Портретная фотография нового духовного лидера талибов муллы Хайбатуллы* облетела социальные сети ОАЭ спустя всего несколько часов после назначения, до сих пор талибы соблюдали осторожность и всячески избегали публикации фотографий своих лидеров в СМИ.
Убитый в результате атаки американского дрона духовный лидер талибов мулла Ахтар Мухаммад Мансур де-факто управлял группировкой шесть лет. После него осталась сильная в военном отношении, но раздираемая внутренними противоречиями структура.
Его преемник, мулла Хайбаттула в отличие от двух предыдущих лидеров, аскетичный богослов с высшим религиозным образованием без административного и военного опыта.
Как был убит Мансур
Поданным пакистанских источников, после декабрьского покушения на Мансура, он был крайне осторожен, скрывался и делегировал процесс принятия решений в большей степени членам Рахбари Шуры (высшему совету Талибана) и своему заместителю. Он дал понять, что больше не будет принимать друзей и перенес свою базу из Кветты в тайное место.
Согласно тем же источникам, 21 мая 2016 года Мансур запланировал личную встречу с несколькими из его ближайших друзей и старших лидеров в приграничной зоне между Пакистаном и Афганистаном. С декабря 2015 года он осуществлял руководство и общение с Рахбари Шурой удаленно, однако, что-то вынудило его поехать на встречу. Через несколько часов после пересечения пакистанской границы, он стал мишенью американского беспилотника. Талибы подозревают, что кто-то близко знавший Мансура в Пакистане, предоставил американцам данные. По одной из версий в одном из заявлений талибов говорится, что Мансур стал неугоден Исламабаду, поскольку не принял предложения вести мирные переговоры и «не испугался угроз и давления».
Наследие Мансура
Мансур оставил талибам хорошо структурированную организацию, которая в значительной степени является продуктом его официального и неофициального руководства. Мулла Омар отошел от дел в 2008 году, был вынужден скрываться и умер в 2013 году. Мансур оставил пост теневого губернатора Кандагара в 2007 году и принял предложение стать заместителем верховного лидера талибов.
Под руководством Мансура, талибы прошли через серьезную «модернизацию», от слабой и разрозненной группировки до хорошо организованного движения. Преобразования начал в 2008 году мулла Барадар, которому мулла Омар делегировал все полномочия, именно он сформулировал кодекс поведения талибов в отсутствии прямых указаний верховного лидера. В 2010 году Барадар был арестован в Пакистане. Мансур последовательно расширил его концепцию. В результате была создана сложная иерархическая система командования и управления организованной армией, не самой эффективной в мире, но достаточной для выполнения задач Талибана. Продолжая дело Барадара, Мансур стратегически оптимизировал структуру движения в квази-государство с 13 комиссиями и административными органами, смоделированными на подобие министерств и ведомств Афганистана. Такое сложное администрирование привело к достаточному уровню централизации, которого не хватало движению с момента появления в 1994 году, не считая лет, когда Талибан значился в качестве государства 1996-2001 гг. на территории Афганистана.
Организационные навыки Мансура были заметны еще до того, он вошел в круг руководства. По мнению его товарищей, во время военных действий в Кандагаре в 2006-2007 гг., его подразделения отличались от других групп высокоорганизованностью.
Что касается личности Мансура, сами талибы обвиняли его в торговле наркотиками и наличии предприятий «для личных целей», в том, что он ведет слишком богатую мирскую жизнь и много путешествует, что в корне отличало его от муллы Омара и других членов движения.
Мансур был также обвинен талибами в манипулировании своим авторитетом в жестокой борьбе за власть, что, в конечном счете, привело к расколу в рядах Талибана. Кроме того, Мансур имел историю тесных отношений с Пакистаном, которые, казалось, испортились в последние месяцы, но долгие годы это использовалось в качестве актива.
За годы руководства Мансур организовал централизованный сбор доходов талибов, расширил «налогообложение» и установил фактическую монополию по сбору средств. Он уволил командиров, которые не отправляли доходы центральному командованию и назначил близких друзей отвечать за финансовые вопросы. Для сохранения своей монополии, он предпочитал решать вопросы внутри организации переговорами, но не избегал жёсткой борьбы с диссидентами. Ему удалось избежать противостояния и даже наладить отношения с одним из самых ярых своих соперников Абдулом Каюмом Закиром. Достаточно жестоко он расправился с муллой Дандулаххом, что перешел под знамена ИГ осенью 2015 года. Когда в стране появился филиал ИГ, самой большой угрозы его монополии, он всеми силами пытался остановить его продвижение по территории Афганистана, ведя переговоры с центральным штабом ИГ в Сирии по личным каналам, а затем направил открытое письмо с требованием закрыть новый фронт в Афганистане. Когда ему не удалось изменить позицию ИГ в отношении Афганистана, он активно боролся с боевиками ИГ в Нангархаре, отправляя лучших из своих бойцов.
Мансур также перетасовал Рахбари Шуру в прошлом году, в результате чего в состав высшего руководства вошли таджики, туркмены и узбеки, число не пуштунов возросло до одной пятой, в отличие от эры талибов в 1990-х, такая модернизация позволила открыть и сделать более устойчивым северный фронт, опираясь на командиров из местных этнических групп.
Мансур также модернизировал военную подготовку и инфраструктуру талибов. Весной 2015 года он создал элитную силу qita-е montazira (буквально: резерв силы), в задачи которой входило эффективно действовать в критических ситуациях.
Во время официального правления Мансур способствовал существенной эскалации насилия и росту жертв среди гражданского населения, атакуя городские центры, включая Кабул. Многие ожидали от него политического урегулирования конфликта с афганским правительством и спасения страны от насилия. Тем не менее, он не проявил сильного желания это делать, и упустил разумную возможность прекращения войны в Афганистане.
Внешние отношения Мансура
Именно Мансур убедил муллу Омара открыть политический офис в Катаре. Кроме Катара, талибы под руководством Мансура укрепили свои отношения с Россией, Китаем, Ираном и другими странами. Используя опасения этих стран в связи с угрозами безопасности, исходящими из Афганистана, представители Мансура регулярно встречались с высокопоставленными официальными лицами в последние годы. Эти встречи были направлены на получение поддержки этих стран в обмен на заверения талибов о том, что любые боевики, в том числе и не являющиеся талибами, прекратят попытки дестабилизации обстановки на территории этих стран. Мансуру успешно удалось изменить отношение к талибам в Китае, России и некоторых странах Центральной Азии, как к буферу от потенциальной угрозы из «оплота экстремистов».
Хайбатулла, благочестивый и аскетичный
Через четыре дня после смерти Мансура, талибы объявили, что заместитель Мансура, Хайбатулла назначен новым лидером, и что сын муллы Омара, мулла Якуб и Сераджуддин Хаккани будут его замещать, последний сохраняя свою позицию лидера пакистанской Сети Хаккани.
У Хайбатуллы совсем другой жизненный опыт, нежели у Мансура, он является уважаемым религиозным клириком, который также известен как шейх-уль-Хадис, то есть специалист по интерпретации высказываний Пророка. В течение многих лет он преподавал хадисы и Коран тысячам боевиков, в том числе сыновьям и внукам лидеров движения и, таким образом, стал духовным лидером молодого поколения талибов. Он является одним из немногих религиозных ученых, которых талибы признают в качестве духовного наставника, и был одним из немногих улемов, который заслужили уважение и доверие муллы Омара.
Он родился в кандагарском районе Панжвайя в семье мулл, его отец и дядя были известными региональными проповедниками. Сам Хайбатулла провел всю свою взрослую жизнь за пределами Панжвайи. Его семья бежала в 1979 г. в Белуджистан и поселилась в лагере беженцев близ Кветты, где он преподавал религиоведение афганским улемам. Сообщается, что в период с 1988 и 1992 гг. он воевал с антисоветскими моджахедами под руководством полевого командира, который состоял в партии Хезб-е-Ислами. В первые годы правления талибов 1995-1997 гг., он управлял небольшим медресе, затем был представлен мулле Омару как знающий молодой мулла. Позже он возглавлял военный суд в Нангархаре в течение двух лет (возможно, с 1998 по 2000 гг.), затем служил в качестве главы военного суда в Кабуле до падения режима талибов. После 2001 года он преподавал хадисы и Коран религиозным студентам и талибам в Кветте. Именно здесь он получил титул шейха-уль-Хадис и шейха-ут-Тафсир. Он был назначен муллой Омаром в качестве главного судьи теневой бюрократической структуры талибов. Примерно в 2012 году он стал членом Рахбари Шуры, а в 2015 году был назначен заместителем Мансура.
Родом из того же района, что и мулла Омар, Хайбатулла легко вошел в круг доверенных лиц муллы Омара, в его функции входил «глаз да глаз за нарушителями шариата в рядах талибов». Именно мулла Хайбатулла советовал верховному мулле как поступать в отношении недисциплинированных командиров.
Хайбатулла чтим талибами как благочестивый проповедник, который, как и мулла Омар предпочитает строгость в своей личной жизни и следование законам шариата. Некоторые независимые собеседники описывают его как спокойного человека и хорошего слушателя. Он гораздо более осведомлен в исламоведении, чем его предшественники.
После Мансура, именно Хайбатулла был назначен как один из наименее спорных кандидатов. В собрании с целью избрания нового лидера принимали участие 35 человек из числа членов Рахбари Шуры, руководителей комиссий и квази-министерств. В свое время треть Рахбари Шуры выступила против назначения Мансура на должность верховного лидера, однако в этот раз выборы Хайбатуллы прошли стремительнее, чем ожидали многие, в большей степени благодаря тому, что Мансур сделал кадровые перестановки верховного совета. И сейчас уже стоит говорить о том, что на горизонте не появится новая фракция, выступающая против Хайбатуллы, как раз его кандидатура может оказаться наиболее объединяющей, чем фигура бывшего лидера.
Хайбатулла кажется более слабым, чем Мансур, но он также может быть гораздо менее противоречивой фигурой и более способствующей объединению. Мансур был сильным и решительным лидером, готовым уничтожить инакомыслие и подковерную игру, обладал практическим навыками административного и военного управления. Ни одним из этих качеств не явно обладает новый верховный лидер.
В отличие от Мансура, который был обвинен в торговле наркотиками в личных целях, Хайбатулла в этом не замечен, он ведет сравнительно аскетичный образ жизни, далек от ведения бизнеса. Точно так же, в отличие от Мансура, у Хайбатуллы нет тяги к манипулированию своим авторитетом и насаждению кумовства. С точки зрения племенной принадлежности, Хайбатулла родом из пуштунского племени Нурзай, оппозиционная фракция талибов под руководством муллы Расула состоит в большинстве своем из принадлежащих этому племени. И, наконец, Хайбатулла не уличен в связях с Пакистаном или другими правительствами. Именно его аполитичность и репутация учёного, делает его фигуру наиболее объединяющей, чем многие другие предполагаемые кандидаты из клики Мансура.
Большой вопрос, сможет ли он управлять большим движением, пусть даже высокоорганизованным муллой Мансуром, учитывая отсутствие у него соответствующего опыта, и будет ли он продолжать войну или перейдет к миру.
Хайбатулла, кажется, увлечен идеей исламской справедливости, и рассматривает её в качестве основы исламского политического порядка (исламского правительства), в результате он может начать оказывать давление на полевых командиров и рядовых бойцов, что не следуют кодексу талибов, и использовать это как дисциплинирующий инструмент для оказания власти.
Лучшая дисциплина может повысить имидж талибов, если он будет пресекать неподобающее поведение по отношению к гражданскому населению. Он сыграл важную роль в подписании муллой Омаром указа в 1990-е годы о наказании тех, кто избивал заключенных до смерти. По словам талибов в 2014 году, Хайбатулла также принял ключевое участие в создании внутреннего кодекса для бойцов при установке СВУ для снижения потерь среди гражданского населения. В нескольких случаях при нарушении этого кодекса по отношению к полевым командирам была применена высшая мера наказания.
Талибы, которые лично знают Хайбатуллу говорят, что он выступает за соблюдение исламских предписаний настолько энергично, насколько это возможно. Они описывают его как mutasharri (абсолютно соответствующий шариату в своей жизни). Это может способствовать росту его авторитета, но не сулит ничего хорошего умеренным талибам, которым придется отказаться от пуританских позиции по отношению к музыке, ношению бород, одежде и образованию.
Однако, у него есть черта прислушиваться к мнению других, в 2012 году, он одобрил внесение изменений в кодекс талибов в отношении образования девочек. Сейчас у него два основных заместителя и советника, один из которых жестокий лидер пакистанских и афганских боевиков Серажуддин Хаккани.
Возможные последствия для мира
Убийство Мансура было оценено мировым сообществом как толчок к открытию новых перспектив мира в Афганистане. Президент США Барак Обама сказал, что смерть Мансура знаменует собой «важную веху» в долгих усилиях по обеспечению мира в Афганистане.
Президент Афганистана Ашраф Гани после сообщения о смерти Мансура написал в Twitter: «Правительство Афганистана в очередной раз просит всех талибов приветствовать призывы народа Афганистана к миру. Они могут вернуться в страну и присоединиться к афганцам».
Как сообщают анонимные источники из среды талибов, сын Хайбатуллы живет вдали от семьи и проходит подготовку в качестве террориста-смертника в «тренировочном лагере для самоубийц». Так же прошла информация о том, что на второй день своего руководства он связался с военными кадрами талибов в Пакистане. Его первым приоритетом будет внутреннее единство Талибана, пока вряд ли стоит ожидать смягчения позиций по вопросам мира с афганским правительством.
В то же время, правительство США подтвердило, что Хайбатулла не состоит в черном списке террористических организаций.
* Хайбатулла (Haibatullah) является разговорным произношение имени, а также именно так называют сами талибы в своих заявлениях на английском языке. Тем не менее, в имени нового лидера талибов может звучать производное от арабского Hibat (дар), в противоположность производным от арабского слова Haibat (страх, благоговение).
По авторским материалам Борхана Османа и другим источникам.
Анна Королевская,
Центр Льва Гумилева в Афганистане