В последнее время в российской прессе регулярно появляются статьи с критикой Абхазии. У меня четкое впечатление, что речь идет о целенаправленной компании давления, за которой стоит, как минимум, определенная часть политических сил России, которые взяли курс на полное подчинение Абхазии и изъятия у нее суверенитета. Пишет Авром Шмулевич, президент Института Восточного партнерства, его слова передает «Политрус».
Показательно, что как только немного спало напряжение вокруг Крыма, в различных СМИ вновь появились такие статьи. Одной из тем критики является и ситуация вокруг Православной церкви Абхазии.
Но тут надо учитывать, что положение абхазов очень непростое. Юридически абхазская церковь подчинятся грузинский. Абхазы всячески пытаются разорвать эту связь. Вплоть до того, что, во всяком случае, так утверждают грузины, даже уничтожались грузинские фрески и перестраивались храмы.
Для Абхазии в церковной сфере стоит задача добиться официального развода с Тбилиси.
Позиция Русской Православной Церкви (РПЦ) в этом вопросе скорее прогрузинская. Официально Московская патриархия всегда подчеркивала, что Абхазия — каноническая территория Грузинской Православной Церкви (ГПЦ) и официально ей подчиняется.
С точки зрения абхазов, образование автономной Абхазской Церкви под омофором Московского патриархата было бы вполне приемлемым решением абхазского церковного вопроса.
Но Московская патриархия неоднократно давала понять, что РПЦ никогда не согласиться формально признать отделение Абхазской церкви от ГПЦ. Тем более, включить ее в свой состав. Это положение для абхазов представляется опасным. Поэтому вопрос автокефалии для абхазов был бы лучшим выходом — с их точки зрения.
И для этого есть канонические (церковно-правовые) основания. Абхазская церковь очень древняя — сами они ведут свою историю с первого века христианской эры. В любом случае, достоверно известно, что уже в начале IV века в Питиунте (современная Пицунда) в составе Константинопольского патриархата имелась епископская кафедра.
Епископ Пицундский (Стратофил Питиунтский) принимал участие в работе 1-го Вселенского собора, Сухумский (Кекропий Севастопольский) в работе 4-го. Именно Кекропий потребовал зачитать томос (послание) пап Римского Леона Великого. Это было поворотным событием этого собора. То есть исторические и церковно-юридические основания имеются — церковь с такой древней и славной историей вполне может претендовать и на автокефалию. Во всяком случае, прав на нее у Абхазкой церкви, чисто теоретически, больше, чем у Московской.
Практически же понятно, что ни Константинополь, ни Москва автокефалии абхазам не дадут никогда. Даже о согласии Константинополя или Москвы на смену юрисдикции говорить не приходится.
Теоретически автокефалию Сухуми мог бы дать Тбилиси — терять им, в смысле влияния на Абхазию, уже нечего. Это могло бы оказаться перспективным ходом, тут можно было бы придать абхазскому вопросу новую и неожиданную динамику, приемлемую и для абхазов.
Однако это тоже нереально — ни у абхазских, ни у грузинских церковных и политических элит нет для такой игры ни креатива, ни интеллектуальных сил.