Слова «геноцид» и «депортация» в общественном мнении в основном ассоциируются с Германией и СССР. Если эти слова набрать в Яндексе, опять же пойдут статьи о Германии и СССР. А как насчет Польши?
А вот Польша всегда оказывалась только жертвой. Был геноцид поляков, да, поляков депортировали, а сами они всегда были белыми и пушистыми.
Так внушала нам советская пропаганда, а теперь внушают либеральные СМИ. Но подлинная история очень сильно отличается от фальсифицированной.
О еврейских погромах в Польше в XX в. и о насильственной депортации немцев после Второй мировой войны знают многие. А вот о трагической судьбе миллионов славян — мазуров, кашубов, силезцев, лемков известно гораздо меньше.
Мазуры и кашубы – ограбить и депортировать
В XI в. мазуров называли мазовшанами (племенной союз), а сама Мазовия находилась в районе Варшавы. Мазовецкое княжество до 1526 г. было независимым от Польского королевства. В XIV—XVIII вв. переселенцы из северной части Мазовии колонизировали южные районы земель Тевтонского ордена и с того момента стали зваться мазурами.
К XIX в. «мазуры сохранились по деревням, где жили компактными общинами. Немцами они не стали, но и поляками себя не чувствовали. Мазуры смешивались с немцами, литовцами, потомками языческих пруссов и другими народами…
От немцев мазуры переняли этику труда, от протестантских миссионеров из Германии — религию. Мазуры в противоположность жителям Вармии были протестантами, главным образом евангеликами. Кентшинский вспоминал, что мазур «поляков уже хотя бы из-за религии не любит». Религия на протяжении столетий усиливала у них чувство обособленности от католиков из Польши…
Гитлер забывал об их по преимуществу славянском происхождении и признавал, что мазуры могут стать частью немецкой национальной общности. Когда Гитлер пришел к власти, в Мазурии начались большие общественные работы, там раздавали стипендии молодым людям, которых сильно накачивали нацистской доктриной.
Ну а после того, когда немцы были изгнаны Красной армией с территории Восточной Пруссии, поляки устроили мазурам кровавую бойню. Сколько их было убито, до сих пор неизвестно.
После бегства немцев начались также грабежи. Масштабы расхищения брошенного имущества, обирания покинутых домов и квартир, всяческого мародерства могут сегодня казаться неправдоподобными: воры даже разбирали дома, так как кирпич был в цене. Таким образом, например, в Пишском повете несколько деревень исчезло с карты.
Но если у мазура только до нитки обобрали дом и хозяйство, а его самого оставили в покое, то он мог радоваться. В Мазурию начали прибывать переселенцы из-за Буга, а также крестьяне из северной Мазовии и Подлясья, которые силой вышвыривали мазуров из их исконных владений, унаследованных от отцов и дедов…
После таких испытаний мазуры уже не хотели оставаться в Польше. Большинство отказывалось подписывать бумаги о лояльности к новому государству и не принимало паспортов ПНР, чтобы иметь право добиваться выезда в Германию. В первые послевоенные годы туда отправилось несколько десятков тысяч мазуров, с момента оттепели 1956 г. и до падения ПНР — еще 100 тысяч…
Сегодня в Польше обитает 6—10 тыс. законных жителей этой земли, больше всего — в гмине Сорквиты, где сохранился единственный деревенский приход Евангелической церкви Аугсбургского исповедания. Они-то и поддерживают последний огонек мазурского духа. Дачники из Варшавы шутят, что хотя мазуров осталось так мало, но настоящих легко распознать: они не пьют на работе и во всём проявляют солидность.
От мазуров перейдем к кашубам. Кашубы считаются прямыми потомками древнеславянского племени поморян, которые заселяли территории современных Поморского, Западно-Поморского и Куявско-Поморского воеводств Польши. Предполагается, что предки кашубов пришли в местность между реками Одер и Висла во время великого переселения народов. Первое упоминание о кашубах относится к XIII в. В Польше неоднократно делались попытки доказывать, что язык кашубов — не самостоятельный славянский язык, а лишь наречие польского языка, то есть его диалект, поэтому кашубам отказывалось в статусе самостоятельного славянского народа.
В свою очередь украинский историк и лингвист Пантелеймон Кулиш (1819—1897 гг.) утверждал, что языки поляков и кашубов различаются куда больше, чем великорусский язык и галицийская (украинская) мова.
Кашубские женщины в национальных костюмах. Фото начала XX в.
Часть кашубов выбрала католицизм, а часть — лютеранство. И вот в 1945 г. поляки с присоединенных территорий депортировали почти всех кашубов-евангелистов, а заодно и родственный кашубам молодой народ — словенцев. Кашубов-католиков в основном не трогали, но и не признавали национальным меньшинством.
С 1945 по 1989 гг. польские власти в национальной политике исходили из концепции этнически однородного государства. До 1956 г. термин «национальные меньшинства» в Польше вообще не использовался. Польша — для поляков! Запрещалось издание газет и книг на кашубском языке.
Силезцы мечтают об автономии
Когда впервые были произнесены слова «Силезия» и «Силезцы», неизвестно. Во всяком случае, в 1138 г. при разделе Польши между сыновьями Болеслава Кривоустого Силезию получил старший сын короля Владислав. До 1526 г. Силезией правили свои династии князей, а в 1526 г. Силезия вместе с Чешским королевствам отошла к австрийским Габсбургам в состав Священной Римской империи. В 1742 г. Силезия перешла от Австрии к Пруссии.
В 1919 г. Антанта разделила Силезию, несмотря на результаты референдума, по которым 60% силезцев пожелали остаться в составе Германии, а 40% — войти в Польшу. Нижняя Силезия осталась немецкой, а Верхняя перешла к полякам.
В Верхней Силезии в 1920—1938 гг. имелись крупные автономии и даже функционировал собственный сейм, который регулировал социальную, образовательную и культурную политику.
Почему же пан Пилсудский проявил такой либерализм по отношению к силезцам? Ведь ни украинцы, ни белорусы, ни лемки о подобном и мечтать не могли. Ларчик открывается просто: паны претендовали и на Нижнюю Силезию, и местный сейм и иные послабления в Верхней Силезии должны были служить пряником силезцам, проживавшим в Германии.
Ну а в 1945—1947 гг. поляки депортировали из Нижней Силезии всех подряд — и немцев, и силезцев.
Ну а в Верхней Силезии была проведена основательная чистка. Силезцев с непольскими фамилиями и протестантов депортировали.
Польский публицист Эмиль Зин писал: «В послевоенной Польше на Силезию смотрели, как на трофей». Автономии и собственный сейм, естественно, упразднили, а силезский язык объявили вне закона.
В результате по переписи 2002 г. в Польше силезцами назвали себя только 173 тыс. человек. А по переписи 2011 г., которая позволяла дать один или два ответа о национальности, силезцами себя признали более 817 тыс. человек (418 тысяч указали силезскую как первую национальность, из них 362 тысячи как единственную, 399 тысяч указали силезскую как вторую национальность в основном после польской).
Демонстрация силезцев за автономию. Фото: www.русскоедвижение.рф
Возникли Союз населения силезской национальности и Движение «Автономия Силезии». Эти цифры и факты вызвали шок в Варшаве — оказывается, у них есть какие-то нацменьшинства! Тот же публицист Эмиль Зин заметил: «Есть харизматический лидер, есть группа ведомых, есть идея и цель – автономия Силезии…
Чего опасаются правящие элиты Польши? Того, что силезцы, получив автономию, добьются экономических успехов, отстроив шахты, затопленные после вступления Польши в ЕС, уменьшив безработицу, вместо зрелищ дадут хлеб».
Обезлюженная Лемковщина
А теперь перейдем к малознакомому для русских народу — лемкам.
Лемки — ближайшие соседи подкарпатских русинов. Правда, уже скорее бывшие соседи, ибо их количество в пограничных районах Польши и Словакии просто мизерное. Небольшая часть их и сегодня живет на Подкарпатской Руси, органично объединившись с местными русинами или после 60 лет «свободы» приняв украинскую идентичность.
Однако, например, в США или Канаде именно лемки зачастую составляют основу русинских, а иногда и украинских национальных сообществ. Эта особенность связана с массовым исходом лемков в страну обетованную несколькими эмиграционными волнами.
А вот трагическая судьба лемков, оставшихся на исторической Родине, вплотную связана с судьбой подкарпатских русинов и может служить примером для школьных учебников об уничтожения целого народа в уже «цивилизованном и свободном» мире».
В XVIII—XIX вв. территорию, заселенную лемками, немцы и поляки именовали Лемковщиной. Так же ее называло в просторечье и население, а иногда город говорили — Лемковская Русь.
Лемки. Гравюра XVIII в.
В годы Первой мировой войны австрийцы и «украинствующие» устроили многочисленные расправы над лемками. Свыше двух тысяч лемков были отправлены в австрийский концлагерь в Штирии Талергоф.
Но вот война закончилась. На восточной Лемковщине, где закрепились украинофилы, 4 ноября 1918 г. была создана Поветовая Украинская Национальная Рада. Но уже 23 января 1919 г. поляки ликвидировали это территориально-политическое образование.
В западной и в центральной областях Лемковщины ход событий был несколько иной. Так, 5 декабря 1918 г. в селе Флоринка была провозглашена Русская народная республика лемков во главе с президентом — деятелем русофильской ориентации Ярославом Качмариком (1885—1944 гг.). На народном вече присутствовало 500 делегатов от 130 сел, лемковской эмиграции в Америке и соседней Пряшевщины.
Руководство республики установило тесные контакты с Карпато-русской народной радой в Пряшеве. Из-за нежелания лемковских деятелей жить в одном государстве с поляками и нереальностью войти в состав России возникла идея присоединения Лемковщины к Чехословакии. Но польское правительство, вначале спокойно отреагировавшие на провозглашение республики, затем забеспокоились о возможной потере Лемковщины.
6 января 1921 г. были арестованы главные члены правительства республики, и на том Существование Русской народной республики лемков закончилось.
После развала Польши в сентябре 1939 г. Лемковщина была оккупирована германскими войсками. Свыше 25 тысяч лемков потребовали у германской администрации отправить их в СССР. Однако из-за различных проволочек удалось уехать только пяти тысячам лемков.
В 1941—1945 гг. лемки почти не поддерживали Украинскую повстанческую армию (УПА). Тем не менее, в 1947 г. в ходе операции «Висла» поляки насильно переселили большую часть лемков в северные и западные части Польши.
Большинство лемков было переселено в воеводства Вроцлав (10 412 человек), Зелена-Гура (7819), Опольское (1984), Познань (1312) и Кошалин (1016). Первоначально перемещенных в операции “Висла” было разрешено размещать на расстоянии не менее 50 км от сухопутной границы и 30 км от морских границ и столиц воеводств так, чтобы они не образовывали в округах кластеры с более чем 10% от общего количества населения воеводства. В одном из сел обычно размещалось лишь несколько лемковских семей, избегались возможности создания компактных групп населения.
Депортация 1947 г., в отличие от 1944—1946 гг., практически не повлияла на сокращение количества лемков в Польше, но при этом существенно повлияла на их распределение по всей стране. Она необратимо уничтожила специфический этнический, религиозный и культурный характер народа на всей территории Лемковщины.
В то же время на самой Лемковщине замена одной этнической группы на другую так и не наступила. Этот регион практически обезлюдел. На территории площадью около 4000 кв. км (Низкие Бескиды и Бещады) опустели более 320 сел, многие из них прекратили свое существование. На земли, покинутые польскими лемками, прибыли поселенцы в основном из близлежащих сел, в некоторые из них — репатрианты из СССР. Заселение Лемковщины проходило очень медленно. Применения для польского населения различных стимулов и льгот так и не привело к быстрому заполнению “пустот” в Бескидах. По данным переписи населения в 1950 г. на Лемковщине проживало около 31,1 тыс. населения, по сравнению с довоенным состоянием этот регион потерял почти 71% своих коренных жителей.
После политических перемен 1956 г. лемки надеялись, что власти признают переселение 1947 г. и акцию “Висла” как акт бесправия, аннулируют декрет 1949 г., лишавший их права на оставшиеся на родной земле постройки, земли и леса, что им будет выплачено возмещение и придет новое переселение, на этот раз возвращение на родные земли. Но всего этого так и не произошло. Лишь мизерная часть вернулась в свое «лемко село».
Спору нет, развитию кашубов, мазуров, силезцев, лемков мешали и пруссаки, и австрийцы. Но настоящие преследования их начались с воссозданием Речи Посполитой при Пилсудском. А пик этой трагедии пришелся на 1945—1947 гг., то есть когда власть в Польше коммунисты делили с буржуазными партиями. Коммунисты вместе с националистами и разного толка либералами были едины в одном — в Польше должны жить только поляки.
Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства ФинЭк