К середине 2015 г. даже самым антироссийским и русофобским организациям стало понятно, что в Крыму не удастся спровоцировать межэтнический или религиозный конфликт. Осознание этого факта привело две экстремистские этнические группировки с Украины – «меджлис» и «правый сектор» – к мысли «поджечь фитиль» межэтнического конфликта за пределами Крыма. Ещё в августе 2015 г. руководители преступной организации «курултай-меджлис» М. Джемилев и Р. Чубаров, при поддержке других преступников из числа украинских нацистских организаций, заявили, что намерены организовать и провести блокаду Крыма. Не исключено, что такая блокада была мотивирована не столько стремлением «меджлисовцев» «раскачать» этно-конфессиональную ситуацию в Крыму, сколько озлобленностью на всех крымчан, отвергающих укро-«меджлисовские» прожекты по украинизации и татаризации Крыма.
Проведённые с конца сентября 2015 г. и до середины февраля 2016 г. продовольственная и энергетическая блокады Крыма, продекларированные, но не осуществлённые Интернет и морская блокады, как и евро-атлантические санкции против Крыма и России в целом, достигли несколько значимых целей. Они повысили уровень социальной мобилизации крымчан на базе ценностей российской государственности (в такой же степени это относится ко всем другим регионам Российской Федерации), усилили антимеджлисовские настроения в крымском сообществе, включая и крымских татар, ещё более чётко утвердили представления общественного сознания в Крыму о враждебности Украины, Евросоюза и США с Канадой, способствовали этно-конфессиональной солидарности членов основных этнических и религиозных групп – русских, включая метричных[1] украинцев, и крымских татар, православных и мусульман. По результату получилось, что все отмеченные враждебные действия и потуги к таковым высветили консолидацию гражданского общества и институтов государственной власти в Крыму, зафиксировали отсутствие оппозиции крымских этнокультурных организаций и сообществ к политической власти, а «курултай-меджлис» в системе общественных представлений и оценок был окончательно выведен за пределы крымского этнокультурного поля.
Из всех блокад и санкций только энергетическая может претендовать на какую-то долю эффективности – Крым действительно в течение двух с половиной месяцев с 22 ноября 2015 г. испытывал трудности с энергоснабжением (и, даже асимметрично, настраивался против Украины и «меджлиса»). Тем не менее, если рассматривать сквозь призму пакостей для крымчан, то энергетическая блокада достигла своих целей. Что касается другой, первой блокады – продовольственной, – то она произвела больше информационного шума, а крымчане даже получили реальную пользу, перейдя к полному потреблению более качественных, в отличие от украинских, российских продовольственных товаров. Про евро-атлантические санкции в Крыму тоже более всего узнают из масс-медийных сообщений, нежели как-то ощущают неудобства в своей повседневной жизни.
Интернет-блокада обсуждалась разве что в самом Интернете. Причём, дело доходило до настоящих жизненных анекдотов – одна украинская жительница пишет крымчанину в «Одноклассниках» в режиме реального времени о том, что Украина отключила Крым от Интернета, на что получает резонное возражение: ну и как тогда я читаю твой бред сейчас и отвечаю тебе? Была ещё заявка на морскую блокаду Крыма со стороны несколько бесноватого неофита «меджлиса» Л. Ислямова, которая создала разве что почву для совершенно обоснованных насмешек над очередными потугами «меджлисовских» «пикейных жилетов».
Всё это достаточно очевидные истины, представляющие интерес, скорее всего, для исторической хроники или сугубо описания этнополитических событий. Более интересно и, главное, значимо рассмотреть идеологию этнорадикальных организаций, стоящих за этими событиями – «меджлис» и «правый сектор», – которые своим возникновением и своей деятельностью связаны с продуцированием мифологемы под названием «этническая химера» в социально-политическое пространство. Значение такого аспекта для социологического, политологического, этнокультурного анализа объясняется тем, что продвижение этнической химеры негативно влияет на политические и в целом общественные процессы, провоцирует межэтнические конфликты и социальную напряжённость.
В данном контексте «правый сектор» рассматривается как ординарный вариант проявления этнической химеры украинства, к тому же актуализируемый той ролью, которую сыграла эта организация в политических событиях на Украине с конца 2013 г. и, собственно говоря, её привязкой к меджлисовским акциям. При этом следует иметь в виду, что вся тема украинства и такой её аспект как «правый сектор» проходят фоном в анализе этнополитической деятельности «меджлиса». Этот фон нужен не столько для того, чтобы отметить их совместную провокационную деятельность во второй половине 2015 г. – начале 2016 г. на границе с Крымом, сколько для фиксации общности этнохимерических установок, лежащих в основе моделирования украинства и коренизации крымских татар по меджлисовской версии.
Формирование мифологемы украинства и процедура образования украинской нации как этнической химеры достаточно глубоко описаны, проанализированы и исследованы к настоящему времени. Потому достаточно будет сослаться на такие работы и не пересказывать их содержание. Из классических произведений следует обратить внимание на труды литератора, мифолога и музыканта Галицкой Руси Тёроха Ильи Ивановича (1880-1942 гг.), который отразил историю и мотивы «создания искусственного антинародного украинизма» [См.: 1, 2, 3] и книгу российского историка Ульянова Николая Ивановича «Происхождение украинского сепаратизма» [См.: 4]. Авторские оценки украинства даны в многочисленных публикациях, которые позволяют, в данном случае, не повторять, а сослаться на них [См.: 5-29]. Однако, одну проблему мифотворчества по-украински следует здесь осветить особо. Тем более, что под таким углом зрения она не рассматривалась в отмеченных выше источниках. Речь идёт об украинском языке, который мифологизаторы украинства делают стержнем всей своей этнической конструкции, скрепляя им саму украинскую этническую химеру.
Начало истории передачи своеобразия южнорусского или малороссийского наречия литературным слогом было положено в конце XVIII столетия И. Котляревским, который в 1798 г. публикует поэму-бурлеск «Енеида. На малороссійскій языкъ перелиціованная И. Котляревскимъ». Так было положено написание буквами русского алфавита малороссийской разговорной речи, которое получило название – ярыжка или ерыжка. По одной из версий, такое обозначение возникло от названий букв «ъ» – ер и «ы» – еры. Однако, в малорусском написании от конца XVIII в. буква «ы» вообще не использовалась, а «ъ» использовалась так же как в матричном русском алфавите. Т.е. эти буквы в малорусском написании никак не выделялись и не давали оснований для использования их в названии этого написания.
Более правдоподобной может быть версия использования слова «ярыжка / ерыжка» для обозначения малорусского написания по аналогии с определением одной из категорий населения России, выполнявших некоторые повинности в XVI-XVIII веков – ярыжных людей. Применительно данной категории использовались такие термины – ярыга, ерыга, ярыжка, ярыжный человек. Внутри этой социальной категории выделялись разряды:
«Судовые ярыжные люди – чернорабочие, грузчики, бурлаки, гребцы на речных и морских судах. Набирались из холопов, беглых и обедневших крестьян и посадских людей.
Ямские ярыжные люди – погонщики и грузчики на ямских подводах. Набирались из холопов, беглых и обедневших крестьян и посадских людей.
Земские ярыжные люди (земские ярыги, земские ярыжки) – низшие служители в приказах, прежде всего, низшие служители полиции, использовавшиеся для рассылки и исполнения приказаний. Земские ярыжки набирались по распоряжению властей из волостных жителей, на службу направлялись общиной» [30].
Исходя из этого, в обиходе получили распространение во второй половине XVIII, XIX и XX вв. вплоть до настоящего времени использование слов «ярыга» или «ярыжка» в двух дополнительных значениях: «1) пьяница, беспутный человек, развратник, голь кабацкая, и 2) бойкий, изворотливый» [30].
Исходя из того, что поэма-бурлеск «Енеида» И. Котляревского была написана в ироничном стиле, то и малорусское наречие воспринималось как просторечие населения Малой Руси с его южнорусским говором. Вот это просторечие и определило название – ярыжка / ерыжка. К слову сказать, Тарас Шевченко, доморощенный малороссийский поэт, свои стихи, проникнутые народным колоритом Малой Руси, писал на ярыжке, а вот дневники вёл на литературном руссом языке.
Затем появляется система малорусского правописания М.А. Максимовича, первого ректора Киевского университета им. Св. Владимира, ботаника, историка, филолога и этнографа. Хотя, надо сказать, что свою модель правописания Максимович разработал ещё до своего ректорства в Киеве, в 1827 г., когда он занимал должность директора Ботанического сада Московского университета. На Малой Руси «максимовичевка» распространение не получила (сам М. Максимович был родом из Черкасщины), но зато была воспринята в Галицкой Руси, а в Закарпатье использовалась до 40-х годов ХХ века [31].
Следующий этап по оформлению южнорусского правописания весьма показателен. Во-первых, он разворачивался за пределами Российской Империи, в Галицкой Руси (Рутении), входившей тогда в состав Австрийской Империи. Во-вторых, была предпринята первая попытка разработать южнорусскую (галицко-русскую) грамматику с использованием латинского алфавита. Речь идёт о т.н. «абецадло» И.И. Лозинского, галицко-русского этнографа, публициста и языковеда, униатского священника, который в 1834 г. изложил свою лингвистическую концепцию в статье «O wprowadzeniu abecadla polskiego do pismiennictwa ruskiego» («О введении польского алфавита в русскую письменность»), напечатанную во львовской газете «Rozmaitosci» (1834, № 29). Следует сказать, что и в своём языковом проекте, и в последующих публикациях И. Лозинский говорит о русском языке и русской культуре в Галиции и попытки исказить его тексты обозначениями «украинского языка» и «украинской культуры» выглядят совершенно убогими, тем более, что сам И. Лозинский, встретив резкую критику со стороны галицкой интеллигенции своих начинаний по развитию западно-русской литературы в составе польской, отказался и от модели «абецадло». В последующих своих работах («Букварь», 1838 г. и «Грамматика языка русского», 1846 г.), а также в рамках научной и общественной деятельности (заместителя председателя Перемышельского Русского совета, с 1848 г. и участника Первого Собора русских учёных во Львове, 1848 г.) Иосиф Лозинский отстаивал единство русской культуры и русского народа, рассматривая Галицкую Русь как их непреложную часть. Знаково, что в 1860-е годы И. Лизинский выступил с решительным осуждением украинофильского движения, ориентированного на поэтическое наследие Т. Шевченко, хотя и не имеющее тогда своего чётко выраженного этнического наполнения, альтернативного Русскому Миру [32].
Грамматической реакцией на «абецадло» Лозинского стало «Правописание «Русалки Днестровой», подготовленное Маркианом Шашкевичем, Иваном Вагилевичем и Яковом Головацким (литературной группой, возникшей во Львове в 1834 г. и известной как «Русская / Руська троица»). Эта фонетическая система правописания была разработана для русского населения, проживавшего на территории Австрийской империи, на базе адаптированной кириллицы с целью создать грамматику, понятную для простых людей. Чтобы придать, по выражению М. Шашкевича: «теперѣшному язикови истинноє лице; за-для-того держалисмо-ся правила: пиши як чуєшь, а читай як видишь» [33].
Первое приближение к украинскому языку и правописанию мы можем найти у П. Кулиша, который, будучи москвофилом, придумал южнорусское правописание для передачи народного колорита Южной Руси (Малороссии) и применил его в своих произведениях – «Записках о Южной Руси» (т. 1, 1856) и в «Грамматике» (1857). На «кулишовке» (такое название получила система народного южнорусского правописания П. Кулиша) в этот период были изданы книга для чтения «Граматка» и «Народні оповідання» («Народные рассказы») Марко Вовчок. О том, что Пантелеймон Кулиш не помышлял об особой и отдельной украинской истории и об отличном от русского литературного украинском языке красноречиво свидетельствуют его исторические труды (названия даются по оригиналам):
Записки о южной Руси, тома 1-2 (СПб,1856)
Исторія возсоединенія Руси. Том I (СПб,1874)
Исторія возсоединенія Руси. Том II (СПб,1874)
Исторія возсоединенія Руси. Том III (СПб,1874)
Отпаданіе Малороссіи от Польши, Томъ 1 (1340-1654) (Москва, 1888)
Отпаданіе Малороссіи от Польши, Томъ 2 (1340-1654) (Москва, 1888)
Отпаданіе Малороссіи от Польши, Томъ 3 (1340-1654) (Москва, 1888).
Ещё более красноречив факт неприятия им использования его «кулишовки» в австрийской Галиции для создания отдельного украинского языка. «В письме Якову Головацкому из Варшавы 16 октября 1866 года Кулиш писал:
Вам известно, что правописание, прозванное у нас в Галиции «кулишивкою», изобретено мною в то время, когда все в России были заняты распространением грамотности в простом народе. С целью облегчить науку грамоты для людей, которым некогда долго учиться, я придумал упрощенное правописание. Но из него теперь делают политическое знамя. Полякам приятно, что не все русские пишут одинаково по-русски; они в последнее время особенно принялись хвалить мою выдумку: они основывают на ней свои вздорные планы и потому готовы льстить даже такому своему противнику, как я… Теперь берет меня охота написать новое заявление в том же роде по поводу превозносимой ими «кулишивки». Видя это знамя в неприятельских руках, я первый на него ударю и отрекусь от своего правописания во имя русского единства» [34].
Даже Евгений Желеховский, один из активистов австрийской «Просвиты», создавший еще один вариант южнорусского правописания (с использованием «кулишовки», против чего, кстати, и возмущался П. Кулиш), прозванный «желеховкой», также еще не говорит об украинском языке, а называет свой труд, изданный во Львове в 1886 г., «Малорусско-немецкий словарь». Сам этот словарь издаётся уже после смерти (в 1885 г.) Е. Желеховского, а «украинским» он становится в 1893 г., когда система правописания Желеховского была объявлена официальной в Австро-Венгерской Империи. Коммунистическая власть СССР продолжила это дело и в 20-х годах ХХ в. в образованной Украинской советской социалистической республике на основе «желеховки» создано современное украинское правописание [35]. Следует заметить, что сам Желеховский происходил из семьи, в которой русская культура рассматривалась как природная и основная. И никакой отдельной украинской культуры там не признавали, например, дядя Евгения Иустин Желеховский был видным русским писателем, драматургом и преподавателем Галиции.
Стоит упомянуть ещё об одной лингвистической модели письменности для южнорусского наречия, созданной в 1870-х годах П.И. Житецким и М.П. Драгомановым и прозванная «драгомановкой». Специфика этой письменности состояла в том, что она создавалась по образцу сербской вуковицы или сербской кириллицы, которая унифицировала алфавит для сербско-хорватского языка [36]. Можно предположить, что П. Житецкий и М. Драгоманов создавали свою модель также для достижения в перспективе единства всех русских наречий – малорусского, западнорусского или галицийского, великорусского, белорусского.
Таким образом мы видим, что в процессе оформления украинского языка, объявленного таковым политическими решениями Австро-Венгерской Империи и СССР, использовались лингвистические разработки, которые, по своей сути, никакого отношения к украинству не имели. Такое несовместимое со смыслами толкование языка было положено и в основу формирования украинской нации и украинства как мифологемы. В силу этого, украинство включает в себя несовместимые начала – русскую лингвокультуру и традицию и их превратные толкования в этнополитическом контексте. В этом и заключается этническая химера украинства.
***
С конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века некоторые политизированные и, как правило, нелегальные группы крымских татар пытаются убедить не только крымское и общероссийское сообщество, но и мировую общественность в исключительных правах крымско-татарского этноса на Крым, его историю, настоящее и будущее. Такие манипуляционные подходы в этнополитике были артикулированы в 1991 г. образованием крымско-татарской организации «курултай-меджлис», которая весь период своего существования с этого момента оставалась нелегальной. «Меджлис» отказался от существовавших и существующих среди крымских татар представлений об историческом прошлом, связанном с монголо-татарскими завоеваниями, Золотой Ордой, Крымским ханством и Крымским юртом Оттоманской Порты, вместо этого попытался вывести свою историю из домонгольских эпох – византийской, римской, греческой, скифской, таврской и даже киммерийской. Ради этого был привлечён историк из Петербурга В. Возгрин, который при поддержке одного из шведских фондов издал сначала в 1992 г. небольшую брошюру под заглавием «Исторические судьбы крымских татар», а затем в 2013 г. книгу «История крымских татар» в 4-х томах. Основной целью этих трудов было пересмотреть и переписать историю этногенеза крымских татар с установками на их коренной статус и статус агрессоров и пришлых захватчиков для русских в Крыму. О мифотворчестве в работах В. Возгрина и в целом мифологизации статуса коренного народа для крымских татар в Крыму будет сказано в дальнейшем. Сейчас же стоит отметить, что антинаучная некорректность В. Возгрина передаётся одним небольшим эпизодом из его «непосильных трудов». Ничтоже сумняшеся этот, с позволения сказать, историк, кстати, формальный доктор исторических наук и даже профессор Санкт-Петербургского государственного университета, утверждает: «Они (крымские татары – А.Ф.) переселялись за рубеж в огромном количестве, это было начиная с аннексии Крыма России в конце XVIII века, тогда сразу уехали полтора миллиона (подчёркнуто мной – А.Ф.)» [37].
Если принять на веру манипуляцию В. Возгрина, то, при условии, что «сразу» это, как максимум – полгода, а как минимум – месяц, то после возвращения Крыма в российской культурно-цивилизационное пространство в 1783 г. с полуострова ежедневно уезжало от 8 тысяч 330 человек до 50 тысяч крымских татар. Представить такой миграционный процесс, даже в условиях современных транспортных средств, реально невозможно. Разве что предположив, что В. Возгрин пишет фантастические исторические сказания и допускает виртуальные перемещения в пространстве одномоментно значительного количества людей. Не менее любопытно будет, если мы сравним численность Османской Империи в конце XVIII в. с цифрой, которую внедряет В. Возгрин. Так вот, общая численность Оттоманской Порты в конце XVIII в., когда Крым входил в её состав, составляла около 20 млн человек [См.: 38]. Представить, что в одном Крыму проживало более десяти процентов всего населения Империи совершенно невозможно. И ещё одна цифра. За 130 лет с 1783 по 1913 гг. из России в Турцию эмигрировало около 3 800 000 мусульман. За сто тридцать лет и не только из Крыма, но и с Кавказа, Закавказья, Поднестровья и др. регионов. Согласиться с Возгриным, что, пусть даже за полгода уехало почти что половина из этого общего количества мусульманских эмигрантов совершенно невозможно.
На чём же строится этническая химера «меджлиса»?
Нам хотят внушить, что только крымские татары являются коренным народом Крыма. При этом, ничтоже сумняшеся, своими историческими предками они называют и киммерийцев, и тавров, и скифов, и готов, и даже понтийских греков, хотя прямые потомки последних – крымские греки – живут до сих пор в Крыму.
С таким подходом современные турки могли бы объявлять себя потомками и византийцев, и античных пергамцев (создателей исторического Пергамского царства в северо-западной части Малой Азии), и тех же древних греков. Но туркам, видимо, хватает морального такта и культурной корректности избегать соблазнов таких утверждений. А вот некоторым нашим крымско-татарским деятелям от этнополитики неймётся!
Хотя статус пришлости современных крымских татар на полуострове Таврида особо доказывать нет необходимости. Достаточно посмотреть непредубежденным взглядом на историю того же Крымского ханства, возникшего на базе Крымского улуса Золотой Орды в 1443 году. Ни за свой микроскопический, и не только по историческим меркам, период независимого существования (32 года), ни тем более во времена вассальной зависимости от Османской Империи (Оттоманской Порты), ни в каких исторических документах, имеющих отношение к официальной идеологии этого квази-государства, мы не найдем ничего, что выводило бы корни самого ханства и его правящей элиты, в т.ч. ханов, из исторических эпох, предшествовавших первому появлению татар в Крыму в первой трети XIII века. Скорее наоборот, ханская идеология безапелляционно связывала и институты власти, и само крымско-татарское общество с традициями и историей Чингизидов и самого Великого Монгола. Вот этот никем не могущий быть опровергнутым исторический факт – отсутствие каких-либо исторических связей между Крымским ханством (тем более Крымским улусом Золотой Орды) и существовавшими начиная с первой половины I тысячелетия до н.э. на территории Тавриды культурами и цивилизациями киммерийцев, тавров, скифов, греков, готов, русичей (русских) – указывает на полную абсурдность каких-либо посягательств «меджлиса» на статус «коренной нации» для крымских татар.
Для любого здравомыслящего человека совершенно очевидно, что территория расселения еще не означает возникновение исключительных прав на все историческое прошлое этой территории. Иначе ныне живущие в Германии выходцы из той же Турции или Афганистана будут через некоторое время говорить о своих баварских, швабских, померанских, саксонских и прусских предках.
Отдельно следует остановиться на статусе Крыма в контексте Русского Мира. Возвращение Крыма в российское социокультурное и политическое пространство в 1783 году явилось результатом российско-турецкого противоборства в регионе Причерноморья. Крымский юрт (именно таким было самоназвание этого псевдогосударственного образования) фактически был частью Османской империи, которая позволяла крымским ханам проявлять ограниченную самостоятельность на определённой территории. То есть крымские ханы, по сути, были турецкими воеводами на полученных от османского престола землях. Если посмотреть на территорию Крымского юрта до возвращения Россией Тавриды (Крыма), то мы увидим, что наиболее важные территории этого региона (Северного Причерноморья) непосредственно контролировались Турцией и были выведены даже из ограниченной юрисдикции крымских ханов. Речь идёт о Южном береге Крыма от Херсонеса до Феодосии, Керчи и Таманском полуострове и Таганрогском заливе с крепостью Азов. Все эти земли были захвачены Турцией, которая рассматривала их вместе с народами как источник обогащения. Отсюда – работорговля.
В этом процессе Крымский юрт выполнял функцию одного из центров работорговли Османской Империи, на невольничьих рынках которого велась человеконенавистническая торговля людьми из прилегающих к турецкой империи районов, подвергавшихся набегам со стороны крымскотатарских вотчинников турецкого султана. На невольничьих рынках Крымского юрта (Крымского ханства) коверкались судьбы миллионов русских людей (большинство из которых составляли предки современных украинцев). Потому оставлять без участи этот край, к тому же исторически принадлежащий России ещё со времён Крещения Великого князя Владимира, российская императрица Екатерина Вторая и князь Григорий Потёмкин не могли.
Кстати, именно по этим причинам восстановление в Симферополе памятника Екатерине Великой, одной из наиболее выдающихся представителей династии Романовых, это и знак памяти о миллионах русских мучеников, ставших жертвами на невольничьих рынках Крымского юрта (ханства), потому что возвращение Россией Крыма в конце XVIII столетия положило и конец гнусной работорговли в Северном Причерноморье.
Отсюда следуют совершенно однозначные выводы:
1. В конце восемнадцатого века Российская Империя вела войны в Причерноморье и Балканах с Османской Портой за освобождение своих исторических территорий, входящих по целому ряду социо-генетических признаков в структуру российского социокультурного пространства и находящихся в сфере российских цивилизационных интересов, а также за освобождение культурно-цивилизационно близких – славянских и православных – народов Балканского полуострова.
2. Российская Империя в течение всех одиннадцати войн с Турцией за три с лишним столетия никогда не ставила перед собой цель уничтожения турецкой государственности и, тем более, турецкого народа. Характерным примером этого рода является помощь Российской Империи Османской Порте в 1831-1833 гг. во время восстания правителя Египта Ибрагима-паши. Во время войны Османской Империи с Египтом, в июле 1833 г. был подписан Ункяр-Искелисийский договор между Российской и Османской империями, обязавший два государства приходить друг другу на помощь в случае войны. К слову сказать, этот Договор был нарушен Османской Портой в 1853 г., когда она совместно с Британской Империей, Францией и Королевством обеих Сардиний объявила войну России. Тем не менее, факт отсутствия антитурецкого настроя у России в период её войн с Османской Империей во многом объясняет уважительное отношение турок к русским и России.
3. Исходя из этих фактов, следует абсолютно точное заключение, что в конце восемнадцатого века Россия никакой войны с Крымским ханством не вела и не могла вести, потому что такого государства, как субъекта международных отношений, просто не существовало. Вассальная зависимость Крымского юрта от Османской Империи не позволяет вообще говорить о каких-либо русско-крымско-татарских войнах. Соответственно не было и ликвидации Крымского ханства, которого в 1783 году в качестве самостоятельного государства не было – нельзя ликвидировать то, чего не существует.
Кстати, большинство крымских татар возвращение Крыма в состав Российской Империи, как историко-культурной и цивилизационной наследницы Византийской Империи и Русской державы IX-XII веков, воспринимали вполне положительно и активно включались в социокультурное строительство России. Известный просветитель Исмаил Гаспринский в конце девятнадцатого века писал о русском мусульманстве и тюркской составляющей российской культуры (Русского Мира). Чтобы развеять чьи-либо сомнения в правильности и точности моей оценки, процитирую слова самого Гаспринского из его статьи «Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина (1881)»: «Русские мусульмане по законам нашего отечества пользуются равными правами с коренными русскими и даже в некоторых случаях, во уважение их общественного и религиозного быта, имеют кое-какие преимущества и льготы. …Служащий или образованный мусульманин, принятый в интеллигентном обществе, торговец в среде русского купечества, простой извозчик, официант в кругу простого люда – чувствуют себя одинаково хорошо и привольно, как сами русские, не тяготясь ни своим происхождением, ни отношением русского общества, так что образованные мусульмане, имевшие случай знакомиться с разными европейскими обществами наиболее близко, искренне сходятся с русскими людьми. Это не более, как следствие едва уловимого качества русского национального характера, качества, которое, я уверен, весьма важно для будущности русских и живущих с ними племен» [39].
Советский период «меджлис» и штатные пропагандисты его этнической химеры также рассматривают с позиции уникальности своего этноса, особости его не только среди тюрков, но и среди всех татар, отличии, прежде всего, от волжских (казанских) татар. В пользу таковой особости приводят аргументы этнографического и антропологического характера. – Известно, что в состав крымских татар входят три субэтнические подгруппы – южнобережцы (ялыбойлу), горцы (таты) и степняки (ногаи). При этом, все они относятся к разным антропологическим расам. Ялыбойлу, традиционно проживающие на Южном берегу Крыма (главным образом в районе Судака), относятся к южноевропейской или средиземноморской расе, таты или татлы принадлежат к среднеевропейской и северокавказской расе, а для ногаев характерны черты монголоидности с преобладающей европеоидностью. Именно такое разнообразие этнографического материала создаёт, с точки зрения сторонников уникальности крымско-татарского этноса, особую этнокультурную среду крымских татар. Вследствие такого подхода возникает, возможно, как побочный эффект, состояние если не самосегрегации, то этнокультурной сепаративности крымских татар.
Сепаративный вектор этнокультурной ориентации крымских татар усиленно внедрявшийся «меджлисом» в этом сообществе последнюю четверть века, с опорой на ряд псевдонаучных публикаций, среди которых работы В. Возгрина выглядят вполне респектабельно, дали свои результаты. Следствием чего стало то, что крымские татары в массе своей перестали связывать свою историю с Золотой Ордой, государствами Чингизидов и самим Чингиз-ханом. В различных крымско-татарских этнических изданиях, в публицистических работах, политических заявлениях обозначалась ориентация на культурное наследие древних крымских этносов – тавров, скифов, готов…
Во многом такая трактовка этногенеза стала доминирующей в крымско-татарской среде по причине стремления добиться этнической государственности или, как минимум, автономии в Крыму. Эта политическая цель могла быть обоснована статусом коренного народа. Правда, зачастую сторонники, надо сказать не только из числа членов «меджлиса», крымско-татарской этнической автономии на территории всего Крыма (м.б. за исключением Севастополя) обращались в поисках обоснования своих намерений к периоду существования Крымской АССР 1921-1944 гг. в составе СССР. Однако, такие притязания имеют не больше оснований, нежели попытки определить социокультурную связь современного крымско-татарского сообщества с историческими общностями тавров, скифов, готов и понтийских греков. И дело тут не только в названии автономной Советской социалистической республики – Крымская, которое не несло в себе этнического смысла, а имело сугубо территориальную привязку.
Основной аргумент в пользу того, что Крымская АССР была не просто территориальной, а русской автономией мы находим при анализе существования национальных районов в СССР в 20-30-е годы прошлого века. Так вот, национальные районы создавались в национальных республиках для нетитульных этнических групп. Русские национальные районы, например, создавались в союзных и автономных национальных республиках и округах – УССР, Каз.ССР, Татарской АССР. Башкирской АССР и др. т.п. Украинские национальные районы были на территории РСФСР (на Урале). Какие же национальные районы существовали на территории Крымской АССР? Их было несколько и ни одного русского. – Два еврейских (Лариндорфский и Фрайдорфский), два немецких (Биюк-Онларский и Тельмановский), один украинский (Ишуньский / Красноперекопский) и шесть (!) крымско-татарских (Алуштинский, Балаклавский, Бахчисарайский, Куйбышевский, Судакский, Ялтинский). Русских национальных районов в Крымской АССР не было по той же причине, что и в Оренбургской или Воронежской областях, которые входили в состав РСФСР, которая рассматривалась как союзная республика с титульной русской нацией. В пользу русской территориальной автономии Крымской АССР говорит и тот факт, что по такому же принципу была создана в 1923 году Нагорно-Карабахская автономная область как армянский этнический анклав на территории Азербайджанской ССР. Крымский полуостров, исходя из отделённости его от территории РСФСР Керченским проливом, также подпадал под статус этнического анклава – русского.
Как видно, этническая химера, созданная за последние почти двадцать пять лет «меджлисом» приводит к возникновению нескольких существенных этнокультурный коллизий, которые наносят вред не просто этническому самосознанию крымских татар, но и этносоциальному статусу в крымском и российском обществе, провоцируют конфликтогенность в сфере межэтнических отношений, инспирируют распространение среди крымских татар антироссийских и даже русофобских взглядов и убеждений. Это связано с фактическим отрицанием монголо-татарского и золотоордынского начала в этногенезе крымских татар, искажении реального статуса Крымского юрта как автономного образования в структуре Османской Империи, умышленном виртуальном выведении крымских татар из границ российского социокультурного пространства и цивилизации. Пагубное воздействие на социальный мир и спокойствие созданной таким образом этнической химеры со всей наглядностью проявляется в действиях руководителей «меджлиса», изгнанных с территории Крыма и устраивающих разного рода блокады крымчан в Херсонской области Украины. Но, она же, не столь очевидно, проявляется и в действиях тех членов «меджлиса», которые остались в Крыму или тех, кто придерживается отмеченных признаков этнической химеры – бывших меджлисовцев или даже не бывших таковыми.
Практическая, в т.ч. политическая значимость сделанных выводов и оценок состоит в том, что отношение к этнической химеры «меджлиса» может стать показателем социальной благопристойности, политической вменяемости и государственной благонадёжности как конкретных общественных и политических деятелей, так и общественно-политических движений и партийных организаций.
*****
В значительной степени именно химеричность этнических образований, создаваемых украинством и «курултаем-меджлисом», определяет их политическое сотрудничество и антироссийские действия на границе с Крымом. Понятно, что этническая химера возникает в пространстве цивилизационного разлома. Но, кроме пространственного выражения химерические признаки деэтнизированных обществ образуются вследствие когнитивного диссонанса у его членов, когда их социогенетическая память и социокультурные архетипы подавляются политическими манипуляциями и мифологемами. В результате, обособившаяся деэтнизированная украинская группа, противопоставляет себя русским и Русскому Миру как культурно-цивилизационной категории, при этом пытается переписать под себя всю русскую историю, включив её в вымышленный украинский формат, а меджлисовцы растворяют реальную и фактическую историю крымских татар в инокультурном формате, исторически несовместимым с крымско-татарским этносом (крымские этнокультуры до XIII в.) или существующим параллельно (османо-турецкая культура), вырывая их из российского социокультурного контекста. Метафорически эти ситуации можно показать, представив, что кто-то из семьи или коллектива провозгласил себя инопланетянином, наделив себя сверхъестественными свойствами и качествами и требует от остальных либо присоединиться, либо подчиниться.
Опасность для окружающих этническая химера представляет тем, что она а) провоцирует конфликтогенность, б) не способна к компромиссам как неестественная псевдоэтническая конструкция, в) любые формы признания и выстраивания отношений с ней со стороны отвергаемых ею этнокультурных образований, социокультурных систем и цивилизационных конструкций, равно как представляющих их государственных органов, воспринимаются как уступки и признаки слабости, что повышает её степень агрессивности.
Анатолий Сергеевич Филатов, зам.директора по науке Института стран СНГ в Республике Крым | ИА «МАТЕРИК»
ИСТОЧНИКИ
1. Тёрох И.И. Украинизация Галичины // Свободное слово Карпатской Руси, 1960, NN 9-10 – http://sinsam.kirsoft.com.ru/KSNews_735.htm
2. Тёрох И.И. Этапы украинизации. Часть 1 // Kramola. info – http://www.kramola.info/vesti/letopisi-proshlogo/ilja-tjoroh-jetapy-ukrainizacii-chast-1
3. Тёрох И.И. Этапы украинизации. Часть 2 // Kramola. info – http://www.kramola.info/vesti/metody-genocida/ilja-tjoroh-jetapy-ukrainizacii-chast-2
4. Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. – М.: изд-во «Грифон», 2007. – 296 с.
5. Филатов А.С. Россия и мир. Геополитика в цивилизационном измерении / А.С. Филатов. – Москва: изд-во «Проспект», 2015. – 352 с.
6. Филатов А.С. Кому достанутся осколки Украины. Опыт политической футурологии в локально ограниченном пространстве // Украина: Информационно-аналитический мониторинг. – М.: Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ) – № 21 (41), декабрь, 2009. – С. 30-33
7. Филатов А.С. Украина как австрийская калька // Украина: Информационно-аналитический мониторинг. – М.: Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ) – № 13 (33), июль, 2009. – С. 43-44
8. Филатов А.С. Западенство как угроза территориальной целостности Украины // Украина: Информационно-аналитический мониторинг. – М.: Институт диаспоры и интеграции (Институт стран СНГ) – № 19, декабрь, 2008. – С. 27-29
9. Филатов А.С. Мазепа и мазепинство как зеркало украинства // Соборное мнение о Мазепе: сборник научных статей / Ю.В. Погода, В.Ф. Шестаков. Под научной редакцией к.и.н. В.А. Артамонова. – Харьков: ООО Издательства «С.А.М.», 2011. – 512 с., с илл. – С. 433-436
10. Филатов А.С. Украинская фрагментация Русского Мира // Современное общественное развитие: проблемы и раздумья. – Севастополь: ЧП «Арефьев», 2008. – С. 200-209
11. Филатов А.С. Украина и геополитическое переформатирование. Между молотом и наковальней // Проблемы безопасности Причерноморья и нейтральный статус Украины: Сборник материалов. – Симферополь: СОНАТ, 2008. – 114 с. – С. 47-59
12. Филатов А.С. Украинство как мифологема // Материк. Информационно-аналитический портал постсоветского пространства. Издание Института стран СНГ. – 24.12.2014. – http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=19247
13. Филатов А.С. «Русский Мир – это Мир русских, которые являются сверхэтиническим образованием». Онлайн-интервью с крымским политологом А.С.Филатовым // Сетевой центр Русского зарубежья «Russkie.org». Издание Института Русского зарубежья. – 28 апреля 2010. – http://www.russkie.org/?module=interview&action=view&id=10
14. Филатов А.С. Воссоединение Руси. Перезагрузка // Русский язык в поликультурном мире: III Международная научно-практическая конференция (6-9 июня 2009, г. Ялта): Сборник научных трудов – Киев-Ялта, 2010. – 320 с. – С. 299-312
15. Филатов А.С. Культурно-языковая политика украинского государства: принципы принуждения и методы администрирования // Равноправие украинского и русского языков – основа консолидации народа Украины: избранные доклады и материалы Международной научно-практической конференции (Луганск, 15-16 мая 2009 г.). – Луганск: Издательство «Шико» ООО «Виртуальная реальность», 2009. – 224 с. – С. 177-193
16. Филатов А.С. Когда политический рычаг – дерусификация (I) // Фонд «Русское единство». Интернет-представительство. – 2 ноября 2009 г., 16:59 – http://rusedin.ru/2009/11/02/kogda-politicheskiy-ryichag-–-derusifikatsiya-i/
17. Филатов А.С. Когда политический рычаг – дерусификация (II) // Фонд «Русское единство». Интернет-представительство. – 3 ноября 2009 г., 00:45 – http://rusedin.ru/2009/11/03/kogda-politicheskiy-ryichag-–-derusifikatsiya-ii/
18. Филатов А.С. Последний час Украины // Информационное агентство «РосБалт». – 17 октября 2009 – http://www.rosbalt.ru/2009/10/17/681167.html
19. Филатов А.С. Юго-западный вектор Русского Мира. Украинская проблема. Ч.1. // Интернет-сайт «Архивы. инфо». – http://arhivi.info/?page=news&shownews=1266
20. Филатов А.С. Юго-западный вектор Русского Мира. Украинская проблема. Ч.2. // Интернет-сайт «Архивы. инфо». – http://arhivi.info/?page=news&shownews=1267
21. Филатов А.С. Гуманитарный кризис на Украине как вызов Русскому Миру // Сетевой центр Русского зарубежья «Russkie.org». Издание Института Русского зарубежья. – 27.02.09 – http://www.russkie.org/
22. Филатов А.С. Гуманитарный кризис на Украине как вызов Русскому Миру // Сборник материалов II международной научно-практической конференции «Крым в контексте Русского Мира: история и современность» / Редактор выпуска: к.ф.н. А.С. Филатов. – Симферополь: ЧП «Сосунович С.А.», 2009. – С. 18-32
23. Филатов А.С. Крым в структуре российской геополитики // Национальные интересы. Журнал Института национальной стратегии реформ. – М., 2009. – №1. – http://www.ni-journal.ru/archive/2008/n3_2008/d2e5345d/4ba21958/
24. Филатов А.С. Крым в структуре российской геополитики // Сборник материалов научно-практической конференции «Крым в контексте Русского Мира: история и современность» / Редактор выпуска: к.ф.н. А.С. Филатов. – Симферополь: СПД «Барановский А.Э.», 2008. – С. 59-75
25. Филатов А.С. Срытый проект Ющенко: историческая версия // Одна Родина. Фонд Стратегической Культуры – Украинская редакция. – 12 июля 2008. – http://www.odnarodyna.ru/articles/6/193.html
26. Филатов А.С. Соборная Украина – это великая Польша на русских землях // Современник. Общественно-политическое издание. – 2008 – http://www.sovr.krivbassinfo.com
27. Филатов А.С. Украинский язык как средство культурной интервенции // Сборник материалов V научно-практической конференции «Крым в контексте Русского Мира: Слово и Вера», посвященной 209-й годовщине со дня рождения А.С. Пушкина / Редактор выпуска: к.ф.н. А.С. Филатов. – Симферополь: Таврия, 2008. – С. 14-27
28. Филатов А.С. ОДКБ и ЕЭП в качестве гарантов гражданской безопасности Украины // Национальные интересы Украины / Под ред. д.ф.н., проф. О.А. Габриеляна. – Симферополь: ООО «Энергия Дельта», 2007. – С. 47-63
29. Филатов А.С. Российский социокультурный фактор на Украине и в Крыму // Сборник материалов научно-практической конференции «Крым в контексте Русского Мира: язык и культура», посвященной 205-й годовщине со дня рождения А.С. Пушкина / Ответств. за выпуск: к.ф.н. А.С. Филатов. – Симферополь: Таврия, 2004. – С. 31-53
30. Ярыга. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AF%D1%80%D1%8B%D0%B3%D0%B0
31. Система Максимовича. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B0_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B0
32. Лозинский, Иосиф Иванович. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%BE%D0%B7%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%98%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%84_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87
33. Правописание «Русалки Днестровой». Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%C2%AB%D0%A0%D1%83%D1%81%D0%B0%D0%BB%D0%BA%D0%B8_%D0%94%D0%BD%D0%B5%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9%C2%BB
34. Система Кулиша. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B0_%D0%9A%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%88%D0%B0
35. Система Желеховского. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BC%D0%B0_%D0%96%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D1%85%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE
36. Драгомановка (алфавит). Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0_(%D0%B0%D0%BB%D1%84%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%82)
37. Валерий Возгрин: «Крымские татары всегда были лояльны Белому царю…» // Газета «БИЗНЕС Online». – Электронный ресурс: http://www.business-gazeta.ru/article/98864/
38. Османская империя. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // Электронный ресурс: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D1%81%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F#.D0.94.D0.B5.D0.BC.D0.BE.D0.B3.D1.80.D0.B0.D1.84.D0.B8.D1.8F
39. Гаспринский И. Русское мусульманство. Мысли, заметки и наблюдения мусульманина // Издательский дом «Медина». – Электронный ресурс: http://idmedina.ru/books/islamic/?2588
[1] Записанных в метрике рождения или/и по другим формальным циркулярам.