В Башкортостане идет общественное обсуждение республиканского варианта «Закона об образовании». В его рамках поднят очень серьезный вопрос – обязательного изучения башкирского языка. Подчеркиваю, изучение обязательное, а не «насильственное», «принудительное» и тому подобное. Это не филологические тонкости, а принципиальный вопрос. Формально башкирский язык в Башкортостане такой же обязательный, как физика, математика и русский язык, а не «принудительный». Давайте не использовать лексику «помойных сайтов» в серьезном разговоре.
Тем, кто не совсем владеет темой, советую прочитать или перечитать статьи на сайте «РБ — XXI век» (см. ссылки под статьей. – Прим. ред.). Здесь доходчиво даны факты, разъясняется суть вопроса, представлены основные аргументы сторон.
Теперь несколько тезисов. Писал сумбурно, не обессудьте.
Русский язык в Башкортостане занимает доминирующее положение и ему ничто не угрожает. Если изучать ситуацию в Башкортостане не предвзятым взглядом, можно только удивляться заявлениям о дискриминации русского языка. Русский язык везде, на нем говорят практически все, он занимает исключительное положение во всех областях общественной жизни. Он юридически обязателен как государственный язык Российской Федерации и Республики Башкортостан, более того, во многих сферах употребление других языков запрещено законом. Доминирующая роль русского языка в Башкортостане не оспаривается. Этот факт подтверждают и оппоненты, когда говорят, что они везде обходятся только русским языком.
Башкирский язык – четвертый язык исторически укорененных народов России по численности владеющих им (после русского, татарского и чеченского). Тем не менее, его судьба вызывает опасения. Главный критерий благополучия языка – передача его в качестве родного следующим поколениям, а с этим как раз большие проблемы. Старшее поколение говорит хорошо, среднее хуже, а многие из младшего поколения не говорят на языке. Можете проверить на примере знакомых башкирских семей. Если не принять срочных мер, после ухода из жизни старшего поколения может произойти обвальное падение численности башкироязычных. Для иллюстрации, в 1950 году во Франции на бретонском языке говорило более 1 миллиона человек, а сейчас – только 200 000, из них две трети старше 60 лет.
Театры, концерты, книги, газеты и журналы на башкирском языке очень важны для сохранения башкирского языка, но при всей важности их роли, само по себе их наличие не показывает жизнеспособность языка. Для их существования достаточно узкой прослойки башкироязычных профессионалов.
Язык должен сохраняться в семье. Говорите на башкирском дома, говорят нам. Да, передача языка в семье детям – первое и необходимое условие сохранения языка. Но отнюдь не достаточное!
Башкирский язык включён в изданный в 2009 году ЮНЕСКО «Атлас языков мира, находящихся в опасности», получив статус «уязвимый» — «большинство детей говорит на языке, но сфера его употребления может быть ограничена (например, бытовым употреблением)». Заметьте, использование языка только в бытовой сфере ставит его под угрозу исчезновения. Поверьте профессиональным лингвистам, изучившим сотни языковых ситуаций по всему миру: язык, не функционирующий в общественных сферах вне домашних стен, обречен на исчезновение!
Башкирские дети, как и дети других народов, не рождаются с совершенным знанием башкирского языка, язык нельзя хранить дома, как шубу, пересыпав нафталином, а потом через много лет достать ее и надеть, как новенькую. Язык надо практиковать, а для знания литературного языка надо учить его в школе. Без этого язык погибнет.
Для противников обязательного башкирского языка речь идет о конкурентоспособности при поступлении в вузы, для башкирского языка речь идет о выживании. Это знакомая ситуация: «У кого-то жемчуг мелкий, у кого-то щи жидкие». Надо вместе искать решение с учетом этого.
«Исчезновение языка – естественный процесс, — утверждают некоторые. — Не пытайтесь искусственно поддерживать ваш язык». Странно слышать, что судьба языка – который и отличает человека от животного – описывается в этих дарвинистских терминах. Современные языковые процессы протекают не в джунглях, а в человеческом обществе, и политика государства, его действие (или бездействие!) играет очень важную роль. Нынешнее комфортное положение, когда любой житель Башкортостана без проблем обходится одним русским языком в любом самом глухом его уголке (и это правильно), сложилось в том числе благодаря целенаправленной политике и конкретным административным решениям. Например, постановлению об обязательном преподавании русского языка в башкирских школах, принятому в конце 30-х годов. А ведь среди поколения 1910 года рождения и старше около 80% башкир не владело русским языком!
«Башкирский язык» не нужен, потому что все башкиры говорят по-русски! – заявляют нам. – Мы везде были, и везде обходились русским». Да, это так, но анализировали вы, почему в Башкирии это возможно, а в Туве, например, нет? Надо отдавать себе отчет, что башкирский язык «не нужен» только потому, что башкиры прошли свой путь, выучили русский язык, а выучив, с удовольствием говорят на нем со всеми, кто на нем к ним обращается. Так было не всегда, но так есть и так будет. Но знание русского языка не лишает башкир права использовать свой язык, и не только дома.
Российская Федерация – родина башкир, их государство. «Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития», — говорится в Конституции. Закон «О языках народов Российской Федерации» конкретизирует: «Российская Федерация гарантирует всем ее народам независимо от их численности равные права на сохранение и всестороннее развитие родного языка, свободу выбора и использования языка общения».
Башкиры, как и русские, вправе ждать от государства создания реальных условий для развития родного языка, расширения сферы его применения, в том числе в образовании.
Только невежеством могу я объяснить аргумент о том, что башкирский язык не может быть государственным, потому что Башкортостан – не государство. В Конституции Российской Федерации написано: «Республика (государство) имеет свою конституцию и законодательство». И далее: «Республики вправе устанавливать свои государственные языки».
Башкиры прошли долгий путь интеграции в Россию. На всем протяжении этого пути именно русское население Башкирии осуществляло миссию интеграции башкир в российское и советское общество. Именно повседневное личное общение между представителями разных народов, жизнь бок о бок, совместное решение задач и привели в конце концов к нынешней межнациональной гармонии. Если вспомнить, с чего мы начинали (антагонистический образ жизни, жесткий религиозный барьер, сословные границы, полное языковое взаимонепонимание) и к чему пришли сегодня за эти века, особенно в сравнении со многими другими регионами, то по другому наше нынешнее состояние и не назовешь.
Русские Башкирии, наши земляки, выполняя свою миссию общероссийского значения, не на курорте жили. Непривычные условия, голод, холод, ни слова не говорящее по-русски население вокруг, все было. Тем не менее жили, работали, обеспечивали интеграцию региона в Россию. Теперь же два часа башкирского языка в неделю вызывают – нет, не у русских, а у группы Интернет-деятелей настоящую истерику. Такую, что постоянно шантажируют: вот бросим все и уедем!
А еще пытаются отказаться от своей исторической миссии, обратить исторический процесс вспять и призывают к сегрегации. Башкиры – по своим школам и классам, русские – по своим. Башкирских школ полно,- говорят они, — пусть идут туда. Если быть точными, то башкирских школ (фактически русско-башкирских, русского языка там больше) гораздо меньше, чем «русских», и не всегда они практически доступны. Если им кажется, что таких школ более чем достаточно, пусть прикинут, где находится ближайшая от них башкирская школа.
Вообще-то это парадокс. Башкиры проявляют готовность к все более тесной интеграции – поголовно выучили русский язык, усиленно покидают мононациональные деревни и урбанизируются, хоть и с опозданием по сравнению с русским населением и татарским населением, идут в школы с преподаванием на русском языке, смешиваются с русскими соучениками, вместе учат башкирский язык два часа в неделю. А группа лиц, всячески выпячивающих свой российский патриотизм и непримиримость к сепаратизму, «отправляет» их в отдельные школы, отдельные классы, на факультативы. И так уже делаются попытки разделить детей по религиям на основах религиозных культур, хочется еще большего раскола, что ли?
Иногда встречается мнение, что обязательный башкирский язык порождает у детей ненависть к нему. Что ж, бывает, как и к другим обязательным предметам – физике, химии, математике, даже к русскому языку дети испытывают неприязнь. Это же дети. Многие известные люди говорили, что школьный курс русской литературы отбил у них охоту к чтению русских классиков. Случается, не складываются отношения с учителем или другая причина. Учитель пения плохой попался – отменяем пение?
Группа блоггеров активно проталкивает мнение, что обязательные уроки башкирского могут породить ненависть и к башкирам. Но ведь на то и существуют родители, чтобы разъяснить ребенку, что он неправ. Или вы считаете, что два часа башкирского в неделю – достаточная причина для ненависти к своим согражданам, соседям, соратникам на войнах – давних и недавних?
Должно сыграть свою роль и государство, причем не только в лице республиканского правительства, но и на федеральном уровне. Недавно объявили о выделении миллиардов рублей на создание неких центров толерантности или дружбы народов. Возможно, эти средства было бы благоразумнее пустить как раз на пропаганду терпимости и интереса к языкам своих соотечественников. Пропаганда и порождение интереса – но не вместо, а вместе с преподаванием башкирского.
«У нас две сотни языков, что же теперь, всем языкам обучать? Всех уважить невозможно!», — доводят разговор до абсурда некоторые. Давайте не будем превращать государство в Буриданова осла, который, стоя перед двумя копнами (или двумястами?) не смог сделать выбор и в итоге не притронулся ни к одной. Все крупные общины в республике имеют возможность изучать свой язык в качестве родного. Кажется, после Дагестана Башкирия на втором месте в России по числу изучаемых языков.
Так уж сложилась наша федерация, еще с советских времен, что каждая республика взяла на себя ношу и ответственность по сохранению титульного языка, причем даже в других субъектах, где он распространен. В Башкирии на наши общие налоги уклон в сторону башкирской культуры, в Коми за счет налогов всех жителей республики поддерживают язык и культуру коми, ну а федеральный центр за счет налогов всех наших народов содержит институты русского языка, строит православные храмы в Париже и возит на государственном самолете главу одной из конфессий в Китай. Если начать сейчас считать, подсчитывать, каков будет баланс — неизвестно, а само выпячивание этого вопроса неясно куда приведет. Люди постарше помнят дискуссии о том, кто кого кормит, в конце 80-х годов. И чем такие дискуссии для страны закончились.
Тем более что живем мы, к сожалению, за счет наших потомков, то есть природных богатств, принадлежащих всем жителям России. Это в теории – «всем жителям», конечно. Но вернемся к вопросу о языке.
Башкирский язык не пригодится в жизни, это ненужный язык? Но он ничем не хуже многих других предметов, которые преподаются в школе, и многие из которых не понадобятся выпускникам в ежедневной жизни. Скорее даже башкирский язык пригодится с большей вероятностью. Не все столкнутся в жизни с необходимостью чертить чертежи, а повстречаться с башкиром (или татарином, который поймет башкирский) вероятность все же повыше. Особенно в Башкортостане и Татарстане. Школа учит не только голым знаниям, но и навыкам социализации, общения. Ничто так не расположит к вам человека, как умение сказать ему несколько фраз на его родном языке, проявление уважения к его культуре. Проверьте, убедитесь. Особенно это пригодится в гуманитарных профессиях, где коммуникация – основа успеха. Впрочем, не все это понимают. Встречал я даже текст одной выпускницы русского филфака БГУ, которая возмущалась, что ее «заставляют» учить башкирский язык, — студентку языковой специальности, в БГУ, где концентрация башкироязычных, пожалуй, самая высокая в Уфе.
Не стоит впадать в максимализм: «Школьники все равно не научатся говорить на башкирском, зачем их мучить». Никто не ждет от них блестящего владения башкирским языком. За два часа в неделю это и невозможно. Но можно получить базовые знания на уровне, достаточном для установления доброго контакта с носителями. Пока же люди, прожившие всю жизнь в Башкирии, иногда просто удивляют своим невежеством в том, что касается башкирского языка. Я говорю даже не о разговорных навыках, ведь раньше башкирский язык не преподавался в обязательном порядке. Я говорю об элементарных познаниях, что это вообще за язык, как читаются буквы и т.д. Многие не знают, что раньше башкиры писали арабицей, потом латиницей, потом перешли на кириллицу. Распространяют всякие нелепицы о том, что стоит к русскому слову прибавить –лар или –hы, оно превратится в башкирское слово.
А вот методику преподавания нужно совершенствовать, спору нет. Вот странно, по любому другому предмету неэффективность обучения вызвала бы в качестве реакции требование улучшать методику. Почему к башкирскому языку сразу реакция: отменить?
Удивляет назойливая мысль об отсутствии башкироязычной среды. Я не говорю про сельскую местность, но в Уфе проживает 170 тысяч башкир, и даже если не все из них говорят по-башкирски, то все равно концентрация башкироговорящих здесь намного выше, чем в любом из районов Башкортостана. В Уфе проживает больше башкир, чем калмыков во всей Калмыкии. Подозреваю, что все дело во внутреннем настрое. Совместное обучение башкирскому языку в школе детей разных национальностей поможет их интеграции, снимет иногда имеющиеся стереотипы друг о друге. Странно, что очень громко об отсутствии среды говорят порой люди, у которых есть родственники башкиры или татары.
Создается иллюзия, что среды нет, еще и потому, что проявляется нетерпимость к разговору на нерусском языке в общественных местах. Почему-то слушающий, который не понимает язык, часто необоснованно подозревает, что говорят про него. Здесь я понимаю таких моих сограждан. Иногда представляю, каково было бы мне, если бы я жил в городе, где значительная часть жителей, пусть даже и меньшинство, говорит на непонятном мне языке, поет непонятные песни, смотрит непонятные спектакли. Непонятное пугает, такова психология человека. Наверное, я чувствовал бы дискомфорт, внутреннюю напряженность. Примерно как мой дедушка, который приезжал в город, плохо зная русский язык.
В этой ситуации может быть два выхода для снятия дискомфорта: проявлять агрессию (вербальную, разумеется: «Говорите по-человечески!»), или же постараться освоить азы языка, чтобы не подозревать ни в чем неповинных сограждан или не раздражаться попусту от непонятных надписей. И дать возможность своим соотечественникам свободно говорить на родном языке, не опасаясь одергиваний. Тогда, может, и среда станет заметней?
«А вдруг школьник переедет в другой регион? Что ему там, другой язык учить?» — есть и такой странный аргумент. Неплохо бы изучить статистику, сколько школьников переезжает из одной республики в другую именно республику. Потом можно будет и обсудить, почему бы нет.
Проявляют ли школьники, уча башкирский язык, пусть и на базовом уровне, таким образом уважение к башкирам? Да, проявляют. А разве когда не было обязательного изучения, не было уважения? В целом, конечно же, в обществе было взаимоуважение между людьми разных национальностей, спасибо нашим предкам. Но было и недостаточное знание друг друга. У отдельных людей не было и уважения. Анекдоты, обидные клички были ведь. Введение обязательного изучения показало, как лакмусовая бумажка, кто реально кого уважает. А кто готов уважать только на расстоянии.
— Ах, как хорошо было раньше, мы к вам не лезли, вы к нам не лезли! – ностальгируют некоторые.
– У них своя жизнь была, у нас своя, и хорошо было, когда они не пересекались, — вторят им соратники, известные при этом, как ни странно своими страстными тирадами за единство российского общества.
Не получается не пересекаться. Урбанизацию не остановишь. Контакты становятся все тесней, нужно приспосабливаться и учиться с этим жить. Находить компромиссы. Башкиры хотят получить хоть какие-то гарантии сохранения языка в городской среде. С другой стороны, все (и башкиры тоже!) хотят конкурентоспособного образования, успешной сдачи ЕГЭ, поступления в вузы. Два часа обязательного башкирского – нормальный компромисс, по сравнению с тем же Татарстаном. Никакой дискриминации башкироязычных и русскоязычных в республике нет. И башкиризацией назвать эти часы не получается – иначе как тогда назвать программу английских или «башкирских» школ, да и какая это башкиризация, когда число башкир, считающих русский родным языком, все увеличивается?
Проблема все-таки есть, но это проблема общая и русскоязычных, и башкироязычных. Это – получение достаточного количества часов русского языка по сравнению с центральными регионами. Конечно, дискриминацией это назвать никак нельзя – не виноваты они в том, что по воле божьей наша республика отличается по национальному составу от них. Вот и вольны использовать часы русского языка по полной.
Проблема эта, на мой взгляд, вызвана тем, что по недомыслию или недосмотру государственный русский язык и государственные языки республик в программе соединили в виде сообщающихся сосудов: прибавишь одного – уменьшится другой, и наоборот. Хотя ясно ведь, что язык – не обычный предмет, а статусный, связанный с идентичностью. На пустом месте создатели этой схемы сконструировали проблему. Причем знали ведь, что во многих республиках есть государственные языки. Изучаются они как государственные и в Татарстане, и в Коми, и в Чувашии, и в Марий Эл.
Выход я вижу в том, чтобы те, у кого это в компетенции, развязали эти два предмета. Пусть русский язык изучается как в центральных регионах, а государственный башкирский за счет других предметов. Новые, «добавочные» часы физкультуры, основы религиозных культур, — в общем, нужно подумать.
Тогда проблема снимется. Если, конечно, интернет-активисты на самом деле озабочены проблемой изучения русского языка, а не проблемой борьбы с башкирским языком. Как они когда-то совещались в блоге: погоди, мол, время не пришло раскрывать карты, сначала будем тему русского языка поднимать, а там и башкирский уберем.
Не раз приходилось читать, как официальные представители Российской Федерации, да и простые участники интернет-баталий, защищая права наших русскоязычных соотечественников в ближнем зарубежье, приводили неотразимый аргумент о благоденствии языков республик России по сравнению с незавидным положением наших соотечественников. Опасаюсь, что если не принимать срочных и действенных мер, этот аргумент станет неактуальным.
В заключение призываю всех участников дискуссии помнить положение Конституции России:
«Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства».
P.S. Хамства, конечно, много вылезло в ходе обсуждения на просторах Интернета. Чего стоит хамоватое «училка» по отношению к учителям башкирского языка из уст наших высококультурных блогерш. Но давайте обсуждать серьезный вопрос серьезно, реалистично и доброжелательно, без хамства и без хамок.
В. Мурзагареев, специально для сайта «РБ – XXI век»