Известный российский эксперт в области геополитики, доктор философских наук, член-корреспондент РАЕН Камилжан Каландаров о практической применимости геополитических концепций и о том, куда будет направлен вектор современной российской геополитики беседует с журналистом, кандидатом философских наук Валерием Емельяновым.
Камилжан Хамутович, что Вы можете сказать об основных проблемах и направлениях российской геополитики в Евразии?
Прежде всего (и это очень важный момент), необходимо определиться с базовым понятием — что такое геополитика, что мы понимаем под ней. Понятие это более чем расхожее и употребительное, но чем более оно таковым со временем становится, тем дальше уходит в сторону ее аутентичный смысл.
В общем, геополитику можно обозначить как внешнеполитические и военно-политические действия государства (или же группы государств), обусловленные их географическим положением и культурно-историческими особенностями, как собственного внутреннего устройства, так и отношений с соседними странами и народами. Важная особенность геополитики в том, что она родилась в кабинетах ученых-теоретиков, а не в дипломатических ведомствах или военных штабах.Это способствовало тому, что в рамках геополитических разработок было создано множество концепций, часто с изрядным налетом мистицизма и сакральности. Все эти противостояния “морских “ и “континентальных” цивилизаций, или возьмем уже – симбиоз и противостояние «Русь-степь”, “славяне-тюрки”, или там “христианство-ислам”. Многие из этих разработок собраны в десятки весьма увесистых фолиантов, и, нужно признать, в чем-то не лишены интересного, рационального зерна. Однако их полная затеоретизированность и оторванность от реальной жизни и даже фактов, ставших уже историей, делают часто практически бесполезными эти абсолютно кабинетные схемы.
Это Ваше высказывание следует понимать как непризнания за геополитикой статуса науки, или научно-прикладной дисциплины? Получается, что все разработки в этой сфере в мире, общая история которых насчитывает почти полтора столетия — чуть ли не лженаука?
Я этого не говорил и не имел ввиду. Мое мнение — геополитика имеет право на существование как научная дисциплина, ей только нужно добавить очень и очень изрядную долю реализма и опоры на факты.
Например, мы с вами говорим о геополитике в Евразии. Известно, что евразийство в России было и сейчас остается течением мысли, культурной и идеологической доктриной, с претензией на то, чтобы стать доктриной политической. Но вот беда—многие реальные и опытные эксперты по Азии и Востоку сегодня утверждают, что пресловутые “ евразийцы” толком не знали Азии, глубин азиатской специфики, а руководствовались своими, не всегда адекватными представлениями о ней, полагая пространство от Урала до Тихого океана и южнее его чем-то единым с точки зрения культуры, быто устройства или ментальности. А между тем даже среди соседних тюркских народов мы с вами найдем совершенно различные культурно-этнические типы, имеющие различное историческое наследие.
И что же при таком раскладе делать с “евразийством”, евразийской политикой, в том числе и в России?
Исходя из того определения, данном в ответе на первый вопрос, признать, что Россия – евроазиатская страна, и ее геополитическая парадигма никакой иной, кроме как евроазиатской быть не может. Но что в данном контексте вкладывается в понятие “евроазиатский”. Это не биологизированные концепции о симбиозе этносов, или мифологизированные — об уникальном союзе православия и ислама (в последнее лично я не верю, считаю, что если союз-соседство какое-то и было, то это соседство по коммунальной квартире со всеми его прелестями, а ситуация в культурно-духовной сфере значительно сложнее и неоднозначное). Есть Евразия как некое историко-географическое единство, обусловившее довольно устойчивые коммуникации между странами и народами в ее составе, взаимовлияние их друг на друга. Причем в понятие в Евразии не следует, как это традиционно принято включать лишь Северо-восток Европы и север Азии. Евразия простирается от Лиссабона на Западе до Сеула на Востоке. Ведь даже если понимать Евразию только как северную часть этого географического пространства, то многие процессы в прошлом и настоящем здесь происходящие не могут быть поняты без учета фактора Западной Европы, арабского Ближнего Востока, Китая или новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии.
И какие фундаментальные векторы российской геополитики в такой вот “Большой Евразии” можно сформулировать и вычленить?
Их много самых различных, соотношение между ними меняется в зависимости от конкретной текущей ситуации, это является предметом отдельного разговора. Здесь я сформулирую только вещь фундаментальную — основной вектор геополитической эволюции России должен быть направлен не на запад, а на восток.
Столь категорично… Почему?
Нет, дело не в стремлении повернуться спиной к западу, Европе,стать с ней геополитическими антиподами. Все что Россия могла сделать на западе в геополитическом смысле, и она сделала. История и культурные связи заложили в российско-европейские отношения такой запас прочности, которого, я полагаю, хватит на многие столетия. В международно-политическом отношении в Европе созданы достаточно дееспособные интеграционные структуры в сфере политики и экономики, а также обеспечения безопасности. Словом вся геополитическая реальность разложена по полочкам в прочно стоящем шкафу. Ничего подобного нет на огромнейшем пространстве от Восточного Средиземноморья до Тихого океана. А это значит, что здесь следует разрабатывать еще во многом напаханную целину в экономической сфере (с возможно значительной потенциальной выгодой) и решать проблемы политического сотрудничества и безопасности. Вот почему основные геополитические действия Москвы, на мой взгляд, будут происходить именно в восточном направлении. Но ведь необходимо найти что-то интегрирующее. Ведь страны и народы на этом условном “востоке” столь разные, разноплановы, наверное, и их приоритеты в международных отношениях. Таковое имеется. Это экономика — фактор, имеющий наибольший уровень постоянства и стабильности при всех возможных коллизиях политического, или, скажем так, этнокультурного плана. Именно в экономическом плане между странами Евразии, особенно ее восточной части, существует высокий уровень взаимозависимости.
Вообще, очень много почему-то говорили и говорят о геополитике, и совсем мало о геоэкономике, а ведь это очень практически важный фактор. Более того, смею утверждать, что многие “изящные” геополитические концепции разбиваются о “геоэкономическую реальность”. Примеров множество, и далеко за ними ходить не надо. Например, я полагаю, что нынешнее отношение Москвы к странам Центральной Азии во многом обусловлено “геополитическим” стереотипом, заключающимся в том, что есть мнение, что отношения с этими странами за время пребывания сначала в единой империи, а потом в СССР сложились так, что “но куда они от нас денутся”. Такой взгляд иначе как инертным не назовешь. В это же самое время Китай совершает в странах региона гибкие и разнообразные действия геоэкономического плана, причем безо всякой идеологической или политической подоплеки, и уже скоро вполне реально,что уровень влияния Пекина в регионе будет выше влияния России и некоторых других стран, также обладающих значительным внешнеполитическим потенциалом. Очень вероятно также и превращение Китая во влиятельного гаранта региональной безопасности, хотя пока еще на этой позиции продолжает находиться Россия.
Да, конечно. Поскольку предмет наших исследований связан с международной проблематикой, мы будем любую сложившуюся или складывающуюся систему в международных отношениях в данном регионе верифицировать, проверять на практическое применение именно с помощью геоэкономического фактора. Но главная наша задача – проведение комплексных и интегральных исследований всех факторов, определяющих международные отношения в регионах Ближнего Востока и Евразии.Именно для этого, мы взялись за фундаментальные факторы, ведь экономика –основа всей жизни, бытия человека и обществ, а энергетика — сердцевина экономики, то, что делает экономику действенной, функционирующей. Кроме того, несмотря ни на что, энергетический сегмент во всех странах данного региона будет определяющим для развития их экономик. Чтобы там ни говорили о разного рода модернизациях, даже они невозможны без участия энергетического сектора и подразумевают в первую очередь модернизацию этого сектора. Наконец, именно в регионе Ближнего Востока и Центральной Азии сосредоточены основные объемы всех разведанных и разрабатываемых углеводородов, здесь же проходят основные энерготранспортные коммуникации, связывающие производителей энергоресурсов с их потребителями на западе и востоке. Можно смело утверждать, что в этом его ведущее значение для всего мира, которое еще очень долго будет сохраняться. И потому региональные исследования геоэкономических и геополитических процессов на основе конкретных фактов и событий текущей ситуации,чем и планирует заниматься наш центр, будет иметь и практическое значение.
Недавно Вы создали Центр энергоэкономических исследований стран Ближнего Востока и Евразии? Будет ли Ваш Центр ориентирован именно на такие “геоэкономические” исследования?
Да, конечно. Поскольку предмет наших исследований связан с международной проблематикой, мы будем любую сложившуюся или складывающуюся систему в международных отношениях в данном регионе верифицировать, проверять на практическое применение именно с помощью геоэкономического фактора. Но главная наша задача – проведение комплексных и интегральных исследований всех факторов, определяющих международные отношения в регионах Ближнего Востока и Евразии.Именно для этого, мы взялись за фундаментальные факторы, ведь экономика –основа всей жизни, бытия человека и обществ, а энергетика-сердцевина экономики,то, что делает экономику действенной, функционирующей. Кроме того, несмотря ни начто, энергетический сегмент во всех странах данного региона будет определяющим для развития их экономик. Чтобы там не говорили о разного рода модернизациях, даже они невозможны безучастия энергетического сектора и подразумевают в первую очередь модернизацию этого сектора. Наконец, именно в регионе Ближнего Востока и Центральной Азии сосредоточены основные объемы всех разведанных и разрабатываемых углеводородов, здесь же проходят основные энерготранспортные коммуникации, связывающие производителей энергоресурсов с их потребителями на западе и востоке. Можно смело утверждать, что в этом его ведущее значение для всего мира, которое еще очень долго будет сохраняться. И потому региональные исследования геоэкономических и геополитических процессов на основе конкретных фактов и событий текущей ситуации,чем и планирует заниматься наш центр, будет иметь и практическое значение.
