Фото: Жанна Ларцева / Столица С
Художник и исследователь Андрей Алешкин — о себе и сохранении исторической памяти
Заслуженный художник Мордовии Андрей Алешкин 10 февраля отметил 60-летие. По случаю этой даты в Музее изобразительных искусств открылась его персональная выставка «Время меча». Автор всю жизнь стремился сохранить историческую память своего народа, занимался мордовской мифологией. Является создателем государственного флага республики, вдохновителем и консультантом успешных музыкальных коллективов — ансамбля «Торама», фолк-группы «Морденс». В канун дня рождения семикратный лауреат Государственной премии РМ рассказал Татьяне Михайловой об экспедиции в свое детство, духе стяжательства и мечтах.
— Выставка отвечает духу нашего времени?
— Нет. Это своеобразная дань моей юности… 30 лет назад вместе с Александром Беговаткиным, Владимиром Ромашкиным, Николаем Бояркиным я с удовольствием ездил в различные экспедиции по Мордовии. Одно из сильнейших впечатлений получил на раскопках мечей в Темниковском районе. Мне хочется увлечь молодежь артефактами и героической историей. Всегда было ясно, что современности не хватает одухотворенности.
— Почему многие ваши работы на тему мордовской мифологии?
— Все они созданы из путешествия в историю моего детства. Однажды Международный фонд Эрьзи предложил мне оформить спектакль для детей и взрослых по мотивам мордовской мифологии. Думал, придет человек восемь, а явилось около 150! Причем самых разных возрастов. Я был потрясен! Несколько наших поколений обделены любовью бабушек и дедушек, с детства лишены волшебства. Например, мой мордовский домовой — кудо атя — тоже родился из прошлого. Помню, бабушка говорила, если дети не мыли за собой тарелку: «Ночью придут домовые, покакают и написают в нее, будешь болеть!» Так противно было! Сразу слезешь с печки, идешь мыть посуду. Современная бабушка может напугать ребенка мышиной лихорадкой, но это так неинтересно! (Смеется — «С».) Мне хотелось вернуть в современную культуру сказку, образность… Ведь детское сознание просит чуда.
Работа Андрея Алешкина
— Почему Куйгорож выходит за пределы своей сказки?
— Да, уже много лет он расправляет перышки, ищет свое визуальное воплощение. Это не удивительно, ведь герой олицетворяет дух обогащения, который царствует в России. Неслучайно к Куйгорожу несколько раз обращались мультипликаторы, в том числе режиссер Сергей Меринов в цикле «Гора самоцветов». Он предлагал сотрудничество, но я отказался. Уж слишком сильный упор ставился на продажность и стяжательство этого персонажа.
— Ваш художественный стиль — этнофутуризм?
— Нет. Не приемлю это слово и строем никогда не ходил. Определять жанры — это работа искусствоведов. Когда я был вице-президентом Международного фонда развития культур финно-угорских народов, мы провели в 1990 году выставку в Йошкар-Оле. Поставили задачу по-новому выразить национальное самосознание, дать художнику полную свободу. В этом проекте не было фальши, упора на национальные костюмы, орнаменты… Через четыре года эстонские поэты на аналогичном форуме придумали понятие «этнофутутризм»… Национальные особенности — тонкая материя. Возьмем любимую мною удмуртскую поэзию: «Я уйду из этого мира, не тронув росинку с листа…» Понятно, речь идет о суициде. Ученые ломают голову, почему среди удмуртов высокий процент самоубийств. Американцы предположили, будто пару тысяч лет назад этот народ пережил какой-то космический ужас, включивший ген самоликвидации… А по-моему, дело в другом. Большая часть удмуртов растет в лесной глуши. Попадая в грохочущий город с его распущенными нравами, многие не справляются с душевным конфликтом…
Работа Андрея Алешкина
— В середине 1990-х вы тесно сотрудничали с ансамблем «Торама». Коллектив Владимира Ромашкина имел оглушительный успех в Финляндии и Эстонии. Почему этот посыл не получил развития в Мордовии?
— Всему виной дух торгашества. «Тораму» приняли на работу, а на следующий день потребовали от коллектива заработков. Скажите, как можно делать деньги на аутентичном фольклоре, когда кругом разруха? «Тораме» был нужен хороший менеджер. Ромашкина сильно прессовали… В те годы коллектив собирался в моей мастерской. Мы расшифровывали тексты старинных песен. Я помогал ребятам создавать запоминающиеся сценические образы. Рассказывал об истории мордвы. Хотел, чтобы артисты распрямили спину и обрели чувство собственного достоинства. Ведь в 1990-е годы отношение к нашему народу было пренебрежительное… Я объяснил, что торама — это труба беды. В нее трубили при нашествии иноплеменников. Когда сегодня министерство культуры называет туристический маршрут «Зов Торамы», это неправильно и просто смешно. Беду, что ли, зазывать?
— Вы создатель государственного флага Мордовии. Считаете его творческой удачей, долго над ним работали?
— С седьмого класса! (Смеется — «С».) Наша семья тогда жила на Урале. Однажды с братом поехали за учебниками и отстали от машины. Пришлось идти пешком 48 километров. На окраине на нас напали пятеро десятиклассников-татар, и мы вдвоем их побили! Решили повторить подвиг еще раз, взять мордовский флаг и ринуться в бой. Брат спрашивает: «А какой флаг-то?» Вот с тех пор я задумался… Признаюсь, флаг Мордовии получился боговдохновенным. Мне хотелось тонко обозначить не столько социальную, сколько сакральную сторону символа. Темно-красный — цвет икон Божией Матери, означает воплощение Божьего замысла. Белый — духовною чистоту. Иссиня-черный — землю, на которой можешь пахать, сеять строить. Здесь возникает понятие свободы. Таким образом, символ становится молитвой. Мы хотим жить в духовной чистоте, воплощая в жизнь Божий замысел, свободно развиваться на плодородной земле. Солярный знак указывает на добро и открытость живущих на земле народов — мокши, эрзи, русских, татар.
Работа Андрея Алешкина
— Какую главную задачу ставите в своем творчестве?
— Я хочу вернуть в современную культуру историческую память, будь то мечи, украшения, символика… Это нас наполняет, дает понять, что мы не случайные людьми на земле. Возникает вопрос — соответствуем ли предкам? Берем ли за камертон их звучание, чтобы сохранился народ, его память и достоинство?
— Как вы думаете, мордовские языки не исчезнут?
— Это зависит от нас. В молодости мне посчастливилось посещать лекции видного историка Льва Гумилева и общаться с ним. Автор теории этногенеза, объясняющей закономерности возникновения и развития народов, говорил: «Мордва — очень серьезный народ. Вы трижды должны были вымереть, но не хотите. Меня удивляет, что, даже утратив родной язык, мордвин не считает себя русским!» Это дает капельку надежды, что мы не исчезнем. Только каждому нужно что-то делать на своем участке. Поддерживать тех, кто рядом.
— О чем мечтаете?
— Хочу показать внуку Финляндию, побывать с ним на родине Деда Мороза в Лапландии. Помню смешной случай. В середине 1990-х я работал главным художником в театре кукол. Денег не было, все выживали как могли. И вот мы решили провести новогоднее представление в организации, где есть деньги! В команду вошли Волшебник, Снегурочка и ваш покорный слуга в качестве Деда Мороза. Но я не представлял, что говорить детишкам на представлении. И мы придумали историю, будто Дед Мороз приехал из самой Лапландии и русского языка не знает. «Я буду говорить по-фински что попало, — говорю напарнику, — а ты переводи как считаешь нужным!» Так и поступили. Дурачились возле елки как хотели! Отработали заказ успешно — дети и взрослые были счастливы!
Источник: Столица С