В статье рассмотрены тезисы о «Большом Иране» и «Каспийском круге культур», об их соотношении. Предметом изложения являются Нижнее Поволжье и Северный Прикаспий, а также длительные этномиграции с юга вдоль моря.
Изучались при этом этносы и этноконфессиональные группы, адаптировавшиеся здесь в новых условиях, как и динамика их численности.
Делается вывод о современном укреплении традиций таких многовековых взаимосвязей, а также прогноз об их позитивном развитии далее, на глазах нашего поколения.
Востоковедческая наука и практика всегда многопрофильны, но обладают несколько разными традициями в России и СНГ, странах Запада и собственно в ИРИ. Они широко использует близкие и важные категории «Большой Иран», или «пространство традиций иранства, иранизма», «Иранский круг культур» (ʺthe Greater Iran, иначе Iranian sphere = territory, Iranian cultural continent ; Ирāне бозорг, или Ирāнзамūнʺ) – Интернет — энциклопедия ʺВикипедия — Wikipediaʺ.
Под ними разумеются не только территория Иранского нагорья — исторической Персии, но и все обширные ареалы распространения иранских языков (преимущественно, «западной», персо — таджикской и североафганской — дари ветви: оседлые, чаще с земледелием и городами) и соответствующей, исторически единой, традиции: доисламской и связанной с мусульманством, а также, отчасти, др. мировыми религиями.
Этому культурному пространству в целом или же его важным аспектам уделили и уделяют своё внимание с конца XVIII в. многие исследователи разных стран (Р.К. Раск, Я.Ю. (И.О.) Потоцкий, И.А. Гюльденштедт, С.Г. Гмелин, Х.Д. (Х.-М.И.) Френ, Б.А. (И.-А.Б.) Дорн, В.Ф. Миллер, А.К. (К.-м.) Казембек, А.-К.-а. Бакиханов, , В.В. Бартольд, И.Н. Березин, Е.Э. Бертельс, В.А. Жуковский, К.Г. Залеман, А.А. Фрейман, И.М. и М.М. Дьяконовы, И.С. Брагинский, Б.Г. Гафуров, А.Т. Турсунов (Турсон), М.С. Шукуров (Шукурū — Бухорū), Д.И. Эдельман и В.С. Расторгуева, М.Н. Боголюбов, М.А. Дандамаев, Е.Е. Кузьмина, В.А. Лившиц, И.М. Стеблин-Каменский, П. Пельо, Р.Н. Фрай, М.-Р. Иноятолла, М.А. и М.Р. Гасановы, Н.Г.-А. Мамед — заде, Е.В. Дунаева и мн. др.).
«Иранское пространство культур» охватывает евразийское приграничье и принадлежит одновременно Востоку и Западу не только территориально. Более того, в «Большом Иране» некоторые учёные, такие П. Пельо и Р.Н. Фрай, интересно разделяли «Иран внутренний» — историч. страну Персию, нагорье Ирана и «Иран внешний» — самостоятельные и своеобразные центры иранства, возникшие за пределами первого [См.: 1, c. 10-11, 214, 177-240].
Традиционно, со времён величественной эпич. поэмы Х.А.-К.М. Фирдоусū — Тусū «Шах — Намé» было противопоставление кочевого «Турáна» (сперва – восточного иранства, затем – всего тюрко — монгольского мира) и соседлого, земледельческого «Ирана», но ещё и с переходными гранями между ними.
И, как мы покажем в дальнейшем, есть полный смысл рассматривать в связи с формами «Большого Ирана» ещё и другие, тоже «внешние» по отношению к нему, п р и м ы к а ю щ и е ареалы. К примеру, именно такие, как рассматриваемые здесь нами.
Исключительно любопытен и своеобразен , в данном контексте, также «Иран Прикаспийский» – частично примыкавший к «внутреннему», отчасти представляющий, по обоим берегам Каспийского моря, и «внешний». Особое, хотя и небольшое, место просторам Прикаспия в историческом наследии Ирана отводил скончавшийся весной 2014 г., знаменитый патриарх иранистики в США Р.Н. Фрай [1, с. 32, 197-226, 256, 315 и др.].
Уместно вспомнить, обратившись к нему, и творч. наследие необычного российского учёного, историка — географа Л.Н. Гумилёва, предложившего яркое и броское обозначение «Каспийский окоём» (ʺóко, кайма и объёмʺ одновременно) [2, с. 63-69].
Притом отдельно рассмотрел он хазарскую и золотоордынскую историю севера Прикаспия. По тонкому замечанию автора, с этой точки становится ретроспективно вся «обозреваема Великая степь – от Китайской стены и до пограничного римского вала по Дунаю» [2, с. 31]. Кстати, это крайние ориентиры и дотюркского кочевания восточно — иранских, скифо — сарматских племён, и тюркских, затем монгольских завоеваний.
Трудно оспорить, что север и юг моря – это «глухой угол» (Л.Н. Гумилёв) Евразии. Важные центры раннего зороастризма (возьмём, к примеру, культы «земного огня», по современному – нефтегазового) и исламского суфизма — дервишизма располагались здесь, строились каганские и ханские дворцы. Важнейшие события глобальной истории происходили в иных местах – но здешние влияние прослеживалось почти в каждом из них. Так происходит, кстати, и сегодня.
Если это и окраина – то она веками «активно действующая»: место встреч и внутренних, межкаспийских контактов широкого значения, включая этнокультурные и конфессионально — общинные. Причём такая точка наблюдения на планете, которая способно смело считать «цивилизации» своей обозримой «периферией» [2, с. 31]. Высокий творческий потенциал этих местностей, их природы и жителей, отмечал и астраханец, уроженец Калмыкии, русский поэт — новатор Велимир (Викт. Вл.) Хлебников.
Рассмотрим роль Нижнего Поволжья в связях блидних и отдалённых территорий. С присоединением территории Астраханского (Хаджи — Тарханского) ханства к Российскому государству и строительством российской Астрахани, 1556 — 58 гг., открылся безопасный путь для посольств и торговли, иных контактов России (и, через неё – Запада) с Персией, а в ней – с новой и сильной шахской династией Сефевū. Т.е., отметим, что («Ираном Большим — Внутренним»).
Но и «Иран Внешний» притягивал к своей орбите Нижневолжье самыми неожиданными путями и способами. Условно скажем, что здесь «периферии» постоянно «соприкасались».
Со строительством в г. Астрахани в сер. XVII в., одного из «восточных», Бухарского торгового двора в библиотеку его медрессе попали ценнейшие рукописи иранского, «хорезмийского языка» (их успел изучить в астраханском архиве А.А. Фрейман). Язык считался вымершим ещё в XVI в., но, видимо, сохранял некое остаточное бытование.
В критический со всех сторон момент для «астраханской ираники», в 1936 — 38 гг. все документы восточной дипломатии были вывезены, из утратившего самост. — субъектный статус г. Астрахани и её «межрайона», по линии спецслужб в г. Ленинград. Где их следы ныне, на данный момент, при всех наших усилиях, утрачены.
Интересно притом, что нынешние тюркоязычные узбеки ʺхорезмлыʺ в г. Астрахани (граждане России, Узбекистана и Туркменистана), которых здесь свыше 2,5 тыс. и всё больше (работы о них Н.А. Зотовой, совр. этнолога из г. Москвы) – это прямые потомки носителей той исчезнувшей речи.
Новые группы оседло — иранского населения продвигались к северу Каспия и через Кавказ. Начиная с парфян, утвердивших свои династии Аршакидов во всех странах Закавказья с сер. 60-х гг. I в. н.э. и вплоть до конца III в. н.э. И ещё активнее – при шахах Сасанидах и в связи с арабо — хазарскими войнами.
Проникновение России на Северный Кавказ и вдоль берега Каспия в Закавказье увеличивало такую важную особенность большой страны как её крайнее многоообразие в отнгошении традиционно — культурных отличий, в контактах этносов и религий, вызвало встречные миграции с юга по побережью.
«Персидское» население – торговцы, рабочие — грузчики (местн.,. со старо-перс. яз., ʺамбáлʺ) и др. – постоянно увеличивалось в г. Астрахани. На нач. XX в. они численно составляли, в городе и его округе, ок. до 1 тыс. чел. из 70 — 75-и тыс. горожан [3, c. 352 пр., 356 лев.]. И их количество возросло ещё более к революционному периоду, когда они оказались на разных сторонах борьбы. Иностранные подданные, «персы» представляли и др. северные иранские этносы – под этим именем выступали гилянцы и мазандаранцы (табаристанцы, табарцы), курды — шииты и др., иранские азербайджанцы.
На средства общины и её купеческой группы в 1860 г., в городском «заканáлье» была выстроена шиитская мечеть. Она уже долго существовала там на момент приезда в г. Астрахань на пути в Европе изв. путешественника и любителя просвещения и искусств, шаха Персии Наср-ед-Дина Каджáра – с 3 мая (16 мая нов. ст.) 1873 г., на неск. дней.
К мечети ежегодно совершалось поминальное шествие и кровавое радение «Ашурā / Шахсéй — вахсéй», памятное, может, лишь наиболее старым из астраханцев. Запрещаемое полицией как жестокое, оно восстанавливалось в правах в 1903 — 05 гг. Яркое и наглядное отображение действия в конце 20-х гг. XX в. была дана писателем — астраханцем, вблизи мечети выросшем, описавшем свои детские впечатление (повесть от 1981 г.) [См.: 4, с. 53-56].
Далее, с XVIII в. Россия и Персия неоднократно обменивались открытием консульств в торговых и промышленных центрах двух стран (В.О. Кулаков и др.). В случаях войн работа их прекращалась – и иногда восстанавливалась затем там же. Открывались шахские консульства и в г. Астрахани. Последнее консульство Ирана, ужé советского периода, действовало здесь и до конца 30-х гг. XX в.
Оба здания – и шиитской мечети, и последнего консульства с домом консула – в г. Астрахани сохранились, хотя используются теперь по иному назначению.
И как раз снова в 1936 — 38 гг., в связи с резким ухудшением отношений с Ираном (и ориентацией бывшего казачьего офицера, мазандаранца из служилых тюрок, шаха Реза Айрумлý — Мирпáнджа Пехлевӣ, на фашистскую Германию), была проведена массовая депортация из гг. Баку и Астрахани всех иранско-подданных, а консульство закрыто. В состав астраханцев влились лишь несколько семей смешанного происхождения и советских граждан.
Роль Нижней Волги в истории иранских народов, а также в межгосударственных связях была, как мы видим, весьма велика [Ср.: 5, с. 57, 60-61, 69, 73-74, 85, 99, 113, 120-123]. Едва ли входя в «Большой Иран» полностью (здесь жили лишь диаспоры), наши пространства тесно примыкали к таковому.
И другие этнические и конфессиональные группы, западно — иранские в своей основе, перемещались и проникали в Нижневолжье и в г. Астрахань, в т.ч., и в связи с двумя Персидскими (Каспийскими) походами российской армии в 1722 — 23 гг. и 1796 — 97 гг., и в дальнейшем.
Это были некоторое время т.н. ʺкегецирéн ʺ(термин выяснен автором статьи при экспедициях конца 90-х гг. в г. Будённовск), т.е. ираноязычные … христиане, таты — григориане. Они большой группой перебрались из селений долины р. Самур в зап. Прикаспии в гг. Кизляр, Сурп Хач — Прикумск (позже — Будённовск) и в г. Астрахань (В.Ф. Миллер) в 1797-99 г. (спасаясь, в обозе второго Каспийского похода росс. армии, от «близкоязычных» персов, войск основателя династии шахов Каджáров. Далее, они постепенно растворялись, ассимилируясь, в близком им армянском населении, лишь сохраняя частично свою «иранскую» историческую память.
В сер. XX в. здесь оказались некоторые таты — мусульмане и их потомки из Азербайджана и Дагестана. А к концу 80-х гг. XX в. спасавшиеся от напряжённости на Кавказе и в Прикаспии ʺджеhур, джугъýрʺ – ираноязычные «горские евреи», иначе «иудеи — таты».
В освоении газоконденсатного месторождения в р-не пос. Аксарайский (с 1978 г.) участвовали многие выходцы из Средней (Центральной) Азии, включая Таджикистан. А значительная группа молодёжи из Таджикистана прибыла в низовья р. Волги, обучаясь здесь с 1983-84 гг. по 1992 г. на «таджикском» национальном отделении по подготовке учителей русского языка и литературы для дружественной республики в Астраханском гос. педагогическом институте им. С.М. Кирова.
Представлены среди них были многие этносы среднеазиатского региона. А среди самих таджиков выделялись уроженцы г. Душанбе и центр. региона, ленинабадцы (хуждáнтцы, потомки древн. сóгдов) с севера, а также кулябцы с юга страны. Многие выпускники остались здесь с семьями.
После распада СССР и в связи с конфликтами на Кавказе появились в волжском Понизовье курды и одноязычные им конфессиональные группы (не всегда чётко «курды» по идентичностью) – в основном, из Армении [Ср.: 6, с. 34-37].
Стала обозначаться и увеличиваться талышская этно (субэтно) — группировка из южн. Азербайджана, с границы, заявлявшая там и здесь о своих лингвокультурных и политических правах, притом с быстрой коммерциализация через посредническую (в СНГ и внешнюю) торговлю. Активны они и в шиитских религиозных общинах.
Важный новый этап «большого» межгосударственного общения был связан с открытием (скорее, восстановлением) в г. Астрахани с 1 декабря 2000 г. Генерального консульства Иранской Республики Иран. А также, параллельно и в связи с этим, новым изучением, в здешних университетах, персидского языка (фарсū). А затем – и высокопрофессиональная и многолетняя, продолжающаяся подготовка специалистов (переводчиков и педагогов) в этой сфере [подробнее, по следам событий: 7; 8; 11 и др.].
Таким образом, в южно — приволжской зоне, охваченной внешним влиянием «Большого Ирана», этносы и субэтнсы западно — иранской группы были и остаются широко представлены – и их доля, заметность увеличиваются.
И, в подтверждение того, приведём некоторые данные по этнодемографии (приняты за основу и препарированы данные посл. переписи СССР и двух «российских»). Так, рассматривая нынешние Республику Калмыкия, Астраханскую и Волгоградскую обл., прослеживаем следующее.
Повсеместно здесь курдоязычные жители стремятся подчеркнуть (в т.ч. в ответах на вопросы переписи) свою вероисповедную принадлежность, т.е. много чаще ʺезидыʺ (древнеиранская конфесс. община), чем «курды» (кроме, впрочем, Калмыкии в 2010 г.).
Напротив тому, татоязычное население (кроме Волгоградской обл. в 2010 г.) обозначают себя по лингвистическому признаку: «таты», а не ʺгорские евреиʺ. Талыши, кроме неск. десятков случаев, предпочитают национальность «азербайджанцы» (иногда, но не всегда + язык «талышский»). Не разделяются в переписи по региональным группам, реально существующим и значимым для них, «таджики».
Ассимилированы почти окончательно «таты — христиане, григориане». Неуклонно снижается вообще и в Нижневолжье численность «таты», а не ʺгорские евреев — татов». Напротив, резко возрастает число таджиков, талышей среди азербайджанцев и заметно – ʺс езидамиʺ, чем «курды».
Для Калмыкии ираноязычное население вообще оказывается малохарактерно: 17 «татов» и 2 ʺгорские евреяʺ здесь фиксировались лишь в 1989 г. Сейчас здесь, в республике 119 «курдов» и 2 ʺезидаʺ. И ещё 107 таджиков, что составляет минимум по региону.
Вновь присутситвующих в переписях «персов» (граждан ИРИ) в Астрахани св. 100 чел., а в Волгоградской обл. – 46 чел. Но вот по другим западно — иранским этносам Волгоградская обл. численно впереди. Так, таджиков в Волгоградской обл. 4,7 тыс. чел., а в Астраханской – до 1,5 тыс. И ʺезидовʺ и курдов» соответственно в Волгоградской обл. 1,4 тыс. и 0,5 тыс. чел., а в Астраханской – 110 чел. и 20 чел.
Характерный неоднозначный пример спокойного и конфликтного сосуществования. Важнейшим признаком «оземлячивания», натурализации служит наличие у переселенческих групп с в о и х кладбищ в новых местах проживания (чаще – как участок в составе общих).
Так, некрополь ʺезидовʺ у старинной крепости XVIII в., г. Петров Вал близ г. Камышина, был основан и существовал не один год. Но дважды, 29 мая и 2 июня 2013 г., он подвергся погрому со стороны вандалов местной радикальной группировки молодёжи «Серые псы». Задержано и привлечено к ответ-ти было трое молодых мужчин [12, 26 Кб]..
Парадоксально по крайнему невежеству, что погромщики изобразили на могилах свастику и надписи «Здесь хозяева – славяне». НЕ подозревая, видимо, что посягают на … никак не менее, чем они сами, выраженных потомков пресловутых «древних арьев».
Себя в качестве «талышей» обозначили в 2010 г. в г. Волгограде и обл. 83 чел. и в г. Астрахани и обл. – 45 чел.. Но, по оценкам, от общего числа здешних азербайджанцев, их может здесь насчитываться (как постоянно и временно живущих) 800 — 1.100 чел. и 450 — 600 чел. И нельзя исключить, по тем же основаниям, ещё и 40-50-и чел. талышей в Калмыкии.
Т а к и м образом, в развитие многовековых традиций и в как отражение современных событий мы насчитываем 10 — 10,5 тыс. чел. западно – иранских этносов в совр. Нижневолжье (из почти 4-х млн. населения). И, что вполне определённо, это показатель будет здесь последовательно возрастать.
Здесь сложилось и развивается, не без проблем и трудностей, ясное и многократное этнокультурное «пограничье», с неизменной и непременной иранской составляющей. С встречной стороны, очевидны интерес России в контактах «Каспийского крýга» стран и народов (в т.ч. с Ираном как страной, и всем «Ираном Большим», как общей культурой), наличие полиэтничных прибрежных территорий России, с морем неразрывно связанных.
Особенно важна и значима при этом роль Астраханского региона. История стран, этносов и религий продолжается в современном их развитии и взаимосвязях, внушает оптимизм в их обозримых перспективах.
Виктор Викторин
Журнал «Современная научная мысль», 2014 г.
(История и историософия)
VICTORIN, V.M.
Keywords: The Greater Iran, Eurasia, Circumcaspium, centre and periphery, L.N. Gumilyov, Caucasus, Astrakhan, Caspian Sea, Lower Volga, Ethnodemography, Khorezmĭ, Persians — ʺFarsĭʺ, Tajiks, Talyshs, Tats and ʺJeghoursʺ, Kurds and ʺYesidsʺ, Judaism, Christianity, Islam
This article gives considerations on the Greater Iran and Caspian Culture Circles and on their interrelations. Its subject is the Lower Volga and Caspian Sea regions, as well as permanent northwards migrations along the coastline.
It also dwells on a number of ethnoses and ethno — confessional groups that got adopted here and accustomed to the new environment, and on their population dynamics.
The article argues that these centuries-old traditions and ties are still strengthening and have favourable prospects.
Литература и источники
1. Фрай Р.Н. Наследие Ирана (серия «Культура народов Востока»). — М.: Изд — во «Восточн. лит — ра». 2002 — 164 с.
2. Гумилёв Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Историко — географич. монография. — М.: ТОО ʺМишель и Коʺ. 1993 — 336 с.
3. Астрахань, уезд и губерния // Брокгауз Ф.А. и .Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Т. II (3). СПб.: [Типо — литография И.А. Ефрона]. 1903 — С. 351-364.
4. Шахсей — вахсей // Селенский (Галишников) Ю.В. Не расти у дорóги. Повести. — М.: Современник. 1987 — 316 с.
5. Ирано — дагестанские культурно — исторические связи: прошлое и перспективы развития. Мат. М/н. науч. конф. (г. Дербент, 10 ноября 2005 г.) / Правит — во РД, Адм. (мэрия) г. Дербента, Центр иранистики ДагГУ, Культур. предст — во при Посольстве ИРИ в РФ. Отв. ред. Н.Г.-А. Мамед — заде. — Махачкала: Rizo — Press. 2006 — 283 с.
6. Петрова Л.Н. К современной этнокультурной политике в историческом Курдистане и в связи с мировым «курдским фактором». Научно — информац. обзор // Научный вестник Астраханского филиала РАНХиГС. Сб. научн. ст. Вып. 5. — Астрахань — Челябинск: Изд — во ʺМетеор — ситиʺ. 2014 — С. 34-37 / http://www.academia.edu/8164502
7. Викторин В.М. Этносы и этнические группы – носители иранских языков и традиций в низовьях Волги // М/н. семинар «Обучение персидскому языку (как иностранному)» студентов — не-иранцев. Сб. ст. участников и мат. семинара (г. Астрахань, фак — т иностр. яз., 30 мая — 4 июня 2013 г.). К. 80 – летию Астрахан. гос. ун — та / Каф. восточ. яз. АстрГУ и каф. персид. яз. и лит – ры Гилян. ун — та ИРИ. Рук — ли А.А. Мухин и М.А. Хазанедарлу (CD — диск .pdf – Электрон. формат — ресурс). Решт — Астрахань. 2013 – С. 1-5
8. Викторин В.М. Низовья Волги и север Прикаспия на перепутье времён и народов: традиции и современность (раздел «Межэтнические отношения и проблемы миграций» // Центральная Азия и Кавказ. Журнал Центра социально — политич. иссл — ний. № 3 (33). М. – Стокгольм. 2004 – С. 107-116 / http://www.ca-c.org/ … /2004-03_ rus/11.vikprim.ru.shtml (и англояз. вар — т)
9. Викторин В.М. Ираноязычные группы населения (восточная и западная ветви) в этнической структуре Астраханского края и традиции его исторический связей в Прикаспийском регионе // Каспийский регион: политика, экономика, культура. Науч. журнал. № 2 — 3 / Астрахан. гос. ун — т. Астрахань. 2003 – С. 44-48 / http:// www.dmo.cecon.msu.ru/Biblio/Bulletin.2004.pd
10. Викторин В.М. Этнополитика и Прикаспий на рубеже тысячелетий // Астрополис – Астраханские политические иссл — ния. Научно — практич. журнал. № 2(3). 2002 – С. 85-87.
11. Викторин В.М. Исторические связи Астраханского края с прикаспийскими регионами Ирана и современные ираноязычные группы в этнической структуре области // Нижнее Поволжье и Исламская Республика Иран: исторические, культурные, политические и экономические связи (Мат. М/н. научн. конф., г. Саратов, 12-13 мая 2003 г.). Серия: «Региональная история». Саратов: Изд — во Сарат. гос. ун – та. 2004 – С. 114-120 / http://www.sgu.ru/faculties/historical-sc.publication/reg_ist-iran.doc-12.pdf; http://www.sgu.ru/files/modes/9810.12.pdf
12. Под Волгоградом арестованы «Серые псы» за разрушение погоста езидов // С о в а. Информационно — аналитический центр. — Волгоград, 2013, 8 июля / http://www.sova-center.ru/racism-nophobia/news/counteraction/2013/07/d27478/ — 26 Кб.
_________________________________________________________________
ВИКТОРИН Виктор Михайлович — доцент кафедры восточных языков ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет» и Астраханского филиала ФГБОУ ВПО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ», кандидат исторических наук по этнологии. Астрахань (vignitor@gmail.com, victvic@mail.ru)
VICTORIN, Victor M. – PhD in History, Ethnology (Antropology), Associate Professor of the Oriental Languages Chair in Astrakhan State University and in Astrakhan branch of the Russian Presidential Academy — RANEPA. Astrakhan (vignitor@gmail.com, victvic@mail.ru)