Федор Филиппович КОНЮХОВ — уникальная личность.
Первый в мире человек, который достиг пяти полюсов нашей планеты: Северный географический, Южный географический, Полюс относительной недоступности в Северном Ледовитом океане, Эверест (полюс высоты), Мыс Горн (полюс яхтсменов).
Первый в мире россиянин, которому удалось выполнить программу «Семь вершин мира» — подняться на высочайшую вершину каждого континента.
19 декабря 2010 года, в праздник святителя Николая Чудотворца, в Свято-Никольском храме Запорожья Фёдор Конюхов был рукоположён в сан священника.
Из дневника Фёдора КОНЮХОВА.
«Сегодня первый раз за 160 дней оказался в кровати, крепко стоящей на полу. Болтало во сне, как в каюте. Снов не видел, только в ушах океан шумел. Проснувшись, даже не сразу понял, что я не в лодке…»
В ПОИСКАХ СВОБОДЫ
Музей современного искусства на Гоголевском бульваре… Столпотворение, трудно сделать лишний шаг. Такое в Москве я наблюдал разве что на открытии выставок Сальвадора Дали и Пабло Пикассо…
Он вырос, словно из-под земли. В рясе, с крестом-мощевиком на груди… Молнией разрезав кипящий океан человеческих страстей, прошёл через зал и остановился у наших телекамер. Положив свою ладонь мне на голову, тихо спросил:
— Морская душа?!
-Да, родился на берегу двух морей. Но плавать так и не научился…
— Душа не плавает, душа — летает!
— Я, батюшка, в поисках свободы во сне летаю. Иногда даже крылья свои вижу: бело-розовое оперение, широкий размах… Как вот у вашего альбатроса на этой картине…
Он оглянулся, улыбнулся в бороду, погладил её…
— В поисках свободы — говоришь?! — вернулся к разговору отец Фёдор. — А я вот что думаю: мы, братья-славяне, как те — две чайки: позарились на небольшую рыбёшку в клюве буревестника, гонялись за ним, глаза ему мозолили. А когда он выпустил свою добычу, одна из чаек подхватила её и дала дёру. Вторая — за ней, давай вырывать. Так и поссорились… Вот и мы, гоняемся за западными ценностями. Справедливость на мнимую свободу променяли! А в итоге что? Братоубийственная, гражданская война на Украине…
В эту минуту зазвучала музыка, где-то в глубине зала, возле деревянной часовенки, которую отец Фёдор смастерил своими руками и собрался отвести на Северный Полюс, детские голоса затянули «От Надыма и до Крыма — Русь святая неделима! Необъятная страна — Богом свыше нам дана!»
Это — московские школьницы Мария и София Чернышёвы, подхватив эстафету музыкального флешмоба певицы Виктории Цыгановой, затянули её песню «Это Родина моя!»
— Приезжай-ка, дружочек, ко мне на Павелецкую, в художественную мастерскую… — перекрестив меня и съёмочную группу телеканала «Россия 1», предложил отец Фёдор.
— Это там, где часовенка с окнами-иллюминаторами?! — не поверил я своей удаче…
— Она самая, в честь Святителя Николая Угодника. Маленькая такая, из сухостойной сосны, я её в память о погибших моряках, альпинистах и путешественниках срубил…
Мы ещё долго, почти полтора часа, топтались в уютных залах музея. Локтями прокладываем путь к каждой из 250 выставленных живописных работ, автолитографий, рисунков, коллажей и икон, написанных отцом Фёдором за последние 36 лет.
Странно, что вокруг многие шепчутся: «Так отец Фёдор ещё и художник?!» Прежде всего — художник! С 1983 года — в Союзе художников СССР (самый молодой на тот момент). Лауреат Золотой Медали Российской Академии Художеств, Почетный Академик Российской Академии Художеств, автор более 3.000 картин.
Карандаши и бумагу он брал уже в первое своё морское путешествие — в 15 лет пересек Азовское море на рыбацкой весельной лодке…
Пытаясь разгадать душу художника, я лишь задаюсь всё новыми и новыми вопросами для будущего интервью…
Вот один из них — какая история кроется за инсталляцией: десяток скворечников, разукрашенных всеми цветами радуги?!
Из дневника Фёдора КОНЮХОВА.
6 декабря 1990 года (первое кругосветное плавание)
«Ветер немного заворачивает на норд-вест, а зыбь идет с юго-запада. «Караане» очень тяжело в таком случае идти по курсу. Здесь я нуждаюсь в Боге и Божьей помощи больше, чем кто-либо. Моя жизнь зависит только от Него.
Кто же он, Бог? Этот вопрос никто не разрешил и не познал до конца жизни в своем теле. Смерть — это телесное состояние человека. Но смерть не касается духовной стороны человеческой природы. Как вдохнул Бог свой дух в тело человека, так этот дух и возвратится к Богу».
ПТИЧКУ ЖАЛКО!
Благодать — в обычном московском дворике у Павелецкого вокзала. Творческая мастерская Фёдора Конюхова прячется за часовней. Перед ней — бронзовые скульптуры: Ермак, Семён Дежнёв, Фёдор Ушаков, Сергий Радонежский, Павел Нахимов, Иоанн Третий.
У моих ног — исторические артефакты. Это — корабельные якоря. Читаю на каждом: кем, где и когда найден, какому кораблю принадлежал. Ещё один якорь висит на фасаде часовни. Над калиткой — корабельная рында. На стенах мастерской — памятные доски. Одна из стен музея выложена кирпичами Храма Святителя Николая Чудотворца (Мокрого) XVI века. Этот храм был разрушен в 30-е годы XX столетия. В самой часовне Николая Чудотворца — мощи Святых Преподобномученников Киево-Зверинецких Михаила (1087 г.), Климента (1092 г.), Андроника (1096 г.) и Феодора (1096 г.)
— Тихо! Деточки поют! — встречает нас отец Фёдор.
Из часовни льётся под колокольный звон:
«Было время, процветала в мире наша сторона.
В воскресение, бывало, церковь Божия — полна…»
Премьера новой песни «Мэри» на слова Александра Сергеевича Пушкина — это второй подарок отцу Фёдору от сестёр Марии и Софии Чернышёвых. Первый — написанная ими икона. Она отправится с батюшкой в путешествие на Северный полюс.
— А ещё девочки детские книжки пишут! — с гордостью за дочерей, рассказывает отец Виктор Чернышёв, священник Липецкой и Елецкой епархии.
Поднимаемся на второй этаж мастерской. На дубовом столе — чаша с пряниками и пахнущий свежей доской скворечник…
— Скворечники — это единственный подарок, который соглашается принять Фёдор Конюхов в день своего рождения. Расписывает их масляными или акриловыми красками и развешивает вокруг дома — шепчет мне на ухо отец Виктор. — А недавно Конюхов зарегистрировал своё фермерское хозяйство по выращиванию перелётных птиц. В хозяйстве — 63 птичьих домика. Их ровно столько, сколько Конюхову лет. И все они — подарки от друзей…
— Почему именно скворечники?! — первый вопрос Фёдору Конюхову.
— Грешен! В далёком детстве убил из рогатки птаху. Пришёл к священнику, покаялся. Батюшка помолился за меня, и говорит: «Отпускаю тебе сей грех!»
А я — в слёзы: «А птичке что от этого? Убиенной — не жарко и не холодно от того, что вы меня простили!»
Отец Фёдор утирает мокрые глаза. И у меня в горле — ком. Больше полувека прошло, а он всё птаху загубленную оплакивает. И скворечник на столе с надписью от почитательницы таланта Фёдора Конюхова «С любовью! Таня» — мгновенно обретает иной смысл.
— А твои полеты во снах… — вспоминает наш прошлый разговор Фёдор Конюхов — это маета души, поиск ответов… Я сны вижу по моим делам и грехам. Было у меня 32 друга. Все во снах приходят… Вчера Сашу Рыбакова видел. Грею, растираю ему руки, щеки, заталкиваю в рот замершие водоросли… Так в обнимку и уснули. А когда я очнулся — гляжу: глаза у Сашки — стеклянные, улыбаются… Замерз мой друг, от голода умер… Вот такие сны вижу… А сгорблен я — не потому что спортом не занимаюсь, — грехи давят!..
Из дневника Фёдора КОНЮХОВА.
11 января 1991 года (первое кругосветное плавание)
«…Музыка не дает наслаждаться таким прекрасным явлением, как тишина. Люди прошлых веков жили в мире тишины и молчания. Это давало им возможность сосредоточиться на внутренней жизни. А наши современники должны прилагать усилия, чтобы создать атмосферу тишины, необходимую для соприкосновения со своей душой».
МЫ — НЕ ШАРЛИ!
Наш разговор с Фёдором Конюховым пришлось прервать — нагрянули гости: артисты драмтеатра под руководством Армена Джихарханяна. Отец Фёдор в Москве бывает редко, все его встречи расписаны на несколько месяцев вперёд.
Слово за слово — заговорили о «Крымской весне», о пылающем Донбассе, о коричневой чуме на Украине, о «пятой колонне» в России…
— Покоряя все девять высочайших вершин Эфиопии, я не только посещал труднодоступные христианские монастыри, но и поднимал, устанавливал на этих вершинах православные кресты… — прерывает общий гвалт отец Фёдор. — С крестом, братцы мои, я отправился и в Уганду. Там есть горная гряда, носящая имя последнего российского императора Николая II. Этим наименованием мы обязаны русскому офицеру, учёному и иеросхимонаху Антонию — Александру Булатовичу. Поднимаюсь я на вершину, а рядом — язычники и мусульмане, помогают тянуть мой православный крест… Спросите: зачем это им? Я тоже спросил… «Вы, — говорят, — из великой России. Помолитесь — и нам будет хорошо!»
— А что, если бы вместо православного креста, вы им журнал «Шарли Эбдо» подсунули бы? — спрашивает молодая актриса…
— Забили бы камнями! — хмурится Фёдор Конюхов.
Несколько минут в полной тишине пьём чай… Каждый, видимо, вспоминает прошедший год. Меня переполняет сердечная радость за возвращение родного Крыма в Россию. Но радость эта переплелась с болью, с душевным стоном за безвинно убиенных в Одессе, в Славянске, на земле Новоросии…
— Когда Украина заполыхала, я был в океане… — прервал молчание отец Фёдор. — Вернулся не во времена Господа Бога нашего, а во времена Каина и Авеля, когда брат убивает брата! В моём роду пять Конюховых были священниками, и все были канонизированы как новомученики, павшие за веру нашу православную. 29 декабря 1918 года родного брата моего деда, священника Николая Конюхова (как и я, он был протоиреем) большевики сначала обливали водой на морозе, а потом добили выстрелом в голову. Благодаря его молитвам там, на небесах, я возвращаюсь из путешествий живой и здоровый. Вот и вам хочу раздать иконки Николая Конюхова — положите перед сном под подушку, пожелайте «русскому миру» скорейшего мира — сбудется! Обязательно сбудется!
Из дневника Фёдора КОНЮХОВА.
7 апреля 1991 года (первое кругосветное плавание)
«Минут десять рядом плыла большая серая акула, потом обогнала и ушла по направлению к Австралии. Она, конечно, быстрее будет там, чем мы с «Карааной». Если бы люди не ударились в изобретение техники, а лучше бы изучали себя, животных, рыб, зверей и птиц, я бы сейчас передал все для моих друзей в Австралию, и акула бы им сообщила. Или попросил бы любого альбатроса, он мигом слетал бы туда и обратно. Но человечество уперлось в железо и атом и больше не хочет ничего изучать и познавать.
Мне могут возразить, что, к примеру, во времена Ивана Грозного разве кто-нибудь знал, что люди смогут видеть друг друга на расстоянии? Я говорю о телевизоре. Да, в те времена люди, пожалуй, скорее поверили бы, что человек сможет общаться с птицами и животными, чем с такой техникой».
ЭТО — БЛАГО!
На выходе из часовни отец Фёдор приглашает присесть… На фасаде — тяжёлый, морской якорь, напротив часовни — московские окна. Одно засветилось, другое… Конюхов перебирает чётки, улыбается…
— Когда я был маленьким — тихо начал отец Фёдор, — мой дед Михаил, участник первой арктической экспедиции знаменитого исследователя Георгия Седого, был уже парализован — я на ножках его никогда не видел… По просьбе деда я бегал на улицу, зарисовывал и записывал всё, что вижу. Был его глазами и ушами… Так дед научил меня вести дневники. А дневниковые записи требуют продолжения… В свои восемь лет я уже знал, что пойду и покорю Северный полюс. Но что четыре раза подряд — нет, об этом я как-то и не думал…
— Неужели мы все так запрограммированы?
— Господь при рождении на каждого указывает перстом — даёт талант, определяет судьбу… Но не каждый следует этому. Художник уходит в банкиры, а банкир пытается удивить мир своими картинами. Сами страдают и людей мучают! Я рисую с детства. 13 книг написал, несколько тысяч картин… Не о себе, грешном, рассказываю, о мире — который видел… А он прекрасен! Но увидеть его — не каждому дано. Я словно продолжаю вести свои дневники, открываю свою душу, свой мир людям…
-Не страшно?..
— Страшно ходить по тёмным, кривым переулкам!..
— Это вы-то темноты боитесь?! Вы, в одиночку переплывший океаны и поднимающийся к звёздам?..
— Страх, он ведь — во благо! Жить без боли, без страха, без любви — не возможно! А любить врагов своих, ненавидящих и проклинающих — трудно, но надо. Это — благо!
Уже возле калитки, прощаясь, задаю Фёдору Конюхову последний из припасённых вопросов:
— Вы, воистину — человек Мира! Ваш дом — планета Земля…
— Да, несомненно!
— Тогда, что для вас значит Родина?..
— Родина у меня одна — Россия! Для меня Россия — это Сергиев Посад. Там ножками своими ходил Сергей Радонежский. Когда приезжаю туда — низко кланяюсь, говорю: «Спасибо тебе, Господи! Я — дома!»
Текст и фото —Александр Беланов
