Экологическая экспертиза: Хозяин, Чужак, Временщик

Каков евразийский взгляд на отношения человека и среды, в которой он живет, «вмещающего ландшафта»? Постараемся ответить на этот вопрос коротко и убедительно.

Есть человек-хозяин. Он не разрушает среду обитания: для него природа – не мастерская, но и не храм, а жилище, которое он привык обихаживать и обустраивать. В этом отличие его от ультра-зеленых, идеал которых – девственная природа без следов человеческого присутствия, всеобщее вегетарианство («ни рыбы, ни мяса не кушал, ходил по аллелям босой», как Толстой), отказ от развития индустрии, жизнь в лесу в духе Генри Торо или в краснокхмерских коммунах, окруженных джунглями, среди которых кое-где еще торчат заросшие развалины бывших городов. Понятно, что для человека-созидателя, строителя такой радикальный экологизм веганско-джайнистского разлива едва ли приемлем. Защита прав тараканов, ничего не строить, не добывать, не производить – отрыжка зашедшей в тупик западной цивилизации.

Человек преображает природу. Отсюда – и садово-парковое искусство, о котором много и вдохновенно писал Дмитрий Лихачев: Версаль и Петергоф, японские сады камней и английские зеленые лабиринты. Созидая, он что-то неизбежно разрушает. Это касается как природной, так и культурной среды. Как поступает дачник: пересаживает клубнику со старой, истощенной грядки на свежевскопанную, ломает гнилой сарай или ветхую беседку и строит новые.

Так же и в масштабах селения, города, региона. В противном случае Архангельск, например, до сих пор являл бы собой собрание одноэтажных домиков, отделенных от болот городской клоакой, не было бы ни небоскребов Нью-Йорка, ни бульваров Парижа. Ведь любой город растет, развивается и вширь, и ввысь, что-то неизбежно приходится разрушать или перестраивать.

Так поступает Хозяин. Иной стиль поведения у Чужака. Его не заботит возобновление лесов, сохранение исторических пейзажей, сбережение биологического разнообразия. Хозяин никогда не воткнет новорусскую виллу рядом с дворянской усадьбой девятнадцатого века, не упакует в сайдинг купеческий особняк начала двадцатого, не превратит дворец культуры, произведение сталинского неоклассицизма, в очередной торговый центр. Так поступает только Чужак или Временщик. Последний, в отличие от Чужака, свой, местный, тутошний – и потому еще омерзительней Чужака, как полицай омерзительней оккупанта. Он где живет, там и гадит, портит, ломает, уродует.

Как в отношении к культуре, так и в отношении к природе. В свое время крестьянин коми, срубив дерево, просил у него прощения. То же самое делали эвенки и представители других северных народов. Иначе ведут себя в лесу Чужаки и Временщики:

Ни осины, ни березы,
На сто верст один бурьян.
Слава, слава леспромхозам,
Перевыполнившим план!

(Игорь Тарабукин, советский поэт-эпиграммист)

Вместо плана тайгу теперь вырубают ради прибыли, леспромхозы из казенных предприятий давно превратились в ооошки и оаошки. А подход зачастую все тот же – хищнический, потребительский, временщицкий. К счастью, в последние годы он стал меняться к лучшему, сужу по Архангельской области.

Сколько помоев вылили на поморов за тюлений промысел. Между тем они веками добывали ровно столько морских зверей, сколько необходимо в рамках нехитрой локальной экономики. И поголовье тюленя не сокращалось, а оставалось в разумных пределах. Промысел запретили – и поголовье тюленей стало расти и истреблять рыбные запасы Белого моря. Зверобой в море – что волк в лесу: не станет волков – популяция зайцев вырастет, начнут беспокоить фермеров и дачников набегами на овощные грядки. А если численность ушастых перевалит за критическую черту, среди них начнется эпизоотия.

Поморский традиционный промысел сберег популяцию гренландского тюленя, а вот Российско-американская кампания (частно-государственная корпорация по освоению Аляски) извела под корень морских коров Стеллера. Конечно, не она одна промышляла в тихоокеанских водах, но основная доля вины, похоже, лежит на ней. Если сегодня отдать Дальний Восток на кормление корпорациям, страшно представить, во что превратится этот прекрасный край.

Долганы добывают ровно столько диких оленей, сколько им потребно для пропитания: истреблять зверя в большом количестве нельзя – духи тундры прогневаются. Чужаки и Временщики ни духов, ни богов не боятся: пираты Индийского океана истребили беззащитных дронтов, покорители американских прерий перестреляли всех странствующих голубей и едва не истребили бизонов.

При этом потомки истребителей бизонов любят обвинять предков индейцев в уничтожении плейстоценовой мегафауны (мастодонты, мегатерии, саблезубы и т.д.), хотя проникновение человека на американский континент было далеко не единственной и точно не главной причиной того, что все эти монстры десять тысяч лет назад вдруг вымерли. Сколько тогда было индейцев, каким было их охотничье оружие? То же самое пишут о роли аборигенов Австралии в исчезновении гигантских сумчатых, игнорируя природно-климатические факторы каменного века. Это называется валить с больной головы на здоровую.

Когда-то Месопотамия была земным раем. Пока не пришли Чужаки, например, гуттии, которые были озабочены лишь взиманием дани с покоренных шумеров; при их господстве ирригационная система пришла в запустение, рощи были вырублены – и благодатное Междуречье на тысячи лет стало полупустыней.

Так же Чужаки населили остров Святой Елены козами, которые съели всю растительность – и Наполеону осталось любоваться лишь голыми скалами.

Временщик, как уже сказано выше, хуже Чужака. Что движет им? Классическое «после меня хоть потоп»: завтра я уеду отсюда, когда-нибудь я умру, а что потом потоп, так это головная боль бывших земляков и будущих поколений.

Временщики, развивая хлопковую монокультуру, погубили Аральское море; Чужаки из Минводхоза едва не угробили сибирские реки ради его спасения. В Африке Временщики (постколониальные диктатуры) так же гробили и гробят воспетое Николаем Гумилевым озеро Чад. Временщики и Чужаки намереваются устроить мега-помойку в Архангельской области. Вспоминается старый анекдот: похмельный мужик выходит на берег реки, любуется пейзажем – луга, берега, плес, островки… «Эх, красота! Пропить бы сейчас все это». Чиновник, местный или московский, созерцая северный пейзаж, наверное, вот так же бормочет себе под нос: «Эх, красота! Какую мусорную свалку тут можно устроить!» И лишь осознавший себя Хозяином Народ способен остановить Чужаков и Временщиков. Иначе представители цивилизации двадцать первого века ничем не будут отличаться от племен европейского мезолита, оставивших в память о себе кьёккенмединги (кучи мусора). Различие будет только в содержимом мусорных куч. К счастью, за плечами жителей Поморья есть успешный опыт борьбы против переброски вод северных рек.

Анатолий Беднов

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>