Шансы на спасение Афганистана

7 февраля главы внешнеполитических ведомств России и Афганистана Сергей Лавров и Салахуддин Раббани обсудили перспективы процесса национального примирения между Кабулом и сторонниками движения «Талибан», а также — текущую ситуацию по безопасности в ИРА.

Министр Сергей Лавров, приветствуя своего афганского коллегу, подтвердил заинтересованность России в дальнейшем развитии сотрудничества с Афганистаном в таких сферах, как безопасность, торгово-экономические и гуманитарные связи. Отдельно прозвучали предложения в сфере безопасности, в частности, заверение в скором исполнении ранее подписанных обязательств, по которым афганские военнослужащие вместе с военными из Армении, Зимбабве, Мьянмы и Туркмении в ближайшее время пройдут обучение в Международном противоминном центре Вооруженных сил России под Москвой. Отдельно упоминалось военно-техническое сотрудничество, в рамках которого в Афганистан поступает российская военная техника и вооружение. Российские специалисты продолжат оказывать помощь Афганистану в ремонте военной техники.

Но главный мотив встречи касался превращения Афганистана в полноценного члена организации ШОС. Благодаря контактной группе «ШОС-Афганистан», которая начала работать в 2005 году, еще в самый разгар кризиса в стране, за десять лет была проделана огромная работа. В 2015 году Афганистан получил статус партнера по диалогу, потом страны-наблюдателя, и уже в 2017 году получит статус полноценного члена организации.

Афганистан как экономический тупик

Однако стать членом организации Шанхайского сотрудничества это не привилегия, а аванс. За сорок лет гражданской войны в Афганистане характер международных отношений и геоэкономических раскладов изменился так, что страны по периметру устраивает «выколотая точка» Афганистана. Экономические связи крепнут вокруг Афганистана, не затрагивая саму страну.

Китай экономически проникает в страны Средней Азии в рамках программы экономического единства Западного и Восточного Туркестана. Его присутствие в Таджикистане и Киргизии растет из года в год. Собственно, с этого и началась история ШОС.

Таджикистан и Узбекистан преодолевают последствия таджикско-узбекской «холодной войны». В этом году было зафиксировано значительное количество взаимных контактов и визитов. Отношения потеплели также и в результате смерти Ислама Каримова.

Ирано-туркменские двусторонние отношения незаметно наращивают потенциал с середины нулевых годов. Туркменистан покрывает 5 % спроса Ирана на газ. Обе страны открыли трубопровод Довлетабад-Серахс-Хангеран в 2010 году, чтобы увеличить поставки природного газа в Иран до 20 миллиардов кубометров в год. В Туркменистан поставляется иранская автомобильная техника. В вузах Ирана проходят обучение студенты из Туркменистана. Проходят выставки, гастроли музыкальных коллективов и артистов, международные конференции с участием туркменских и иранских ученых. В 2014 году в Туркменистане прошли Дни культуры Ирана. Все это обычно ускользает от мировых СМИ.

Китайско-пакистанские отношения были на высоте с того самого момента, как Индия и Пакистан получили независимость от Британии. В отдельные годы беспрецедентный уровень доверия Пекина позволил Пакистану обзавестись собственным ядерным оружием. Ну или, по крайней мере, китайскими чертежами. Отношения, правда, охладились после того, как с конца нулевых Китай и Индия сделали беспрецедентные шаги к сближению, но и сейчас находятся на высоком уровне.

Но что Афганистан? Афганистан – пространство, вокруг которого происходят разные интересные в экономическом смысле события, но которые не затрагивают горную страну. Страна является частью проблемы региональной безопасности в ситуации.

Это может звучать парадоксально, ведь афганская земля в инфраструктурном смысле находится между Китаем, Таджикистаном, Туркменией, Ираном, Пакистаном, и топологически заключена в пространстве между их границами. Но тем не менее в размерности региональной экономики нет никакой такой политической, транспортной или экономической цепочки, которая бы включала в себя Афганистан как среднюю часть звена, при том, что такая цепочка была бы незаменима. Практически во всех таких цепочках Афганистан – конечный потребитель, а не посредник или поставщик — от покупки таджикской электроэнергии до получения международной гуманитарной или военной помощи. Это если не считать наркотики…

Шанс ШОС

Если ШОС всерьез намеренно решить проблему Афганистана, то, возможно, стоит начать конструировать регион, неизбежной и важной частью которого будет Афганистан. Это строительство начнется с приграничного сотрудничества, которое позволит экономически поднять афганские земли вдоль границы. Это означает, во-первых, просветить их с точки зрения международного контроля, а во-вторых, снизить поддержку радикалов в приграничных областях, оттеснить их вглубь страны.

Сегодня самое интересное происходит вдоль трассы Кабул-Исламабад, в то время как в других «точках входа» в Афганистан торговля пренебрежительно незначительна. К югу от Термеза, на запад от Герата, а также южнее, вдоль афгано-иранской границы ровно ничего не происходит. Там не появляются новые поселения, не ведутся горные разработки, нет крупных поселений, в т.ч. и моногородов – основы индустриализма. Это позволяет объезжать Афганистан по подковообразной дороге Кучлаг – Нок-Кунди – Сефидабе – Бирдженд. Ведь в Афганистане «ловить нечего» кроме пули.

Сегодня региональное дао благоволит переменам. С одной стороны, миссия НАТО в Афганистане прошла то, что в стратегии называется «кульминационной точкой» и теряет свою полезность, с другой «Талибан» готов «дружить» с Кабулом против ИГИЛ, набирающий влияние в южных и западных регионах Афганистана. У движения появляется исторический шанс забыть обиды и объявить о себе лишь как о вооруженной оппозиции, отмежеваться от интернационала джихадистов. Другими словами, встроиться в процесс афганского гражданского примирения, легализовать часть своих «теневых губернаторов», получить места в парламенте и кабинете министров. Для этого есть довольно небольшой исторический отрезок, пока США и Европа пребывают в шоке от возможных перспектив краха pax Americana, а Трамп не определился с дальнейшей политикой в отношении Ближнего и Среднего востока.

Два исторически разноразмерных процесса совпадают в одной точке. Это ощущают в МИДе РФ и в МИДе ИРА. Но будет ли результатом проявленной возможности лишь констатация того, что Афганистан «дорос» до состояния полноправного члена организации? Будем ли мы продолжать историческую ошибку отвоевывать Афганистан натиском и распространением политической воли из больших городов страны, как это делали мы в 80-е, как это делали в нулевые американцы, и как это делает сейчас политическое руководство страны (в отличие от нас и американцев геополитически и политически обреченные на это)? Или мы начнем прилагать усилия для того, чтобы отвоевать Афганистан «снаружи», конструируя регион, в котором Афганистан будет неизбегаемой и незаменимой частью?

Если для переноса фокуса с Кабула на границы не хватит мудрости, расчета и доверия, мы, как сообщество стран ШОС, снова можем оказаться в афганском капкане и повторим путь англичан, советов и американцев. Путь в никуда.

Виталий Трофимов Трофимов

Центр Льва Гумилёва в Афганистане

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>