Россия — западный форпост ордынского мира или евразийская империя?

В российском информационном пространстве заметно возрос спрос на идеологический продукт. Общество сыто по горло либеральными «ценностями», власть все более отчетливо понимает, что толпа индивидуалистов физически неспособна жертвовать чем-либо существенным за какие-либо идеалы – кроме неограниченного потребления. Хуже того, критическое снижение комфорта быстро превращает либеральное болото в гейзер публичного недовольства, фонтанирующий в общество и власть деструктивной истерией.

Как его обуздать? На эту роль продвигается концепт новой «империи», способствующий, по мнению его сторонников, «возрождению России». Так возможно ли таким путем возглавить, организовать поток растущего социального напряжения и направить его энергию в созидательное русло?

Концепт империи не нов… Он укоренен в нашей традиции, истории, в недрах русского самосознания. Невозможно игнорировать его существование в сколь-нибудь значимых социально-политических проектах. Вместе с тем, концепт империи в разное время облекался в разные одежды – династийного правления Романовых, коммунистического СССР. Вопрос на сегодня стоит так: насколько совместим имперский проект и демократия?

На наш взгляд, здесь то и кроется загвоздка… Не секрет, что имперский концепт в той его редакции, как представляют ура-патриоты, отказывающие сателлитам в блок-пакете, способен только дискредитировать идею. Да еще подыграть тем, кто стремится еще глубже загнать Россию в международную изоляцию, рисуя образ империалистического монстра. Чтобы оттолкнуть тот же Казахстан призраком неоколониализма? Надо сказать, это вполне возможно. Шовинистические настроения не просто не изжиты в обществе, складывается впечатление, что их сознательно культивируют в определенных кругах и масс-медиа, чтобы лишить Россию последних союзников. Тот же Назарбаев подчеркивает, что не принимает политический диктат. Что интеграционный процесс в рамках ЕвразЭС имеет сугубо экономический контекст… Готовы ли принять такие ограничения у нас в России? Уверен, что далеко не все…

С другой стороны, США это империя, которая вовсю использует демократическую риторику и технологии soft-power управления. Не думаю, что их механическое дублирование пригодится России. Нужны иные рецепты. По большому счету, совместить по новому идею демократии и империи в каком либо жизнеспособном варианте – это очень серьезный вызов для России, который необходимо решать.

Было бы неверно полагать, что понятия империя и демократия – являются несовместимыми, взаимоисключающими. Как раз таки в случае США это скорее пародия, пример того, как можно одновременно опошлить все и каждое. Надо сказать что империя — отнюдь не значит односторонние права управляющего или односторонние обязанности управляемых. Власть в империи всегда была обусловлена обязанностями перед теми, кто ей доверился. Точно также и демократия предполагает обязанности — элиты перед электоратом, лидера в отношении сателлитов. Это дорога с двусторонним движением. Иначе не бывает. Иначе это неустойчиво и нежизнеспособно. Поэтому имперский демократический концепт «Россия» имеет право на жизнь и состоится лишь постольку, поскольку будет обусловлен ответственностью. И за каждого доверившегося России субъекта, и за общее дело.

Но это понимание разделяют не все. К примеру, на наш взгляд, В.Жириновский, умаляя достоинство казахов с трибуны Государственной Думы, оказывает России плохую услугу. В такой ответственный момент нельзя терять союзников, проверенных временем.

Возвращаясь к теме исторического опыта, чем объяснялось евразийское лидерство России в прошлом?
Так уж случилось, что в семье евразийских народов именно России пришлось первой ответить на исторический вызов Нового Времени, который состоял в переходе от доиндустриального к индустриальному типу расширенного социального воспроизводства, а это как минимум с XVI века. Обусловленное этим технократическое, а следом и политическое лидерство России в этом отношении было постепенно, хотя и не безоговорочно и не без трений, но принято самыми разными народами и цивилизациями на пространстве от Памира до Балтики, от Балкан до Сахалина.

Невозможно отрицать тот факт, что унификация политического управления в СССР отнюдь не привела к ассимиляции культурного пространства. А в империи Романовых и подавно мечети и дацаны не исчезали. Напротив, в определенном смысле можно утверждать, что информационный обмен, происходивший в поле единого евразийского пространства, многим этнокультурным традициям пошел на пользу. Из недр Российской империи и СССР евразийские народы вышли значительно более окрепшими и подготовленными к новым историческим вызовам, которые неизбежны и уже актуальны.

Понятно, что субъектность наших партнеров в семье евразийских народов, безусловно, возросла. Да в общем-то никогда не исчезала, принимая подчас самые гибкие формы. Достаточно вспомнить, что поводом для знаменитого Постановления ЦК ВКП (б) 1944 года о перегибах в освещении истории, стал двухтомник по истории Казахстана, изданный в редакции академика А.Панкратовой и профессора Е.Бекмаханова, репрессированного как воспитанника Алаш-орды. Не удивлюсь, что из нынешней Ак-орды Россию могут рассматривать как западный форпост ордынского мира, памятуя общее историческое прошлое в составе державы чингизидов. Символично, что в ходе российского народного голосования образ Александра Невского, известного приверженностью к Орде, заслонил такие значимые фигуры как Софья Палеолог, Петр I, Екатерина II и Петр Столыпин,- своего рода агентов вестернизации, не комплиментарных к евразийской матрице.

Интересно мнение, что на Куликовом поле Дмитрий Донской сражался не за отделение от Орды, но скорее за восстановление ордынского правопорядка против Мамая и его генуэзских пособников, тем более что эту точку зрения отчасти поддержал В.Путин. На днях М.Шевченко, в острой полемике с либералами выдал: «Я — ордынец». Что это – новомодный тренд, конъюнктура или нечто большее?

Разумеется, не стоит переоценивать симпатии Александра Невского, в трудных условиях совершившего исторически верный выбор. Как и умалять достижения проводников западной модернизации, честно служивших России и на троне и на фронте и в тылу. Нельзя забывать, что культурная миссия России не в последнюю очередь состоит и в том, чтобы быть пространством межцивилизационного диалога: будь-то технократический прорыв индустриальной цивилизации Запада или духовно-ориентированная самодисциплина Востока. И то и другое обогащает. Нельзя преодолеть вызовы экспансионизма Запада, не обратившись к культурным ресурсам Востока.

И наоборот, наивно претендовать на успех в долгосрочных контактах с удивительно жизнеспособными культурами Востока, не используя при этом достижения индустриальной модернизации Запада. Столкнувшись с цинизмом либерального, даже не дву-личия, а двое-душия, мы невольно обращаемся к корневой евразийской составляющей, отбрасывая шелуху наносного величия к подлинному стержню и опоре.

Рассматривая события в Украине как раскол галицко-волынской «западенщины» и донбасского сегмента степной ордынской матрицы, — неудивительны антимайданные предпочтения Казахстана и его президента Нурсултана Назарбаева, его форсированный выбор евразийской интеграции с Россией. Однако, если текущее лидерство России в евразийском союзе едва ли ставится под сомнение, значит ли это, что Казахстан или Беларусь готовы принять Евразийский союз в качестве обновленной формы империи «русского мира»? На мой взгляд, этот подход контр-продуктивен. Так мы далеко не уйдем.

Думается, для того чтобы состояться, новая евразийская империя уже не может быть только русской, или только ордынской. Порознь и то и другое обречено, поскольку не соответствует масштабу заданной исторической миссии. Надо задать миру новый демократический стандарт. Нужно договариваться, задавать базовые смыслы, поступаться амбициями, чтобы ответить на вызов глобализации сообща.

Амир Тураев
специально для сайта «РБ – XXI век»

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>