Основную массу населения Марокко составляют берберы, арабизованные берберы и арабы. Французские источники, отмечающие широкое распространение арабского языка в этой стране, в то же время утверждают, что большинство марокканцев — берберы.
Этой же точки зрения придерживаются и caми берберы. Тот факт, что многие из них знают арабский язык, еще не означает полного забвения ими родного языка. Известный политический деятель Марокко, лидер берберской партии «Народное движение», поэт и художник Махжуби Ахардан, выдвигая требование преподавания берберского языка, утверждает, что это требование отнюдь не преследует цели противопоставления бербера арабу, ибо в марокканской действительности они давно живут совместной жизнью и являются неразлучными братьями.
Марокканские берберы утратили свой собственный алфавит, о существовании которого свидетельствуют как находки археологов (правда, письменные памятники, приписываемые далеким предкам нынешних берберов, пока не поддаются расшифровке), так и древняя система письма «тифинаг», сохранившаяся у родственных берберам туарегов в некоторых районам Алжира и Нигера.
Но самый древний в Северной Африке берберский язык, говорит Ахардан, продолжает жить в повседневном общении его обладателей, в их устной литературе — берберских сказках, легендах, пословицах и поговорках, поэмах и песнях, а также в письменных документах, использующих арабский алфавит. Это язык точный и живой, и защита его нужна для сохранения богатого культурного наследия берберского народа. Кстати, бербероязычные марокканцы — это не какая-то горсточка людей, а 50-60% населения страны!
Действительно, стоит удалиться на несколько километров от Атлантического побережья, вдоль которого в основном селились арабы, или от крупных городов, окруженных арабскими поселениями, как вы попадаете в Берберию. Здесь женщины ходят с открытыми лицами и одеваются в разноцветные одежды. И не редкость рыжеволосые и голубоглазые ребятишки. А жильем очень часто служит огромная черная палатка, под тентом которой могут разместиться пятьдесят, сто и более человек. Берберские ковры с их своеобразным рисунком трудно спутать с изделиями арабских мастериц из Рабата и Феса. Свои особенности у берберских народных танцев.
Сами берберы именуют себя так лишь тогда, когда говорят по-французски или по-английски. Берберы Рифа, например, предпочитают другое название-«имазиген» («свободные люди»). Центральную часть страны, горы Среднего Атласа, восточные склоны Высокого Атласа, долины уэдов, теряющихся в песках Сахары, населяют племена группы санхаджа — браберы. Они тоже считают себя имазигенами, а свой язык, как и имазигены Рифа, называют «тамазигт», хотя между ними есть и существенные различия. Жители Высокого Атласа, Анти-Атласа и долины реки Сус зовутся шлехами. Они — потомки масмуда, появившихся в Марокко раньше всех других берберов. Язык шлехов — ташельхит.
Каждой из этих основных групп свойственно разнообразие местных говоров, но все жители Рифа понимают друг друга так же, как шлехи и браберы могут общаться между собой, но между шлехами и имазигенами Рифа лежит уже серьезный языковый барьер. Такой барьер существует и между арабами и теми из берберов, которые не знают арабского языка. Да и сам арабский язык в Марокко носит диалектальный характер, а его говоры варьируются в зависимости от района. Классический, или литературный, арабский язык — язык Корана, правоведения, науки, изящной словесности, деловой переписки и прессы — известен лишь небольшой горсточке грамотных людей и не может пока служить средством общения для подавляющего большинства населения, которое не умеет ни читать, ни писать.
Таким средством остается пока так называемый простонародный язык, в котором немало берберских слов и выражений и французских терминов, Справедливости ради следует сказать и о том, что в ряде районов, включая сельские, арабизация берберов и смешение племен достигли такой степени, что порой бывает трудно отличить арабизованного бербера от оберберившегося или даже «чистокровного» араба.
К тому же смешанные браки между арабами и берберами весьма распространенное в Марокко явление. Однако совсем не исключено, что некоторые берберские группы, особенно горцы, сохранят свою самобытность и сложатся в народности, которые будут развиваться параллельно с дальнейшей эволюцией формирующейся арабизованной марокканской нации, впитавшей в себя потомков испанских мусульман — морисков и андалузцев, плененных когда-то корсарами и исламизированных европейцев, вывезенных из различных стран узниц султанских гаремов, поступавших в Марокко с невольничьих рынков Стамбула (а они насчитывались тысячами), и рабов из Западного Судана, служивших некогда в «черной гвардии» марокканских султанов; сейчас темнокожие марокканцы — выходцы из Тропической Африки — не образуют какой-либо обособленной этнической группы, разбросаны по всем городам и деревням, живут одной жизнью с окружающими их берберами и арабами и говорят на их диалектах.
В. П. Верин