Из-за отсутствия соответствующей графы в паспорте коренные народы севера не могут полноценно заниматься промыслом.
Любовь Пассар
Более десяти лет представители региональной Ассоциации коренных малочисленных народов севера при поддержке правительства Хабаровского края пытаются привлечь внимание к своей проблеме и вернуть в паспорт графу «национальность». А как иначе доказать, что ты нанаец или эвен? Ведь никакого другого документа, подтверждающего принадлежность к тому или иному этносу, просто не существует, а внешность во многих ситуациях – не аргумент.
— Как только из паспорта убрали графу «национальность», появилось много вопросов и проблем, – рассказала корреспонденту «Комсомолки» Игорю Морозову президент Ассоциации КМНС Любовь Пассар. – Программы по социально-экономическому развитию малых народностей есть, есть и федеральные законы, определяющие наши права, а каким образом их реализовывать? По моему мнению, нам не надо, как в Европе или Америке. Мы – многонациональное государство, и у нас должно быть национальное самосознание, мы должны гордиться своей принадлежностью к тому или иному народу. А так все население у нас обезличено. Ну, кто мы? Просто россияне? И я думаю, что человеку надо дать право выбора и по желанию записывать в паспорт, какой он национальности.
Федеральные законы определяют право коренных народов вести традиционную охоту, рыбалку, собирать дикоросы. Но мне скажут: «Докажи свою национальность». А как? Получается, что законодательство носит декларативный характер – вроде бы и соответствует международным нормам в плане демократичности, а по сути реализовать его мы не можем.
Главы поселений, например, идут навстречу необходимости и выдают справки, что тот или иной человек – действительно нанаец или удэгеец. Но это не везде.
В приказе Минприроды РФ записано, что представителям коренных малочисленных народов при выдаче, скажем, того же охотничьего билета, можно вносить запись о национальной принадлежности. Но нужного документа от правительства РФ о том, на основании чего можно делать эту отметку, так и нет до сих пор. И в федеральном законе говорится, что представитель КМНС может в любое время охотиться без специальных разрешений, без лимитов. На деле же их ловят и штрафуют при попытке, например, вывоза улова.
— Сегодня мы проводим еще такую работу, – продолжает Любовь Пассар. – Допустим, выделяют мне квоту – выловить 50 килограммов лосося. Добыть его могу, а продать – нет! А на что жить людям в маленьких поселках, где работы нет никакой? И мы сейчас просим ученых изменить такой подход и разработать норму вылова рыбы исходя не только из физиологической потребности человека, но и из экономических соображений. Путина – та страда, которая дает возможность хоть сколько-нибудь заработать. В той же Арке, национальном селе эвенов, есть только предприятия соцкультбыта. И оленеводов сегодня государство не поддерживает, не забрасывают им, как в советские времена, продукты. И люди уходят из тайги. В Ине, например, две семьи отказались от традиционного разведения оленей, глава поселения пошел навстречу, выделил жилье. И что в итоге? Одна семья уже пополнила маргинальную прослойку общества.
Ассоциация КМНС в очередной раз обратилась в правительство и Госдуму РФ с просьбой вернуть графу «национальность». «Нас поддержали в краевом правительстве. Остается только ждать, и на месте, как можем, распутывать клубок накопившихся проблем», – сообщила Любовь Пассар.
Прислушаются ли к аборигенам в этот раз? Вряд ли. Даже некоторые ученые этой самой графы всерьез опасаются. Так, замдиректора института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая Владимир Зорин выразил обеспокоенность «сепаратистскими настроениями», угрожающими, по его мнению, целостности России. «В отличие от 1990-х годов, они носят не чисто этнический, а уже и регионально-экономический характер», – заметил он и добавил, что нужен закон, ужесточающий меры против пропаганды сепаратизма.
