Главная

Добыча нефти у Лофотенских островов – мальстрем для поморской экономики

С тревогой за будущее Русской Арктики узнал я о планах правительства Норвегии по добыче нефти в бывшей «серой зоне» Баренцева моря близ Лофотенских островов. В настоящее время в этом районе сосредоточены значительные рыбные ресурсы Западной Арктики, Лофотены нередко называют «роддомом» трески и других ценных пород рыбы.

Анатолий Беднов

В связи с этим Всемирный Фонд дикой природы, рыбаки Мурманской области, ряд СМИ выразили обеспокоенность в связи с намерением соседнего государства в скором будущем развернуть здесь добычу нефти. Его реализация может привести к пагубным экологическим последствиям, а также нанести серьезный удар по экономике приполярных регионов Европейской России. Прежде всего, это ударит по интересам поморов, исстари осваивавших берега Студеного (Баренцева) моря и арктические архипелаги, промышлявших рыбу и морского зверя. Думаю, поморские общественные организации должны высказать свою принципиальную позицию: нефтедобыча в этом секторе Баренцева моря наносит вред интересам коренного малочисленного русского субэтноса.

Немаловажно и то, как поведут себя рыбаки Норвегии, чье правительство охотнее заботиться о правах иммигрантов и т.н. «сексуальных меньшинств», нежели об интересах исконного населения арктического побережья и его традиционных занятиях. Сегодня центральная власть Норвегии проводит антипоморскую политику, вытесняя Россию из западной Арктики, и своими экономическими планами, создавая угрозу экологической безопасности как российских, так и собственных северных регионов. Подобная политика характерна для унитарных или псевдофедеративных государств с сильной централизованной властью, однако это не значит, что жители регионов должны покорно мириться с нею. Нужны совместные протестные действия русских поморов и северных норвежцев, представителей других северных народов по отстаиванию их прав и защите традиционной среды обитания и природопользования от последствий нефтедобычи.

Думаю, что правительство Норвегии охотнее прислушается к позиции коренных жителей Арктики – народа русских поморов, нежели просто рыбаков и рыболовецких хозяйств.

Арктическое мореплавание и рыболовство в Баренцевом море насчитывает около десяти тысяч лет. Именно тогда племена, условно именуемые «протопоморами», проникли по течению Гольфстрима из Европы на север Скандинавии и Кольского полуострова. Не хотелось бы, чтобы по вине правительства соседней страны 21-й век стал концом поморского рыболовства. Призываю поморскую общественность, русские национально-патриотические объединения, организации коренных народов Севера, экологов и правозащитников к совместным действиям по защите хрупкой экосистемы Арктики.

Пользуясь случаем, я также призываю поддержать инициативы по возвращению Баренцеву морю его исконного поморского названия – «Студеное море», а архипелагу Шпицберген (норвежское название – Свальбард) – поморского имени «Грумант». Также следует, по моему мнению, поддержать инициативу руководства Института экспертных оценок о переименовании Северного Ледовитого океана в «Русский океан» на российских картах с возможностью употребления двойного названия – Северный (Русский) океан. Не зря выдающийся поморский писатель Борис Шергин говорил: «Океан – море русское».

Добыча углеводородов у Лофотенских островов затянет рыболовную отрасль Русского Поморья в экономический мальстрем, откуда нет выхода. Мириться с этим нельзя!

Анатолий Беднов

Эксперт Центра Льва Гумилёва

Архангельск

Ведическое понимание политики государства

Современное понимание политических процессов строится на различных подходах и теориях: геополитических, экономических, психологических, социальных, культурно-философских и др. Все перечисленные направления, по мнению их авторов, имеют под собой прочную научную базу и, следовательно, логически и рационально обоснованы. Любое религиозное толкование политики воспринимается как идеалистическое, иррациональное и даже фантастическое. Но если внимательно посмотреть на содержание идей и принципов различных религий, то можно заметить, что, казалось бы, наивное и упрощенное описание бытия может дать ответы на извечные политические проблемы.

В качестве основной философско-религиозной доктрины, способной объяснить политику государства, можно использовать ведическую. Под «Ведами» (от слова «ведать») понимаются религиозно-философские трактаты, созданные пришедшими в Индию после XV века до н.э. из Средней Азии, Поволжья и Ирана племенами арийцев. Хотя веды официально причисляют к древнеиндийской философии, немало специалистов утверждают, что веды – предтеча всех известных человечеству религий. Под «ведами» также понимаются люди, обладающие истинными знаниями, т.е. просвещенные. Это понятие не замыкается на определенные народы, этносы или расы: веды значит «знающие, ведающие». Исходя из этого, знатоки ведической истории и философии считают, что веды («чистые знания») распространялись издревле по всей Земле и у каждого древнего народа они сохранились, правда, с некоторыми изменениями и особенностями.

У читателя может возникнуть вопрос: почему веды имеют право объяснять политику, когда уже существующих теорий достаточно? Во-первых, веды – древнейшее (ок. XV в. до н.э.) из фундаментальных знаний, которыми обладает человечество. На его фундаменте были построены все древние государства: Индия, Китай, Египет, Месопотамия и др. Их долговечное существование – достаточное свидетельство того, что ведические знания проверены временем. Во-вторых, веды — наиболее комплексный подход к пониманию бытия, что дает возможность объяснить один из фундаментальных феноменов жизни людей как «политика». В третьих, учитывая, что политику творят люди, а веды объясняют сущность человека, то, следовательно, веды могут объяснить и политические процессы.

Чтобы разъяснить все аспекты политики, требуется написание десятков и сотен томов книг. Поэтому попытаемся раскрыть отдельные политические проблемы, используя некоторые из ведических истин.

Первичность духа государств. Одной из центральных идей вед является непостоянство материальной формы и вечность духовой. Если обратить внимание на развитие государств, то видно, что все материальное составляющее их политики (территория, ресурсы, политические институты и т.д.) преходящи. История знает немало империй, претендовавших на статус вечных, но ни одна из них не оказалось таковой. Все, что материально – не вечно, утверждают веды. Из этого следует, что никогда ни одному государственному образование не удастся вечно существовать, лидировать или господствовать. Напротив, идеи, положенные в основу государств не умирают, а после их смерти передаются другим молодым государствам (например, концепция передачи статуса защитника христианского мира: «Москва-третий Рим») или вовсе рождают спустя долгое время опять мощное образование на территории того же государства (на территории Великой Руси и Золотой Орды рождается Российская Империя, на месте империи – СССР, на территории Священно Римской Империи – Германский рейх, на территории Древнего Китая – КНР). Главными составляющими государства служат идеи, мысли и духовные составляющие, т.к. именно они создают, восстанавливают из руин государства и продвигают их политическое развитие.

Реинкарнация государства¹. Ведические знания повествуют, что души людей не погибают после смерти, а переходят в другие тела: т.е. человек постоянно перерождается, если не достиг «мокши»² (высшее нравственное совершенство, после достижения которого эволюция души прекращается). Как уже было отмечено выше, это объясняет невечность материальной жизни государств, цикличность истории (например, смена лидерства в мировой политике и экономике). С другой стороны смысл в том, что цель государств (как и людей согласно ведам) — в культурно-нравственном просвещении и духовном развитии. Если в человеке показателем такого развития служат отношение его нравственности к его невежеству (добрых и злых черт), то для государства – отношение количества моральных людей к аморальным (честных к преступникам). Государства, в которых игнорируются моральные принципы, деградируют и вырождаются (как например Древний Рим в период Декаданса).

Государства, как люди, постоянно перерождаются, т.к. не достигают достаточного уровня просвещения и просветления. В истории единица примеров государств, которые достигли «мокши», как и в истории отдельных людей. Реинкарнация дает ответ еще на другой вопрос: почему определенные идеалы и концепции государств не исчезают, а появляются вновь и вновь в новых государственных образованиях. Дело в том, что как считают веды, человеческая душа, воплощаясь в новом теле, не меняется, а остается на том же уровне развития. Т.е. если человек в этой жизни не преодолел страсть к азартным играм, то в новом теле он тоже родится азартным человеком и так все время, пока он не победит этот порок. Так обстоит дело и с государствами, которые из поколения в поколения продолжают преследовать схожие цели. Хорошим примером может послужить вековое стремление немцев захватить контроль над Восточной Европой, сохраняющееся и по сей день: походы древних германцев в славянские земли — образование Тевтонского ордена — «Натиск на Восток» Вильгельма II и Гитлера — Восточное Партнерство Германии и ЕС.

Карма государства. Карма по ведам – это предопределенность человеческой жизни, судьбы. Одно из центральных трактовок кармы гласит, что человек за все свои поступки зарабатывает определенную карму. В зависимости от поступка, она может быть положительной или отрицательной. Иными словами, карма – совокупность поступков, за которые человек получает вознаграждение или несет наказание. Например, если человек убивает другого с целью обретения богатства, то логичным результатом будет его наказание: например через нищету, через предательство близких или его убийство. Независимо от того, когда и как вершится правосудие, оно неизбежно. Например, результатом агрессивной внешней политики государства может стать, в конечном итоге, его развал, деградация и полное уничтожение. Государства, стремящиеся завоевать другие и не довольствующиеся своим положением, рискуют потерять большее или вообще все. Например, карма Македонии заключается в том, что македонцы, пытаясь завоевать территории от Адриатики до Индии, сегодня довольствуются тем, что обладают территорией в 25, 3 тыс. кв. км и причисляются к самым маленьким государствам мира. Более того, недалек тот день, когда Македония потеряет свою независимость, войдя в Европейский Союз, где не будут иметь никакого влияния. Другой пример кармы – кровавые войны испанских завоевателей в Латинской Америке и нынешнее кризисное состояние Испании. Бывшие колониальные империи сегодня несут страдания за свои завоевательные войны в Третьем мире и слабы, чтобы диктовать им свои законы. Бывшие колонии Испании, Португалии, Англии, Голландии (Мексика, Бразилия, Индия, Индонезия) сегодня уже опережают свои метрополии по ряду показателям или близки к этому, а в будущем могут быть достаточно сильны (экономически, военно-политически, демографически), чтобы навязывать им свои условия. Примеров применимости законов кармы на политику государств много. Главная мысль в том, что за все приходится платить, и чем тяжелее поступок – тем тяжелее наказание (или карма). Государства при принятии внешнеполитических решений должны учитывать эти ведические истины. Например: вторжение США во внутренние дела ближневосточных стран привело к снижению их имиджа, а также расстройству финансов. Нападение на Иран может привести к еще более плачевным последствиям.

Моральная сила государства. Современное понимание мощи государства строится зачастую на сравнении его статистических материальных показателей: количество армии, размер территории, объем валового продукта, товарооборот – словом, все, что можно измерить и потрогать. Ведическая философия утверждает, что сила человека в первую очередь не в его богатстве, а в воле, моральности, нравственности, разумности и прозорливости. Те же правила распространяются и на государства, т.к. они –совокупность людей. Культурно-нравственные законы, положенные в основу государства и степень их соблюдения способно обеспечивать стойкость государства. Яркий пример – тысячелетнее существование Китая и Индии. Эти два государства функционируют на базе двух древнейших религий (буддизма и индуизма) и, несмотря на определенные периоды, когда они были объектом иностранного контроля (Японии, европейских держав), все же смогли сохранить свою прочность и сегодня претендуют на глобальную роль. В зависимости от того, насколько моральна будет их внешняя политика, зависит их долгосрочное развитие. Или другой пример: Япония, имеющая глубокие традиции. В первой половине двадцатого века японцы начали агрессивную завоевательную политику в Азии, результатом которой стало наказание в форме американских бомбежек в Хиросиме и Нагасаки. Казалось бы, это аморально считать, что наказание в виде смертей тысячи людей – правомерно. Но ведическая философия гласит, что «не надо жалеть тех, кто страдает», все, что в этом мире делается, имеет свои причины и обоснованно. Хиросима – это урок для Японии, гласящий, что нельзя вести агрессивную внешнюю политику. Одновременно моральные ценности, положенные в основу японской религии (синтоизма) позволили им оправиться после поражения во ВМВ и позднее претендовать на роль мощнейшей экономической державы. Японское государство обладает твердой нравственной базой (в форме синтоизма и «самурайской чести»), которое обеспечивает его вековое существование. Ярким проявлением такого уровня можно считать, например, тот факт, что во время катастрофы на АЭС «Фукусиме» не было зарегистрировано ни одного акта мародерства.

Духовная слабость государств. Слабость человека по ведам заключена в его привязанности и зависимости от желаний, страстей. Наиболее выделенное человеческое желание – обладание (завоевание), подчинение (сфера влияния), обогащение (финансово-экономические средства). То же самое относится и к государствам, которые, как и люди стремятся все больше расшириться, все больше преумножить свое материальное богатство, обладать финансами. Государство, ставящие во главу угла увеличение материального благосостояния, внутренне не устойчиво. Общество в таком государстве находится в большой зависимости от денежных средств. Любые серьезные экономические или иные проблемы угрожают распадом такого государства. Ярким примером служит то, как богатый, но материально разлагавшийся Рим не смог устоять против нашествия готов, гуннов и других «варварских» племен. Другой пример: Европейский Союз основывает свою силу, в первую очередь, на материальных льготах для своих граждан, но не объединяет Европу какой-то высокоморальной и нравственной идеей. В результате мы получаем то, что европейские страны (пожалуй, кроме Германии) не готовы делиться средствами с Грецией и не хотят раскошелиться во имя общеевропейских идеалов.

В заключении можно отметить, что ведические знания могут послужить удобным средством понимания прошлых и современных реалий, связанных с внутренней и внешней политикой государств. По сути государства – это те же самые люди, их множество, но объединенное и организованное. Веды утверждают, что принципы и законы, по которому протекает человеческая жизнь, распространяются и на всю Вселенную. Точнее, наоборот, в основу человеческой жизни положены законы Вселенной. Учитывая, что последнее более обширное понятие, а человек более частное по сравнению с государством, то логично, что и на государства и их политику распространяется ведическая мудрость о бытие.

Сегодня можно наблюдать, что ведическая философия часто игнорируется при выстраивании политики государств. Принципы, заложенные в ведах, расходятся с интересами и желаниями политических руководителей. А политическое руководство чаще руководствуется материальными и краткосрочными преимуществами, забывая про нематериальные основы силы государств. Однако, ведические знания заключает в себе большие преимущества для государств, способных применить их в своей политике. Осознание и практическое применение ведических истин может стать ключом к установлению стабильности в государстве, а также к его размеренному и длительному существованию.

Гасанов Камран Низами оглы

¹Реинкарнация — группа религиозно—философских доктрин, согласно которым бессмертная сущность живого существа (в некоторых вариациях — только людей) перевоплощается снова и снова из одного тела в другое. Эту бессмертную сущность в различных традициях называют духомили душой, «божественной искрой», «высшим» или «истинным Я»; в каждой жизни развивается новая личность индивидуума в физическом мире, но одновременно определённая часть «Я» индивидуума остаётся неизменной, переходя из тела в тело в череде перевоплощений.

²Мокша — освобождение из круговорота рождений и смертей (сансары) и всех страданий и ограничений материального существования.

Саакашвили вновь усмотрел за спиной грузинских армян тень Кремля

Михаил Саакашвили продолжает искать среди джавахкских армян врагов грузинской государственности. За последние две недели не было ни дня, чтобы президент не выступил с прямыми или косвенными обвинениями в адрес армян или Армении. На этот раз он обрушил шквал своей критики на авторов инициативы, касающейся создания в Джавахке зоны свободной торговли. Обозвав сторонников этой безобидной идеи сепаратистами, формальный лидер Грузии заявил, что не позволит проживающим в Москве армянам расчленить страну.

Кто бы мог подумать, что предложение, озвученное президентом общественной организации “Джавахкская диаспора России” Агаси Арабяном, приведет к такой болезненной реакции президента Грузии? Ведь идея не предполагала ничего плохого. Бывший ахалкалакец Арабян всего лишь предложил властям Грузии подумать о создании в Джавахке свободной зоны, которая стала бы мостом, соединяющим экономики Армении и Грузии. С задействованием железнодорожной магистрали Карс — Ахалкалаки Джавахк станет важным звеном региональной транспортной цепочки. Было бы глупо, если б Грузия использовала этот ресурс только для Азербайджана. Ведь армянский капитал тоже мог бы быть весьма полезен Грузии. Если б Джавахк стал свободной экономической зоной, инвестиции сюда потекли бы не только из Армении, но и из армянских общин России и Соединенных Штатов. Именно эта перспектива показалась привлекательной автору идеи, обратившемуся с письмом к правительству Грузии.

Но президент Саакашвили в свойственной ему манере перевернул все с ног на голову и представил инициативу как очередной происк кремлевских империалистов. “Идея объявления Самцхе-Джавахетии свободной экономической зоной является частью плана России против Грузии. Новую идею сепаратизма внедряют нам незаметно. Они хотят любой ценой создать какую-то административную единицу в Джавахетии и, когда она будет создана, потребовать для нее автономии и независимости от Грузии”, — заявил Михаил Саакашвили журналистам телекомпаний, сопровождавших его в ходе визита в Аджарию. При этом президент призвал обратить внимание на то, что предложение исходит не из самого Джавахка и не из Армении, а “от армянской диаспоры России”, что, по его мнению, должно служить подтверждением “кремлевского следа”.

Саакашвили пускается в поиски этого самого “следа” всякий раз, когда речь идет об инициативе, прямо или косвенно связанной с армянами. Но не совсем понятно, почему Саакашвили считает, что его бывший согражданин, выходец из Ахалкалаки Агаси Арабяном не должен иметь права выступать с предложениями, касающимися благоустройства своей малой родины? Выходит, уроженец Грузии, живущий в Париже, может быть патриотом, а его земляк, поселившийся в Москве, непременно должен быть агентом ГРУ. И при чем тут сепаратизм? О какой автономии или тем более независимости может идти речь? Разве государственная поддержка стимулированию армяно-грузинских торговых отношений может привести к отделению Джавахка? Разве создание в Джавахке зоны свободной торговли должно предполагать наделение армянонаселенных районов статусом особой административной единицы? На все эти вопросы президент Саакашвили не ответил.

Чем ближе день президентских выборов, тем откровеннее Саакашвили намекает на то, что армянами движет “рука Москвы”. Это лишь способ дискредитировать новую власть, которая проявила желание услышать голос армян Джавахка и выразила готовность поднять отношения с Арменией на новый уровень. Иванишвили сотрудничает с армянами, а армяне — агенты Кремля. С такой вот примитивной логикой далеко не уедешь. Но неразборчивый обыватель на такое зачастую клюет. Это результат саакашвилиевской пропаганды, которая уже много лет рисует армянских патриотов врагами грузинской государственности. Вот и в связи с предложением, касающимся зоны свободной торговли, президент вновь решил обозвать армянских патриотов экстремистами. “Это часть одного плана. Все взаимосвязано — тема так называемой свободной экономической зоны, открытие железной дороги через Абхазию в Армению, которая противоречит интересам Грузии, и освобождение из тюрьма обнаглевшего Чахаляна”, — заявил Саакашвили.

Это уже пятое по счету публичное выступление президента, посвященное Ваагну Чахаляну. Михаил Саакашвили нарушает закон, голословно обвиняя его в совершении преступлений, о причастности к которым не было ни слова ни в приговоре суда, ни в обвинительном заключении прокуратуры. Министр по исполнению наказаний, пробации и юридической помощи Созар Субари предельно отчетливо объяснил, что Чахалян был осужден за нарушение общественного порядка, и обвинения в сепаратизме, сотрудничестве с российскими спецслужбами не могут считаться правомерными. Но несмотря на это и президент Саакашвили, и генсек созданной им партии, экс-премьер Мерабишвили продолжают приписывать Чахаляну преступления, которых он не совершал.

На днях Вано Мерабишвили лично взял на себя ответственность за репрессии в отношении Чахаляна и его единомышленников. “Все мероприятия, которые проводились в Самцхе-Джавахети в последние годы, согласовывались лично со мной, и я готов нести за это ответственность. Если новое правительство Грузии хочет узнать, какие мероприятия были проведены в этом регионе для нейтрализации угрозы сепаратизма, это можно сделать, только допросив меня”, — пишет бывший глава правительства в “Фейсбуке”. Таким образом, он сознается в том, что являлся заказчиком фабрикации уголовного дела против “экстремиста Чахаляна”, возвращение которого в политику так пугает лидеров “Национального движения”. Чахалян — враг бывшим правителям, но никак не Грузии. Об этом весьма откровенно высказываются даже лидеры азербайджанской общины Грузии. Вот что сказал на этот счет член парламентского Комитета по делам диаспоры и вопросам Кавказа, марнеульский азербайджанец Махир Дарзиев: “В решимости Чахаляна отстаивать права армян Джавахетии нет ничего предосудительного. Не стоит путать сепаратизм с отстаиванием прав людей. Я, являясь депутатом, также везде и всегда отстаиваю права азербайджанской общины Грузии. Разве это противоречит закону?..” С азербайджанцем Дерзиевым в этом вопросе трудно не согласиться.

Артем Ерканян, «Новое время«

Специальная структура будет «правильно» подавать проблемы этносов и межэтнических отношений

Президентский Совет по межнациональным отношениям (СМО) предлагает создать специальное частное агентство, которое по заказу государства займется информационным продвижением задач национальной стратегии России и ценностей, объединяющих всю страну. Как рассказали «Известиям» глава комиссии по решению межэтнических конфликтов СМО Владимир Зорин и член Совета Максим Шевченко, агентство будет формировать для СМИ положительную повестку дня, следить за уровнем толерантности в прессе, а также заказывать фильмы и книги, пропагандирующие межнациональное согласие.

— Агентство могло бы стать мозговым центром, который ведет работу со СМИ, со смыслами, занимается формированием трендов в информационном пространстве, организацией конференций и круглых столов и созданием публичной повестки по национальной политике, — рассказывает Шевченко.

Зорин добавляет, что агентство должно будет вмешиваться в информационное освещение случаев наподобие того, что произошел с узбекским двоником-нелегалом, сломавшим черенком от лопаты челюсть 12-летнему мальчику в Южном Бутово. Жители дома, где работал узбекский дворник, вступились за дворника, утверждая, что дети издевались над ним. Позже в суде мать мальчика пошла на примирение с гастарбайтером, после того как диаспора выплатила ей 50 тыс. рублей компенсации. Зорин видит проблему в том, что в этой истории сразу не было профессионального информационного сопровождения, которым могло бы заняться агентство.

— Не надо торопиться с оценками, назначать виновных до расследования и суда. Оказалось, что первое впечатление от этого случая было не совсем верно и расследование расставило все точки над i, — рассуждает эксперт. — Очень важно, чтобы освещение этой деликатной темы велось профессионально, с уважением ко всем народам Российской Федерации. Агентство могло бы стать центром по объективному освещению конфликтных ситуаций и оказанию помощи в их разрешении через СМИ.

Кроме этого, центр мог бы премировать лучших журналистов, пишущих на тему межнациональных отношений, и выполнять аналитическую работу по заказу государства.

— И даже оценивать уровень толерантности в отдельных изданиях, — отметил Зорин.

Кроме этого, в СМО вспоминают о роли кино в формировании отношения к афроамериканцам в США — в Голливуде никогда не снимают фильмы, в которых плохими кажутся только чернокожие герои. Считается, что во многом благодаря такой информационной политике многие американцы преодолели расовые предрассудки.

В России стратегия государственной национальной политики была разработана в прошлом году. Ее целью является выработка общероссийского гражданского самосознания, сохранение и развития многокультурного разнообразия России, гармонизация межнациональных отношений и социально-культурная адаптация внутренних и внешних мигрантов.

Председатель совета директором PR-компании «Никколо М» Игорь Минтусов согласен, что Россия нуждается в создании независимой «фабрики мысли», с некоторыми оговорками.

— Важно избежать того, чтобы на предложения экспертов влияло понятие политической целесообразности, — сказал Минтусов.

Директор Института международной политической экспертизы Евгений Минченко вообще считает, что подобное агентство не нужно. По его мнению, в России нет национальных отношений, чтобы создавать «фабрики мысли».

— Власть воспроизводит советскую политику, суть которой в том, что элита титульной нации какого-то региона может устанавливать свои правила игры при соблюдении лояльности по отношению к центру, — сказал Минченко.

— Если в обществе есть предубеждения против каких-то национальностей, то одним созданием органов, которые будут заниматься контрагитацией, проблему не решить, — считает политолог Георгий Бовт. — Надо фильмы снимать, политикам говорить о проблеме, общественным организациям.

За прошедший год в России было заведено около тысячи уголовных дел о разжигании межнациональной розни. Комиссия по решению межэтнических отношений планирует предоставить президенту идею о создании агентства по продвижению национальной стратегии уже в марте, когда концепция будет окончательно доработана.

«Известия»

Задачи евразийской модернизации

Декларируемая модернизация, которую мы видим лишь в карикатурном, пародийном виде, это фактически модернизация для элит. А для 90–95% населения мы видим, напротив, – откат к архаике, причём религии играют здесь важную роль. Не нужно и невозможно «возвращать» СССР, однако необходимо осмыслить советскую модель модернизации…
Выступление на конференции «Евразийские чтения» в Общественной палате РФ 17 декабря 2012 г.
Я не буду здесь высказывать какие-то общие вещи, которые всем известны и которые являются непроговариваемыми, — тем, что принято по умолчанию среди евразийцев: о русско-татарской дружбе, евразийском пространстве, о России как Евразии и т.д. Все это понятно. И я бы поэтому хотел акцент в своём выступлении сделать, скорее, на модернизации, на особенностях русской модернизации, советской модернизации и на перспективах евразийской модернизации вообще.
Что имеется в виду? Сегодня на пленарном заседании я бы отметил два момента. Во-первых, прозвучала прекрасная сталинская формула о национальных по форме и социалистических по содержанию республиках. Это первое. Начнем именно с этой сталинской формулы.
Действительно, эта формула была диалектической. Сталин был прекрасным диалектиком. И она была выведена — очень точная формула той модели, по которой строился Советский Союз. Дело в том, что Советский Союз, советская модернизация, лучше сказать, была очень необычна. Она, действительно, отличалась от модернизации, проходившей в других, европейских странах, прежде всего.
Собственно, с этим связан как раз второй момент, который тоже прозвучал на пленарном заседании. Говорилось о том, что мы своеобразны именно тем, как у нас был решен национальный вопрос, как у нас все это сложилось. Потому что в большинстве христианских стран, так называемых цивилизованных стран, модернизация проходила очень четкая, т. е. определялись локусы и выделялись универсальные ценности, и все народности, различные культуры исправлялись в русле этих универсалий, так или иначе. В результате сложилась та конфигурация, которая сложилась.
В Российской империи и далее в Советском Союзе, хотя методы этих модернизаций имеют существенные отличия, действовала несколько другая модель, поскольку, во всяком случае, если говорить о советской, более близкой, которая еще немного помнится и, между прочим, уже забывается, потому что и в сегодняшних выступлениях уже говорилось, что в советское время народы «репрессировались», им не давали развивать национальную культуру, но это тоже ведь было не совсем так. Просто велась борьба с буржуазным национализмом. Это примерно то же самое, что сегодня борьба с «экстремизмом». По соображениям государственной пользы и безопасности шли эти репрессии. Но в теории же была принята именно вот эта формула национальных по форме и социалистических по содержанию республик. Можно же было в 1922 году прийти к модели, в которой бы не было национальных республик, не было культурных автономий. Но выбрали все-таки это, и это было, в общем, наверное, исторически очень грамотное и взвешенное решение. Хотя оно имеет свои очевидные политические минусы.
Советская стратегия заключалась в том, что, с одной стороны, была всеобщая модернизация. Она касалась всех народов, т. е., в общем-то, ни один народ СССР не мог оставаться безграмотным, не мог оставаться без образования, без бесплатной медицинской помощи, в общем, без всего того, что начиная с эпохи Просвещения принято считать вообще критерием цивилизованности, что называют первой моделью модернизации.
С другой стороны, действовала и вторая модель модернизации, архаизирующая, т. е. давалась установка на сохранение самобытных национальных культур. Поэтому собирался и изучался фольклор, давалась возможность культурного развития, и существовала, действительно, отчасти пропагандистская, отчасти реальная «дружба народов». И такой двойственный характер модернизации позволил сложиться той необычной конфигурации и, кстати, может быть, коллеги из западных стран меня поправят, но мне представляется, что это уникальное единство российского мира во многом непонятно вообще при взгляде со стороны. Т. е. непонятно, где у нас локальное, а где универсальное. Точное соотношение между русским и другими народами России-СССР, мне кажется, со стороны тех же европейцев должно быть непонятным и непросчитываемым.
Что мы имеем сегодня? Сегодня говорилось, что нет идеологии. Я думаю, что это уже не совсем так. Во-первых, когда говорят, что нет идеологии, она все равно есть, она все равно закладывается так или иначе. Весь вопрос, как понимать идеологию. Во-вторых, конечно, сегодня на место идеологии приходят религии, т. е. остаются у нас, таким образом, национальные по форме республики, но по содержанию они становятся – какими? Социалистическими они быть не могут по понятным причинам. Что же приходит на место содержания, которое было социалистическим? А ничего другого прийти не может, кроме религий. Но проблема заключается в том, что социализм был единым для всех, а религии на территории Российской Федерации — не едины, они разные. Более того, они имеют тенденцию не просто отличаться друг от друга, даже так называемые «традиционные конфессии», они еще имеют тенденцию и дробиться внутри себя, создавая различные группировки, секты, направления, течения, церкви автономные и прочее. Т. е., в принципе, религиозный фактор не только не может заменить того, чем являлась социалистическая идеология. Но он действует прямо противоположным образом, он фактически является фактором конфликтным.
И, собственно говоря, тут мы как раз вступаем в область теории. И если мы, скажем, возьмём такого теоретика, как Хантингтон, то он свою книгу «Столкновение цивилизаций» строит именно на цивилизационных различиях, в основе которых лежат религии. Эта концепция восходит к Тойнби. Можно дальше ее возводить к Шпенглеру, может быть, даже к Данилевскому и в какой-то степени Леонтьеву, но, так или иначе… Мне тоже долгое время казалось, что религия, религиозность — это ядро, основа, на которой создаются цивилизации. Но теперь я абсолютно уверен, что в России это не так, и не должно быть так, и не может быть таким образом. И если даже мы говорим о религии, религиозном факторе как ядре, на чем строится цивилизация, то религия в таком случае, точнее сказать, религиозное должно включать в себя этическое и должно включать в себя социальное измерения. Если этого не происходит (а этого не происходит при так называемом «возрождении религии» в странах бывшего СССР), мы видим, что…Почему становится популярным ваххабизм (сегодня эта тема тоже звучала)? Почему радикальные течения одерживают верх? Почему происходят все эти критические процессы, из-за которых тревога возникает? А именно по той причине, что возрождающиеся сегодня религии, в новых условиях – это связано и с особенностями информационной эпохи, и с менталитетом, и с состоянием современного человечества, я не хочу здесь указывать главные и второстепенные причины, — но совершенно очевидно, что религиозный фактор возникает вне этического и вне социального измерения. Мне сложно говорить об исламе, о мусульманах, нет такого опыта, кроме дружеского личного общения, но что касается христианства, то для меня очевидно, что Православная церковь сегодня является одним из самых антисоциальных и антиэтических институтов, т. е. где именно этическое и социальное измерения заменены пресловутой «духовностью» — абстрактным понятием, которое каждый может понимать, как ему вздумается. Поэтому мне представляется, что если мы, действительно, говорим о нашей цивилизации, у которой есть религиозное ядро, мы должны точно совершенно обозначать, что подразумевается под «духовно-нравственными ценностями», хотя это ужасная формулировка, и эта формула как раз позволяет прекрасно обозначать пустоту, которой ничего не соответствует. Это полная абракадабра.
Но подразумевается, что «это» когда-то было. Конечно, было, когда религии переживали более ранние исторические фазы развития, когда они были полноценными, включали в себя, так сказать, всю полноту бытия. Действительно, там органично присутствовали эти измерения. Было и этическое, конечно, было и социальное — были моменты взаимопомощи, взаимосвязи, взаимодействия. «Бытие сообща».
И сейчас этот момент, к сожалению, полностью отсутствует. Я приведу очень простой факт из недавних новостей. Некоторое время назад восемь многодетных матерей объявили голодовку. Что это такое вообще? Как это вообще понять, как к этому отнестись? Понятно, что эти протесты тонут в других каких-то аналогичных информационных процессах, но если задуматься над этим фактом, сразу становится понятным, что если они многодетны, то они, скорее всего, религиозны, потому что, понятно, это все традицией поощряется. Многодетность поощряется, но никак не поддерживается, т. е. не стали бы иначе многодетные матери объявлять голодовку. Делать им, что ли, нечего? У них забот как будто не хватает? Они обращались за помощью к государству, декларирующему свою поддержку рождаемости. Но почему те религиозные общины, к которым принадлежат эти матери, не оказали им никакой помощи? Я не знаю, как с этим обстоят дела в умме, но Русская православная церковь сегодня, мягко говоря, не бедствует. Наоборот, мы постоянно слышим от её спикеров и видим поддержку и даже пропаганду успешности, теологические разъяснения, что богатство – это хорошо, духовно и нравственно и что быть богатым не зазорно как для мирян, так и для духовных лиц. Тогда как вообще возможна голодовка многодетных матерей?
Другой пример, ещё более наглядный, тоже из свежих новостей. Верующий отец, убивает своих детей и мать, пытается убить жену. Он вменяем, что признано экспертизой. Он делает это именно из религиозных побуждений, из религиозной интерпретации жизненной ситуации – он верит в загробную жизнь и считает, что отправляет своих близких, своих детей, прямо в рай. Там, он считает, им будет лучше, чем здесь. Каким образом такое становится возможным?
Конечно, он ошибается, объяснит ему любой священник. Он забывает, что авраамическая традиция, которую и он исповедует, начинается с запрета человеческих жертвоприношений, что Авраам по воле Бога приносит в жертву овцу вместо единственного сына своего, Исаака. Наш детоубийца же возвращается к какому-то доавраамическому состоянию ума и приносит в жертву собственных детей. По-видимому, он надеялся этим умилостивить своего бога. Но если Бог Авраама, Исаака и Якова хочет «милости, а не жертвы», то, спрашивается, в какого бога верует этот человек?
Может быть, этот пример назовут крайним, но, повторяю, это совершил не безумец, а по-своему верующий человек. Таким сегодня сделала его религия.
Иными словами в современной религиозности есть момент некоего «аутизма», выключенности из социального мира и даже определенной разрушительности, религиозный фактор приносит разделение, реальное разделение и вражду. Я не говорю сейчас о конфликтах между православными и мусульманами. Я даже не хочу об этом говорить. Сегодня звучал очень хороший пример, когда дочери начинают учить собственного отца, что он не так живет, в церковь не ходит и так далее. Вот ещё один пример разделения. Отсюда начинается распад социального тела, начинается уже в семье, между людьми, потому что люди начинают ощущать себя избранными по отношению к тем, кто не верует или верует «не так». И история с Pussy Riot показала ту же самую ситуацию: «верующие» считают себя вправе, так сказать, быть совершенно особой, привилегированной группой и призывают к насилию и наказанию. На каком основании? В результате матери малолетних детей отправляются в тюрьму. Религиозное (на самом деле, поверхностная религиозность, не выходящая за пределы чисто эстетического – ведь молодые матери из Pussy Riot просто сделали «некрасивые», с точки зрения «верующих» вещи) снова пожирает без остатка этическое.
Итак, внутри современной религиозности заложен конфликт. Заложена расистская или фашистская составляющая, когда разделяются люди на лучших и худших, избранных и проклятых «богом». И в этом смысле мне представляется очень проблематичным говорить именно о религиозной идее цивилизации.
Поэтому, безусловно, у нас должны быть национальные по форме республики. Я думаю, что это аксиома. В этом суть, действительно, российской специфики, в этом особенность нашей цивилизации, нашей культуры. Но каково должно быть содержание? И вот этот вопрос мне и представляется самым проблемным и самым важным. Необходимо обсуждение этого содержания — каким оно может быть? Евразийским? Отлично. Но давайте наполним тогда его содержательными понятиями. В чем будет социальная миссия евразийства? В чем конкретно проявится этическое начало евразийства? Вот эти вопросы мне представляются ключевыми.
И последний момент, связанный с модернизацией. У меня складывается впечатление, что объявленная модернизация, т. е. декларируемая модернизация, которую, конечно, мы с вами не видим или видим в карикатурном, пародийном виде, эта модернизация фактически получается модернизацией для элит. А для «плебса», для простых людей, для, по сути, 90–95% населения мы видим отнюдь не модернизацию, а напротив – откат к архаике, причём религии играют здесь важную роль. Мы видим недоступность высшего и ухудшение школьного образования, де-факто нынешние реформы это делают, мы видим деградацию медицины – вещи, которые, в общем-то, должны быть уже исключены на этой ступени цивилизационного развития. И тем не менее полным ходом идут варваризация, архаизация, даже анимализация большинства.
Пытаясь сегодня себя поставить на место европейца, западного человека, увидеть происходящее здесь его глазами, я искренне не понимаю, как вообще можно отказываться от тех достижений в науке, образовании, медицине и проч., которые были в Советском Союзе и даже раньше. Ни один здравомыслящий европеец этого понимать и принимать просто не должен. Как можно вообще так отступать именно в цивилизационном развитии? Это совершенно не по-европейски. Мы ведь хотим быть европейцами? Или российская элита наверху думает иначе, считая «европейцем» в России только себя, а народ почитая за нецивилизованных «азиатцев», дикарей, «нелегальных мигрантов»? Это очевидное заблуждение.
Опасная тенденция мне видится в том, что при осуществлении модернизации элит именно народу для того, чтобы, видимо, поддерживать его в этом униженном, «рабском» состоянии, преподносится религиозность – причём в самой брутальной и антикультурной своей ипостаси. А что еще остается делать человеку, который не сможет получить нормального образования, который не сможет нормально лечиться, полноценно трудиться и так далее? Ему остается только верить в «бога» — то есть, дичать, испытывать беспрерывное чувство вины и унижения и слепо повиноваться.
В этом смысле, я завершаю, не нужно, конечно, возвращать СССР. И социализм, при всём желании, мы не можем вернуть. Вообще ничего не надо возвращать. Консерватизм и все эти вещи, идеи «возвращения», мне представляются утопическими. Но нужно хотя бы проанализировать и понять, что происходит. Сегодня тоже идут дискуссии, я буквально накануне читал, противопоставляются советское и русское: половина за советское, половина за русское. Это что за противопоставление? Зачем оно нужно сегодня? Зачем противопоставление национального фактора и фактора, по сути, не национального? А национальный вопрос и религиозный вопрос — всегда у нас в дискуссиях противопоставляются, как правило, всему советскому, социалистическому, и это нас совершенно уводит от сути. Ведь суть СССР была в том, что, действительно, существовало понятие народа — единого народа, — который состоял из разных национальностей. И вне зависимости от оценок этого концепта следует отметить, что установка на единый народ, на общность, на бытие сообща, была продуктивной и правильной. А современная установка на развитие национализма в регионах, с одной стороны, и силовое недопущение сепаратизма с другой – то есть, развивайте свой национализм сколько хотите, только не смейте отделяться, — представляется мне контрпродуктивной. Это не позиция и не политика. Она ведет к развалу. Это установка на разъединение, на конфликт. Это плохое управление – «управляемый конфликт». Есть ведь и другие методы, просто никто не хочет сложной работы.
Таким образом, главной задачей будущего Евразийского союза мне видится новое осмысление той советской модели модернизации, в которой, во-первых, она была бы всеобщей, для всех народов, а не только для элит, и, во-вторых, она бы, конечно, не препятствовала развитию локальных культур, языка, что, я думаю, очевидно, и только безумец будет отрицать, что развитие и сохранение национального языка и культуры является чем-то «опасным» для совместного существования.

Илья Бражников

Почему нельзя ликвидировать национальные республики в составе РФ?

Еще не успели утихнуть в национальных республиках эмоции, вызванные скандальным заявлением Михаила Прохорова, как со схожим заявлением выступил директор центра геополитических экспертиз, правая рука лидера «неоевразийцев» Александра Дугина Валерий Коровин. В интервью Интернет-сайту «Клуб регионов» 22 января начавшегося 2013 года.

Взгляд «державника»

Он заявил, что, по его мнению, национальные республики в составе РФ должны быть ликвидированы и включены в новые укрупненные субъекты Федерации, образованные по административно-территориальному принципу «Я поддерживаю идею укрупнения регионов. Особенно в той части, где в эти укрупненные субъекты будут вливаться так называемые национальные республики» — буквально сказал он. Аргументы, выдвигаемые им, не новы: «…в нынешнем виде устройство, подразумевающее наличие национальных республик, по сути подразумевает наличие потенциальных суверенных национальных государств в составе России. А это не что иное, как распад России на отдельные независимые государства».

Однако Коровин не сторонник и прохоровского проекта гражданского российского национализма, в рамках которого Россия мыслится на манер современной Франции, где «общефранцузом» может стать любой, независимо от происхождения. Коровин считает, что и после ликвидации национальных республик коренным нерусским народам России нужно сохранить преимущественные гарантии развития их культур (иначе, действительно, татары, которые находятся в составе России около половины тысячелетия и внесли свой вклад в развитии России, будут уравнены с … общиной вьетнамцев или эфиопов, которые вообще не связывают свою жизнь с Россией и занимаются здесь бизнесом).

Предложение Коровина таково: «этносы и традиционные народы должны стать субъектами федерации, вплоть до их включения в Конституцию. То есть традиционные народы должны быть сохранены, их культурные, этнические и конфессиональные особенности должны развиваться». Причем речь идет не только о народах, которые имеют на сегодняшний день в составе России свои национальные республики, но и обо всех остальных народах, живущих на территории России.

Примечательно, что Коровин при этом признает, что национальные республики до сих пор играли и играют очень важную роль в сохранении идентичности и развитии культур традиционных народов России. Приведу пространную цитату из его интервью, дабы прояснить его позицию: «до сей поры в национальных республиках такие народы и этносы видели хоть какой-то способ сохраниться … И воспринимают их до сих пор как колыбель сохранения традиционного этноса или народа, поэтому такое болезненное отношение ко всем разговорам об отмене национальных республик. Понимая это, нужно что? Что-то забирая, надо что-то давать. И такой компенсацией или даже, наоборот, явлением, превышающим наличие национальной республики, является возведение этноса и народа в юридическую категорию».

Как я понял, Коровин имеет в виду вот что: национальные республики способствовали развитию да и сохранению культур их титульных народов. Башкир, живущий в Башкирии, говорит на родном языке, читает литературу на родном языке, ходит в башкирский театр и тем самым – остается башкиром, будучи при этом членом урбанистического цивильного общества.

Но уже башкир, переехавший в Москву, фактически всего этого лишается, и обречен на ассимиляцию. Получение не территориями, а самими народами статуса субъекта Федерации, по мысли Коровина, решит эту проблему. Ведь в таком случае деньги из федерального центра будет получать не национально-территориальный, а экстерриториальный орган этнического самоуправления (например, какой-нибудь «курултай всего башкирского народа»), который будет сам решать, где ему строить башкирский театр: в Москве или в Уфе (правда, вероятно, на основе договора с субъектом Федерации, власть которого распространяется на эту территорию).

Короче говоря, Коровин считает, что утеря своих национальных республик, но получение статуса экстерриториального субъекта Федерации для народов России несут большую выгоду и если они это осознают, то прекратят волноваться и возмущаться по этому поводу.

Мало кто обратил внимание на то, что Коровин в своем интервью практически повторяет мысли своего руководителя по Консервативному клубу МГУ Александра Дугина, который в декабре 2012 года дал интервью по этой теме якутскому Интернет-СМИ «Земля Олонхо». Поскольку это СМИ – региональное, то интервью Дугина прошло практически незамеченным для широкой публики, чего не скажешь об интервью Коровина.

Перед нами позиция людей, которые имеют давнюю и прочную репутацию имперцев и патриотов. Существует стереотип, что только такую позицию и могут иметь люди, придерживающиеся данных убеждений, и что против ликвидации нацреспублик в составе РФ выступают одни лишь местечковые окраинные националисты или же русские нацдемы, они же — скрытые сепаратисты. Спешу разочаровать тех, кто подвержен этому стереотипу – я не менее, а может и более непримиримый противник любого внутрироссийского национализма – будь то башкирский, татарский или русский – чем Дугин и Коровин. Я совершенно согласен с ними, что единая имперская, наднациональная идеократическая государственность, каковая и является идеалом евразийцев – выгодна всем народам, живущим на российском и, шире говоря, постсоветском пространстве, а эскалация национализмов, которая обязательно завершится лозунгами создать настоящее полноправное национальное государство для каждого народа РФ – вредна и опасна для всех. Однако я считаю ликвидацию национальных республик и замену их экстерриториальными этническими субъектами федерации в обозримом будущем – опасной и абсурдной операцией, которая приведет к обратному эффекту, нежели тот, ради которого она затевалась. Именно это я и собираюсь обосновать в данной статье.

Главная идея статьи проста, хотя и неочевидна для многих: национальные республики в составе РФ не только не представляют большой опасности в плане национализма и сепаратизма, но и напротив, они были созданы и функционируют как инструменты сдерживания национализма и сепаратизма их титульных народов, для чего в их социальном устройстве предусмотрены соответствующие механизмы. Но об этом – немножко позже, а пока разберем аргументы и предложения Дугина-Коровина.

Прежде всего, они не замечают, что сами себе противоречат. Пафос затеи с ликвидацией автономий – укрупнение субъектов федерации и уменьшение их количества, о чем много и с удовольствием говорят некоторые федеральные чиновники. У определенных людей на самом верху федеральной власти сложилась точка зрения, что субъектов федерации слишком много и что поэтому российская государственность стала громоздкой и трудно управляемой конструкцией. Так это на самом деле или нет – другой вопрос, важно то, что именно так оправдывают ликвидацию национальных автономий (вспомним историю с ликвидацией Коми-Пермяцкого автономного округа).

Однако если реализовать проект Дугина-Коровина, то вместо 83 субъектов Федерации мы получим гораздо больше. Сейчас РФ состоит из 21 республики, 6 краев, 49 областей, 2 городов федерального значения, 1 автономной области, 4 автономных округов. То есть 26 субъектов федерации у нас национально-территориальные (национальные республики, край и округа), а 57 – административно-территориальные (края, области, города федерального значения). При этом на территории России проживает приблизительно 142 народа и 40 этнических групп (таковы уже обработанные данные переписей, которые не учитывают всех случаев этнической самоидентификации, вообще же по признаку самоидентификации в России 776 этносов). Не будем впадать в абсурд, потому что в цифру «776» входят такие самоопределения как «орк» или «эльф», с которыми пришлось столкнуться в ходе переписи «счетчикам», остановимся на цифре 142.

Если мечты Дугина и Коровина сбудутся, то у нас будет 57 административно-территориальных субъектов федерации и 142 этнически-экстерриториальных. Итого – 199 субъектов Федерации, то есть более чем в два раза больше, чем сейчас. Хорошенькое уменьшение количества субъектов! Очевидно, это породит огромное количество проблем.

Во-первых, возникнет большая нагрузка на бюджет Российской Федерации. Ведь регионы РФ получают из федерального центра средства для поддержки жизнеустройства на их территориях — обеспечения работы жизненно важных инфрастуктур общества, социальных выплат и т.д. Даже если предположить, что этнически-экстерриториальные субъекты будут получать лишь средства на развитие культуры (выпуска газет, книг, журналов на национальных языках, поддержки теле- и радиовещания, сети национальных школ и т.д.), а пенсии, стипендии зарплаты люди той или иной национальности будут получать от государственных органов по месту проживания, то все равно это огромные суммы, которые, собственно, взять неоткуда.

Во-вторых, возникнет проблема дотационности этих субъектов, потому что деньги из бюджета они требовать будут, а приносить что-либо в бюджет – нет. Их предназначение – развивать культуру, а это не приносит прибыль в денежном измерении (хотя безусловно выгодно для государства в длительной перспективе, поскольку забота государства о входящих в него народах – залог межнационального мира и стабильности в этом государстве).

Наконец, в-третьих, возникнет абсурдная ситуация отказа административно территориальных субъектов от поддержки культуры, даже если речь идет о русской культуре. Ведь этнические экстерриториальные субъекты по мысли Дугина и Коровина должны быть у всех народов РФ, в том числе и у русских, поэтому любой губернатор любой центральной области в ответ на просьбы местной интеллигенции открыть театр, ответит: «обращайтесь в Собор русских, он этим занимается, а ко мне – по поводу пенсий, зарплат и т.д.». В свою очередь органы этнического самоуправления будут зависеть от руководителей территориальных субъектов, а у тех никакой заинтересованности удовлетворять их просьбы не будет.

Короче говоря, с какой стороны ни посмотри, предлагаемый проект – чистой воды маниловщина. Ни один здравомыслящий реальный политик даже не станет рассматривать его всерьез. Реальные политики, если вдруг решат ликвидировать нацреспублики и округа, скорее попытаются пойти по пути, предложенному Прохоровым, то есть по пути создания единого российского государства с российским гражданским либеральным национализмом в качестве идеологии.

Порочность и опасность этого проекта лучше всего описывает не кто иной, как сам Александр Гельевич Дугин. В Интервью якутскому СМИ он сказал: «В чем же ключевое отличие нашей позиции от позиции Прохорова и некоторых других националистов и либералов? В том, что для них национальные республики являются препятствием для превращения России в нормативное национальное государство по западной модели, и помехой на пути создания единой политической российской нации. Такая модель подразумевает создание некоего «плавильного котла», ломку уже существующих этнических и региональных идентичностей, живых традиций и культур и создание на месте того многообразия этносов, которым всегда была Россия, массы унифицированных сограждан объединенных политической принадлежностью к государству-нации, то есть гражданством, и некой усредненной культурой. Фактически — это проект этноцида…»

Оставим в стороне слова Дугина об отличиях его позиции от позиции Прохорова. Кажется, мы убедились уже, что отличия состоят в том, что Прохоров хотя бы мыслит реалистическими категориями. Во всем остальном Дугин прав: ликвидация национальных автономий в составе России в исторической перспективе означает этноцид их титульных народов (пожалуй, за исключением казанских татар, большая часть которых – около 60% и так проживает за пределами РТ и прекрасно чувствует себя в рамках диаспоры). Что, например, значит для башкир (которых, кстати, всего на свете чуть больше полутора миллионов человек – это население крупного российского города) ликвидация Республики Башкортостан? Прекращение государственных вложений в книгоиздательства, издающие книги на башкирском языке, в башкироязычные журналы и газеты, в национальную школу, ликвидацию национальных факультетов при вузах, иными словами, исчезновение условий, благодаря которым воспроизводится башкирская нация как светское, городское цивильное сообщество. Были бы другие времена, башкиры бы хоть отхлынули в деревни, где сохранились бы в виде традиционного этноса; но перестройка и либерализация разрушили башкирскую деревню, социально-экономический кризис гонит башкир в города, а там их будет ждать ассимиляция. Это мы говорим о башкирах, которых хоть и полтора миллиона человек, следовательно, описанный процесс растянется на десятилетия, а что говорить о народах, которые насчитывают сотни и десятки тысяч человек и чье существование обеспечивали округа?

Такая ассимиляция, кстати, никогда не проходит мирно. Реакцией на нее станет рост националистических настроений, особенно, в среде молодежи, и так обозленной экономическими передрягами. Тут уж действительно во весь голос будет провозглашена идея создания национальных моноэтнических государств этих народов. Если раньше таким националистам можно было сказать что их народы и так имеют автономии в составе России, что российское государство забоится о культуре их народов, то теперь таких аргументов не будет. Напротив, у националистов будет козырь – российская власть лишила их народы автономии, после того как они пользовались этой автономией более семидесяти лет; в связи с этим националисты будут считать, что у них развязаны руки, России они больше ничего не должны и ни на какие переговоры с ней идти не нужно. Причем стоит задуматься еще вот о чем: современные башкирские, татарские, якутские националисты – это пока умеренные националисты. Они пока не настроены однозначно антирусски.

Совсем другая ситуация будет после ликвидации республик федеральным центром; возникнет конфликт между этносами и новые националисты будут стремиться к созданию моноэтнических государств и фактически будут готовы на этнические чистки. Кстати, процесс уже запущен – после ликвидации Усть-Ордынского и Агинского автономных округов и включения их территорий в состав Иркутской и Читинской областей, в среде бурят – титульного этноса обоих округов возникло националистическое движение «Эрху», которое провозгласило ни много ни мало, а начало «национально-освободительной борьбы». Это вам не современные башкирские националисты с их лозунгами о правах их республик…

Нужно учесть и еще один нюанс. Если центр возьмется за ликвидацию национальных республик, то естественно, это не станут делать в одночасье, одним указом. Республики будут поделены на те, которые можно ликвидировать сразу же, и на те, с ликвидацией которых нужно повременить. Например, Саха-Якутию и Мари Эл возможно ликвидировать быстро и безболезненно для центра, могут решиться и на операцию в Башкортостане, уповая на меньшинство титульного этноса (30% по переписи 2010 г.). А Чечню и Дагестан сразу тронуть побоятся, там и без этого неспокойно: в Чечне только закончилась война, в Дагестане – тлеющий перманентный конфликт. На местах такая логика центра будет воспринята вполне однозначно: ликвидация республик – «черная» плата за лояльность их титульных народов федеральному центру. Дескать, чеченцы воевали против Москвы и им республику оставили, башкиры и якуты – нет и их республик лишили. Отсюда политические лидеры народов, которым сохранили республики, а это будут народы Кавказа, сделают не очень приятный для федерального центра вывод…

Нельзя обойти вниманием и проблему резкого увеличения количества мигрантов в столицы (Москву и Санкт-Петербург), которое безусловно будет иметь место сразу после ликвидации национальных автономий. Дело в том, что само наличие нацреспублик в составе России есть молчаливое признание того, что у каждого народа есть своя собственная малая родина в России, определенный регион России, где этот народ компактно проживает, его национальная республика или автономия или, наконец, округ. Иными словами, пока существуют нацреспублики, существует молчаливое согласие с тем, что для дагестанца – норма жить в Дагестане, а для башкира – в Башкирии, а не в Москве. И если дагестанец или башкир едут в Москву, то на это есть особые обстоятельства и кроме того там, на «русской территории», они уже не должны вести себя как на малой Родине.

Тот факт, что прибывшие в последние постсоветские десятилетия в Москву мигранты с Кавказа как раз ведут себя противоположным образом, ничуть не опровергает, а только лишь подтверждает этот тезис. Именно потому, что в их родных национальных республиках тлеет военный конфликт, стагнирует экономика, нет работы, молодые люди оттуда и едут в Москву. В спокойные советские времена было совсем иначе: советское руководство вкладывало деньги в национальные окраинные республики, понимая то, что если в Дагестане будут свои хорошие вузы, дагестанские юноши поедут учиться из аулов не в Москву, а в Махачкалу; и именно потому, что в Чечне есть нефтеперерабатывающие заводы, где платят достойную зарплату, чеченский юноша пойдет работать на Грозненский завод, а не поедет заниматься «крышеванием» торговли на московском рынке. Причем, речь идет именно о целевых вложениях в нацрегионы, когда много раз проверяется и перепроверяется: куда ушли ассигнования, — а в случае расхищения виновные строго наказываются. Советские вожди, как и до них русские императоры, знали простую истину: в многонациональном имперском государстве желательно чтоб разные этносы жили компактно и меньше соприкасались друг с другом в простой обыденной жизни, в противном случае обязательно возникнет ксенофобия, которая чревата межэтническим конфликтом.

Исчезновение нацреспублик и автономий резко увеличит поток этнической миграции в центр. Сегодня в Москву едут лишь некоторые, потому что кому-то надо ведь оставаться и в родной республике: работать на предприятиях, преподавать в вузах, трудиться в учреждениях, торговать в магазинах и на рынках, завтра, в случае реализации названных планов ринутся все. В государстве западного типа нет представлений о каком-либо определенном месте проживания той или иной этнической группы, там каждый гражданин может жить, где ему удобнее. А удобнее всего, по общему убеждению жить в столицах, где возможностей и денег побольше. Мы уже не говорим о том, что обострение националистических настроений и этнических конфликтов на территориях бывших республик само по себе будет выталкивать людей оттуда.

Наконец, нельзя забывать и международный аспект проблемы. В Интернете уже появлялись указания на него, но похоже, сторонники ликвидации нацреспублик все же до конца не отдают себе отчета в том, каковы в этом случае будут действия международного сообщества. Дело в том, что в Уставе ООН говорится о праве каждого народа на самоопределение, а в «Международном пакте гражданских и политических прав», принятом странами-участницами ООН — о недопустимости для какого бы то ни было государства лишать народы, находящиеся на его территории, права на самоопределение. Сегодня в Конституции всех нацреспублик, входящих в РФ, говорится о том, что они возникли в ходе реализации права на самоопределение их титульных народов. Таким образом, с точки зрения международного права, эти народы считаются осуществившими свое законное право на самоопределение, при этом де факто они остаются в составе РФ. Если проект десуверенизаторов пройдет, то Россия будет обвинена в грубом попрании международного законодательства, что резко осложнит ее и так непростые отношения с Западом и в то же время политические лидеры этих народов, как уже говорилось, начнут бороться теперь уже за настоящее самоопределение, имея страны Запада и международные организации в качестве «группы поддержки».

Итак, ликвидировав нацавтономии, власть добьется эффекта противоположного тому, который она ожидала и к тому же испортит отношения с Западом и будет обвинена в нарушении международного права. Но и это еще не все.

Могут возразить, что сами по себе такие рассуждения ничего не доказывают по существу. Возможно, процесс ликвидации нацавтономий будет проходить болезненно, иметь много отрицательных последствий, но из этого еще не следует, что их ликвидировать не нужно и что нацавтономии сами по себе — нечто положительное. Дугин-Коровин, а также их многочисленные единомышленники, выдвигают совершенно понятный и даже на первый взгляд самоочевидный тезис: нацреспублики, объявляя себя государствами в государстве

, суть не что иное как потенциальные очаги сепаратизма. Если их не ликвидировать, то страна просто покатится к распаду, а это гораздо хуже обострения межэтнической напряженности и местечковых национализмов, с которыми все таки можно что-нибудь сделать при помощи силовых структур. Что же касается реакции Запада, то жили же мы 40 лет в состоянии «холодной войны» — и ничего. В конце концов, бывают такие случаи, когда приходится идти на риск и даже на потери, чтоб сохранить целое, так при гангрене человеку могут удалить ногу, чтоб просто сохранить жизнь.

Но проблема в том, что, как я и говорил в самом начале, главный тезис Дугина-Коровина – о том, что нацреспублики есть преимущественные очаги сепаратизма, ложен.

История России показывает, что при ослаблении центральной власти сепаратизм разгорается не только в национальных республиках. Так, после распада Российской империи на ее просторах кроме недолговечных националистических режимов возникли и не менее недолговечные, но многочисленные русские государства, которые, тем не менее, не желали подчиняться центральной власти или как минимум требовали статус автономий. В 1917 году в Томске была провозглашена сибирская автономия, а в 1918 году в Омске Временное правительство Сибири провозгласило «Декларацию о независимости Сибири» (день ее провозглашения – 17 июля отмечается теперь сибирскими сепаратистами как «День независимости Сибири»). Создатели республики вдохновлялись идеями «областников» (Г. Потанин, Н. Ядринцев и др.), которые считали, что Сибирь – такая же колония Российской Империи, какой Северная Америка была в составе империи Британской и так же как США смогли добиться независимости от метрополии, и Сибирь сможет, при этом сохранив общие с бывшей метрополией язык и религию. В ходе гражданской войны были также образованы Уральское правительство и Дальневосточная республика. Мы не говорим уже о многочисленных «казачьих государствах» вроде Кубанской народной республики (Самостоятельной кубанской народной республики), образованной в Екатеринодаре в 1918 году и через несколько месяцев провозгласившей себя независимой от России; лидеры казацких сепаратистов не считали казаков русскими, хотя до сих пор большинство с этим не согласны и видят в казаках субэтнос русского народа.

После распада СССР в 1991 году ситуация повторилась; наряду с отпадением союзных республик и обособлением национальных республик внутри России мы наблюдали снова рост областнических и даже сепаратистских настроений в административно-территориальных субъектах РФ. В 1993 году в период октябрьских событий в Москве ряд руководителей городов и областей Сибири выступили с инициативой признания власти президента Ельцина нелегитимной на контролируемой ими территории и создании независимой от Москвы Сибирской республики, однако инициатива провалилась сразу после расстрела парламента в Москве. В 1993 году в Свердловской области состоялся референдум по вопросу о повышении статуса области до республики в составе России; 83, 4% свердловчан высказались «за» и 1 июля республика была провозглашена, а 31 октября вступила в действие ее конституция. Республика имела свой флаг – бело-зелено-черный, и даже свои деньги, коими стали «уральские франки» — товарно-расчётные чеки товарищества «Уральский рынок». Интересно, что даже не все национальные республики на территории РФ претендовали на создание собственных денег, их не было у Башкирии, Мордовии, Чувашии, Якутии, большинства кавказских республик…

Руководство республики имело планы ее расширения за счет включения в ее состав Челябинской, Пермской, Оренбургской и Курганской областей (проект «Большая Уральская республика»), но 9 ноября указом президента Ельцина все решения руководства Уральской республики были дезавуированы, сама она ликвидирована, а ее глава – Эдуард Россель отстранен от власти.

В тот же период в Челябинске была предпринята попытка создания Южно-Уральской республики. Глава областного Совета Петр Сумин победил на выборах губернатора, набрав более 50% голосов избирателей, но президент Ельцин отказался признавать результаты выборов и назначил губернатором своего ставленника Соловьева. Тогда облсовет выпускает постановление «О государственно-правовом статусе Челябинской области и преобразовании ее в Южно-Уральскую республику». Академцентр Уральского отделения РАН провел опрос жителей области и выяснил, что лишь 28% выступают за преобразование области в республику (хотя 52% — за повышение правового статуса области). Исходя из этого было решено референдум не проводить, но были начаты переговоры с главой «Уральской республики» Росселем о вхождении Челябинской области в «Большую Уральскую республику». Снятие Ельциным Росселя положило конец этим планам.

Как видим сепаратизм и автономизм не тождественны национализму. Регион может стремиться к обособлению или даже отделению от центрального правительства не только в силу того, что он имеет иную этническую идентичность. Для этого достаточно региональной идентичности, которая может быть никак не связанной с этническим самоопределением; сторонники Уральской республики 1993 года считали себя такими же русскими, как и жители Рязанской области, но их привлекала идея маленького своего «государства», как можно меньше зависимого от Москвы.

В действительности наиболее близки к отпаду от остальной страны не те регионы, где возможен рост национализма какого-либо народа, а те, где сформировалась устойчивая общая идентичность, отличная от всероссийской (неважно этническая или просто региональная).

Если люди, живущие в Сибири будут считать, что они в первую очередь сибиряки, а уж потом россияне (и следовательно интересы Сибири для них выше интересов всей России), то Сибирь окажется на грани отделения, хотя бы население там было в основном русское (а ситуация, кстати, близка к этому; по данным опроса жителей Иркутска и Братска около 80% ответивших на вопросы считают себя «сибиряками» и только 12% россиянами. При этом 60% опрошенных высказались за автономию Сибири в составе РФ, а 25% — за ее независимость от «европейской России»). Чтоб этот процесс пошел нужны только соответствующие политические условия, например, озлобление населения на федеральный центр.

Понятно, что такая общая идентичность лучше всего формируется там, где население культурно однородно, то есть живут люди одной национальности, и таковы в современной России как раз не национальные республики, а административно-территориальные образования. В национальных республиках более пестрый этнический состав.

В большинстве национальных республик ни одна из этнических общностей не составляет абсолютного большинства, кое-где мы видим относительное преобладание титульного этноса (как в Чувашии, где около 1/3 населения русские и около 2/3 — чуваши или в Татарии, где татар больше на 10% чем русских и чувашей), кое где – относительное преобладание русских (как в Хакасии или Карелии, где около 4/5 населения — русские), кое где – относительное равновесие трех и более этнических общин (Бурятия, где боле 2/3 населения русские, а оставшаяся 1/3 делится между бурятами и несколькими немногочисленными общинами других народов или Башкирия, где примерно по 1/3 башкир, татар и русских, причем, последние преобладают). Особенность республик Кавказа (за исключением Чечни) состоит в том, что в большинстве из них очень мал процентный состав русских, однако от этого этнический состав населения республик не становится менее пестрым, так, в Дагестане для выработки общей идентичности нужно чтобы договорились аварцы, кумыки, даргинцы и лезгины – народы, между которыми множество разных противоречий. Есть только одна республика, где население более или менее этнически однородно — это Чечня, где 93, 5% чеченцев.

Итак, в нацреспубликах РФ как правило сосуществуют три и больше значительных этнических общин, и именно поэтому конструирование общих региональных идентичностей затруднено.

«Дагестанцы» существуют только в распаленном воображении московских скинхедов, в реальности, например, кумыки, которых москвич не отличит от аварцев, давно требуют своей автономии в составе Республики Дагестан. В республиках Урало-Поволжья и Сибири в 1990-е и 2000-е г. руководство предприняло немало усилий, чтоб сконструировать общую надэтническую идентичность — «татарстанец», «башкорстостанец», «якутянин». Если бы это удалось, то это стало бы первым шагом к обособлению этих республик от России, однако усилия практически не дали ощутимых результатов: русские, живущие в Татарии, Башкирии, Якутии, чувствуют себя частью всей России, а не искусственной республиканской общности с титульным этносом во главе. И эти настроения среди русских растут по мере усиления этнократических тенденций в республиках.

По данным социологов, количество русских, живущих в Республике Татарстан, и ощущающих себя не «татарстанцами», а исключительно «россиянами», с 1994 по 2002 год выросла с 35, 2% до 45, 9% опрошенных. Соответственно, количество русских готовых считать себя принадлежащими и к «татарстанцам», и к «россиянам» упало с 35 до 26%. В Республике Саха-Якутия ситуация еще более показательная, если в 1994 году 37, 3% русских, проживающих в Якутии, готовы были считать себя и «якутянами» и россиянами, и лишь 23% заявили, что они – россияне, а не «якутяне», то в 2002 году уже 60% русских Якутии завили, что они россияне, количество готовых признать себя членами республиканского «гражданского сообщества» снизилось до 21, 8%.

Итак, в национальных республиках общая идентичность не просто не развивается, а даже разрушается, поэтому даже о малейшей возможности увлечь все население этих республик сепаратистскими идеями и речи не идет, а в административно-территориальных образованиях и в федеральных округах, напротив, не просто формируется устойчивая региональная идентичность, как, например, в Сибири, но и растет количество тех, кто готов к отделению региона.

То есть вопреки мнению сторонников ликвидации нацреспублик вроде Дугина и Коровина, республики вовсе не являются источниками сепаратизма и именно в силу неоднородности своего населения.

Потому федеральный центр – в те времена, когда он еще действительно заботился об укреплении государства – желая победить национализм и сепаратизм, не ликвидировал национальные республики, сливая их с краями и областями, а, напротив, ликвидировал административно-территориальные субъекты, сливая их с национальными республиками.

Так, в 1922 году по декрету Совнаркома к Башкирской республике, образованной в 1919 году и заключившей с советской Россией федеративный договор, были переданы земли Уфимской губернии и город Уфа, который теперь стал столицей Советской Башкирии. В результате с одной стороны башкирское правительство резко расширяло сферу своей власти почти на всю территорию «Большой Башкирии», которую башкирское национальное движение считало «своей», но контролировать не могло. С другой, территории эти были населены чересполосно с башкирами в основном русскими и татарами, а город Уфа вообще всегда до революции был русским городом. Лидер башкирских националистов Заки Валидов был взбешен таким решением центра и его можно было понять: теперь мечты о моноэтнической националистической Башкирии (каковой была «Малая Башкирия») оставались в прошлом, Башкирская республика становилась многонациональной и значит резко понижалась степень ее независимости от центра и вероятность выхода из состава России.

С другой стороны Советская власть препятствовала созданию региональной идентичности в русских областях; достигалось это за счет механизмов госрегулирования трудовой миграции: жители Сибири по распределению и направлению партийных и государственных органов уезжали навсегда в Рязань, а рязанцы – в Иркутск. Естественно, рязанец в Иркутске сибиряком себя не считал, даже прожив долгие десятилетия там; зачастую и его дети были лишены региональной идентичности.

Сейчас ситуация совершенно иная: власть не стремится «разбавлять» в нацреспубликах титульные этносы русским населением и более того даже не препятствует медленному выдавливанию русских из республик (как это происходит на Кавказе и в Татарии), а с другой стороны, бросила на произвол судьбы отдаленные регионы – Сибирь и Дальний Восток: люди там не могут выехать в европейскую Россию, варятся в «своем соку», благодаря чему растет региональная идентичность и «антимосковские» настроения.

Мы выяснили, что нацреспублики гораздо менее опасны в плане сепаратизма, чем такие «русские регионы», как Урал, Сибирь, Дальний Восток. И это не случайно. Национальные республики в составе России (и СССР) и создавались как механизмы подавления сепаратистских и националистических устремлений. История нацреспублик уходит в эпоху гражданской войны, когда на территории бывшей Российской империи возникли различные «самостийные государства», в том числе и националистические в силу того, что революция разбудила национализмы множества народов, которые входили в Российскую империю. В борьбе с «белыми» большевики охотно вступали в тактические союзы с руководителями этих государств и вообще лидерами нерусских националистов, обещая широкую автономию их народам в составе советской федерации (тогда как «белые» в целом выступали за унитарное устройство России и тем самым оттолкнули от себя даже тех нерусских политиков, которые им симпатизировали). В конце гражданской войны когда острая необходимость в военной помощи со стороны просоветских националистов отпала, Москва изменила формат этих республик (прежде всего, были ликвидированы их собственные вооруженные формирования и репрессивные органы, важнейшие наркоматы подчинены федеральному центру) и сделала ставку не на националистов, а на «национал — коммунистов» (то есть на более умеренных националистов формально находившихся в составе Компартии).

При этом часть республик получили статус союзных и более широкие права, а часть автономных в составе союзных с меньшими правами. Но так или иначе республики стали компромиссом, которого достигли умеренные левые националисты нерусских народов и федеральный центр. Республики, как мы уже говорили, самим фактом своего существования должны были свидетельствовать, что народы, которые были «угнетены» до революции, теперь смогли осуществить право на самоопределение. Этот пропагандистский тезис был адресован не только «прогрессивной западной общественности», но и националистически настроенной общественности в этих республиках.

Конечно, в реальности республики вовсе не были «государствами титульных народов», но все же в них поддерживалась культура этих народов и даже осуществлялись элементы этнического самоуправления за счет так называемой «коренизации» госаппарата. В целом властям, образно выражаясь, удалось загнать джинна национализма обратно в бутылку и более того, создать такие механизмы, которые препятствовали бы отделению этих республик от центра и существованию их как полноценных независимых государств даже в случае взрыва в них националистических настроений.

Один из таких механизмов мы уже описали в деталях – это «разбавление» титульного этноса нетитульным населением (часто – русскими). Другой немаловажный механизм – этническое разделение труда (которое вообще свойственно империям традиционного типа: оно существовало, например, в Османской империи, да и в романовской России). В СССР ситуация сложилась так, что русские в национальных республиках, как правило, работали на промышленных предприятиях, причем, в качестве специалистов – мастеров, инженеров, начальников цехов, директоров и т.д.

Короче говоря, республики были устроены так, что в случае взрыва националистических и сепаратистских устремлений у титульного этноса и благоприятной политической ситуации, делающей возможным отделение республики от России, формирование моноэтнического национального модернистского государства произойти не могло. Если русское население оставалось в республике, то титульный этнос просто не мог переварить значительную русскую диаспору и однородной нации в культурном и политическом отношении не возникало. Если же новоявленное государство титульного этноса вытесняло русских вовне, то рушился промышленный потенциал республики, она превращалось в слаборазвитое аграрное государство, где самовоспроизведение модернистской культуры (в том числе культуры титульного этноса) было затруднено.

Кстати, так оно и вышло в случае союзных республик СССР, отделившихся от РСФСР в 1991 году. Пример несостоявшегося национального государства, где титульный этнос не может реализовать «нормальный» национальный проект (в западном смысле слова) из-за большой русской диаспоры и еще большего ее культурного влияния являет собой Украина. После 10 лет независимости и политики украинизации (количество русских на Украине с 1991 по 2003 год уменьшилось на 26, 6%)

по данным переписи 2001 (уточненные данные — 2002) года русская диаспора составляла более 20% населения, причем, представители этой диаспоры резко негативно относились к пониманию Украины как национального государства и статусу украинского языка как обязательного и официального. Что касается более чем 70-процентной украинской диаспоры, то ее этническая идентичность весьма сомнительна; около 44% населения, в том числе определивших себя как украинцев, заявили, что они говорят преимущественно на русском языке.

Пример государств, обрушившегося в архаику из-за бегства русских из республики, являют собой режимы Центральной Азии, в частности Таджикистан. В 1989 году в республике жили 388,5 тысяч русских, в основном занятых в промышленности. В 2000 году осталось 68, 2 тысячи. Соответствующие изменения произошли и в промышленности. В 2012 году в республике «общие производственные показатели текстильной и легкой промышленности составили 32% от уровня 1990 года». 47% ВВП Таджикистана составляют переводы трудовых мигрантов, работающих в России в областях хозяйства, требующих низкоквалифицированного труда.

Единственное исключение из названного правила – республики Балтии. Их промышленность развалилась, но они остаются на плаву из-за обильной финансовой помощи со стороны Евросоюза. Внутри них сохраняется большая русская диаспора, которая не поддается ассимиляции со стороны титульного народа, но режимы в этих республиках просто делают вид, что русских нет (на деле предоставляя им статус бесправных «неграждан») и опять-таки их молчаливо поддерживает в этом Евросоюз.

Что же касается автономных республик внутри России, то их защитные механизмы оказались столь крепкими, что при всех усилиях националистов титульных народов, их так и нее удалось раскачать и «вывести в свободное плавание» под сурдинкой «нового федерального договора».

Конечно, в политике не бывает однозначно хороших решений. Национальная республика как средство сдерживания национализма и сепаратизма тоже имеет свои недостатки. И по закону диалектики главный ее недостаток есть продолжение ее достоинства (как выражался Карл Маркс). Мы имеем в виду, что превращение национальной республики в национальное государство в принципе невозможно в силу ее многонационального состава, но именно поэтому в ней всегда существует опасность межэтнического конфликта. В советские времена был разработан ряд средств для их предотвращения, начиная с доктрины дружбы народов и кончая гарантиями прав русского и иного нетитульного населения. Так, в РСФСР в национальных республиках второй секретарь обкома партии всегда был русский, причем, иногда не принадлежащий к местной региональной элите; существовала негласная традиция распределения начальственных должностей между представителями основных народов каждой республики. За годы перестройки эти механизмы разладились и результатом стали этнократические тенденции в политической практике этих республик. Значит, нужно отлаживать и обновлять механизмы. А бороться с сепаратизмом ликвидируя республики, все равно, что бороться с опасностью пожара заменяя воду в пожарной цистерне бензином.

Рустем ВАХИТОВ

Эксперт Центра Льва Гумилёва

(Уфа)

Иллюстрация — Фомиряков-Кенин

Суд над помором Мосеевым: лингвисты изучают крепкие словечки уголовного дела

Доказательная база, на которой основывается обвинительное заключение в уголовном деле помора Ивана Мосеева, поставлена под сомнение. «Вас миллионы быдла, а нас 2 тысячи людей» — он ли написал эту фразу в Интернете, адресована ли она именно русским? Корректно ли проведена лингвистическая экспертиза? Ответы на эти основные вопросы ищет суд: заседания в Архангельске возобновились в минувший вторник и продолжатся 30 января.

Напомним, руководителя Поморского института коренных и малочисленных народов Севера Северного Арктического федерального университета, председателя Ассоциации поморов Архангельской области судят по статье 282, ч. 1 УК РФ (разжигание ненависти и вражды).

Судя по выводам следствия, дискуссия развернулась вокруг статьи «Поморье в евразийском мире» на сайте ИА «Эхо Севера». Комментаторы явно переусердствовали, пуская в ход взаимные обвинения, грубости, оскорбления. Объектом нападок стали активисты поморского движения. Например, доцент кафедры философии САФУ Анатолий ХАЛТУРИН написал: «Цари и коммунисты собирали страну, поморы хотят ее развалить. К стенке!» (по этому поводу Мосеев направил заявление в Следственный комитет о возбуждении уголовного дела).

Трактовать многие фразы к статье на сайте можно неоднозначно, так как более ста слов там автоматически заменяется многоточием (в том числе слово «русские»). Между тем в заключении лингвистической экспертизы утверждается, что под негативным оценочным словом «быдло» следует понимать именно «русские».

На процессе спор по сути сводился к следующим вопросам: являются поморы отдельной этнической единицей или составляющей русской нации? Если поморы — русские, то о каком разжигании ненависти по национальному признаку может идти речь? На чем основано утверждение, что слово «быдло» относится к этнической группе «русские»? Что вообще означало это слово в контексте дискуссии на сайте?

«Быдло» — молчаливое большинство

Свидетели обвинения заявляют, что фраза со словом «быдло» оскорбила их именно как русских. Представители защиты говорят обратное.
«Никогда ни один из поморских активистов не высказывался против русских, — говорит Мосеев. – В понимании поморов «русские» – это нация. А поморы – коренной малочисленный народ внутри этой нации».

В этом же ключе высказывались свидетели защиты. «Мосеев это писал или не Мосеев, признаков разжигания межнациональной розни здесь нет. Вот «К стенке!» — это призыв к насилию», — считает председатель Союза общественных объединений инвалидов Архангельской области Николай МЯКШИН.

По мнению председателя областного отделения Всероссийской организации «Народный собор», члена Союза писателей Александра ТУТОВА, «быдло» — это чисто бытовое выражение, означающее «молчаливое большинство»: мол, тем, кто себя к таковому не относит, и обижаться нечего. Как отметил член Союза журналистов России Сергей ФЁДОРОВ, будучи такими же русскими, поморы имеют полное право критиковать свой народ или какую-то его часть.

Но мнения есть мнения, а последнее слово должно было остаться за экспертами-лингвистами.

Выводы экспертизы

Экспертизу текста по заданию ФСБ составляла сотрудник лаборатории лингвистического маркетинга, доцент кафедры языкознания гуманитарного института филиала САФУ в Северодвинске, кандидат филологических наук Наталья ОСКОЛКОВА, автор 50 научных работ и статей, в том числе на тему «Концепт «поморы» в конфликтных текстах СМИ».

Она пояснила, что слово «быдло» в словарях, как в классических, так и в сравнительно новых, помечено как грубо-просторечное, презрительное: наименование людей, «покорно и безропотно выполняющих тяжелую работу, обладая при этом чувством стада». Направленность данного слова на характеристику русских, по оценке эксперта, подтверждается контекстом полемики на сайте, высказываниями других участников. Например, пользователь «Браво» написал: «Хорошая провокация…. может, активнее начнут мочить поморов, чтобы этим воспользовалась третья сила, которая ни к русским, ни к поморам не относится».

Ссылается эксперт и на данные, которые к лингвистике имеют весьма опосредованное отношение. В частности, на итоги переписи населения 2010 года по Архангельской области: русскими себя назвали 1150 тысяч человек (миллионы быдла?), поморами — 2015. В комментарии эти группы противопоставлены, причем одной из них дана унизительная характеристика, подчеркнула Наталья Осколкова.
«А высказывание, которое способствует возбуждению национальной ненависти, не что иное, как словесный экстремизм», — делает вывод эксперт.

Сами по себе лингвистические выкладки, подробные и последовательные, на присутствующих впечатление произвели. Между тем, как следует из постановления Пленума Верховного суда РФ о преступлениях экстремистской направленности (от 28 июня 2011 года), направлены ли чьи-то слова или действия на возбуждение в обществе ненависти, есть ли в них экстремистское содержание — такие выводы может делать только суд, но не эксперт-лингвист, это правовые аспекты, считает юрист Межрегиональной правозащитной ассоциация «Агора», адвокат Ивана Мосеева Рамиль АХМЕТГАЛИЕВ.

Поэтому из материалов дела заключение Осколковой следовало бы исключить. Или по крайней мере учесть это обстоятельство при вынесении приговора. Соответствующее ходатайство заявлено в суде.

«А разве могут быть не русские поморы?»

С тем, что сами вопросы, по которым подготовлено заключение, были изначально составлены некорректно, согласилась профессор кафедры русского языка Института филологических и межкультурных коммуникаций САФУ, доктор филологических наук, председатель региональной «Ассоциации лингвистов-экспертов по коммуникативным спорам» Татьяна СИДОРОВА, приглашенная на процесс стороной защиты.

«Обратите внимание на последний вопрос: «Свидетельствует ли содержание комментария об экстремистских взглядах его автора?» Как можно по одной фразе судить о чьих-либо взглядах? — отметила Татьяна Сидорова. — Если комментарий рассматривался в контексте статьи и полемики, почему осталась без внимания такая, например, фраза: «А разве могут быть не русские поморы?»

Из контекста можно заключить, что «быдлом» в комментарии названы те, кто не борется за свои права и живет как придется — толпа. Математические сопоставления, по мнению эксперта, тоже спорны: автор комментария говорит о «миллионах быдла», а русских в Архангельской области менее 1,2 млн.

После заседания адвокаты Ивана Мосеева обсуждали с Татьяной Сидоровой возможность представления «альтернативной» лингвистической экспертизы.

Был в Тунисе или на Луне?

Повторно на заседание был вызван главный редактор газеты «Правда Северо-Запада» и сайта ИА «Эхо Севера», где был размещен комментарий «про быдло», Илья АЗОВСКИЙ. Он по запросу ФСБ передал IP-адрес, с которого был отправлен комментарий.
Сторона защиты пыталась выяснить — как он установил IP-адрес, имел ли техническую возможность его редактировать, как и сам комментарий, и находился ли он в момент передачи ответа в Архангельске.

«Я вообще не вижу смысла в выяснении, был я в Тунисе или на Луне и был ли я в России вообще?» — заявил еще в ноябре Илья Азовский. Сначала он сказал, что находился в России, но потом заметил, что точно не помнит, а значит, может ошибаться. И все же подтвердить свое местонахождение его обязали: в суд 22 января он пришел с загранпаспортом. В нем значилось, что 10 мая, когда в ФСБ поступил ответ за подписью главного редактора, он находился в Тунисе.

Азовский пояснил, что во время отдыха был на постоянной связи с редакцией и по электронной почте составил ответ, указав IP-адрес автора комментария. С его слов, выяснить это нетрудно через административную панель сайта, к которой есть доступ в любой точке мира. Под документом он набрал подпись «Главный редактор Илья Азовский». Но автограф ставил не он, а заместитель Андрей МИРОШНИКОВ, о чем свидетельствует знак апострофа.

Однако адвокат сомневается в том, что подпись от руки принадлежит Мирошникову, а не Азовскому. «Почему в этом случае нельзя было подписать документ «заместитель главного редактора»?» — задается вопросом адвокат Белов. Выяснить это суд намерен на следующих заседаниях: сторона защиты заявила ходатайство о вызове Мирошникова.

IP-адрес — не доказательство

По версии Ивана Мосеева, Азовский и правоохранительные органы знали его IP-адрес: год назад он проходил свидетелем по аналогичному делу об экстремизме за чужой комментарий на «Эхо Севера».

По словам обвиняемого, его номер был «засвечен», и владелец сайта мог его легко вписать, чтобы у ФСБ были основания произвести выемку компьютера для поиска доказательств по другой, более тяжкой статье «Государственная измена». Как, впрочем, и слово «быдло» мог вставить любой, кто знает пароль доступа к сайту в редакции.

Таких, по словам Азовского, в «Эхо Севера» несколько человек. В суде Азовский не отрицал, что право редактирования комментариев у его сотрудников есть, а вот IP изменить невозможно.

Между тем вызванный в суд эксперт пояснил, что для идентификации пользователя одного IP-адреса недостаточно. Как и имеющегося в деле ответа от «Ростелекома», что номер по договору присвоен Ивану Мосееву.

«Выйти в Интернет с чужого IP не составит большого труда. Для этого достаточно воспользоваться нелегальными программами, которые можно скачать в той же Сети. Изменить адрес может и администратор сайта», — сказал Александр ШИРОКИЙ, инженер отдела технического обеспечения Архангельского областного института повышения квалификации и переподготовки работников образования, по специальности информатик-экономист.

По его словам, если IP динамический (в письме Мосееву Ростелеком ответил именно так), то достоверно установить, что с конкретного компьютера выходили на конкретный сайт, невозможно. Пользователь заключает договор, и ему изначально выделяется несколько адресов.

Как следовало из пояснений эксперта, утверждать, что определенный человек вышел в обозначенное время на сайт, можно только при сопоставлении MAC-адреса (индивидуальный номер платы компьютера), IP-адреса и данных договора с компанией, которая предоставляет услуги доступа в Интернет. Ничего этого в деле нет.

Гособвинитель отказался от свидетеля

«Поморы и русские – почти одно и то же», — заявила уборщица Архангельского регионального управления ФСБ Валерия БУЛЫЧЕВА. 22 января ее допрашивали как свидетеля обвинения.

Булычева и ее напарница Котлова были приглашены сотрудником ФСБ в качестве понятых сразу после обнаружения комментария. Их показания приобщены к делу: в протоколе они подтвердили, что на сайте ИА «Эхо Севера» размещалось суждение экстремистского, на их взгляд, содержания, которое было направлено против конкретной этнической группы: якобы автор комментария назвал русских «быдлом».

Однако выступая на судебном заседании, Булычева не смогла вспомнить ни названия сайта, ни содержания самой статьи. Затруднилась она ответить и на вопрос адвоката Вениамина БЕЛОВА о том, употреблялось ли в комментарии слово «русские»?

«Поморы в моем понимании – это жители прибрежной территории Архангельской области. Хотя русские – тоже жители глубинки… Я не могу сказать, что поморы – это не русские», — путано пояснила пенсионерка.

Котлова в суде пока не выступала. Как считает сторона защиты, свидетельские показания уборщиц кем-то им надиктованы и поэтому записаны «как будто под копирку». Сами они это отрицают. Вениамин Белов заявил ходатайство о вызове на заседание Котловой, чтобы убедить суд в своей правоте. Представитель прокуратуры поспешно заметил, что это свидетель обвинения и на процессе он «не нужен».

«Так вы отказываетесь от свидетеля?» — уточнила судья Александра КОЧЕБУРОВА и, получив утвердительный ответ, оставила за собой право решать, вызывать ли вторую уборщицу в суд. Котлова приглашена на заседание 30 января.

ДАРЬЯ ЕМЕЛЬЯНОВА, ЕЛЕНА СВЕТЛИЧНАЯ. «БИЗНЕС-КЛАСС Архангельск», 25.01.2013.

«Большой Курдистан» и возможные проекции его влияния на Кавказский регион

О том, что курды должны иметь собственное государство, говорится уже давно, особенно со стороны ряда кругов США, видящих в создании независимого Курдистана противовес Турции, которая все больше и больше начала считать себя сверхдержавой. Впрочем, о планах возрождения Османской империи премьер Эрдоган говорит давно, это уже стало у него навязчивой идеей. И единственные, кто ему мешает – это курды и в последнее время алевиты. Но именно с ними никак не может справиться вторая по численности армия НАТО. Между тем, активность Анкары в «арабской весне» и вообще на Ближнем Востоке имеет одно из объяснений: нефть, которой нет у Турции, и которая есть в Курдистане. Турция пытается воспользоваться событиями в Сирии, чтобы попробовать окончательно решить «курдский вопрос», причем в привычном для себя понимании.

Думается, что Турция, как всегда в последнее время, стремится, чтобы кто-то воевал за то, чтобы у нее была нефть. Может быть, привязка к энергетическому сырью и выглядит несколько натянутой, но в принципе на Ближнем Востоке, кроме него, не за что воевать. Не является также новостью то, что Турция считает себя сверхдержавой и на этом основании пытается диктовать свои условия не только соседям, но и всему миру. Однако данную позицию (и соответствующие амбиции) разделяют исключительно в Анкаре и нигде больше. На самом деле, правительство Эрдогана намного больше зависит от настоящих сверхдержав, да и от Саудовской Аравии и Катара, чем оно себе это представляет. Единственное, на что хватает сил у Анкары – это обвинения в адрес Израиля и угрозы по адресу неконтролируемого ею Курдистана, которые по большому счету ничего не могут изменить.

Северный Курдистан, а точнее Мосул давно является лакомым куском для Турции, которая была бы рада снизить свою зависимость от азербайджанской нефти. Не секрет, что именно углеводороды Каспия являются для Баку орудием для некоторого диктата Эрдогану на тему того, что нужно делать в армяно-турецком вопросе. Фактически, амбициозный турецкий премьер становится заложником концепции Гейдара Алиева «одна нация, два государства» и теперь пожинает все плоды недальновидного для Анкары подхода. Однако мы отвлеклись.

Создание независимого Курдистана – идея не новая, она активно продвигается США и их союзниками в надежде получить контроль над северной частью этого обширного этногеографического региона и в перспективе – создать буферное государство, отрезав часть территорий от Турции, Сирии и Ирана. Естественно, что во всех трех странах с курдами ведется борьба на различных уровнях, но не очень успешно. Причин несколько: партизанские методы борьбы, базы в горных районах, обученные боевики, с которыми трудно справиться регулярным войскам.

Заметим, что курдская проблема всегда была головной болью для Ближнего Востока. Время от времени курды, проживающие в Турции, Сирии и Иране делали вид, что все спокойно и им ничего не нужно, накапливая силы и ресурсы для очередного последующего обострения ситуации.

Еще 21 марта 2012 года, в день Новруза, президент Южного (Иракского) Курдистана Массуд Барзани намеревался объявить о создании независимого Курдистана. Насколько он был убежден в правильности шага, говорить трудно, однако тот факт, что 21 марта независимость так и не была объявлена, говорит сам за себя. Тогда международное сообщество никак не отреагировало: Франция и Великобритания пока не определились со своей позицией в данном вопросе, США вроде тоже не готовы к независимости Курдистана, Турция, как всегда, предлагает обсудить этот вопрос. Неготовность Вашингтона несколько непонятна, ибо создание независимого Курдистана давно являлось его целью для установления контроля над нефтью Киркука. Между тем, ряд израильских политологов отмечает, что еврейское государство будет в числе стран, которые поддержат иракский Курдистан, если он объявил бы о своей независимости. Они также предполагают, что Эрбиль не будет принимать поспешного решения, пока не заручится поддержкой региональных игроков.

Президент Масуд Барзани и премьер-министр Нечирван Барзани устранили наиболее важные препятствия на пути полной независимости. Они создали в курдской автономии нефтяную промышленность, которая обеспечивает финансовую основу для независимости, и регулярно призывают делать инвестиции в Курдистан. Они также показали, что именно Курдистан является для США надежным и демократическим союзником в Ираке и на всем Ближнем Востоке. И у Вашингтона, по всей видимости, нет альтернативы, кроме как признать независимость Эрбиля. Тем более, что в Киркуке уже работает американский нефтяной гигант Exxon Mobil. Таким образом, признание независимости Курдистана основано на нефти, что для США является главным в политике не только на Ближнем Востоке, но и во всем мире. Главное то, что независимый Курдистан не будет оглядываться ни на Анкару, ни на Багдад, ни на Дамаск. Все, что ему нужно, у него есть – это нефть, главное преимущество на Ближнем Востоке.

«Арабская весна», а точнее неразбериха на Ближнем Востоке может помочь создать независимый Курдистан и тем самым контролировать потоки нефти не только из Ирака, но и из Сирии. Главную же роль в недопущении подобного рода развития событий играет, как мы уже говорили, Турция.

Провалившаяся политика Ахмета Давутоглу «ноль проблем с соседями» привела к тому, что в высших эшелонах власти Турции уже начали говорить о его отставке, потому что внешняя политика страны стала «проблемой почти со всеми соседями». Здесь уместно заметить, что курдская Партия демократического союза тайно заключила сделку с Асадом и контролирует ключевые области на северо-востоке Сирии. Если курдские отряды объединятся, а это весьма вероятно, то для Анкары начнется настоящий кошмар в виде создания независимого Курдистана на территории Турции, Сирии, Ирака и Ирана. В Сирии также действует Курдский Национальный совет из 11 партий, у которых в принципе нет разногласий ни с Асадом, ни тем более с иракскими курдами.

Время от времени в интернете появляются карты Великого Курдистана, в который входит и часть Армении, а также территории Сирии, Турции, Ирана и Ирака. Ближний Восток может стать перед фактом существования довольно сильного и большого государства, которое вряд ли будет мирным. Слишком много оружия, слишком много проблем, нестабильность нового образования, да еще ислам в придачу. В Курдистане могут найти прибежище исламские фундаменталисты, изгнанные по разным причинам из стран проживания. И еще это будет новая волна курдской миграции в Европу. Уже сейчас в Берлине, по некоторым данным, проживает 60 тысяч курдов и число их растет. То же самое можно сказать обо всей Северной Европе.

Что касается Армении, то ничего хорошего для нее из этой затеи не выйдет. Курды, проживающие на юго-востоке Турции, уже с радостью восприняли известие о независимости Курдистана. А это значит, что армяно-турецкая граница станет опасней, чем была всегда. Курды уже намереваются создать государство с центром в Амиде (Диарбакыр), и тогда Армении придется сдерживать не только турок, но и курдов. Турецкое меньшинство провинций Ван, Муш, Диарбакыр будет поддерживать ползучее проникновение курдов в Армению, более того, может даже само создавать условия для более успешной экспансии.

…Между тем, Курдский национальный совет в Сирии осудил постоянные нападения оппозиционных групп на курдов в Рас-аль-Айн. Турция, которая поддерживает восстание против президента Сирии Башара аль-Асада, может воспользоваться поводом для уничтожения курдских боевых отрядов и даже привлечь к этому джихадистов. Получается так, что победа оппозиции в гражданской войне в Сирии курдам не нужна – ещё и потому, что только в прошлом году около 200 тысяч курдов получили сирийские паспорта.

Карине Тер-Саакян, специально для kavkazoved.info

В Мали завершилась первая фаза операции против повстанцев

Правительственная армия Мали при поддержке французских войск заняла все крупные города на севере страны, ранее находившиеся под контролем повстанцев. В Бамако и Париже откупоривают бутылки с шампанским, празднуя почти бескровную победу над «террористами», хотя борьба за пустынный регион только начинается.

Война в Мали начиналась очень зрелищно. Победный марш-бросок на север страны освещали сотни журналистов со всего мира. Шоу обещало стать неплохим: сначала в аэропорт Бамако (столицы Мали) прилетели хищные «Миражи» каждый стоимостью в несколько малийских городов, потом там же началась высадка бравых французских легионеров, увешанных автоматами, рациями, приборами ночного видения и другими высокотехнологичными устройствами для истребления людей.

Следом прилетели боевые вертолеты, наспех перекрашенные в охру — под выжженную малийскую пустыню. Из транспортных самолетов выгружали бронетранспортеры и другую наземную технику. За происходящим наблюдали местные жители, а также несколько сотен военных из других африканских стран, которые в ожидании боевых действий развлекали себя исполнением национальных песен и танцев.

Все это с удовольствием фиксировали на фото и видео корреспонденты, которым тоже заняться было пока нечем. Судя по кровожадным записям в микроблогах, им очень хотелось поскорее перейти к делу, за которым они приехали в эту дыру, — к освещению войны с ее взрывами, перестрелками и толпами обездоленных беженцев. Тем временем цены на жилье и питание для белых в Бамако рванули вверх, поскольку гостиничный сектор малийской столицы оказался явно не готов к такому наплыву.

А настоящая война все не начиналась и не начиналась. Повстанцы-туареги, бодро продвигавшиеся в направлении столицы до прихода французов, мгновенно растворялись в бескрайних саваннах при первых признаках появления интервентов. В бой вступать никто не хотел. Журналисты выглядели весьма раздосадованными. Корреспонденты, потея в бронежилетах и касках, удрученно вещали с улиц очередного «освобожденного» города о том, что операция прошла без единого выстрела. При этом вокруг шныряли чумазые дети в разноцветных ситцевых рубахах, а взрослые прохожие с удивлением оглядывали закованного в кевларовые доспехи незнакомца.

В целом операция по освобождению севера Мали шла так: французские войска подходили к очередному «стратегически важному» городу, окружали его и убеждались, что там никого нет. После этого в дело вступали подразделения плетущейся во французском обозе «правительственной армии» — малийских солдат умывали, одевали в военную форму, приводили в божеский вид, после чего пускали колонной в город. Жители высыпали на улицы, приветствуя своих спасителей от жестоких исламистов. Официальная церемония освобождения на этом считалась завершенной. Французское командование поясняло, что такой алгоритм действий был выбран неслучайно: у жителей должно было создаться впечатление, что их освобождают соотечественники, а не захватывают понаехавшие иностранцы.

Поначалу именно правительственные войска устанавливали блок-посты в городах, покинутых исламистами, однако чуть позднее от этой практики пришлось отказаться, так как «освободителям» с наступлением вечера становилось скучно, и они вместе с местными жителями отправлялись грабить дома и магазины, принадлежащие «террористам и их пособникам». Не обошлось также без изнасилований и внесудебных казней. Цели для этих нападений выбирались по этническому признаку: если у человека относительно светлая кожа, то это он араб или туарег, а значит — враг.

В связи с широким распространением подобной практики французское командование и местные власти выступили с рядом заявлений, сводившихся к тому, что не каждый человек со светлой кожей — террорист. Французы даже поначалу взывали к воинской чести своих малийских коллег, но убедившись в бессмысленности подобных слов, сами стали устанавливать блок-посты в городах.

Тем не менее, туареги и арабы северных городов быстро узнали, что даже присутствие французского контингента не спасает мирных жителей от насилия со стороны «освободителей». В соседние страны потянулись десятки тысяч беженцев из числа этнических меньшинств. Западные СМИ про этих людей либо не сообщают вовсе, либо заявляют, что они «бегут от войны». Хотя в действительности туареги и арабы, массово оседающие в соседней Мавритании, прямо говорят, что боятся зверств со стороны правительственных войск. Характерная деталь: когда малийские войска входили в Тимбукту, приветствовать их вышли только негры. Туареги, составляющие большинство населения этого города, либо сбежали, либо отсиживались по домам. Для них новые хозяева города — не освободители, а самые настоящие оккупанты, от которых ничего хорошего ждать не приходится.

Кстати, перед своим отходом туареги разломали и сожгли в Тимбукту все, до чего сумели добраться, — лишь бы их наследие не досталось врагу. Когда-то Наполеон Бонапарт, глядя в схожей ситуации на пожар в Москве, воскликнул: «Какое ужасное зрелище! Это они сами! Столько дворцов! Какое невероятное решение! Что за люди! Это же скифы!» Примерно то же самое, но с использованием оборотов «дикари» и «варвары» сейчас повторяют многочисленные «эксперты» на всех крупнейших телеканалах мира. Никто даже не задумывается, почему древние манускрипты Тимбукту несколько месяцев никто не трогал, а сожжены они были лишь перед сдачей города.

Под подозрение в связях с исламистами, с террористами, с «Аль-Каедой» попадают случайные люди — торговцы, таксисты, и ремесленники, у которых подозрительно длинная борода. А что с ними делать, пока мало кто понимает. В одном из французских лагерей на севере Мали съемочной группе «Аль-Джазиры» показали единственного пленника — старика-туарега лет шестидесяти, одетого в камуфлированные штаны. По мнению его тюремщиков, этот дед — террорист, иначе зачем же ему штаны военного образца? Сам пленный, которого попросили прокомментировать ситуацию, не смог сказать ничего вразумительного.

Боевых действий как таковых, между тем, по-прежнему не наблюдается. Три крупнейших города севера Мали — Гао, Тимбукту и Кидал — были взяты французами в течение одной недели без единого выстрела. Это обстоятельство не может не нервировать французских военачальников, которым после наполеоновского похода на Москву должно быть лучше других известно: для победы в войне захват городов — дело десятое. Главное — разбить армию противника. Но армия туарегов как будто растворилась в пустыне, воевать не с кем.

Министр обороны Франции Жан-Ив ле Дриан 31 января заявил, что «операция в Мали прошла успешно», однако тут же оговорился, что «военные риски и боевые действия не закончены». Как понимать два этих взаимоисключающих утверждения, министр объяснить не потрудился. Более того, он напустил еще больше тумана, сказав буквально следующее: «Франция не собирается оставаться в Мали, но выводить войска пока не будет».

Словоблудие министра легко объяснимо. Дойдя до города Кидал, французские войска уперлись в пустыню. Дальше, до самого Алжира, сколько-нибудь заметных населенных пунктов нет. Армии противника, которую можно было бы уничтожить, тоже нет. Брать под свой контроль барханы площадью с континентальную часть США — невозможно и бессмысленно. Вроде бы самое время выводить войска. Не могут же французы вечно оставаться на севере Мали в качестве местной власти и полиции! К тому же в этих условиях они рано или поздно станут мишенью многочисленных терактов, как это произошло с американцами в Ираке и Афганистане.

Но ле Дриан прекрасно понимает, что без помощи иностранного контингента малийская армия не справится с туарегами, которые вернут себе потерянные территории и двинутся на Бамако, который опять запросит помощи. Получается, что и уходить, и оставаться для французов — опасно и бессмысленно.

Поэтому Париж лихорадочно выдвигает одну за другой идеи по спасению положения. Сначала предполагалось, что французов на севере Мали заменит контингент из других африканских стран, которые выразили готовность поучаствовать в миротворческой операции, но при условии, что Запад им заплатит. На конференции Африканского союза в Аддис-Абебе прикинули, сколько надо денег. Получилось — три миллиона долларов в день.

Французы, изрядно потрепанные экономическим кризисом, стали искать вариант подешевле. В сложившихся условиях Париж схватился за соломинку: отправить на север Мали миротворческие силы ООН. Идея как будто неплохая, однако пока желающих поучаствовать в чужой войне «за идею» не обнаружилось.

Наполеон, не дождавшись в Москве просьбы о капитуляции России, сам запросил переговоров и мира, однако, как известно, не дождался ни того, ни другого. Нынешние принцы богарне и маршалы неи пошли по тому же пути. Через своего протеже — малийского правителя Дионкунду Траоре — объявили, что не возражают против переговоров с повстанцами. Но тут же были выдвинуты два важных условия. Во-первых, повстанцы должны быть идеологически «правильными», то есть не должны интересоваться идеями радикального ислама. Во-вторых, отрицается сама возможность обсуждения независимости Азавада, то есть северной части Мали, населенной туарегами.

За отказ от вооруженного сопротивления была обещана автономия и ограниченный суверенитет. Однако туарегские вожди, обосновавшиеся в соседней Мавритании, заявили, что располагают своей программой действий, которая никак не связана с той, что разработана Парижем и Бамако. Во-первых, им нужна полная независимость от Мали — страны, о которой они всякий раз говорят с большим презрением. Во-вторых, ради этого они готовы устроить партизанскую войну и активно к ней готовятся. Победный марш французов повстанцев не слишком впечатлил. Все, чего они хотят, — это чтобы их оставили в покое, причем на их же земле. Во имя этой цели они воюют несколько десятков лет, и ожидать, что сейчас они испугаются и сдадутся, было бы наивно.

Чтобы понять нежелание русских сдаваться, Наполеону понадобилось провести в Кремле около двух месяцев. Ле Дриану и его военачальникам может понадобиться чуть больше. Дело в том, что на их стороне сейчас весь мир, включая американцев, которые вскоре разместят в соседнем Нигере разведывательные беспилотники. Однако затягивать свое пребывание в Мали на такой срок французам совсем не хочется. Лето в Сахаре с точки зрения климата так же не располагает к активным боевым действиям, как и зима в России. И Генерал Жара может оказать неоценимую помощь туарегам в их борьбе за независимость.

Иван Яковина, lenta.ru

Новые тенденции северокавказской политики

Говоря о проблемах северного Кавказа, большинство экспертов указывает на пропасть между народом и элитой, препятствующую обновлению последней, социальные диспропорции, а также клановую систему, которая плодит коррупцию, отпугивает инвесторов. Эти проблемы уже долгие годы препятствуют нормализации ситуации на российском Кавказе, но в последнее время эксперты отмечают несколько новых тенденций.

По мнению вице-президента Академии геополитических проблем Деньги Халидова, «есть общее согласие между основными народами и между населением в целом и властью в плане подходов информационной и национальной политики. Эта информационная политика не устраивает ни власть, ни народ, ни, тем более, образованные слои, интеллигенцию. В этом вопросе и власть, и народ думают примерно одинаково. Где-то споры и дискуссии возникают, но большинство считает, что силовые операции тоже нагнетают напряженность в обществе, провоцируют новые волны боевиков. Трагедия для одной семьи превращается в трагедию для сотен семей, села, родственников и так далее. Практически ни одного эксперта, ни одного дагестанца думающего я не встречал, который бы не сказал, что на этих силовых контртеррористических операциях наживается солидная группа старших офицеров из федеральных силовых структур, что они уже привыкли к этим операциям, к тому, что все оправдывается борьбой с терроризмом. Под этот молот попадают совершенно невиновные люди тоже.

Между тем, в Чечне настроение людей немножко меняется уже в другую сторону. Между населением и властью есть, в принципе, согласие относительно многих вещей и политики Кадырова-младшего, и в отношении федеральной информационной политики, где кавказофобия, исламофобия достаточно сильно присутствует и в федеральных СМИ, и на телевидении. Но народ ждет и от федеральной власти, и от республиканской власти в Чечне изменения качества жизни. Стабильность есть, а работы нет. Люди уже чувствуют себя в безопасности. За это они благодарны и федеральным властям, и Кадырову-младшему. Но ради чего мы живем? Дети растут, работы нет, социальных перспектив нет, социальные лифты не работают. Говорят о том, что Кадыров окружен очень ангажированным кругом меркантильно настроенных людей, и они блокируют его связи с народом, и у него есть один-два очень мудрых советника, которые ему советуют, чтобы он шел в народ. И он действительно идет в народ, узнает мнение народа, старается привести в чувства того или иного зарвавшегося чиновника, будь то из районной администрации, будь то в правительстве. Но говорят, что там тоже коррупция расцветает постепенно.

Но безработица, отсутствие социальных лифтов, социальной справедливости чеченцев волнует гораздо больше, чем дагестанцев. В Дагестане на первый план выходят проблемы мощного исламистского подполья. Начавшийся диалог прервался после очередного теракта — убийства шейха. А такой диалог мог бы послужить стабилизации ситуации в Дагестане, восстановлению нарушенных мостов, доверия между мусульманами разных течений. Опять нарастают настроения подозрения, недоверия. Координационный совет, который создали из салафитов, из суфистов, сейчас хотя в спящем состоянии, но он будет работать. Есть еще проект, которому требуется достаточно мощная поддержка на федеральном уровне и информационная поддержка, «Территория мира и согласия», туда входят адекватные, вменяемые исламские лидеры.

… В условиях экспорта всяких революционных сценариев можно и нужно разговаривать с народами, с разными политическими и религиозными течениями в таком ключе, чтобы сохранить и умножить возможности, богатство, человеческое богатство, не только материальное, самой России, и не только самой России, а Евразийского союза. Грубо говоря, Россия может сохраниться только в том случае, если вокруг нее будет крепкий достаточно союз народов, религий, территорий, Евразийский союз. Если не будет Евразийского союза, не будет и России».

«Буквально на днях было поручение президента, сначала закрытое, сейчас уже открытое, о создании Распределительного научного центра по проблемам межнациональных и конфессиональных отношений, который получил финансирование, — говорит профессор МГУ Магомед Омаров. – В задачи центра входит мониторинг межэтнических отношений и конфессиональной ситуации в регионах в сравнительном аспекте в их годичной динамике с выработкой рекомендаций для органов государственной власти и институтов гражданского общества. Определенная большая работа проводится, но в республиках Северного Кавказа отсутствует взаимопонимание, координация усилий элиты.

Создана Корпорация развития Северного Кавказа с огромным финансированием. Созданы «Курорты Северного Кавказа», куда вложены сотни миллиардов рублей, они работают. Часть денег этих работает. Но в обществе существуют кавказофобские, ксенофобские взгляды. Они всегда были, всегда будут. В этом ничего страшного нет, потому что люди разные, не всегда бывает полное взаимопонимание даже в семье, где все одной национальности, что уж говорить о таком большом многонациональном, многоконфессиональном обществе, как Россия, где проживает 193 народа, и несколько ведущих конфессий присутствует. Есть и в высшей школе, и в органах государственной власти определенная политика не всегда приятия такой дружбы межнациональной, проведения этих положений в стратегию национальной политики. Но, по большому счету, осознание государством и обществом таких базовых, фундаментальных вещей присутствует, и желание государства это проводить присутствует».

«Вестник Кавказа»

Search the site