Евразийское волшебство вчера происходило в Москве.
Как будто какой-то добрый волшебник меня вынул из суетливой прозы и поместил в центр пира, красоты, мира и добра.
Я опоздала на час и пришла как раз к началу. Время относительно. В уютном офисе Новой Евразии были люди разных народностей, профессий, возрастов, но какое же это было единство, симфония.
Барабаны!
О, какая буря и торжество пробуждается во мне от барабанов! Это точно мой инструмент по духу в данный период жизни. Барабаны про то, как сила, удары, бой рождают музыку, а не разрушение. Ритмы горные и степные — как здорово чувствовать эти отличные друг от друга энергии. Музыканты студии «Дарбакеш» невероятно красивые внешне и внутренне люди.
Усидеть было невозможно и музыканты раздали инструменты всем присутствующим.
Пакистан — страна многотысячелетней, культуры, страна расположенная вдоль легендарного Инда — реки-колыбели человеческой цивилизации.
Сегодня Россия и Пакистан проводят союзную геополитику, постоянно проводятся совместные учения наших военных, увеличивается товарооборот между экономиками.
И тем не менее, мы очень мало знаем об этом евразийском государстве.
Пакистан — страна малоизвестная, как для российских бизнесменов, так и для туристов. Это связано с большим количеством мифов и пропагандистских клише.
Известные российские писатели и путешественники — Павел Зарифуллин и Олег Шишкин решили изменить такое положение дел: поехать в Пакистан и своими глазами увидеть её города, дороги, народы, пообщаться, как с интеллектуалами, так и с простыми людьми. Исколесили тысячи километров по пакистанским шоссе и в том числе по знаменитому Каракорумскому тракту.
Зарифуллин и Шишкин не захотели сохранить правду о найденных сокровищах только для себя. Путешественники организовали в Москве в гастробаре «Стекло», что на Зубовском специальный вечер, посвященный Пакистану и Российско-пакистанскому сотрудничеству.
Презентация нового интеллектуального проекта «Скифский вторник» состоялась в баре «Стекло Метрополии» в Москве. Формат предполагает еженедельные встречи, дискуссии, музыкальные перформансы
Мероприятие открыла Анна Абазиева, арт-директор бара «Стекло Метрополии». Анна отметила, что клубный концепт бара предполагает акцент на интеллектуальном взаимодействии с творчеством художников, писателей и трудами ученых. «Стекло Метрополии» — это площадка для обмена мыслями, проектами и возможностями,» — добавила Анна Абазиева.
8 февраля прошел концерт в Территориальном центре социального обслуживания Восточного Измайлово филиал Гольяново. Баатр Лиджи-Гаряев и Оксана Дакинова, познакомили московских пенсионеров с калмыцкой национальной музыкой. Рассказали о традиционных инструментах, исполнили калмыцкие, монгольские инструментальные произведения, пели народные и авторские песни, зрители танцевали. Встречали тепло и с участием!
Как завещал нам великий богатырь Джангар, над вечно зеленой страной Бумбой пусть звенит песнь победы над несметными врагами, о подвигах Джангара и его богатырях,о стране бессмертия Бумбе.
С любовью к свои предкам и великой степи.
Объявляем всеобщую калмыкофикацию!!! Орда, уралан!
28 января, снежным воскресным вечером, в небольшом, но уютном клубе Массолит состоялась презентация первого альбома проекта “Скифский след”.
Практически вся публика, которая пришла на концерт, состояла из знатоков этники и этно-рока, так что музыканты были зрителям хорошо знакомы. Все знали чего можно от ребят ждать и предвкушали необычное действо. Ждали мы его не зря, наши надежды оправдались.
Основу проекта составляет дуэт замечательной московской фолк-певицы Алёны Минулиной и коренного алтайца Алексея Чичакова. Ребятам помогал бас-гитарист Владимир Кисляков, а Алексей Бударин играл на барабанах.
Алёна известна многим как основатель известной группы FOLKBEAT, чей репертуар состоит из традиционных песен разных народов, и как лидер музыкально-поэтического проекта VIVA ANIMO.
Алексей знаком столичной публике своими этно-проектам, в основном по фолк-рок группе “Белуха Джем”, с которой он не раз приезжал в Москву. Сейчас Алексей осознал важность сохранения народных традиций и все чаще выступает вместе со своим знаменитым земляком, кайчи Болотом Байрышевым, как чисто этнический музыкант. Однако погружение в древнюю алтайскую музыкальную традицию никак не сказывается на любви Алексея к экспериментам, к поиску новых идей и новых созвучий.
Алексей и Алёна умеют искать и находить новые пути в музыке. Проект “Скифский след” как раз и есть яркое воплощение их творческой разноплановости.
27 октября в пространстве Solaris Lab прошли занятия «Кочевой школы», организованной Центром Льва Гумилёва, проектом «Зов Земли» и Движением «Новые Скифы». «Кочевая школа» превратилась сначала в этнотренинг, а потом в великолепный фестиваль этномузыки.
Solaris Lab — это несколько уровней модных помещений, увенчанных геокуполом на крыше старого особняка. С него как на ладони видно старый Питер. Конечно же в таком творческом пространстве позитивно и приятно закатывать пятничные вечера.
10 апреля в Музее Востока в рамках проекта «Белая индия» состоялся лекториум «Ангелы в мифах народов Евразии».
Мы, как организаторы, сомневались в том, что эта тема будет востребована нашей публикой и опасались, что не будет должного резонанса, но, как оказалось, зря – тема многим показалась актуальной.
Ансамбль древней средневековой музыки «La Campanella» звуками арфы, колокольчиков, флейт и струнных, вне всякого сомнения, задал правильную тональность вечеру. Не секрет, что всякая музыка несет определенные вибрации, передает состояния и настраивает ум слушателя на заданную волну. В нашем случае – незатейливые средневековые мелодии унесли всех, кто был в аудитории в иное, параллельное пространство. Был ли это ангелический мир или мир пространства воображения, не имело критического значения, но сама попытка обратиться к чему-то большему, чем мы есть, удалась.
Павел Зарифуллин, директор Центра Льва Гумилева, обратил внимание участников лектория на важности фокусировки более высоких состояний, фокусировки на ангелической духовной живой энергии, которая поможет человечеству «сохранить лицо» и не стать придатком искусственного разума и технологического прогресса нашей цивилизации. Физическое бессмертие с органическим 3D-принтером – это реальность ближайшего будущего, где большая часть населения станет киборгами. В свою очередь Павел задается вопросом – есть ли альтернатива?
В поиске ответа на этот важный вопрос, Павел обращается к миру духа пятого измерения и его незримым обитателям — предкам, тотемным зверям, духам-помощникам и ангелам.
«Ангелы продолжают звенеть с московских колоколен и давать определенную надежду в мертвом мире вечных роботов. В Городе Сорока Сороков, по сию пору, на Маросейке над церковью в Клинниках стоят ангелы и звенят словами, будто золотыми библейскими монетами. Иногда, начиная с Иванова Дня, бросают звонкие солнца вниз на мостовую. Разумеется люди проходят мимо, не слышат. Но многие и останавливаются и, как и я, задрав голову, пялятся в инобытие», — так говорит Павел Зарифуллин.
Отметим ещё одну (онтологическую) грань «звериного стиля». Согласно изначальному скифскому мировоззрению – звери – это боги…
Провалится в собственное «звериное» бессознательное, чтобы найти на его дне голубой цветок…
Так начал лекцию о «зверином стиле» писатель и этнограф Павел Зарифуллин.
Так в Музее Востока на Никитском бульваре началась презентация книги этого интереснейшего автора. Книги с разрезающим мир названием:
«Звериный стиль Ивана-Царевича»…
И всё это под восточническую музыку «Евразийского дуэта» Антонио Грамши и Оксаны Дакиновой, которые играют на бубнах, барабанах, домбрах и бьют по калмыцким гуслям особыми мягкими палками…
О, да! Звери – боги, Звери — дольнее воплощение горнего! Азбука и прозрения скифского «звериного стиля» есть прикосновение к Божественному через Звериное. Есть популярная этнографическая идея о том, как появились в этом мире домашние животные: кони, собаки, овцы, попугаи.
«Во время оно» доисторические охотники, убивая матёрых зверей, дарили их детёнышей своим детям. Так завязывалась странная, непредусмотренная охотничьим бытием, дружба. Детское братство детей и зверей. Малыши вырастали вместе и больше не расставались. Так родилось скотоводство и ветхозаветное кочевание со стадами и псами.
Звериный стиль — это страна детских игр. Мальчиков и девочек, котят, кутят и барашек. Когда и хищник и агнец счастливо существуют вместе. И попасть Туда, «Домой!», можно лишь одев звериные маски, напившись львиного молока, правильно назвав собственные тотемические имена на «птичьем языке». Укачав Мишку и Ослика на кроватке.
Звериный стиль — это наше Возвращение в Эдем.
Французским народным песням не повезло: в то время, как все другие нации с конца восемнадцатого века живо заинтересовались своей народной поэзией, обрабатывали ее и собирали, французы, восхищаясь чужими песнями, известными им в переводах, пренебрегали своими. Причины этому отчасти суровые требования их стихосложения, которым не всегда удовлетворяло народное творчество, отчасти расцвет романтической поэзии во Франции, насыщавший в читателях жажду новизны. Только с пятидесятых годов начинается во Франции собирание народных песен, и в конце века поэты Мореас, Метерлинк (позже Верхарн) научаются пользоваться ими для создания совершеннейших образцов французской поэзии.Французская песня известна нам с двенадцатого века. Но долгое время она не была характерно народной, а сливалась с общей поэзией. Только с шестнадцатого века начинается их разделение. Городская поэзия, аристократизируясь, отошла от своей сестры, и последнюю — стала хранить липа память народа, легкомысленная, изменчивая и капризная. Большинство дошедших до нас французских народных песен создавалось в семнадцатом веке, но все они подвергались позднейшей обработке, подновлявшей строение фраз и заменявшей вышедшие из употребления слова современными. Все они могут быть разделены на два основных типа: балладный, когда рассказывается какое-нибудь событие, особенно поразившее народное воображение, и лирический, с обязательным припевом, пение которого заменяло музыку или сопутствовало ей на деревенских балах. Несмотря на то, что во многих местностях Франции крестьяне говорят на особых наречиях, так называемых патуа, остатках древнего языка, вытесненного языком центральной Франции, народные песни написаны чистым французским языком. Когда крестьянин хочет творить, он ищет слова более изысканные, чем те, которые он слышит каждый день, особый поэтический язык. Несчастная лачуга, где он родился и вырос, становится для него замком его отца, лодка — посеребренным кораблем и т. д. Подобное же явление мы замечаем порою и в русских песнях. В песню проникают только те слова старого языка, которые уже утратили всякое значение и стали просто звуковым украшением стиха, составляя его припев.
