Демографическая ситуация и динамика численности башкирского населения

Экспертиза А.М. Буранчина о новой самоидентичности башкир. Начало

В преддверии предстоящей Всероссийской переписи 2020 г. актуальными являются вопросы демографического состояния башкирского народа. В современных условиях существует множество различного рода причин и условий, которые по-разному воздействуют на динамику численности башкирского населения, а также других народов республики. Как отмечают демографы из Академии наук РБ: «этнический фактор» существует и продолжает оказывать заметное влияние на демографические процессы в регионе [7, с. 13].

Одним из них является процесс размывания этноса и его частичная ассимиляция со стороны других народов. Так, по подсчетам сотрудника Института демографии ВШЭ Е. Сороко, доля этнически однородных супружеских пар у башкир, по данным Всероссийской переписи 2010 г., составила 51,8%, а доля этнически смешанных – 48,2%. При этом большинство браков (почти 60%) заключаются с представителями татарского народа, являющегося культурно и конфессионально близким для башкир [2].

Другими словами, наблюдается процесс постепенного смешения (а значит в определенной степени и ассимиляции), в первую очередь, со стороны более крупного татарского этноса, а не славянских народов РФ, поскольку как показывают исследования, «по оценке межэтнических расстояний между русскими и другими национальностями на основе распространенности смешанных семей башкиры, наряду с чеченцами, являются самыми дистанцированными от русских народами» [2].

Что можно считать объективным, но неблагоприятным фактором с точки зрения уменьшения численности; однако преувеличивать его значение на общую демографическую ситуацию не стоит. В перспективе он также может быть частично компенсирован усилением башкирской этнической идентичности в смешанных семьях.

Более существенным и благоприятным фактором в этом вопросе является высокая рождаемость башкирского населения среди других народов РБ. В настоящий момент из трех наиболее крупных этнических групп республики (русских, башкир и татар) русские, к сожалению, имеют на протяжении последнего десятилетия наименее благоприятные показатели рождаемости и смертности. Так, составляя 39,3% от общей численности населения РБ, в доле родившихся за период с 1989 по 2002 гг. русские составили только 30%. Напротив, среди умерших их доля была заметно выше – 41%. По этой причине русские дают самую значительную долю естественной убыли в регионе [3].

Башкиры, наоборот, имеют относительно благоприятные показатели естественного движения, главным образом, благодаря более высокой рождаемости. При переписи населения 1989 г. удельный вес башкир от численности республики составил 21,9%, доля башкир среди родившихся за указанный период была 29%. Как отмечает ведущий специалист отдела статистики населения и здравоохранения Башкортостанстата, к.и.н., Г. Баймухаметова: сегодня «это единственная этническая группа республики, которая продолжает сохранять положительный естественный прирост» [3, с. 489].

По данным переписи 2010 г. число рожденных детей на одну женщину старше 15 лет составило: у башкир –1,888, татар –1,645, русских – 1,487.

Как отмечает демограф Н. Шамсутдинова, естественная убыль у населения республики русской национальности началась еще в 1992 г., у чувашей – в 1993 г., у татар – в 1994 г. (в 1996 г. наблюдался незначительный рост), у удмуртов – в 1997 году. В результате: «К 2002 г. положительный естественный прирост сохранился только у башкир, что послужило основой для естественного прироста тюркских народов в 1990-2002 гг.» [4, с. 69].

Показатели количества населения РБ также имеют определенную этническую специфику. Так, к началу 2018 г. численность постоянного населения Башкортостана составила 4 063 293 человека, снизившись на 3,7 тыс. человек. С момента последней переписи 2010 г. она уменьшилась на 9 тыс. человек. При этом городское население за этот период увеличилось на 60,4 тыс. человек, а сельское, наоборот, уменьшилось (на 69,4 тыс.) [7, с. 6]. Что свидетельствует о продолжающемся процессе урбанизации региона.

Кроме того, в последние годы в Башкирии сохраняется тенденция оттока трудоспособного населения, что связанно с ухудшением социально-экономических позиций республики и как следствие – ослаблением региональной идентичности. Однако в поисках лучшей жизни уезжают в основном жители городов, а учитывая тот факт, что наиболее урбанизированными являются русские и татары РБ, можно с высокой долей уверенности предположить, что за счет этого идет и снижение их доли в общей структуре населения.

Башкирское население, являясь наиболее «сельским», предпочитает больше выезжать на заработки, «вахту», т.н. маятниковая трудовая миграция (особенно из районов Зауралья), но при этом данная категория граждан формально остается и считается жителями республики. По данным ученых из Института стратегических исследований АН РБ, Башкирия занимает первое место по абсолютному числу трудовых мигрантов. Регулярно уезжают на заработки около 150 тысяч человек, причем около 100 тысяч – в регионы Ханты-Мансийского автономного округа.

Также положительный вклад в формирование сальдо миграции республики вносит причина «возвращения к прежнему месту жительства». Наиболее высоки данные показатели в результате миграционного обмена с Республикой Татарстан, затем с Москвой и Пермским краем [7, с. 41]. На затруднение процесса смены места жительства у башкир влияют культурно-исторические и субъективные причины, так как они являются коренными жителями региона.

Таким образом, с учетом указанных выше факторов, Всероссийская перепись 2020 г., вероятнее всего, покажет сохранение прежних позиций, а возможно и небольшой рост численности башкирского населения среди других этносов Республики Башкортостан.

В этом контексте важной научно-исследовательской задачей, укрепляющей современное этническое самосознание башкир, стал масштабный проект, реализованный по инициативе и руководством журналиста и историка С. Хамидуллина «История башкирских родов». Как известно, исторически башкирский народ состоял из более 40 территориально-клановых подразделений (родов), включая характерные черты социальной организации. Эти особенности могут послужить ключом для понимания некоторых стереотипов поведения и культурных установок нынешних башкир.

К примеру, в своей работе «Башкирское общество в XVII – первой трети XVII в.», авторитетный историк Б. Азнабаев убедительно показал, что башкиры, в отличие от других тюркских народов Российской империи, не только имели уникальную структуру общества, но и свою цивилизационную нишу в ней, с высоким уровнем автономности. Башкирский социум зачастую решал вопросы на йыйынах (сходах общины), а роль элиты носила вторичный характер. При этом медиатором внутренних конфликтов выступала не башкирская знать, а часто русское государство [5, с. 74]. В отличие от своих соседей (калмыков, казахов и ногайцев) у которых существовали правители, облеченные полнотой власти, у башкирского этноса хан находился за пределами обитания башкирских родов и практически не вмешивался в дела внутреннего самоуправления, в котором важнейшие решения всегда принимались на народных собраниях [5, с. 29].

Фактически схожая ситуация была и в советский период истории, когда в рамках консервативной модернизации башкирский этнос приобрел все черты современной нации (институты высокой культуры, национальную печать, науку и систему образования), а государственная национальная и кадровая политика успешно блокировала давление этнической мифологии и локальной архаики. Другими словами механизмы, модерирующие социокультурные процессы, также имели не внутренний, а внешний характер.

Влияние архетипов лежащих в сфере коллективного бессознательного, сказывается и в современных реалиях, когда, например, башкирское население легко мобилизуется на низовом уровне (что показали митинги в защиту башкирского языка прошедшие в регионе осенью 2017 г. численностью до 3 тыс. протестующих), но с трудом решает вопросы внутренней модернизации, а также «надэтнической» интеграции.

Проект «История башкирских родов» вызвал большую обратную реакцию со стороны башкирского населения, поскольку в условиях нарастания процессов глобализации и размывания этнических культур, люди с огромным интересом стремятся узнать о себе и своих родовых корнях. В начале 90-х годов часть башкирской интеллигенции выражала озабоченность по поводу того, что излишнее внимание к родовой истории может привести к трайбализму, подрывающему национальную идентичность. Однако время показало ошибочность этого тезиса. Дело в том, что башкирский этнос давно уже пережил родоплеменной этап в своем развитии, и некогда работающая традиция перешла в разряд архаики. В тоже время данный феномен у нынешних башкир ошибочно относить и к актуализированной архаике, поскольку деления по родовому принципу сегодня по факту не происходит. При этом обращение к древним пластам культуры стимулирует высокий интерес к локальной истории, не говоря уже о том, что мощно мобилизует историческую память современных башкир.

В целом проект был высоко оценен специалистами в рамках его презентации в Институте востоковедения РАН, имеет научно-академический статус.

Каждый том представляет собой сборник исторических документов (материалов дореволюционных переписей, ревизских сказок) с научным очерком по истории рода и соответствующих деревень и поселений. Другими словами, ориентируясь по названию деревни или фамилии, человек может узнать не только свою родословную, но и этническую принадлежность своих предков.

Последнее особенно актуально для самоидентификации населения северо-западных районов Башкортостана, имеющего так называемую «двойную» этническую идентичность (феномен, хорошо описанный в современной этнологии). Являясь по составу смешанным башкиро-татарским, поскольку это зона приграничья с Татарией, население северо-запада на протяжении различных переписей часто меняет свою идентичность в зависимости от политической конъюнктуры (в «татарскую» или «башкирскую» сторону). Однако теперь реализация таких проектов как «История башкирских родов» должно серьезно уменьшить спекуляции в этом вопросе, поскольку речь в данном случае идет об архивных исторических источниках, где, как уже указывалось выше, национальная принадлежность фамилии и рода зафиксирована документально.

Вопросы языка и языковая идентичность

В современных условиях важной и сложной остается проблема языковой идентичности. Согласно Всероссийской переписи населения 2010 г., башкирский язык является родным для 1 133 339 башкир (71,7% от общего числа башкир, указавших родные языки). Татарский назвали родным 230 846 башкир (14,6%). Русский язык в качестве родного выбрали 216 066 башкир (13,7%). То есть языковая идентичность в значительной степени не покрывает существующие группы башкирского населения и стратегия конструирования нации в рамках лишь носителей языка (на чем и построена на данный момент базовая этническая идентичность), является недостаточной. Хотя, естественно, язык играет важную роль в жизни любого народа и нуждается в постоянной государственной поддержке, особенно в условиях нарастающей урбанизации.

Социологический опрос Центра гуманитарных исследований 2017 года также показал неоднозначность процессов протекающих в языковой сфере. Так, среди опрошенных башкир на вопрос: «Какой язык вы считаете родным?» 77,2% ответило башкирский; русский в качестве родного выбрало 12,5%, татарский – 9,4%, другой – 0,9%.

Но необходимо иметь в виду, что в данном случае языковая идентичность идет больше в качестве этнического маркера. И даже русскоязычные башкиры не владеющие башкирским, но сохранившие национальное самосознание, могут признавать его родным. Доля выбравших в качестве родного татарский, а это почти 10%, видимо, имеет двойную идентичность, то есть когда человек являясь башкиром по самоидентификации, считает, что говорит на татарском языке (северо-западный диалект башкирского языка). Башкир же, признавших родным русский язык (12,5%), можно отнести к числу глубоко ассимилировавшихся, но еще сохранивших этническое сознание.

Однако более конкретную картину в этом аспекте дают ответы на вопрос: «В какой степени Вы владеете языком своей национальности?». Они распределились следующим образом:

Свободно говорю, читаю, пишу – 60,3%
Свободно говорю, читаю, но не пишу – 13,9%
Свободно говорю, но не читаю и не пишу – 14,5%
Разговариваю с трудом – 2,4%
Понимаю, но не говорю – 5,5%
Не владею – 3,3%
Всего – 100%

Таким образом, мы видим, что нынешние башкиры обладают разными уровнями освоения родным языком и полноценно им владеют лишь 60%. Довольно значительная часть в основном говорят и читают, но не пишут (28,5%). 11,2% из опрошенных башкир крайне плохо или совсем не владеют родным языком.

Как отмечают исследователи: «Особенностью этноязыкового развития коренной национальности в республике является то, что значительная часть башкир, особенно в городах, является русскоязычной. Это связано с тем, что общение человека в производственной сфере, в быту предполагает обращение к русскому языку как языку межнационального общения. Другой особенностью является то, что в межнациональных браках, где один из супругов русский, русский язык является преобладающим. Основная часть детей, рожденных в таких браках, впоследствии примыкает к русскому этносу» [3, с. 488].

Кроме того, башкирский язык, оставаясь важным маркером этнической идентичности у башкир, в последние годы теряет свои позиции, особенно за пределами Республики Башкортостан: снижается уровень владения, мотивация к его изучению, сокращаются сферы использования, в том числе в процессе повседневного общения населения на работе и в быту. Намечается тенденция дальнейшего уменьшения его применения в качестве главного языка коммуникации в семье, включая и село. Одной из главных причин этих процессов в последние годы стало уменьшение численности школ с обучением на башкирском языке, сужение политико-правовых и институциональных возможностей функционирования системы национального образования в республике.

В рамках консолидации башкирского этноса актуальной является проблема северо-западного диалекта башкирского языка. Как известно, в период советского нациестроительства, в 1923 г. за основу литературного башкирского были положены восточный (куваканский, горный) и южный (луговой, юрматинский) диалекты, а северо-западный отклонен как наиболее близкий к татарскому языку. Однако со временем, когда историческая память начала постепенно ослабевать, значительная часть северо-западных башкир стала считать, что говорит на татарском языке, сохраняя при этом башкирскую идентичность. Об этом косвенно свидетельствуют результаты проведенных переписей и современных социологических исследований в РБ, каждый раз выявляя группу башкир считающих «татарский» родным языком.

Выдающийся этнолог Р.Г. Кузеев, детально исследовавший башкирские родовые структуры, неоднократно указывал в своих работах, что это несоответствие (между языком и национальностью) «негативно отразилось и до сих пор негативно отражается на его численности, на особенностях башкирского алфавита и литературного языка, ориентированных в качестве базовых в основном на два диалекта из трех. Северо-западный диалект башкирского языка и во многом демское наречие, которое в силу своего среднего положения между тремя диалектами могло бы стать основой литературного языка, не были приняты во внимание [6, с. 53].

Ученый отмечал, что: «В последующие годы, несомненно, была возможность постепенно, шаг за шагом реформировать алфавит и литературный язык с тем, чтобы придать им консолидирующие функции для всего башкирского народа. Такие предложения в послевоенное время (1955-1956 гг.) были». Однако они, в силу ряда причин, остались нереализованными [6, с. 53].

В результате, как пишет Р. Кузеев, «была искусственно создана проблема конфигурации башкирской нации, которая сегодня по международным стандартам двуязычна. Непризнание этого факта приведет к дальнейшему уменьшению удельного веса башкир в РБ» [6, с. 53].

Сегодня определенная часть башкирской интеллигенции в республике предлагает признать северо-западный диалект равноправной частью общего языка наравне с литературным, аргументируя это тем, что значительная часть башкирского населения оказывается в итоге под реальной угрозой постепенной ассимиляции. Не углубляясь в данную тему, отметим, тем не менее, что проблема северо-западного диалекта является в настоящее время серьезным ослабляющим и дезинтегрирующим фактором, подрывающим единство башкирского этноса.

Продолжение следует…

А.М. Буранчин, кандидат исторических наук

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>