запрещенная книжка, но в целом ситуация спокойная. События сегодняшнего дня в Первоуральске заставляют думать, что все несколько сложнее

Великий Туран…В середине XIX века министр иностранных дел России, граф Карл Неcсельроде окрестил идею создания пантюркского государства «Турниром теней», подразумевая что за ней стоит желание Англии обезопасить свои Индийские колонии от возможных посягательств России. В XXI веке Кремль подозревает за реинкарнацией этой идеи руку США

«Игорь, у нас ЧП. Сегодня по городу расклеили ваххабитские листовки. Сейчас тебе скину. Я сам боюсь эту тему поднимать, может, у вас получится»,— на присланном снимке возле объявления с режимом работы первоуральского ЕРЦ два плаката, субъективно сразу попадающих в категорию «экстремистские». Один озаглавлен «Смерть врагам тюркского народа!», рядом изображение то ли солдата, то ли боевика с автоматом Калашникова в руках и ссылкой на некую тюркскую группу «Вконтакте». Второй — «Слава Турану!» (Великий Туран — пантюркское государство, идея создания которого будоражит мусульманский мир уже много столетий подряд) с кулаком, разбивающим двуглавого орла.

Пресс-секретарь ГУ МВД РФ по Свердловской области Валерий Горелых подтверждает: изображение — не «фейк»: «Действительно, сегодня в Первоуральске на опорном пункте полиции, здании местного военкомата и ЕРЦ обнаружены подозрительные листовки. В настоящий момент сотрудниками полиции по данному факту ведется проверка. В том числе необходимо выяснить, действительно ли эти вещи носят экстремистский характер, и установить лиц, которые могут быть причастны к их распространению. По результатам проверки будет принято процессуальное решение».

В полиции честно признают — установить личности причастных будет непросто. Как правило, такие «безобразия творят под покровом ночи и без свидетелей».

Местное население категорично указывает на прихожан местной мечети по улице Гагарина, 1а. «Наши местные татары и башкиры туда не ходят. Говорят, что им там промывают мозги. Туда часто приезжают арабы-саудиты (саудиты или саудиды — правящая королевская династия в Саудовской Аравии; считается, что в 1744 году один из ее членов амир Эд-Диръия Мухаммад ибн Сауд взял под защиту богослова Мухаммада ибн Абд-аль-Ваххаба и принял его религиозное учение, впоследствии получившее название ваххабизм). Их водят по городу, что-то показывают. Сейчас на их средства начали строительство при мечети медресе (мусульманской духовной семинарии, выпускающей проповедников имамов). Я точно знаю, потому что у моего знакомого родственник там работает казначеем»,— поделился своими соображениями первоуралец по имени Степан (своею фамилию он раскрыть побоялся).

Местные духовные лидеры учатся на Ближнем Востоке. Не без участия арабов, как считается, они начали в городе строительство медресе (котлован на переднем плане)

Как это ни парадоксально, но его тезисы частично подтвердил представитель управления администрации свердловского губернатора, курирующего религиозные организации, Григорий Вертигел. По словам чиновника, первоуральская мечеть подчиняется Кызыятскому управлению мусульман Свердловской области (параллельная ДУМИ структура), руководитель которого Данис Давлетов уже семь лет проходит обучение в Сирии и недавно убыл туда в новую годичную командировку.

«Вопрос о том, чему он там учится, неоднозначный»,— аккуратно обозначает часть проблемы Вертигел. Другая состоит в том, что к общинам членов КУМСО и руководству вышестоящего Духовного управления мусульман Азиатской части России (ДУМАЧР) уже возникали вопросы по поводу «странных высказываний» и хождения запрещенной литературы.

По словам Вертигела, лидер ДУМАЧР муфтий Нафигулла Аширов известен заявлением в защиту «Хизб ут-Тахрир» (террористическая радикальная организация). Ему по этому поводу прокуратура выносила предостережение. Он же говорил о своей дружбе с Саидом Бурятским (имам, один из идеологов северокавказского вооружённого подполья, убит в Ингушетии 4 марта 2010 года). В первоуральской мечети у его сторонников 30 августа 2012 года нашли книгу «Сады праведных» Абу Закарии — «из федерального списка запрещенных». Свердловским правоохранителям пришлось запрещать слет мусульманской молодежи на Балтыме, где, помимо всего прочего, проводилась еще и физическая подготовка. Наконец, напрямую ДУМАЧР подчиняется еще одно сомнительное свердловское сообщество мусульман, известное как «Рахмат» или «Рахман», с центром на проспекте Космонавтов в Екатеринбурге. Его адепты также были замечены в «радикальных высказываниях». «Всегда на грани фола»,— так резюмировал свою характеристику деятельности этого объединения Вертигел.

О том, что среди членов КУМСО периодически встречаются представители радикального ислама, у которых хранится запрещенная литература, не отрицает даже и.о. главы этого управления муфтий Альфрид Мустафин. «Мечеть — это общедоступное место. Она открыта для всех. Но мы на корню все это стараемся пресекать, чтобы никакого там исламизма не было»,— пояснил муфтий. По его наблюдениям, наиболее подвержены распространению радикальных идей молодые мусульмане «не окрепшие еще духовно»: «Когда нам говорят, что в Москве будет построено 200 [православных] храмов, а мечети не будут, и наши мусульмане молятся на асфальте, вы знаете, это, конечно, влияет на молодежь. Но мы работаем с этим, и они возвращаются к традициям».

О скандальных листовках муфтий услышал от корреспондента Znak.com. Неделю назад он был в Первоуральске (Мустафин настоятель мечети в Асбесте) и «никаких листовок там не было». «Считаю, что все это дело рук наших недругов»,— резюмировал разговор Мустафин, пообещав «разобраться». Кого он видит в качестве «недругов» — мусульман из других объединений, или, может, русских националистов, — он уточнять не стал.

На фоне всего этого уральский полпред Игорь Холманских, поручивший своему аппарату провести проверку работы по профилактике экстремизма и этносепаратизма на Урале, выглядит практически настоящим провидцем. Тем более что по результатам этой проверки (ее результаты обнародовали сегодня) выяснилось: в Свердловской области до сих пор не принята целевая программа по профилактике экстремизма.

Znak.com

Читать далее...

«Суфизм имеет большой потенциал в борьбе против наиболее опасных течений в радикальном исламе…»

dsc_2077Продолжение научно-практического семинара «Религиозный экстремизм на постсоветском пространстве: состояние и перспективы»

Евгений Бахревский (Эксперт Центра Льва Гумилева): Я бы начал не совсем с турецкой религиозной секты «Нурджулар», а, скорее, с суфийской тематики, потому что она всегда мне была очень близка, я всегда очень интересовался этими вопросами. Чуть больше года назад как раз в Казани наш Институт проводил мероприятие с похожим названием, где мы общались с Валиуллой Хазратом Якуповым. К сожалению, его уже нет, а мы все разговариваем об экстремизме. А насчет суфизма, мое выступление как раз и было посвящено суфийским темам там, в Казани. И я хотел сказать, хорошо, конечно, мы знаем, что суфизм имеет определенную, так скажем, традицию и большой потенциал, который может нам помочь в борьбе против наиболее опасных, на мой взгляд, течений в радикальном исламе, я имею в виду, конечно, ваххабизм. Однако надо хорошо себе представлять, что собой представляют собственно суфийские структуры. Потому что если взять, понять внутреннюю логику, по которой функционирует этот институт, это прежде всего организация с многоуровневым посвящением и такой вещью, как отношения «мюрид-мушид», «учитель-ученик». Она предполагает полное и безотчетное подчинения ученика учителю. Эта вещь не имеет в принципе в своей основе ничего политического, потому что принцип отдания своей воли учителю – это обязательный такой инструментарий в духовном делании суфиев. Чтобы пройти по этому мистическому пути, нужно, чтобы твоей волей полностью руководил шейх. Но, с другой стороны, мы отлично знаем из истории, что шейх может использовать этот инструмент в политических целях, потому что в источниках по истории мусульманских стран можно найти странички, когда приходит какой-нибудь шейх, а сзади него там 40 тысяч хорошо вооруженных мюридов. Вот он их духовный руководитель, но он может делать с ними все, что хочет, правильно? Поэтому, так скажем, я полагаю, что, естественно, суфизм – это наш союзник, безусловно, но нам нужно очень хорошо разбираться в том, с кем мы имеем отношения, какие мы имеем отношения, и как мы их строим.

И суфизм, он очень многоликий, на самом деле сотни тарикатов в мусульманском мире существуют, и они все разные, и нам надо очень подробно разбираться, с кем мы имеем дело, и какие мы имеем отношения. Тот же новый муфтий Татарстана, как известно, относится к течению «Исмаил-Ага» в Турции, это крупнейший накшбандийский тарикат, то есть крупнейшее ответвление Накшбанди в Турции. Собственно говоря, я непосредственно этим тарикатом никогда не занимался, и не очень хорошо знаю ситуацию в Турции, но я не уверен, что у нас в России сейчас много людей, которые хорошо знают, что из себя представляет «Исмаил Ага». Но я знаю, в Турции есть целый ряд шейхов этого направления, которые ведут очень активную общественную деятельность…

Переходя к «Нурджулар», хотел сказать — это организация, о которой на самом деле в нашей публицистике и прессе очень много часто всяких глупостей пишут, прежде всего, неправильно то, что ее называют суфийской, это не суфийская организация. Сам Саид Нурси был выходцем из суфиев, он был из Накшбанди тоже, но все его богословие, все его учение, вся практика, она была, так скажем, отрицанием суфизма. Я много общался с самими последователями «Нурджулар», много чего читал из их духовного наследия, основная мысль такая там, что суфизм – это, так скажем, очень хорошо, но это пирожное, а людям нужен хлеб, а хлеб – это не суфизм, это другое. И поэтому Саид Нурси занимался вот хлебом, он не отрицал суфизм, но считал, что это, так скажем, украшение, которое совершенно необязательно.

Что касается современной структуры «Нурджулар». На самом деле, это направление распалось очень-очень давно на много-много ответвлений, их там штук пятнадцать в Турции. Основное, которое наиболее массовое, и которое у нас известно, это последователи Фетхуллаха Гюлена, который, между прочим, не был учеником Саида Нурси, и имеет, в общем, косвенное отношение даже к этой организации. То есть он основывает свое учение тоже на «Рисале-и-Hyp», на тех же книгах, но непосредственно он не выходит из организации «Нурджулар», у них есть свои структуры, они довольно большие, массовые, у нас они гораздо меньше известны, хотя тоже, в общем, действуют. А что касается стран СНГ, там они гораздо больше представлены, чем у нас, в том же Баку, например, или в Средней Азии.

Насчет того, как работает. Вот если взять уже конкретно фетхуллаховское движение, они работают по классической такой вот сектантской схеме. Мне даже очень интересно, брали ли они пример с постхристианских американских сект, потому что, в принципе, технологии очень похожие. Можно подробно, долго говорить, как они это делают, как они завлекают в свою сеть молодых людей. Эта их технология, она отработана, но что мы видим на выходе? Мы на выходе видим очень разветвленную, тонкую и хорошо работающую сеть с внутренней экономикой, с очень большим оборотом капитала внутри общины, с большими финансовыми возможностями. Но при этом эта организация, она до, так скажем, прихода к власти Эрдогана и его компании, считалась врагом турецкого государства и всячески преследовалась. И тут мы попадаем в такую странную ситуацию, потому что если берем период распада Советского Союза и постперестроечных первых годов, мы видим такое вот массовое проникновение в Россию и в другие страны СНГ вот этих вот лицеев турецких, которые основались там везде в огромном количестве. Они начали работать очень бурно и эффективно, при этом они работали в явном сотрудничестве с турецким государством, которое им активно помогало. При этом внутри Турции их «прессовали» очень серьезно, одновременно, дошло до того, что Фетхуллах Гюлен был вынужден уехать в США под угрозой ареста просто-напросто. Когда ему стало уже непосредственно это угрожать, и до сих пор он не вернулся, хотя его Эрдоган неоднократно уже приглашал официально вернуться. Но он говорит, что он не хочет своим приездом, так скажем, бурю поднимать в Турции, потому что понимает, что там будут всякие движения. Опять же, существует очень неправильное представление, которое я много раз читал в разных статьях, что «Нурджулар» сейчас правит в Турции. Сам Эрдоган принадлежит в Накшбанди, там есть такая мечеть «Искандер-паша» в Стамбуле, вот он из этого джамаата. Очень интересный, кстати, джамаат, они выходцы из Азербайджана, это был такой шейх Захид Котку, который его основал, его отец, кажется, был из тех, кто переселился из Шеки на территорию Османской Империи, в Стамбул. Шеки – это Северный Азербайджан, но это не лезгинское население, то есть это именно азербайджанское, тюркское население суннитское. В общем, там тоже были интересные процессы, собственно говоря, Россия сделала Азербайджан в основном шиитской страной, известно, что Азербайджане в основном шииты, но это дело рук нашей власти, потому что она расценивала там местных суннитов как агентов Османской Империи…

…И делала, так сказать, упор на шиитов, поэтому при русской двухсотлетней власти шииты стали большинством, а на самом деле их сначала было там примерно половина, если даже не больше было суннитов в Азербайджане, в начале 19-го века. Так вот, этот шейх, который прибыл в Турцию, вот он основал одно из самых эффективных накшбандийских ответвлений, к которому принадлежит Эрдоган и большинство министров его кабинета. Что касается «Нурджулар», им отдаются один, два, три, так скажем, министерских поста, притом таких символических, какой-нибудь там министр культуры, что-нибудь в этом роде, абсолютно не ключевые, но символические. Стало быть, насколько я понимаю, у «Нурджулар» сейчас какие-нибудь процентов 10-15% акций, так скажем, турецкой власти. Это немало, это сильно, но это отнюдь не означает, что они там чем-то правят. Что касается ситуации в России. Я думаю, закрыли их, конечно, по той причине, что они имели определенные связи с разными западными разведками, об этом тоже неоднократно писали. Ну, я полагаю, что, несомненно, такие факты могли быть, и обязательно должны были иметь место, потому что прежде всего мы имеем дело с очень широко разветвленной сетевой структурой, которая очень эффективно действует. Было бы очень глупо цээрушникам не использовать такую вещь, по крайней мере, не попытаться использовать такую вещь в своих интересах, но при этом говорить, что это абсолютно цээрушная организация, придуманная ЦРУ, тоже неадекватно, потому что это своя организация, они делают то, что им нужно, я думаю, что они считают, что они используют цээрушников в своих целях. Поэтому понятно, что их закрыли в 2007 году, но закрыли достаточно неуклюже, как и очень многое, что делается в этом отношении. Кстати, да, вот много чего запретили, произведения того же Саида Нурси объявили экстремистской литературой, хотя на самом деле ничего там экстремистского нет. Если взять такую чисто богословскую сторону, то это абсолютно нормальное суннитское учение. Саид Нурси — это мулла, со своим взглядом, у него нет в произведениях никаких такфиров, джихадов, там вообще этого ничего нет. Но запретили, как известно. На суде в качестве экстремистских выражений были приведены цитаты из Корана. То есть замечательно работает наша судебная система, там «эксперты» просто «мощно» работают, понятно.

Или, например, как работают наши правоохранительная и судебная системы, когда запрещают очередную литературу, когда целыми списками из тридцати названий недавно запретили. Из них такие всемирно известные и уважаемые авторы средневековья как Аль-Газали и другие. Насколько я понимаю, происходит это по такой схеме: приходят там какого-нибудь бандита арестовывать, и все книжки, которые у него в шкафу, они списком идут как экстремистские.

Заведующий отделом Прибалтики Института стран СНГ Михаил Александров: Это по всем направлениям, это не только ислама касается, это и русского национализма касается, и других, там тупость сплошная, конечно.

Евгений Бахревский: Ну, конечно. Поэтому, я думаю, в этих вещах надо работать гораздо более тонко, и здесь, конечно, роль экспертного сообщества должна быть гораздо более серьезной. Просто нужно этим заниматься активно. А насчет влияния «Нурджулар» сейчас, оно запрещено, при этом, конечно, оно никуда не делось, турок-то выставили, но они за двадцать лет наплодили здесь очень много своих последователей, они есть и работают. Но я полагаю, что они не являются какой-то непосредственной угрозой для нашего государства и, так скажем, такого антигосударственного содержания это направление ислама прямого не несет. Они никогда не будут участвовать в каких-то силовых действиях, по крайней мере, а то, что они действуют в сфере там интеллигенции, привлекают к себе молодежь, и, так скажем, принципы Саида Нурси, ее учат, я, по крайней мере, не вижу какой-то опасности для государства.

Михаил Александров: А опасности сепаратизма, допустим?

Евгений Бахревский: Насчет того, что это в среде башкирской и татарской было развито…

Михаил Александров: Кавказский еще, черкесский сепаратизм.

Евгений Бахревский: Нет, к черкесам это никакого отношения не имеет, это может иметь некоторые неприятные последствия для Поволжья, потому что в деятельности вот этих лицеев Фетхуллаха Гюлена прослеживалась некоторая такая пантюркистская струя. Она там была, притом она была отнюдь не основная, это как бы какие-то элементы прославления Османской Империи. Да, что-то такое было, но никакого пантюркизма там точно нет совершенно, это учение не об этом. На Кавказе они не имеют большой силы, это совершенно точно. Известно, что в Дагестане работал этот лицей, достаточно эффективно работал, и есть у меня знакомые, которые его заканчивали. Ну да, люди знают турецкий язык.

Михаил Александров: Ну, а кто тогда на Кавказе имеет преимущественные позиции?

Евгений Бахревский: Ваххабиты, конечно. Ваххабиты – это непосредственная угроза для государственности. И ладно там для России, в России все-таки, как ни крути, мусульмане достаточно небольшое по количеству меньшинство. Я, конечно, понимаю, что это разговор не совсем экспертный, но если уж припрет, что называется, наше государство, то оно найдет средства, как побороться с относительно небольшим количеством людей. А вот для исламской цивилизации это смертельная угроза, потому что исламская цивилизация, на мой вот взгляд, конечно, внешний, и такой вот исламоведческий, а не мусульманский, она ценна и прекрасна тем, что она разнообразна и пестра. Огромное количество обществ по всему миру, которые совершенно разнообразны в своей социальной, этнической, географической сущности. И эти очень разнообразные общины, они все являются мусульманскими, потому что признают очень простые принципы ислама, которые работают совершенно по-разному в разной культурной среде. И когда приходит учение, которое говорит, что вот это все неправильно, мы все должны быть вот такие вот. Что есть предписания, начиная от богословия, и заканчивая там длиной штанов и так далее, и если это направление победит, это будет смерть всей исламской цивилизации, очень быстрая и тяжелая. Вот это, я думаю, следовало бы запретить, но это почему-то у нас не запрещают.

Михаил Александров: Так у нас ваххабизм разрешен разве?

Евгений Бахревский: Конечно, потому что Саудовская Аравия – ваххабитское государство, и это будет нехорошо. Он запрещен в Дагестане, а на территории остальной России — нет.

Михаил Александров: Недоработка. А насчет «Братьев-мусульман» надо тоже сказать, что они в лондонском центре, конечно, в общем-то, это английский проект английских спецслужб. Поэтому их запретили, а не потому, что они какие-то экстремисты.

Евгений Бахревский: «Братья-мусульмане», ну, почему? С «Хамасом», например, у нас есть дружба, а «Хамас» – это палестинское отделение «Братьев-мусульман». Тоже интересно, правильно?

Михаил Александров: Ну, дружбой это, наверное, можно назвать с натяжкой.

Евгений Бахревский: По крайней мере, мы одни из немногих, кто их признает как официальную сторону для переговоров. А насчет английских шпионов есть сейчас еще такая тенденция, по крайней мере, я слышал от нескольких специалистов подобного рода мысли, что ваххабизм, в принципе, поняли, что он на самом деле стратегически не сработает, потому что исламское общество во всем мире его, в общем, не очень принимает, и не настолько это эффективно развивается. И сейчас разрабатывается якобы такой более сложный, такой парасуфийский проект, тоже, естественно, для всего мира. Косвенным подтверждением этого является то, что в Англии есть среди английских лордов движение увлечения суфизмом. Кое-кто из них уже являются шейхами, и они все, в общем, теперь хотят возглавить суфийское движение во всем мире.

«Материк»

Читать далее...

Узбекско — киргизский конфликт

Стороны:

Кыргызстан, Узбекистан, Россия

Корни конфликта:

Центральная Азия делится на две части: 1) Казахстан и Киргизия, относящиеся к так называемой Евразийской общности; 2) собственно Центральная Азия, относящаяся к мусульманскому Востоку.
Киргизия — страна находящемся на стыке границ Евразийского и Исламского миров и Китая.

Беспорядки на юге Киргизии в 2010 году — межэтнические столкновения между киргизами и узбеками, вспыхнувшие 10-13 июня 2010 года в городе Ош.

Давние противоречия между узбеками и киргизами обострились в результате образования политического вакуума, вызванного государственным переворотом.

Корни конфликтов лежат еще в доисламских временах — в I тыс. до н.э., когда сакские племена, жившие на территории нынешней Киргизии, противостояли оседлому иранскому населению Центральной Азии; затем последовало противостояние Мира Ислама и евразийских кочевников-тюрков.

Узбекско-киргизский конфликт начался с ошских событий в июне 1990 г. после решения местных властей о выделении киргизам, переселившимся из сел в города с преимущественно узбекским населением (Ош, Джалал-Абад, Узген) участков земли для индивидуальной застройки. Ферганская долина перенаселена даже по центрально- азиатским масштабам. Но неверно было бы объяснять все только экономическими и демографическими факторами.

Хронология событий:

В 1990 году Ош уже был ареной межэтнического насилия.

Баткенские события:

Баткенские события — вооружённые конфликты между Исламскими боевиками Узбекистана(ИДУ) и вооружёнными силами Киргизской Республики в 1999. Были вызваны попытками боевиков ИДУ проникнуть на терр иториюУзбекистана из Таджикистана через территорию Киргизии.

Исламское движение Узбекистана — это исламистская организация, созданная в 1996 году бывшими членами ряда запрещенных в Узбекистане политических партий и движений, включая «Адолат уюшмаси» («Общество справедливости»), «Исламская партия Возрождения», «Исламская партия Туркестана», «Ислом Лашкорлари» («Воины Ислама») и др. ИДУ рассматривается в качестве террористической организации многими странами мира, включая Россию и США.

В августе 1999 года отряды ИДУ (численностью почти в 1000 человек) вторглись с территории Северного Таджикистана в южные районы Киргизии. В октябре того же года отряды движения покинули территорию этой республики.

В 2001 году в Киргизии была размещена американская авиабаза Манас. Формирование клана Акаева на фоне прогрессирующей нищеты населения поставили страну на грань кризиса.. Затем произошла Тюльпановая революция 24 марта 2005, завершившая 15-летнее правление Аскара Акаева (1990—2005). Новым президентом стал представитель «бедного юга» Курманбек Бакиев (2005—2010), которому не удалось стабилизировать положение в стране.

Бакиев был свергнут во время очередной революции 7 апреля 2010 года. Власть перешла временному правительству во главе с лидером прошлой революции Розой Отунбаевой. Столкновения между сторонниками новой и старой власти спровоцировали межэтнический конфликт между киргизами и узбеками на юге страны, в ходе которого погибло свыше 200 человек, а сотни тысяч узбеков покинули страну.

27 июня 2010 в Киргизии прошёл референдум, на котором были подтверждены полномочия Розы Отунбаевой в качестве главы государства на переходный период до2011 года, а также была принята новая конституция, утверждающая в стране парламентскую форму правления.

Межэтнический конфликт между киргизами и узбеками (2010 год):

4 апреля 2010 года в Джалал-Абаде произошла потасовка между кыргызскими сторонниками Бакиева и сторонниками лидера узбекской общины Кадыржана Батырова. В ночь с 30 апреля на 1 мая 2010 год между кыргызскими и узбекскими группировками произошла массовая драка.

13 мая сторонники Бакиева по утверждению ряда источников захватили здания областной администрации в Оше, Джалал-Абаде и Баткене, назначили своих губернаторов и заявили о намерении свергнуть временное правительство, направив 25 тысяч человек на Бишкек.. В организации сопротивления новой власти временное правительство обвинило Чёрного Айбека. 14 мая на юге Киргизии происходили серьёзные столкновения, особенно в Джалал-Абаде, где узбек Кадыржана Батырова вернули здание администрации под контроль временного правительства. AKIpress оценивает количество пострадавших от столновений в Джалалабаде в 30 человек.

19 мая в Джалал-Абаде был проведён митинг против лидера узбекской диаспоры Кадыржана Батырова, которого потребовали привлечь к ответственности за разжигание межнациональной розни. Митингующие инкриминировали его боевикам сожжение домов, принадлежащих семье Бакиевых, а также в применении оружия 14 мая. Бывший глава МЧС республики Камчибек Ташиев даже поставил ультиматум до 7 июня, после которого он пригрозил начать формировать народные дружины недоверия Временному правительству. Батыров скрылся, а 7 июня был убит его конкурент Чёрный Айбек.
26 мая в узбекском анклаве Сох группа узбеков избила кыргызов. Напряженность возникла по поводу спорного пастбища.

10 июня Вечером в игровом зале «24 часа» происходит ссора между парнями кыргызской и узбекской национальности. Драка разнимается.

В город вводятся дополнительные военные силы БМП, а в воздухе барражируют шесть военных вертолётов, Самыми горячими точками города стали село Фуркат и район (махалля) «Черёмушки». Тем временем в городе зафиксированы первые случаи мародёрства. Мародеры поголовно безработные киргизы которых привозили в Ош со всех возможных мест пообещав заплатить за участие в этнической чистке против узбекского населения.

11 июня массовые беспорядки начались в южном областном центре Ош. На следующий день они перекинулись на соседнюю Джалал-Абадскую область. В зоне конфликта было объявлено чрезвычайное положение и введен комендантский час. В городе Ош было сожжено около 70% городских строений, в Джалал-Абаде пострадали 20% инфраструктурных объектов. По последним данным, жертвами противостояния стали около 260 человек. Руководство Кыргызстана ранее заявило, что кровопролитие произошло из-за спланированных действий определенных политических сил.

12 июня этническая чистка против узбекского населения перекинулись в Джалал-Абадскую область, в городе Джалал-Абад был подожжён Киргизско-Узбекский университет им. К.Батырова. Предсдатель временного правительства Роза Отунбаева запросила помощь России. Для беженцев открыта граница с Узбекистаном. В Киргизии была начата частичная мобилизация, на всей территории Джалал-Абадской области было введено чрезвычайное положение и комендантский час. По словам свидетелей и врачей на юге Киргизии были отмечены факты изнасилования над малолетними узбекскими девочками и беременными женщинами.

13 июня ситуация в Оше остаётся сложной, однако официальные власти заявляют, что волна насилия пошла на убыль. Глава МИД Пакистана заявил о гибели в Оше одного пакистанского студента и о захвате в заложники ещё 15. Из Киргизии в соседний Узбекистан бежало более 450 тысяч человек.

14 июня появлялись сообщения о задержании провокаторов, снайперов и автомашин (Volkswagen Golf III и Daewoo) с оружием. Киргизские бандиты и мародеры в погонах начинают зачистку в забаррикадированных махаллях в поисках оставшихся узбеков.

15 июня по версии временного правительства, ситуация в Оше нормализовалась.

Жертвы конфликта:

По официальным данным, всего за время конфликта убито 442 человека, более 1500 ранено. По неофициальным сведениям уже в первые дни беспорядков погибло около 800 человек. Вечером 14 июня независимые СМИ озвучили цифру более, чем в 2000 погибших. Расхождение в официальных и неофициальных цифрах объясняется тем, что власти тщательно скрывают правду и настоящие масштабы убийств в рамках проведенной этнической чистки над узбеками.

Позиция России в данном конфликте:

11 июня президент России Дмитрий Медведев, выступая перед журналистами на встрече глав государств ШОС в Ташкенте, сказал, что критерием для задействования сил ОДКБ является нарушением одним государством границ другого государства, которое входит в эту организацию. В связи с беспорядками в Киргизии он сказал: «Пока об этом речь не идёт, потому что все проблемы Киргизии коренятся внутри. Коренятся в слабости прежней власти, в их нежелании заниматься нуждами народа. Я рассчитываю на то, что все проблемы, которые сегодня существуют, будут разрешены властями Киргизии. Российская Федерация поможет».

Глава Временного правительства Киргизии Роза Отунбаева 12 июня заявила: «Нам нужен ввод военных сил из других стран. Мы обратились за помощью к России. Такое письмо на имя президента РФ Дмитрия Медведева мною уже подписано».

13 июня на российскую авиабазу Кант в Киргизии был доставлен усиленный батальон 31-й десантно-штурмовой бригады ВДВ для обеспечения безопасности российских военнослужащих и членов их семей.
14 июня в Москве по поручению российского президента Дмитрия Медведева проходили экстренные консультации секретарей Совета коллективной безопасности ОДКБ, посвящённые ситуации в Киргизии, на которых обсуждалась возможность ввода миротворческих сил в Киргизию. Секретарь Совбеза РФ, председатель Комитета секретарей Советов безопасности стран ОДКБ Николай Патрушев сообщил, что участники «не исключили использования никаких средств, которые есть в потенциале ОДКБ и применение которых возможно в зависимости от развития ситуации в Киргизии». В Ош были направлены российские самолёты с гуманитарной помощью.

ОДКБ:

В июне 2010 года, в связи с ситуацией в Киргизии, связанной с противостоянием киргизской и узбекской диаспор, фактически приведшей Киргизию к состоянию гражданской войны, был экстренно созван Комитет секретарей советов безопасности. КССБ был созван для решения вопроса о военной помощи Киргизии, заключающейся в введении в страну частей КСОР. С этой просьбой к Президенту РФ Дмитрию Анатольевичу Медведеву обратилась и президент переходного периода Киргизии Роза Отунбаева. Следует отметить, что с аналогичным призывом ранее выступал президент Киргизии Курманбек Бакиев.

 Тогда, после отказа ОДКБ от содействия урегулированию ситуации в государстве-члене ОДКБ, резкой критике эту организацию подверг президент Белоруссии Александр Лукашенко. Между тем, ОДКБ помогал Кыргызстану: организовал поиски организаторов беспорядков и координацию сотрудничества по пресечению деятельности террористических групп, которые фактически влияли на ситуацию из Афганистана, борьбу с наркомафией, работающей на юге Киргизии, контроль всех информационных источников, работавших на юге страны. Некоторые эксперты полагают, что ОДКБ поступил верно, что не послал силы КСОР в Киргизию, поскольку это бы еще больше усугубило межнациональную ситуацию в стране.

Блог-мастерская кафедры политических наук и международных отношений, философского факультета ТНУ им. В. И, Вернадского

Читать далее...

В Калмыкии торжественно открылся малодербетовский хурул

На малодербетовской земле состоялось событие поистине исторического масштаба – 7 апреля свои двери для всех верующих распахнул Малодербетовский хурул, строительство которого велось на протяжении нескольких лет.
В торжественной церемонии открытия хурула приняли участие шаджин-лама Калмыкии Тэло Тулку ринпоче, глава региона Алексей Орлов, Председатель Народного Хурала (Парламента) РК Анатолий Козачко, министр сельского хозяйства РК Петр Ланцанов, глава администрации Малодербетовского РМО Геннадий Золочевский, руководители республиканских и районных министерств и ведомств, главы районных муниципальных образований республики, общественность.
Самыми теплыми словами поздравляли малодербетовцев с открытием долгожданного хурула гости района и земляки. Среди подарков, которые преподнесли хурулу – священные реликвии от рода Санджиевых, один из родоначальников которого был гелюнгом; священные реликвии, привезенные из Индии, передал хурулу Лиджи Амиков; ковер для центрального зала вручил от партии «ЕР» Анатолий Козачко, микроволновую печь – гл. редактор газеты «Хальмг Унн» Санал Шавалиев.
О том, как все начиналось, рассказывает один из членов оргкомитета Семен Анджаев: «По совету ламы оргакинского хурула на том месте, где стоял хурул, было решено поставить ступу Просветления. Оргкомитет в составе 12 человек — Семен и Бата Анджаевы, Илья и Батнасан Бендженовы, Виктор Бадмаев, Андреи Музраев, Петр Лиджиeв, Баир Яманов, Виктор Болдаев, Валерий Джиргалов. 4 августа 2004 года в урочище Харгата, там, где стоял Баг хурул и захоронены трое гелюнгов, началось строительство ступы. Прорабом строительства был Илья Санджиевич Бендженов. Центральный хурул Будды Шакьямуни помог со многими ритуальными вещами, которые закладываются в ступу и оказывал помощь и консультации на всех этапах строительства. Особую помощь оказал лама Ген Тубтен. Энтузиазм людей был столь велик, что в течение 59 дней ступа была построена. 14 октября 2007 года ступа с участием лам центрального хурула была открыта и сейчас является объектом паломничества для многих людей.
Оргкомитет принял решение не останавливаться на достигнутом: собрав более 450 000 руб., мы обратились к возглавлявшему в то время главе МРМО Александру Чудидову, который горячо поддержал нашу идею. 15 апреля 2009 года шаджин лама провел обряд выкупа земли для умиротворения духов местности и устранения препятствий. Нельзя сказать, что строительство хурула шло без сучка и задоринки, но все старались принять посильное участие в нем. Многие помнят ламу Церена, который вел прием в СДК, а собранные им средства в размере 60 тыс.руб. передал на строительство хурула; Центральный хурул региона перечислил на строительство 100 тыс.рублей; деньги в фонд строительства перечисляли коллективы организаций района, малодербетовцы и выходцы из района; большую помощь оказал строительству Борис Шурганов, который организовывал благотворительные концерты, а средства передавал в фонд строительства хурула; урны для пожертвований стояли и стоят в большинстве магазинов райцентра, многие предприниматели, сельхозпредприятия и жители района оказывали крупную денежную помощь, работали волонтерами, помогали стройматериалами.
27 ноября 2009 года, накануне праздника Зул, что очень символично, был созван сход граждан, где был создан новый оргкомитет под руководством А.Б. Чудидова. Заказчиком строительства выступило МСМО в лице Николая Каруева.
Проект хурула был подготовлен архитектором Владимиром Геляндиковым, руководителем строительства был избран Петр Этеев, первым прорабом строительства был Бадма Эрдниев.
Основной объем работ по строительству провела бригада Валерия Шурганова. От начала и до конца стройки на хуруле работали строители Борис Бадаев, Евгений Бадмаев, Николай Дорджиев, Владимир Нюдюльчиев, Дмитрий Бендженов. В связи с технической сложностью изготовления балок перекрытия, было принято решение заменить их металлическими. И здесь неоценимую помощь оказали сварщики: Санджи Нохаев, Хонгор Анджаев, Юрий Леляев, Андрей Лиджиев. На разных этапах строительства неоценимую помощь оказали строители: Гаря Очиров, Батр Каруев, Дольган Баянов, Юрий Джанжиев, Владимир Очиров, Анатолий Музраев. Освещение и отопление хурула изготовил Владимир Убушиев. Отделка — венец работы строителей. И здесь надо поблагодарить отделочников: Виталия Базырова, Очира Хартылова, Андрея Боженова, Абдуллу Керимова, Сергея Менкенова.
Невзирая на выходные дни, подвозили грунт на строительство Виктор Болдаев, Владимир Бадмаев. Нужно сказать, что большая часть работ выполнялась безвозмездно. Из организаций на субботниках работали служба судебных приставов во главе с Брониславом Цебековым. Молодежь на субботники организовывал Саранг Лиджиев, Бадма и Бата Зумаевы, Сергей Дживанов, Сергей Нохаев.
Невозможно охватить всех, кто вносил помощь во время строительства хурула. Главное, мы построили храм, a теперь надо наполнить его содержанием. Почему человек чувствует себя хорошо в хуруле, храме, мечети, синагоге? Потому что это намоленное место. Первую молитву в хуруле прочитали странствующие монахи монастыря Гьюмед. И как по заказу в тот день шел, впервые за много дней, дождь.
Надеюсь, что открытие хурула послужит для нас уроком того, что вместе мы сила и всё можем. Пусть новый хурул стоит века и останется нашим потомкам: внукам и правнукам. Но все-таки свой главный храм мы должны построить в душе и тогда все будет хорошо!».
С 20 апреля всех верующих принимает Самтен гелюнг, оправляющий ритуальные обряды, проводящий как общий молебен, так и индивидуальный прием. Храм на земле малодербетовской воздвигнут, и верующие искренне надеяться, что все больше и больше людей через веру в бога обретут спокойствие и счастье.

Подготовила Евгения Очаныкова
Специально для Центра Льва Гумилева

 

Читать далее...

Эмиль Паин: «Сокращение численности жертв конфликта на Кавказе — следствие изменения тактики боевиков»

Политолог Эмиль Паин прокомментировал «Кавказскому узлу» статистику по количеству жертв конфликта на Северном Кавказе и дал оценку мерам российских властей, направленным на стабилизацию ситуации. По мнению эксперта, на сегодня не выработан комплексный подход, который позволял бы справиться с существующими проблемами, лежащими в основе северокавказских конфликтов. Кроме того, ряд шагов, предпринимаемых властью, как считает Эмиль Паин, ведет даже к большему росту напряженности в регионе.

«Кавказский узел» («КУ»): В 2012 году жертвами вооруженного конфликта на Северном Кавказе стали 1225 человек, в первом квартале 2013 года пострадали 199 человек, за аналогичный период прошлого года – 258 человек. Это случайное колебание или тенденция? Какова, по Вашим оценкам, динамика напряженности в регионе? Удается ли федеральным и местным властям добиваться снижения интенсивности конфликта?

Эмиль Паин (ЭП): Я вижу в этом некую тенденцию, но хочу сказать, что для нее существуют различные объяснения. Довольно распространенное, особенно в кругах правозащитников, объяснение этой тенденции, заключается в том, что уменьшение числа жертв (в особенности среди мирного населения) происходит за счет эффективного переговорного процесса, который был организован, к примеру, в Дагестане во времена предыдущего руководителя Магомед-Салама Магомедова. Но эта идея не подтверждается по следующим причинам: во-первых, аналогичное снижение произошло и в ряде других республик, скажем, в КЧР 1 и Ставрополье 2, где никаких диалоговых процедур не проводилось. Во-вторых, составляемые «Кавказским узлом» сводки боевых действий, дают информацию, объясняющую природу этого явления, и показывают, что в значительной мере сокращение жертв связано с изменением стратегии и тактики боевиков. Вместо подготовки крупномасштабных террористических актов в публичных местах, которые обычно были связаны с гибелью гражданского населения, боевики сосредоточились на точечном уничтожении своих основных противников — представителей правоохранительных органов и органов власти, а также некоторых деятелей традиционного ислама. Кроме того, имамы по-прежнему в числе основных жертв боевиков. Это изменение тактики было анонсировано Докку Умаровым еще в начале 2012 года.

Похоже, что его тактика принята к сведению. Понятна природа этого изменения — она дает гораздо большие политические преимущества боевикам, чем прежние операции в многолюдных местах. Во-первых, резко упало недовольство населения этими террористическими актами, потому что жертв среди мирного населения стало меньше. Во-вторых, частота актов возросла — это видно по вашим же данным. И это создает у общественности впечатление перехода оппозиционных вооруженных сил в атаку. Это создает, в известном смысле, иллюзорное представление о росте активности боевиков.

Мои студенты и аспиранты проводят в течение года анализ мнений населения, выражаемых через Интернет. Могу сказать, что во всех идеологических течениях, которые выявились и были зафиксированы нами — и левых, и правых, и националистов, и даже сторонников власти, преобладает настроение недовольства деятельностью власти, и прежде всего — правоохранительных органов. Это такое тотальное настроение, оно не специфично для Северного Кавказа. Но на Северном Кавказе, понятно, сам факт увеличения частоты террористических актов, даже с уменьшением численности жертв, — достаточное основание для продолжающегося роста критики правоохранительных органов.

И если говорить о динамике напряженности на Северном Кавказе, я бы оценил ее как нарастающую по совокупности факторов. Дело в том, что до недавнего времени существовала как бы временная локализация типов конфликтов. В девяностые годы преобладали конфликты на этнической почве — конфликты суверенизации. В двухтысячные годы стали преобладающими конфликты на религиозной почве, прежде всего конфликты между салафитскими и суфийскими течениями ислама. И крупнейшие теоретики Бенедикт Андерсон и Сэмюэль Хантингтон объявили о том, что эпоха этнических конфликтов кончилась и началась эпоха конфликтов религиозных. На этой основе строились разные теории, в том числе и концепция войны цивилизации, и т.д. Но вдруг — 2011 год показал нечто, из ряда вон выходящее. По всей стране, особенно на юге, обнаружилась совокупность разного рода конфликтов: и религиозный, и этнический, и территориальный. Причем этнические конфликты затронули такие общности, в отношении которых это меньше всего ожидалось. Например, возник чечено-ингушский конфликт — этнический и территориальный одновременно. Проявился конфликт между Дагестаном и Ставропольем по поводу использования приграничных земель в Ставропольском крае. Резко возросла межэтническая напряженность между этническим большинством Ставрополья и выходцами из Дагестана. Обострились старые, дремавшие еще с пятидесятых годов, конфликты между Калмыкией и Астраханью 3.

Масса других конфликтов вспыхнула на этих южных территориях. Если сопоставить это с возникшими брожениями в центре России — митинговой активностью в Москве, в Петербурге и в ряде других крупнейших городов, — то мы можем говорить о том, что наблюдается некая вспышка тревожности, как свидетельство тектонических сдвигов, связанных с ростом нестабильности в обществе. Ее истоки могут быть самыми разнообразными, и прямо к этнополитике могут не иметь отношения.

Если говорить о методике и стратегии властей по стабилизации ситуации, то нельзя сказать, что они сидят и смотрят со стороны, как происходят эти конфликты. Это было бы неверно. Но набор инструментов, которые используются, оказывается, во-первых, чрезвычайно бедным, во-вторых, на редкость неэффективным. Стратегическая линия полпреда президента в Северокавказском округе Александра Хлопонина является, с одной стороны, переносом его тактики, которую он, может быть, с успехом применял в Красноярском крае. Он бизнесмен и экономист, и в его представлении, если закачать бюджетные деньги в регион и создать какое-то количество рабочих мест, можно будет изменить ситуацию. Но Северный Кавказ это не Красноярский край. Кстати, в известном смысле, как это ни парадоксально, но это воспроизведение стратегии Березовского, когда он был заместителем Секретаря совета безопасности. У него тоже была идея выкупа безопасности за счет закачивания бюджетных средств. И тогда, и сегодня — результат один и тот же: при бесконтрольности закачивания средств это дает скорее негативные последствия, чем позитивные. К тому же временной лаг, за который мог бы проявиться позитивный эффект такой политики, чрезвычайно велик. Такие закачки дают результат через 10-15 лет, в краткосрочной перспективе их никак не ощутить. Пока что это, безусловно, неактуально. К тому же, все эти меры не учитывают и спрос местного населения на те или иные виды сферы приложения труда. Индустриальное производство — работа у станка или на конвейере — спросом здесь не пользуется.

Сейчас на Северном Кавказе пытаются применять те же меры тушения протестных настроений, какие используются в остальной России. Но здесь ни одна из них не срабатывает, потому что это в основном репрессивная практика, которая с позиций властей дает некоторый эффект. Но он — временный и проявляется только при применении к маргинальным группам, — скажем, к либералам, все еще чуждым значительной части общества. А если те же меры применяют к националистам, то они дают совершенно обратный эффект — они только увеличивают поддержку населения. В России оппозицию сдерживают тем, что ее обвиняют в сотрудничестве с Западом, то есть с Америкой. Попробуйте обвинить в этом оппозиционеров-националистов в русских краях и областях или нерусских республиках — и вас поднимут на смех, поскольку и те, и другие — еще большие антизападники, чем сама власть. Тот ограниченный набор мер, которым более ли менее удается сдерживать и погашать нестабильность в центральной части России, абсолютно неэффективен на Кавказе.

«КУ»: На первом месте среди республик Северного Кавказа по количеству жертв конфликта уже несколько лет находится Дагестан. На Ваш взгляд, по какой причине именно в этом регионе сегодня ситуация самая напряженная? В чем корни напряженности? Является ли большое количество жертв следствием неэффективности работы региональных властей?

ЭП: Это результат сочетания большого числа факторов. Даже их перечисление займет много времени, и вряд ли это уместно в коротком интервью. Но вот что хочу сказать: первое, если сравнить нынешнюю ситуацию с тем, что было семь-восемь лет назад, то мы увидим, что тогда обстановка была совсем иной. На первом месте по уровню нестабильности были Чечня и Ингушетия, а Дагестан занимал третье-четвертое место. Сегодня Дагестан — безусловный лидер, это совершенно очевидно, причем не только по числу жертв, но и по количеству терактов. Эти показатели в разы больше, чем у любой другой республики Северного Кавказа. Причин здесь много. Возникновение очага нестабильности в Дагестане в девяностые годы было более ожидаемым, чем в Чечне с Ингушетией, и я всегда говорил, что это чудо, что удается удержать стабильность в таком регионе, где самой историей создана масса возможностей для нестабильности. Здесь всегда был более высоким уровень религиозного фундаментализма, чем в любой другой части. Здесь, как известно, самый высокий уровень этнической чересполосицы. Здесь исторически накопились всякого рода конфликты, в том числе и территориальные. Здесь властям невозможно обеспечить хоть на какое-то время мобилизацию, как это удается в этнически однородных республиках. Но зато в Дагестане веками врабатывались традиционные механизмы поддержания баланса интересов разных этнических и религиозных групп. Но к этому культурному чуду, которое сохранялось еще в 1990-х годах, отнеслись, на мой взгляд, очень безразлично. Найденные тогда механизмы сдерживания, а именно — использование такого специфического для республики политического инструмента как Госсовет, который, так или иначе, обеспечивал политическое присутствие и постоянный диалог разных этнических сообществ, были бездумно разрушены. На мой взгляд, это большая ошибка, поскольку это регион, требующий специфических форм управления. Подгонять Дагестан под одну гребенку со всей страной и даже с соседними республиками невозможно. Кроме того, никто не пытался использовать накопленный здесь капитал традиционных взаимоотношений и традиционных механизмов урегулирования. Исторически сложившиеся механизмы саморегулирования, которые нужно было холить и лелеять, бездумно и безумно выкашивают. Так же, как и другие элементы гражданского общества, которые существовали в республике. В том числе это касается мощного журналистского ресурса, который не оберегали и сейчас не оберегают. Этот ресурс тоже, в известном смысле, работал на самосохранение. Это все дефекты управления, на мой взгляд. Мы уже забыли о бомбардировках Чабанмахи, Карамахи, которые не остались без последствий 4. В Дагестане – и это единственная такая республика — был принят специальный закон, объявляющий целое направление религиозного движения террористическим 5. То есть не действия каких-то групп, не группировки, проявившие себя в этом качестве, а целое религиозное течение объявляют террористическим. Само по себе это подливает масла в огонь, поскольку салафизм довольно популярен во всех регионах. Мне говорили управленцы в Дагестане: «закон есть, но он же не применяется». Но этот закон работал и работает как символ. И пока он существует, он будет работать в негативном направлении, усугубляя напряженность.

Многие представляют себе ситуацию на Северном Кавказе и в Дагестане как некий замороженный традиционализм. А это неверно, потому что там происходят разные процессы, в том числе и модернизационные. Увеличивается активность и свобода выражения молодежи, чего раньше не было. Но эта активность молодежи не находит реализации в позитивной форме, и она направляется в сторону радикальных действий. Наконец, играет свою роль общая социально-экономическая ситуация в республике, которая далека от позитивной. Здесь дольше и тяжелее проявляются кризисные явления в экономике. Здесь острее, чем где бы то ни было, проявилась деиндустриализация. Сокращение рабочих мест в индустриальной сфере в Дагестане просто разительное, огромное. И, к сожалению, это не та проблема, которую можно решить за месяцы и даже за годы.

Региональные власти приняли этот закон, поддались давлению и устранили специфические формы правления, причесав такую полиэтническую территорию к системе, явно не пригодной для этой территории. Тем не менее, несправедливо упрекать только региональные власти. Они ведь не самостоятельно действуют. Если бы они сами выбирали направление деятельности, то кто его знает, как оно было бы. Они жили в условиях сильнейшего давления со стороны Кремля. Вот эта уравниловка, которую им навязали в двухтысячные годы, сказалась на ситуации в регионе. Кроме того, сыграло свою роль нашествие Шамиля Басаева и связанных с ним салафитских организаций Дагестана, после которого последовал этот запрет.

«КУ»: Вопрос о ситуации в селе Гимры, где с 11 апреля с.г. продолжается операция силовиков. Как Вы оцениваете сложившуюся там обстановку? Удастся ли властям удержать ситуацию под контролем только за счет силовых операций? Какие факторы, на Ваш взгляд, им следует учесть при поиске путей снижения напряженности в данном регионе?

ЭП: Гимры — это повторение Карамахи, Чабанмахи. Это попытка переноса старых методов в новые условия. Но, знаете, всякое повторение неэффективно. Когда древние говорили, что дважды в одну реку вступить нельзя, некоторые не вполне понимают, что это значит. А это означает, что в истории попытка воспроизвести ситуацию никогда не получается. Об этом говорили и Гегель, и Маркс. Даже в 1999 году, когда атаковали Чабанмахи и Карамахи и общество в большей мере было настроено на военное решение, поскольку это было связано со второй войной в Чечне, применение такого рода методов вызывало рост напряженности. А сегодня военные действия в Дагестане тем более усиливают конфликтный потенциал. Представить себе ситуацию, что можно военным путем вычистить некую заразу и таким образом решить вопрос, — абсолютно безумная идея. Ведь это не какой-то исчерпаемый ресурс: убрали и больше не будет. Появятся новые обиженные, появятся родственники тех, кого обидели, — процесс будет эскалационным. Более того, эскалационность уже проявилась, поскольку война идет уже не с узкими группировками. Сегодня в противостояние вовлекается уже все население.

В случае Дагестана мы имеем дело с многофакторной проблемой, в которой решение отдельно взятого вопроса не изменит ситуацию, и тут нет такой ниточки, ухватившись за которую можно размотать этот клубок. Могу сказать, что сведущие люди и в Москве (включая и экспертов в силовых структурах) и в Дагестане понимают высочайшую опасность усиления силового элемента в решении проблемы. Потому что это очень мозаичное, полиэтничное и полирелигиозное явление, и эта дифференциация только нарастает. Силовые и запретительные действия в такой ситуации только подливают масла в огонь. Тактика диалога, которая была принята при М.-С.Магомедове, если и не давала решающего, радикального улучшения, то хотя бы не ухудшала ситуацию. Ее можно было рассматривать, по крайней мере, как заморозку. В то время, как усиление силового аспекта, при кажущейся радикальности, дает прямо противоположный эффект. Хотя еще раз повторяю, что ни диалог, ни война, ни даже экономические меры, взятые в отдельности, эффекта не дадут. А комплексной многомерной программы, в которой были бы учтены разные аспекты и в которой решающая роль отводилась бы местному населению, нет и, боюсь, не будет. Ее и в стране нет. У нас сегодня и к населению и к разного рода гражданским институтам отношение скорее подозрительное, чем позитивное. Как в советское время существовало опасение по поводу самочинных действий так называемого «самотека, который нельзя допустить», так и ныне у нас ставится знак равенства между опорой на гражданские институты и бесконтрольностью, чуть ли не анархией. Уровень недоверия к институтам гражданского общества крайне высок и их значение явно преуменьшается. Если же и используют, то, скорее для имитации и в разные «советы при…» приглашают не мудрейших и влиятельнейших, а удобных, послушных, тех которые представляют наименьшую опасность для власти.

Отсутствие решения для проблем Дагестана связано с многофакторностью и чрезвычайной сложностью ситуации в республике. Лечение рака или СПИДа задача неизмеримо более легкая, чем лечение социальных или социокультурных проблем. Кроме того, помимо этой объективной сложности ситуации, мешает и отсутствие к ней интереса. При этом нельзя сказать, что кто-то хочет специально подорвать или затянуть решение этого вопроса – я в такого рода заговоры не верю. Дело в другом: у нас сегодня происходит номенклатурный взрыв — чрезвычайная роль отводится номенклатуре, но государство при этом слабеет. Когда говорят об усилении роли государства, это ложь. Государство теряет свою силу, а растет роль тех, кто выступает от его имени. А эти люди, как правило, не интересуются никакими экспертами. Эксперты им нужны такие же, как гражданские институты — услужливые и поддакивающие. А строптивые, которые будут самостоятельно искать ответы на вопросы, — Боже упаси!

«КУ»: За прошлый год жертвами конфликта в Чечне стали 174 человека, в первом квартале этого года — не менее 37 человек, за аналогичный период 2012 года – 78 человек. По Вашему мнению, оправдывает ли себя жесткая политика главы Чечни Рамзана Кадырова? Насколько эффективны действия руководства ЧР?

ЭП: Я выделил бы здесь два аспекта. Первый — это надежность информации о снижении числа жертв. У меня есть некоторые сомнения в надежности сведений именно по этой республике. Если используется данные из прессы, явно подконтрольной местным властям, то возникает искажение, связанное с явным преуменьшением количества жертв. Я могу ошибаться, если речь идет об информации, предоставляемой корреспондентами «Кавказского узла». Мне казалось, что по существует некоторое занижение данных по Чечне, а корреспонденты, если они местные жители, подвержены влиянию среды. Предпринималось несколько попыток проведения социологических опросов под руководством профессора Высшей школы экономики, директора Института социального маркетинга Сергея Хайкина. Все они по Чечне демонстрировали один и тот же дефект – заведомое искажение данных в сторону приукрашивания ситуации. Из этого социологи делают вывод о существовании систематического искажающего фактора, связанного со страхом. Мне кажется, что и в данном случае существует определенное преуменьшение, которое не согласуется с другими показателям, и количество терактов все-таки возросло.

И второе — то, чего не хотят понимать многие, когда оценивают ситуацию в Чечне. Они не принимают во внимание тот факт, что стабилизация произошла в условиях создания совершенно специфического режима, не похожего ни на один другой в соседних республиках, когда практически вся власть тотально перешла в руки группировки Кадырова, опирающейся на собственный и весьма значительный военный ресурс. Что из этого может произойти? Да примерно то же самое, что произошло в 1991 году, когда примерно такой же контроль установил Дудаев. Мы уже знаем ситуацию, когда местная гвардия не подчиняется федеральным силам, включая ФСБ, а были даже случаи, когда в гарнизонах, расквартированных в республике, извне были заварены ворота. Этот известный случай широко описан. Так вот — может произойти ситуация, когда оставшиеся гарнизоны будут просто блокированы, и повторится та же проблема, которая была в 1991 году – ни вывезти людей, ни вооружение перенести.

Кроме того, некий специфический статус, который получил вождь Чечни, позволяет ему произвольно вторгаться на территорию других республик, что создает в регионе целый ряд проблем. Конфликт, который сегодня не замыкается в республике, переносится на более широкую территорию. Какие-то группировки, которым, скажем, стало неуютно в Чечне, перебираются в соседний Дагестан, перебираются в соседнюю Ингушетию. Кому от этого легче? Сформировался режим, наименее подконтрольный, в том числе и силовым структурам, режим, который сам определяет цели действий на территории, и который, в известном смысле, стимулирует разрастание очагов напряженности в регионе, потому что некоторые группировки просто мигрируют.

«КУ»: В 2012 году Рамзан Кадыров раскритиковал руководство Ингушетии за то, что власти соседней республики недостаточно эффективно, по его мнению, борются с терроризмом. При этом число жертв в Ингушетии (167 чел. за прошлый год) вполне сопоставимо с числом жертв в Чечне (174 чел. за 2012 год). Правильно ли сравнивать статистику по регионам?

ЭП: Это неверное сравнение, потому что, если считать удельно, то в Ингушетии жертв будет больше, чем в Чечне. Население в Ингушетии ведь намного меньше. Но я хочу сказать, что это продолжение предыдущего разговора. Перенос той модели, которая организована в Чечне, невозможен, потому что фаворит у нас только один. Если все будут фавориты, то и в Чечню будут вторгаться все, кто захочет. Вряд ли он допустит такое. Поэтому вы не воспроизведете такую ситуацию. Очевидно, что теми возможностями политического покровительства, которыми располагает Кадыров, не располагает никто другой. Если бы все были такие, то можно было бы признать, что Северный Кавказ де-факто уже вышел из состава РФ и стал полностью бесконтрольным.

«КУ»: Как бы Вы оценили состояние конфликта в КБР, где за первый квартал 2012 года жертвами стали 43 человека, а за тот же период 2013 года – 22 человека? В чем причины и специфика этого конфликта? Какова, на Ваш взгляд, эффективность принимаемых руководством КБР мер по урегулированию?

ЭП: Сокращение численности жертв является следствием изменения тактики боевиков, то есть того, с чего я начал. Ничего специфического не происходит. Назвать это позитивным я не могу.

Я бы не выделял КБР. Когда мы изменяем оптику, мы теряем возможность оценки. Вот эти годичные перепады, которые связаны не столько с эффективностью управления, сколько с изменением тактики боевиков, не изменяют того факта, что еще недавно одна из самых спокойных республик Северного Кавказа за двухтысячные годы превратилась в один из самых неспокойных регионов. Сегодня он — устойчиво — занимает четвертое место по уровню терроризма. Эти частные колебания не меняют общей тенденции.

И это один из эффектов Рамзана Кадырова — когда происходит перераспределение активности боевиков, когда группы перекочевывают туда, где чуть более спокойно, где чуть меньше военных действий, но все та же общая деиндустриализация и весь остальной комплекс проблем. По сути дела КБР — это тот же Дагестан, только Дагестан неизмеримо более полиэтничен. Здесь есть две крупные этнические группы, причем острота проблем по поводу несправедливого распределения земель балкарцев, относящаяся еще к концу пятидесятых годов, не спадает 6.

«КУ»: Следует ли ожидать роста напряженности в регионах Северного Кавказа, где сейчас число жертв конфликтов меньше, чем в Дагестане, Чечне, Ингушетии и КБР? Каков, на Ваш взгляд, потенциал роста напряженности в КЧР и РСО-А? Следует ли ожидать роста конфликтности на Ставрополье и в Краснодарском крае?

ЭП: Краснодарский край несколько в стороне от миграционных потоков, которые перераспределяются и вызывают большие конфликты. Там гораздо лучше экономическая ситуация и перспективы инвестиционного наполнения. Но и там есть немалый объем пороха, особенно учитывая приближающуюся Олимпиаду.

Я могу сказать, что, к сожалению, во всех регионах юга России есть достаточный запас нестабильности. Хотя он и разный. Скажем, все знают, что в Ставрополье резко оживилась «Новая волна» — русское националистическое движение, рост которого обусловлен тоже огромным количеством реальных проблем, которые усиливают это движение. Нельзя назвать это явление сугубо спровоцированным или чисто психологическим. Весь набор конфликтности — и в Ставрополье, и в других республиках — это отражение скрытых глубинных проблем: социально-экономических, политических и историко-культурных. Пока они не решены, трудно ожидать улучшения. Просто хочется надеяться на здравый смысл народа, который должен понимать, что в значительной мере спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если рассчитывать на мудрость правильных внешних управленцев, то, на мой взгляд, улучшения ждать не придется. Стоит в большей мере рассчитывать на себя, на гражданскую активность, на исторический опыт совместного проживания, Кавказ ведь не только история конфликтов. Северный Кавказ — это история договоренностей, история решения проблем, народная дипломатия и гражданская солидарность и, если хотите, толерантность. Этот тот потенциал, который можно было бы использовать.

18 апреля 2013 года

С Эмилем Паиным беседовала корреспондент «Кавказского узла» Елена Романова.

Читать далее...

Голодомор по-английски

Великий голод в Ирландии в период между 1845-1849 годами стал причиной губительных эпидемий и массовой эмиграции. За этот период население Ирландии сократилось по самым скромным подсчетам на четверть. От голода погибло более одного миллиона человек (по приблизительным подсчетам 1 029 552 человек) примерно столько же ирландцев было вынуждено эмигрировать с острова в поисках лучшей жизни и немалая часть из них тоже умерло в скитаниях из-за болезней и недоедания.

Причиной голода были катастрофические неурожаи, вызванные болезнью фитофторозом, уничтожавшем клубни картофеля — основной сельхоз культуры Ирландии. В этот период от Phytophthora infestans страдали посевы картофеля по всей Европе, это было массовое заражение, начавшееся еще в 1840 году. Но, в отличие от Европы, население Ирландии целиком зависело от картофеля.

Довольно долгое время голод в Ирландии оставался незначительным событием в истории Великобритании и настоящей катастрофой для ирландцев. Лишь сейчас поднимается вопрос о том, что на события тех лет, унесшие столько жизней, в немалой степени влияли политические, социальные и экономические факторы.

Голод 1845-1849 годов навсегда изменил облик Ирландии, как в историческом так и в демографическом, политическом и культурном плане. Не замечаемый Британией, он является напоминанием о том, как может любить своих верноподданных Королева-мать. Голод в Ирландии так же является основным инструментом в борьбе ирландских националистических движений.

В истории Ирландии, как правило, имеется два периода: «до голода» и «после-голод». Голод также помнят как величайшую демографическую катастрофы в Европе между Тридцатилетней войной и Первой мировой войной, от которой страна не смогла оправится вплоть до сороковых годов ХХ века!

Так, что же стало причиной столь катастрофического положения ирландцев в середине ХІХ века. Казалось бы, периода, когда в цивилизованной стране, находящейся вблизи благополучной и всемогущей империи, подобные события просто невозможны. В причинах, следствием которых стала массовая гибель ирландцев не так уж и сложно разобраться, если иметь желание. Но, Великобритания никогда не стремилась афишировать свои случайные или же намеренные просчеты, которые при детальном изучении все больше похожи на чистой воды геноцид.

Ирландия ХІХ века

С 1801 Ирландия управлялась в соответствии с Законом Союза от 1800 года, как часть Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии . Исполнительная власть была в руках лорда-наместника Ирландии и Генерального секретаря Ирландии, утверждаемого британским правительством. От Ирландии было представлено 105 членов парламента в Палате общин Соединенного Королевства и Ирландии. Так же 28 членов парламента избирались на должность в Палату лордов . Между 1832 и 1859 годами, 70% представителей Ирландии были землевладельцами и сыновья помещиков, не всегда имевшими ирландские корни.

С момента заключения союза Британия неоднократно пыталась изменить систему управления в Ирландии и провести ряд политических и экономических реформ. По мнению британцев, сельскохозяйственной стране необходима была немедленная смена приоритетов, как политических так и культурных. По мнению Бенджамина Дизраэли, представителя Консервативной партии Британии и будущего премьер-министра: «Ирландцы не более чем голодранцы, нечего общего не имеющие в своем обществе с аристократией и даже вера у них — чуждая христианской». (Blake, Robert (1967), Disraeli, University paperbacks, St. Martin’s Press, р.179)

С 1801 по 1845 годы Ирландию посетило 114 комитетов и 61 специальных комиссий, которые проводили анализ экономического и социального потенциала Ирландии. Все как один, на протяжении сорока лет, прогнозировали бедствия: Ирландия была на грани голода, ввиду быстро растущего населения и большого количества безработных, а так же плохих жилищных условий, что делало уровень жизни невероятно низким. Все эти заключения выдавались на фоне рассвета британского государства, промышленность которого процветала, а экономический рост был одним из достоинств викторианской эпохи.

При этом не один из представителей комиссии не удосужился упомянуть о непосильном налогообложении ирландцев и отношении ленд-лордов к своим поданным не лучше чем относились британцы к населению своих колоний. Фактически, Ирландию можно было полноценно назвать колонией Великобритании.

Вместо этого критике поддавались законы Ирландии запрещавшие католическое образование и полностью игнорировались проблемы в земельном законодательстве. Это привело к тому, к 1829 году таки был сломлен религиозный барьер и почти 80% стали католиками. Это стало причиной еще большего обнищания населения, поскольку в церковь необходимо было относить еженедельные подношения. Учитывая, что большинство новообращенных католиков были из бедных слоев населения, не трудно себе представить, что в поиске защиты в религии, ирландцы нашли лишь источник дополнительных трат.

В то же время, значительная часть зажиточных ирландцев и владельцев земли оставались протестантами. Землевладельцы практически не жили в Ирландии, а все время проводили в Лондоне, поскольку многие из них были видными политиками. Во владениях распоряжались хозяйством ставленники, которые контролировали ход работ и отправку налогов и продовольствия в Британию. Практически вся прибыль с сельхозугодий и скот отправлялись в Британию.

В 1843 году британское правительство рассмотрело вопрос земельного законодательства в Ирландии. К тому моменту парламентарии пришли к выводу, что это основная причина проблем в стране. Была создана специальная Королевская комиссия во главе с графом Девоном Генри Кортни, чтобы сделать обзор земельного законодательства в Ирландии.

Дэниел О’Коннел, выдающийся ирландский политический деятель, описал деятельность комиссии, как абсолютно предвзятую, поскольку она состояла исключительно из землевладельцев, не заинтересованных в кардинальных реформах земельного законодательства.

В первый неурожайны год — 1845 год, граф Девон сообщил, что: «невозможно адекватно описать трудности, которые испытывают ирландские крестьяне и их семьи… во многих районах их единственная еда была картофель, а и их единственный напиток вода … их лачуги плохо защищена от погоды … кровать или одеяло было роскошью … и почти во всех дворах, свиньи и кучи экскрементов…». (Cecil Woodham-Smith, The Great Hunger, Harmondsworth: Penguin, 1991 р.24)

Члены комиссии пришли к выводу, что изменения в образе жизни ирландцев если и произойдут, то лишь благодаря терпению и кропотливой работе над законодательной базой. В действительности работа комиссии свелась к тому, что бы представить ирландцев людьми низшего сорта, не способных к самоорганизации и на том закрыть вопрос, не уделив достаточного внимания причинам тотальной нищеты. Конечно, заострять на это внимание было не выгодно достопочтенным лордам, поскольку причинами были невероятные, кабальные налоги.

И все же в отчете комиссии упоминалось плохое отношение помещиков со своими работниками. Причиной тому было то, что Ирландия, фактически завоеванная страна, не имела такого понятия как аристократия и наследственность королевской семьи. Не было в Ирландии феодалов с многовековыми семейными традициями и ветвистыми генеалогическими древами. Большинство новоявленных землевладельцев считали, что поскольку их земля была единственным источником богатства, значит они должны извлечь столько денег, сколько возможно.

Ярким примером такого отношения являлось поведение лэнлордов, открыто заявлявших, что Ирландия была враждебным местом, чтобы там жить, и, как следствие, отсутствие аристократии было обычным явлением. Некоторые землевладельцы посещали свою собственность только один или два раза в своей жизни и не стремились возвращаться увидев нищету, окружающую их владения. Деньги же с аренды земли регулярно поступали в Англию. За сорок лет с момента заключения союза с территории Ирландии было вывезено шесть миллионов фунтов стерлингов, деньги баснословный для того времени. И все эти поборы находились в руках наместников помещиков, чей талант был оценен в соответствии с количеством денег, которые они могут вымогать людей, соответственно вымогали они от раза к разу, все больше и больше.

Так же в Ирландии с ХVIII века широко применялась система посредников, в ведении переговоров между землевладельцами и крестьянами. Благодаря посредникам хозяева земель получали постоянный доход со своих владений. Использование посредничества стало наиболее репрессивным промежутком в истории Ирландии, а самих посредников называли вампирами и убийцами земли.

Дело в том, что посредники арендовали землю у землевладельца, проживающего за тысячи километров в Лондоне, по определенной цене. После чего, посредник делил землю на мелкие части и сдавал её в аренду крестьянам по гораздо большей цене. В свою очередь посредник имел полное право выселить крестьян из своих домов за неуплату арендной платы или за несогласие заниматься видом деятельности на земле, установленным посредником. К примеру, разводить овец вместо выращивания картофеля.

Посредник мог менять условия аренды и даже по окончанию срока аренды выселить крестьян из домов без причин. Хотя, не всегда нужно было дожидаться окончания аренды, учитывая статус ирландцев как людей низшего сорта, к ним применялись и соответственные меры. Крестьяне того времени в Ирландии были самым незащищенным классом в викторианскую эпоху. Лишь в Ольстере соблюдались права арендатора, благодаря введению «права аренды», благодаря которому крестьяне получали компенсацию за любые изменения, внесенные в условия контракта. Во многом, Ольстер, считавшийся центром процветания и спокойствия в Ирландии, обязан этими качествами именно праву арендатора.

Из-за того, что землевладельцы Ирландии использовали свои полномочия без угрызений совести и вымогали от крестьян все больше и больше, под страхом выселения, ирландцы были наиболее ущемленным и обездоленным народом во всей Западной Европе.

К 1845 году 24% всех ирландских хозяйств было площадью от 0,4 до 2 га, а 40% превышали 2 га и доходили до 6 га. Учитывая низкую плодородность земли, что в основном сажали картофель, неприхотливый к особенностям островного климата. Британское правительство знало, что незадолго до Великого Голода бедность была настолько распространена среди населения, что треть всех мелких фермеров не могли даже прокормить свои семьи после уплаты ренты, за исключением доходов от сезонной работы, ради которой выезжали в Англию и Шотландию. Изменения в законодательство, относительно разделения земли по определенным размерам, были внесены лишь после трагических событий 1845-1849 годов.

Согласно переписи 1841 года население Ирландии составляло 8 млн. человек, две трети из которых зависело от сельского хозяйства. Однако, большинство из крестьян должны были работать на помещиков в обмен на право возводить сельхозпродукцию на собственный земле, чтобы прокормить семью. Эта система вынудила уйти от попыток возведения разных культур на своих наделах, поскольку лишь картофель давал достаточный урожай, чтобы поддерживать всю семью в течении года, от урожая до урожая.

Фактически, лишенный участка крестьянин, автоматически обрекался на голодную смерть.

Начало Великого голода

Заражение картофеля с фитофторозом было одной из основных причин голода в Ирландии.

Картофель был введен в Ирландии, как садовое растение . В конце семнадцатого века станет пищевой добавкой, в то время как основной пищей по-прежнему будет хлеб , молоко и продукты на основе зерновых . В первые два десятилетия восемнадцатого века картофель стал основным продуктом питания бедных слоев населения, особенно в зимний период. Ввиду экономических реформ между 1760 и 1815 годами, ирландцы вынуждены были перейти полностью на картофель, как основную пищу на протяжении всего года во всех мелких хозяйствах.

Одним из элементов реформирования был переход большенства хозяйств от выращивания сельхозкультур к разведению крупного рогатого скота, который полностью уходил в Великобританию. Вот, что по этому поводу говорит Джереми Рифкин, американский экономист и публицист: «Британские колонизаторы, превращали большую часть полей в огромные пастбища для развода скота, насыщая свой рынок недостающим продуктом. Британское пристрастие к говядине оказал разрушительное воздействие на нищенствующую и несчастную Ирландию. Изъятие лучших земель заставило ирландцев обратится к картофелю, урожай с которого мог быть получен в небогатой на полезные микроэлементы местной почве. В конце концов, коровы заняли большую часть Ирландии, оставляя местное население практически полностью зависимыми от картофеля».

До появления болезни Phytophthora infestans , было только два основных заболеваний картофеля. Один назывался «сухая гниль», а другой был вирус, известный как «свертышь».

Уже после голода, в 1851, был составлен отчет по всем неурожаям в Ирландии. До Великого голода было 24 неурожайных года, которые, как отметили, все же не повлияли столь губительно на сельское хозяйство. Неурожай отмечался в 1728, 1739 и в 1740 году. В 1807 году была уничтожена половина урожая, но это не стало катастрофой. Затем неурожайными были 1821 и 1822 года. Тогда урожай картофеля полностью пропал в Мюнстере и Коннахте. В 1830 и 1831 графства Майо, Донегал и Голуэй остались без урожая. В 1832, 1833, 1834 и 1836 большое количество районов понесли серьезные потери, и в 1835 году, урожай не удалось в Ольстере. В 1836 и 1837 году, были слабые урожаи по всей Ирландии, которые повторились в 1839 году по всей стране. И 1841 и 1844 года были катастрофическими по неурожаю.

Точно сказать каким образом Phytophthora infestans попала в Европу сложно сказать, этот вредитель до 1844 года не проявлял себя в этих землях. По крайней мере, одним из источников заражения могли оказаться удобрения, которые переправляли на грузовых судах из Перу.

Впервые упоминания о фитофторозе появилось в 1844 году в ирландских газетах. Сообщалось о болезни, которая два года назад (1842) уничтожила урожай картофеля в Америке. По всей видимости вероятным источником заражения была восточная часть Соединенных Штатов, где в 1843 и 1844 аналогичная чума опустошила плантации картофеля. Опираясь на этот факт, можно предположить и то, что суда Балтимора , Филадельфии и Нью-Йорка принесли болезнь в европейские порты. Не исключено и то, что болезнь была переправлена через Океан вместе с картофелем, использовавшимся для приготовления еды.

Попав в Европу болезнь, быстро распространилась. В конце лета и в начале осени 1845 года, она достигла Центральной Европы . В Бельгии , Нидерландах, северной Франции и южной Англии урожаи страдали от фитофтороза.

16 августа 1845 года журнал «Ведомости Садоводов» опубликовал статью, в которой были описаны последствия болезни: в Бельгии были пусты практически все поля. Ни одного здорового клубня картофеля на рынке в Ковент-Гарден! Эти статьи были опубликованы так же и в ирландских газетах.

13 сентября «Ведомости Садоводов» сообщили, что болезнь была обнаружена в Ирландии. Британское правительство, тем не менее, не вдавалось в панику и испытывало оптимизм по поводу складывающейся ситуации.

Потери урожая в 1845 составили 50%. В Дублин, шли сотни писем, со всей Ирландии, в которых сообщалось о чудовищном неурожае. 19 ноября 1845 года было официально заявлено о потере 1/3 всего урожая картофеля.

В 1846 году три четверти сельскохозяйственных культур были потеряны из-за вредителя. В декабре того же года, почти 300 тыс. ирландцев остались без средств для существования. Именно неурожай 1846 года подвел Ирландию к грани, когда необходимо было принимать решительные меры. Но Лондон молчал, продолжая своевременно получать налоги и корабли с крупным рогатым скотом. Ситуация кардинально не изменилась и в неурожайный 1847 год, и в 1848 году, когда взошло лишь 2/3 от всех посевов. Почти 3 миллиона ирландцев были брошены на произвол судьбы правительством Британии.

В то время как центральная власть бездействовала, местные органы власти могли лишь молить о помощи, поскольку своих возможностей для борьбы с голодом у бедной Ирландии практически не имелось. Корпорация Дублина идет на откровенный шаг. В Лондон отправляется памятник королеве Виктории, с мольбой о внеочередном созыве парламента (на тот момент парламент был в отпуске), и просьбой о выделении денег для проведения общественных работ. Совет города Белфаст созвал экстренное собрание и направил аналогичные предложения. Но все просьбы остались безответны…

Вот, что по этому поводу писал журналист и политический активист, Джон Митчел: «Лондон ссылался на то, что, поскольку Ирландия не являлась неотъемлемой частью Королевства, проблемами острова должны заниматься местные органы власти из расчета местных бюджетов». Митчелл был уверен, что если бы Йоркшир и Ланкашир понесли аналогичные бедствия то Королева, без сомнения, приняла бы экстренные меры в кратчайшие сроки». Это лишний раз доказывало, что Великобритания не относилась к ирландцам как полноправным гражданам своей империи и как к людям в принципе.

Совет граждан Дублина, среди которых были такие видные политические и общественные деятели как Август Фитцджеральд, Валентин Лоулесс и Дэниел О’Коннелл, обратились к лорду-наместнику Ирландии и внесли ряд предложений по стабилизации ситуации. Они предложили открыть порты для импортного зерна на некоторое время, остановить экспорт зерна из Ирландии. Учитывая критическую ситуацию с продовольствие эти меры были бы весьма действенны. Однако лорд-наместник Хэтсбэри ответил отказом их инициативам. Он пояснил свое решением, тем, что меры предложенные советом «преждевременны» и ситуацией с эпидемией картофеля занялись ученые направленые из Англии.

Ученые из (Playfair and Lindley) и вправду были отправлены, чтобы проверить факты эпидемии фитофтороза и в Лондон регулярно отправлялись отчеты со всех районов. Инспекторы подтверждали слабые урожай и констатировали заболевания клубней картофеля, но резюмировали свои доклады чрезмерным преувеличением сложившейся проблемы.

8 декабря 1845 Дэниел О’Коннелл предлагает ввести «права арендатора», аналогичные как в Ольстере, по всей территории Ирландии. Выплаты крестьянам смогли хоть в какой-то мере поправить их бедственное положение и сводить концы с концами.

О’Коннелл затем предложил использовать законодательные методы бельгийцев в течение того же сезона: закрыть порты на экспорт, но открыты для импорта. Он предположил, что бы весь урожай оставался в Ирландии, а не шел на экспорт. О’Коннелл требовал от ирландского парламента решительных действий, вплоть до разрыва союза с Британией от 1800 года.

Однако, практически все инициативы и требования сводились на нет.

Джон Митчел 14 февраля 1846 года называл ситуацию катастрофической и удивлялся почему до сих пор правительство не изложило плана действий по выходу из продовольственного кризиса, словно политическая верхушка старается не замечать того, что в скором времени миллионам ирландцев будет нечего есть».

28 февраля Митчел написал о плане спасения Ирландии, который будет вынесен на голосование в Палате лордов. Он отметил, что такой проект не может возыметь препятствий. Тем не менее правительство по прежнему отвергало все предложения ирландской стороны, ссылаясь на то, что они не обязаны кормить ирландский народ.

В статье «Правило огня» от 7 марта 1846 года, Митчел писал, что ирландский народ ожидает голод день за днем и вместо помощи от правительство, он получает плоды жадность и жестокой политики Англии. Митчел уверен, что Ирландия была брошена на голодную смерть не более чем алчностью Англии. По его словам, люди находились на грани выживания, в то время как нагруженные кукурузой корабли, поднимали паруса и уходили в сторону сытой Британии.

Митчел одним из первых обвинил Англию в умышленном игнорировании и замалчивании голода в Ирландии. Он не только одним из первых описал голод тех лет, но и открыто обвинял Британию в преднамеренном убийстве ирландцев. За это он был привлечен к ответственности по обвинению в клевете, но суд присяжных его оправдал. Затем он снова был привлечен к ответственности за измену и приговорен к 14 годам ссылки в Бермудские острова.

Ирландская газета The Nation цитировала Чарльза Гавани Даффи, ирландского националиста, политика и позже колонизатора Австралии: одним из средств, которые остальная Европа приняла в периоды отчаяния было сохранение продуктов питания, произведенных в стране, чтобы кормить свой народ.

Ирландия была, в соответствии с Законом Союза 1800 года, неотъемлемой частью Британской империи , «самой богатой империи на земле» и «самой плодородной частью империи». И, все же, избранных представителей Ирландии в британском парламенте оказалась недостаточно, чтобы действовать от имени страны и защищать её интересы. Комментируя это, Джон Митчел писал: «На острове говорят, что мы принадлежим самой богатой империи в мире. И эта империя может в течение пяти лет потерять два с половиной миллиона собственного народа (более одной четверти) от голода, болезней и последующей эмиграции…» .

Период Великого голода в Ирландии с 1845 до 1851 года, стал периодом накала политического противостояния, возникновения сепаратистских настроений и призывов к вооруженному восстанию.

Александр  Коваленко, из блога

/p

Читать далее...

Черкесская карта. Кому-то выгодно использовать события прошлого для решения своих конъюнктурных задач

Отрадно констатировать, что в последнее время черкесская тема стала широко обсуждаться, причем не только на молодежных форумах со свойственной для них непримиримостью и категоричностью в оценках, но и на научных конференциях. Одна из таких конференций под названием «Западный Кавказ: современные проблемы» состоялась недавно в Ростове-на-Дону.

На ней были представлены разные точки зрения, состоялась интересная дискуссия, в результате которой была выработана и принята единогласно общая Итоговая декларация. Участники конференции из КБР и Абхазии высказали в адрес властей России немало критики, а также набор требований и пожеланий правового, финансового, морально-этического и нравственного характера. С частью из этого можно было бы согласиться, если бы предлагалось рассмотреть вопрос комплексно: не только о признании Россией ее исторической вины за те или иные трагические события прошлого, но и возможность аналогичных признаний и покаяния со стороны других субъектов истории: народов, государств и т.п.

Поводов для подобного покаяния мировая история дает в избытке и по большому счету мало что изменилось вплоть до наших дней. Пока нет никаких оснований полагать, что человечество сумеет в обозримом будущем покончить с войнами, убийствами и насилием, а власть имущие начнут вести себя как философы или монахи, но вовсе не как политики, которые добиваются своих целей всеми возможными средствами. Мы продолжаем жить в реальном мире, и об этом не следует забывать.

Исторический подход не может быть черно-белым. К примеру за массовую гибель черкесов в зимних условиях во время их никем не планировавшегося и не ожидавшегося массового и единовременного переселения уже после окончания Кавказской войны несут ответственность не только российские власти, но и турецкие, очень большая доля вины лежит и на черкесских вождях того времени. Именно они в 1864 г. сумели убедить своих соплеменников ехать в Турцию, а затем оказались бессильными хоть как-то организовать и упорядочить это переселение. В результате в условиях холодной зимы произошла массовая гибель людей.

Историческая вина черкесской знати осталась в народной памяти, в том числе в виде народных песен, записанных этнографами и исследователями фольклора с Северного Кавказа в среде потомков мухаджиров в Турции (об этом был специальный доклад на конференции по черкесской проблеме в МГИМО в марте 2011 г.).

И вина в этих песнях-плачах за переселение из родных мест и за гибель черкесов возлагалась не на русских или турок, а в первую очередь на собственных «алчных князей и лживых мулл».

Процесс осмысления собственной истории не может быть легким, помимо желания он требует большого труда и духовных усилий. Куда проще идеализировать свой народ, повторять далекий от реальной истории набор штампов-лозунгов и видеть источник всех проблем не внутри, а снаружи: в «чужих» народах, государствах, политиках.

В условиях «войны этнических историй», принявшей на современном Кавказе особую остроту и размах, деятельность тех ученых и общественных сил, которые стремятся дать объективную трактовку событиям прошлого, заслуживает особого уважения. Большой вклад в осмысление исторического прошлого вносит Международная Черкесская Ассоциация, которая на основе анализа архивных исторических материалов, работ видных российских и зарубежных ученых пришла к выводу, что главной причиной, из-за которой большинство адыгэ-абазэ народов оказалось на чужбине, является кровопролитная Кавказская война, а также:

— колониальная политика Царской России на Кавказе;

— геополитические интересы Османской Империи, Англии в этом регионе и связанные с этим крупномасштабные политические интриги;

— активная деятельность мусульманского духовенства, направленная на переселение адыгов в т.н. «мусульманские» страны;

— несогласованность действий и амбиции многих адыгских и абхазских князей.

Это те составляющие, которые в совокупности привели к великой трагедии адыгского, абхазского и абазинского народов в XIX веке (о позиции МЧА см. подробнее).

Как видим, современные оценки, если они объективны, могут не противоречить исторической памяти народов.

Много столетий Кавказ опустошала работорговля, которая была бедствием для его жителей и для соседних народов, включая русских из приграничных и даже отдаленных областей. Однако эта тема и участие в ней кавказских горцев в современной ситуации замалчивается и все больше превращается в табу.

Известно и то, что в исторической памяти балканских народов служившие в турецкой армии черкесы оставили глубокий и болезненный след. Как свидетельствуют архивные документы, жестокость служивших в турецкой армии черкесов, огнем и мечом защищавших интересы Османской империи, вызывала панический страх у христианских народов, их боялись куда больше, чем самих турок. Если игнорировать подобного рода примеры и культивировать исключительно «комплекс жертвы», то невозможно составить объективное представление о событиях прошлого.

Не случайно, Турция категорически отказывается признавать за собой какую-либо историческую вину не только за массовую гибель черкесов во время переселения и от голода в лагерях на турецкой территории, но и по отношению к другим народам Османской империи. Отрицается даже геноцид армян, история которого хорошо известна и который официально признан многими международными организациями и государствами, включая Россию. В кулуарах ряда конференций, в том числе в Стамбуле, некоторые турецкие дипломаты старшего поколения (даже лично пострадавшие от террористических актов АСАЛА), откровенно признавали, что геноцид армян имел место и отрицать этот факт невозможно. Но они приводили причины, по которым Анкара никогда не признает этот геноцид: это перспектива предъявления к Турции территориальных и финансовых требований, а также требований конфискации имущества, принадлежащего Турции и ее гражданам в третьих странах для выплаты компенсаций потомкам жертв армянского геноцида. Для Турции это неприемлемо, так как подорвет ее международные и финансовые позиции.

Именно по этим совершенно конкретным причинам, а вовсе не из-за каких-то сомнений в самом факте геноцида армян, то есть государственной политики властей Османской империи, стремившихся решить «армянский вопрос» путем поголовного уничтожения армян, официальные власти Турции постоянно ужесточают свою позицию по данной проблеме на международной арене и внутри страны.

Необходимо особо подчеркнуть: имело место организованное по приказу турецких властей силами армии и полиции систематическое массовое уничтожение армян не только в ходе военных действий во время Первой мировой войны, но в первую очередь в не затронутых военными действиями мирных Стамбуле и других населенных пунктах. То же самое имело место по отношению к евреям в фашистской Германии, что дает правовую основу для определения обоих случаев как геноцида. Ничего подобного не было в России в годы Кавказской войны.

В русской армии не расстреливали служивших в ней черкесов, они могли продолжать военную и гражданскую службу, на кавказских горцев не устраивали облавы в городах, их не отправляли в лагеря смерти.

Однако, хотя политика российских властей никогда не ставила целью полное физическое истребление черкесов, она привела к массовой гибели проживавшего на Западном Кавказе населения и эти жертвы заслуживают памяти и уважения. Равным образом, заслуживают памяти жертвы работорговли, внутренних междоусобиц, всевозможных набегов, конфликтов и войн, некогда гремевших на Кавказе. Лучшим способом проявить уважение к этим понесенным Кавказом массовым жертвам было бы мирное и успешное развитие региона.

История разных государств и народов требует профессионального и взвешенного подхода. В противном случае, при эмоциональном подходе, мифологизации истории, либо при желании использовать события прошлого для решения каких-то сиюминутных и конъюнктурных задач, складывается ситуация, когда «мертвые начинают хватать на ноги живых». В этом случае былые исторические события могут вести к новым войнам и конфликтам, становиться препятствием на пути развития современных народов и государств. Вряд ли это лучший способ почтить память жертв прошедших войн.

Стремление к историческому примирению былых соперников и врагов характерно для развитых стран современного мира. Им же свойственно в высшей степени осторожное отношение к собственной истории. В 2011 г. весьма показательным примером подобного рода стал первый в истории визит британского монарха в независимую Ирландскую республику.

В ходе визита Елизавета II не выразила никакого сожаления по поводу многовекового массового истребления ирландцев британскими солдатами (чего в Ирландии ожидали очень многие). Она ограничилась следующей формулировкой: обе страны прошли через «сердечную боль, нестабильность и потери».

Подобная сдержанность нынешней британской королевы представляет хороший пример для той части нашего общества, которая слишком подвержена «историческому мазохизму» и склонна видеть в прошлом (да и в настоящем) России исключительно черные страницы.

В докладах и в ходе дискуссий на конференциях на черкесскую тему часто высказывается пожелание признать во время Олимпиады-2014 историческую принадлежность города Сочи и его окрестностей черкесам как коренному народу. При рассмотрении этого вопроса необходимо учитывать, что речь идет о международном спортивном мероприятии, а не о деятельности комиссии по определению принадлежности тех или иных территорий. Но проблема не только в этом. В этническом плане население этих мест и границы расселения разных народов (как и повсюду в мире) не были постоянными. Поэтому сложно закрепить «этнический приоритет» на г. Сочи и его окрестности исключительно за черкесами. Эта тема является предметом общественной дискуссии, споры между черкесскими и абхазскими учеными по данной проблеме все еще продолжаются. Последние считают, что данная территория была населена этническими абхазами, и в ходе последней конференции на это обстоятельство вновь указали представители Абхазии.

В результате состоявшейся в Ростове-на-Дону дискуссии формулировка об исторической принадлежности Сочи и его окрестностей исключительно черкесам не была включена в Итоговое заявление конференции.

В соответствующем пункте документа говорится о желательности включения в программу Олимпиады-2014 элементов культурного наследия народов абхазо-адыгского мира, что содержит в себе посыл к объединению, а не к новым спорам и конфликтам на тему исторической принадлежности Сочи тому или иному народу.

На конференциях и в СМИ постоянно звучат призывы к России признать черкесский геноцид, вынести политико-правовой вердикт Кавказской войне, продемонстрировав тем самым свою приверженность идеалам демократии, мира и справедливости. В данном случае используется распространившееся в последнее время максимально расширительное толкование геноцида как массовой гибели людей во время и/или вследствие военных действий. Такого рода примеров слишком много в истории, да и в наши дни. Если пойти по этому пути – признавать свою вину в геноциде придется большинству современных государств. Вряд ли подобное коллективное покаяние может стать реальным в обозримом историческом будущем.

Если же рассматривать геноцид как сознательную политику государства, направленную на поголовное уничтожение определенной группы населения по этническому или конфессиональному признаку, то это не соответствовало бы целям и задачам реальной политики России в XIX веке и противоречило бы исторической правде. В современной ситуации никто не будет разбираться, в каком значении термина Россия признает свою историческую вину: «узко правовом» или максимально расширительном.

Признание геноцида черкесов в какой бы то ни было форме не решит никаких проблем России или черкесов.

Наоборот, это осложнит положение России на международной арене, что повлечет за собой и обострение ситуации на Северном Кавказе. Такое развитие ситуации принесет на Западный Кавказ новые проблемы и новые трагедии. Это противоречит интересам всех народов России, в первую очередь интересам черкесов и их соседей по региону. Однако это в интересах тех внутренних и внешних сил, которые вновь стремятся разыграть черкесскую карту в собственных корыстных целях.

Всемерная популяризация абхазо-адыгского культурного наследия накануне и во время проведения Олимпиады-2014, выработка соответствующего комплекса организационных мероприятий, представляется возможной и полезной. Необходимо предоставить черкесам и другим народам Кавказа возможность продемонстрировать свои спортивные достижения и представить собственные уникальные спортивные игры, традиции которых уходят в глубокую древность.

В культурную программу Олимпиады-2014 целесообразно вписать как одну из основных кавказскую культурную составляющую: тему Нартского эпоса и других эпических памятников народов Кавказа, миф об Аргонавтах, Прометее и т.п.

Тем самым показать Кавказ как составную и важнейшую часть мировой культуры и цивилизации.

Тема исторической памяти о трагических событиях прошлого, в том числе о Кавказской войне, также может быть представлена в разных видах и формах, включая памятники, музеи, мемориальные объекты и т.п. И, естественно, она должна быть продолжена на постоянной и систематической основе и после завершения Олимпиады-2014.

Полученный комплекс научного знания может быть использован при выработке подходов, укрепляющих позитивную региональную идентичность как часть общероссийский гражданской идентичности, что крайне важно для обеспечения межнационального мира и развития культур всех народов, образующих многонациональное российское государство.

Цели и задачи поступательного социально-экономического развития Северного Кавказа непосредственным образом связаны с формированием благоприятного внутреннего и внешнего образа соответствующих субъектов Российской Федерации. В этом контексте обращение к спортивным традициям народов региона представляется весьма продуктивным подходом, призванным эффективно работать и «за горизонтом» Олимпиады, имеющим важное значение также и для отечественного кавказоведения.

Александр Борисович Крылов — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра проблем развития и модернизации ИМЭМО РАН, президент Научного общества кавказоведов  для «Столетия«

Читать далее...

Третий пол?

То что Франция — многие сотни лет для России образец культуры и цивилизации, взяла да и легализовала однополые браки — есть безусловный вызов для нашего общества. Какими будут сексуальный порядок и семейно-брачные отношения в грядущей России? Центр Льва Гумилёва открывает статьёй Павла Зарифуллина «Третий пол?» полемику по этому принципиальному вопросу.

«Я против мусоров и всякой там педерастии —
И поэтому Служу России!»
Нагано

Рэппер Нагано метко сформулировал если не национальную идею, но один из национальных архетипов — невозможность реализации в России и странах Восточной Европы института однополых браков.
По поводу «мусоров» сложнее. Песни Нагано в основном слушают объекты его социальной сатиры — полицейские и прокурорские работники. Из их джипов автор несколько раз наслаждался речитативом нашего «Баяна народного»…

Геополитика гей-парадов

Неприятие гей-парадов в России и в странах Восточной Европы имеет разветвлённые корни на самой глубине подсознания народов, которые здесь живут. Думаю, что эстетически и этически гей-парады происходят даже не от средневековых карнавалов, а напрямую от дионисийских празднеств и вакхический исступлений в Эллинском мире. Когда женщины и мужчины, молодые и старые менялись платьями, социальными ролями, мужчины надевали себе груди, женщины изображали мужчин. Эти празднества в эллинской цивилизации считались священными. Казалось, что само Священное в виде бога Диониса врывается таким образом в мир, переворачивает всё местами и парадоксальным образом ре-освящает его. Как это было в разгар эллинизма можно прочесть в «Вакханках» Еврипида.
Западная цивилизация считает себя наследницей именно греко-римского культурного кода и подсознательно пытается этому коду соответствовать: от ширины римской дороги для американской колеи, до заявления Адольфа Гитлера, что он этически — «древний грек». В философском смысле…
Так вот феномен гей-парадов и почти священное мемориальное отношение к ним на Западе открывается через античные вакханалии. В некоторых странах западной культуры (например в Австралии) гей-парады («прайды») являются просто таки общенародными праздниками, как у нас когда-то демонстрации на 1 мая. Геи и не геи — все идут вместе — радуются и получают удовольствие, будто бы они дионисийцы все.
Интересно, что на Востоке гей-парады были остановлены по геополитической линии: Рига — Варшава — Будапешт — Белград. Видимо восточнее этой линии начинается иная цивилизация с иными культурными кодами, восходящими к седой древности. Отсюда начинается евразийский суперэтнос, а на исторической арене раньше всех топос, месторазвитие этих стран представляли легендарные скифы. Скифы относились к «эллинским забавам» с нескрываемым омерзением. Геродот описывает поучительную историю про скифского царя Скила, который презрев родные обычаи одел греческое платье и принял участие в вакханалиях. Увидев своего полуголого царя в женском платье в дионисийской процессии — скифы были возмущены и подняли восстание. А после отрубили ему голову, а из кожи сделали барабан.
Как видим, спустя тысячелетия после этой истории, ничего не поменялось. Современных московских «дионисийцев» лупят «скифские» пограничники. И если бы не полиция, то они бы тоже, пожалуй, наделали из московских геев барабанов. Гей-парады — это продукты иной для России и стран Восточной Европы культурной и ментальной среды. И если для Запада они органичны, то для нас противоестественны. И с этим ничего не поделаешь. Потому что, как доказал профессор Юнг архетипы, запечатленные образы понимания «хорошего» и «дурного» в мире у людей передаются генетически. А отечественным геям остаётся только сочувствовать.
Да, скифы — мы!

Энареи  vs метросексуалы

Но меня часто спрашивают: «А как же энареи?» Энареи — это скифские жрецы-гадатели по полёту птиц, по огням и липовой коре. По уверению Геродота гадатели одевались в женские одежды и даже говорили женским  голосами!
Разберёмся в этом вопросе подробнее.

Если исследовать в наших архаических временах аналоги «Третьего пола», то он всё равно будет крайне далёк от его понимания на современном Западе.
Да, скифские жрецы-гадатели — энареи одевались в женские одежды. Но мы видим лишь перекликание этого обычая с бытием евразийского шамана. Ведь не энареи, ни шаманы при всём их ритуальном травестизме не жили однополыми браками. Можно говорить в их случае о существовании «вне пола», подобного русским скопцам.
Инициация шаманов и энареев связана со сватовством к «небесным девушкам», «пернатым супругам». Во время ритуального экстаза шаман преображается на глазах у всех в сверхчеловеческое существо: в предка (с помощью ритуальной маски), в духа и в самою смерть («костюм скелета»), в птицу (орлиные перья), в мужа небесной княжны (женский наряд, женские атрибуты). Как точно заметил традиционалист Эвола: «Предпосылкой к пониманию инициации является теория множественности состояния бытия, из которых человеческое состояние является одним из множества возможных».
Шаман трансформируется в Иное, а Иное бьёт и кричит через него. Т.е. женское платье выступает как элемент обряда, а не сексуального знака.
Травестические обычаи, отсылающие нас к очень древним практикам «нового рождения», практиковались и у скифских воинов. Историк религий Жорж Дюмезиль указывает на рождение нартом Хамыцем «из спины между лопаток» мальчика Батраза и на особый «недуг уладов», когда воины-нарты имитировали родовые схватки. (Согласно преданию — энареи «рождались из затылка»). В данном случае мы опять таки наблюдаем ритуалы испытания и преображения мужчины.
Этнограф Жозеф Вандриес истолковывал эти древние символы, исходя из воспоминания очень распространенного обычая, который состоит в том, что когда женщина рожает, отец ребёнка симулирует муки и поведение матери, чтобы отвлечь от себя, ничем не рискующего, возможные козни злых духов и колдунов.

В далёких и изысканных практиках преображения наших предков звучит гонг С-Той-Стороны, вопль Священного в мире дольнем. Как же далёк от него мещанский гей-праздник одуревших западных и московских бюргеров! Дионисийские торжества и страшные глоссолалии энареев находятся с буйствами мещянских кукол в блядских костюмах в разных метафизических измерениях.
Теперь про так называемый «Третий пол» и попытку привить на этой территории либеральные сексуальные ценности. Юлиас Эвола в «Луке и булаве» точно заметил, что эти идеи идут от разложения буржуазной морали крупных западных городов. К нам они тоже пришли через буржуазную (в нашем случае можно её по-русски назвать «нэпманской») гламурно-метросексуальной культуры. И добавим ещё, что в российских условиях «мечта о гей-параде» — это китч и эрзац западной масс-медиа культуры. Архетипических оснований для однополых браков на Руси (как части пространственно-временной Скифской Цивилизации) попросту нет.

По-сему евразийцы и «Новые Скифы» выступают за ассиметрию брачно-семейных отношений, за творческое развитие сексуальных традиций народов России: за моногамию, полигамию и полиандрию.
Только однополых браков в Грядущей Скифской Руси не будет.
По геополитическим и этнокультурным причинам.
 
Павел Зарифуллин

Иллюстрации Вячеслав Ларионов

 

Читать далее...