Такие многогранные личности, как Григорий Потанин, рождаются раз в столетие. К сожалению, фигура ученого, сопоставимого по масштабам с Ломоносовым, малоизвестна российскому читателю
Кадет, казак, студент
4 октября 1835 года в станице Ямышевской в семье сибирского казака родился мальчик, которому суждено было прожить долгую и бурную жизнь, оставить по себе память в анналах науки, запечатлеть свое имя на карте Азии и стать основоположником оригинального мировоззрения. Григорий Николаевич Потанин – человек-эпоха, человек-легенда, почетный гражданин Сибири, пользовавшийся огромным авторитетом н
е только у земляков, единомышленников и коллег, но и среди народов Центральной Азии, жизнь и быт, историю и культуру которых изучал на протяжении десятилетий.
Юные годы Григория Потанина прошли в Омском кадетском корпусе. Здесь он впервые столкнулся с социальным неравенством: дети дворян-офицеров, проходивших службу в Сибири, третировали местных уроженцев-казачат. В эти юные годы, живо впитывая впечатления от окружающей его действительности, кадет Потанин постепенно приходит к мысли, что его малая родина, огромная Сибирь, находится в положении бедной родственницы у петербургской правящей элиты, московского и поволжского купечества. Поездки по городам и весям Сибири, научные экспедиции убеждают его в том, что обширная и богатая земля превращена в колонию, управляемую некомпетентными и вороватыми чиновниками, присылаемыми из-за Урала. Позднее эти впечатления и размышления, дополненные результатами кропотливой научной работы, лягут в основу идеологии областничества – отстаивания самостоятельных региональных интересов
А.В.Ремнев в работе «Западные истоки сибирского областничества» так охарактеризовал корни мировоззрения Потанина:
«Безусловно, основой областнической теории стал собственно российский опыт, стихийно пробуждающий в среде сибирской интеллигенции местный патриотизм, эмоциональное восприятие всевозможных проявлений неравноправия в отношениях центра и окраины. Значительным было воздействие на областников господствующих в то время в русском освободительном движении народнических идей А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, анархо-федералистских представлений М.А. Бакунина, земско-областной теории А.П. Щапова, исторических сочинений Н.И. Костомарова и даже вольнолюбивой поэзии Т.Г. Шевченко. В числе идейных предшественников обычно называют также ссыльных декабристов и петрашевцев, первого сибирского историка П.А.Словцова и др. Наиболее полное изложение российских и сибирских истоков областнических идей находим в книге М.В. Шиловского «Сибирские областники в общественно-политическом движении в конце 50-х — 60-х годах ХЕХ века» (Новосибирск, 1989)».
После нескольких лет казачьей службы Григорий Потанин решает поступить в Санкт-Петербургский университет. Подобно тому, как Михайло Ломоносов с рыбным обозом ушел из Поморья в Москву, Григорий Потанин отправляется из Сибири в Санкт-Петербург, сопровождая золотой караван. В имперской столице он становится одним из активных участников сибирского студенческого землячества. Завязывается дружба с Николаем Ядринцевым, Серафимом Шашковым и другими молодыми патриотами Сибири, которая не прервется и по возвращении Григория Потанина в родные края, где он примет участие в научных экспедициях. Путь его лежит в прииртышские степи, в горы, на озеро Зайсан. Здесь в полной мере проявляется многогранность его натуры: молодой исследователь интересуется этнографией, ботаникой, зоологией, старательно изучает природные богатства степного края.
Тайный проект
В эти же годы, считает современный петербургский писатель Анатолий Юркин, Потанин становится участником загадочного проекта, цель которого – создание нового учения для объединения кочевых народов Востока. В проекте задействованы бывший узник омского «мертвого дома» писатель Федор Достоевский и его брат Михаил, друг Потанина, казахский просветитель Чокан Валиханов, несколько высокопоставленных петербургских и сибирских чиновников немецкого происхождения.
«Врангель, Валиханов, братья Достоевские, поэт Аполлон Майков, Петр Семенов (с 1906 — Семенов-Тянь-Шанский), Николай Пржевальский и Григорий Потанин. Как видим, список украшают члены Географического общества и царские офицеры по особым поручениям. При более подробном знакомстве поражает еще более тесная взаимосвязь имен и обстоятельств», — отмечает Анатолий Юркин в своей статье «Арийский проект для Европы».
Наряду с созданием нового мистического учения участники проекта заняты поисками следов загадочной древней цивилизации, некогда процветавшей в Центральной Азии и на юге России, которая внезапно исчезла, оставив лишь немногочисленные свидетельства своего существования. Отечественные археологи ХХ века, открывшие Аркаим, доказали что евразийская протоцивилизация – это не миф и не мистификация. А во времена Потанина Сибирь и азиатские степи были для археологов белым пятном:
«За годы, проведенные в Южном Казахстане и в путешествиях по Алтаю, сокурсники по Сибирскому кадетскому корпусу Валиханов и Потанин убедились в существовании доисторической религии.
На раскопках степных курганов и при расшифровке алтайских писаниц они получали неопровержимые доказательства ее решающего влияния на развитие человечества».
Проект, в котором был задействован Потанин, был проникнут патриотической идеей преемства России по отношению к древним степным цивилизациям. Так рождались начатки будущего евразийского учения. Тем неожиданней и нелепей выглядят последующие события, на много лет исключившие Потанина из научной деятельности.
Осужденный за убеждения
Путь Григория Потанина в большую науку прервал неожиданный арест. Его, секретаря Томского губернского статистического комитета, обвинили ни много, ни мало в…стремлении отделить Сибирь от России. Это же обвинение было предъявлено и многим его товарищам по учебе в Санкт-Петербургском университете, сибирским друзьям и единомышленникам. Так патриот России оказался в глазах жандармов врагом государства и общества. На следствии и суде Потанин держался достойно. Его, как главное действующее лицо «заговора», приговорили к каторжным работам в Свеаборгской крепости и последующей ссылке в Вологодскую губернию, над ним, как над Николаем Чернышевским совершили гражданскую казнь.
За что же столь суровый приговор? За любовь к отчей земле Сибири и требования достойной жизни для нее. А.В.Старцев в своей неоднократно опубликованной работе «Homo sibiricus» так объясняет суровость приговора:
«Требования хозяйственной и культурной самостоятельности для Сибири, а также рассуждения о сибирской нации вызвали немедленную и суровую реакцию со стороны центрального правительства, организовавшего судебный процесс над лидерами областнического движения. На процессе особо подчеркивался экстремизм лозунгов об отделении Сибири и затушевывались мысли о колониальном положении края. Власти и слышать не хотели о каких-то особых интересах Сибири, утверждая, что это всего лишь Азиатская Россия, а сибиряки — те же русские, живущие за Уралом».
Мытарства Григория Николаевича продолжались почти девять лет. Наконец, по настоянию Русского географического общества Григорий Потанин был освобожден из ссылки в Никольск Вологодской губернии, ему вернули все гражданские права, которых он был лишен по суду. Год освобождения знаменателен для Потанина и тем, что он связал свою судьбу с Александрой Лаврской, дочерью провинциального священника и сестрой журналиста, товарища Потанина по политической ссылке. Александра Викторовна станет соратницей Потанина в его странствиях по горам, степям и пустыням Азии.
В сердце Азии
Вскоре по окончании ссылки Потанин отправляется в путешествие в Монголию. За два года собран огромный материал. Пройдет год – и Потанин снова направит стопы в Монголию, вместе со своим учеником и соратником Александром Адриановым. Результатами экспедиции станут не только коллекции минералов, гербарии, собрания предметов национального быта, но и четырехтомник «Очерков Северо-Западной Монголии». Через несколько лет — путешествие в Китай, к границам Тибета и опять же в Монголию, итоги его научных изысканий публикуются во многих журналах и сборниках.
Вторая китайская экспедиция должна была иметь еще более масштабные результаты: Потанин собирался исследовать загадочный и практически недоступный для европейцев Тибет. Увы, в этом путешествии (1892-1893) умирает его жена и верная соратница Александра Потанина. Скорбный вдовец возвращается в Россию буквально с полпути. Последняя экспедиция на Большой Хинган (1899) проходит уже без горячо любимой супруги, разделявшей с мужем все тяготы и опасности путешествия в глубинной Азии, помогавшей ему в сборе и обработке материалов. Она стала первой женщиной – членом Русского географического общества, удостоилась его золотой медали за работу по этнографии бурят.
Григорий Николаевич испытывал огромное уважение к народам Центральной Азии, их самобытным культурам, истоки которых теряются во тьме тысячелетий. Он считал, что именно сердце Евразийского материка – прародина многих мифологических образов и сюжетов народов Европы и Западной Азии, включая ветхозаветные и евангельские. «Все – из Азии» — таково было его научное кредо. Снова процитируем Анатолия Юркина:
«Особая позиция Потанина легко вычитывается из книги «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе» (1899). В этой гениальной работе он сполна рассчитался с «несмелостью мышления, порабощенного рутинными взглядами и рутинными верованиями». Биографы (А.Сагалаев, В.Крюков и др.) изумляются: как мог один человек отважиться на создание почти девятисотстраничного труда, не имеющего аналогов в истории научной мысли? Но Потанин не был одиночкой! Ряд сходных положений высказаны во фрагментарных набросках Валиханова».
Крупнейший исследователь сибирского областничества Михаил Шиловский считает Григория Потанина основоположником такого течения русской общественной мысли как евразийство. И хотя сам этот термин родился уже после смерти выдающегося ученого и общественного деятеля, можно сказать, что первые камни в фундамент евразийской концепции заложил именно Потанин. Интересно, что отдавший многие годы изучению истории и культуры азиатских народов, знавший восточные языки, Потанин стал в 1917 году делегатом Первого Всекиргизского съезда. В свою очередь, монголы, киргизы, китайцы воспринимали русского ученого как странствующего по дорогам Азии старца, мудрого учителя и подвижника.
«Патриарх Сибири»
Наряду с научной деятельностью Потанин активно занимался общественно-политической публицистикой, разрабатывая, наряду со своим другом Николаем Ядринцевым, теоретические основы российского регионализма.
Вот как оценивает воззрения Григория Потанина исследователь областничества Андрей Зайнутдинов («Сибирское областничество: историко-социологический анализ», автореферат кандидатской диссертации):
«Потанин, как и Ядринцев, обращается к анализу Сибири как особого региона. Однако если Ядринцева в большей степени интересует конструирование сибирской коллективной общности, создание класса интеллигенции, то Потанин скорее подходит к данным вопросам с точки зрения регионального осмысления.
По Потанину, базовыми основаниями для выработки внутрирегиональной солидарности и идентичности, являются климатические особенности, общность экономических и культурных интересов (местные нужды), национальные особенности и другое. Эти основания работают для любого региона. Сибирь отличается от других регионов тем, что в ней стремление к областничеству не связано с национальной идеей и базируется на территориальной основе».
«Патриархом Сибири» называли Потанина земляки, присвоившие ему официальное звание «Почетного гражданина Сибири». Его вклад в науку огромен и разносторонен: имя ученого носят один из горных хребтов в Китае и ледник на Алтае, «потанинией» назван род цветковых растений в монгольских степях, его этнографическое и культурологическое наследие огромно. Он предложил теорию «концентрического родиноведения» в педагогике – то, что ныне называется «региональной компонентой». Он прожил долгую и богатую событиями жизнь ученого, патриота и гражданина.
Потанин скончался в Томске 30 июня 1920 года. Здесь, в университетском саду он похоронен.
Снова процитируем работу Андрея Зайнутдинова:
«Сибирское областничество возникло во второй половине XIX века с одной стороны, вследствие необходимости уравнения Сибири и Европейской России в стандартах социально-политической, культурной и интеллектуальной жизни, с другой стороны, вследствие усиления процессов самоидентификации Сибири и оформления сибирской региональной идентичности. Можно утверждать, что сибирское самосознание началось с областников. Именно они впервые во второй половине XIX века в полной мере поставили вопрос о сибирской особости, региональной идентичности Сибири, собственном пути развития, роли в общероссийской и мировой истории. Сибирские областники, с одной стороны, стали выразителями сибирского самосознания и идентичности, с другой стороны, своей деятельностью они конструировали сибирскую идентичность и заложили ее теоретический и идеологический фундамент, сохраняющийся до настоящего времени.
Все областники придерживались концепции природно-географического детерминизма. По их мнению, климат, ландшафт и природа ключевым образом влияют на организацию народной жизни, психологию, язык и даже формирование этноса. Поэтому, является целесообразным разделение государства на области именно по природно-географическому критерию».
Анатолий Беднов
(«Регионы России», № 9, 2013).
В существовании древнейшей цивилизации Центральной Азии сегодня сомневаться не приходится. Современные археологические находки и открытия учёных на Алтае, в Саянах подтверждают существование древней религии, письменности и технологий производства изделий из металла, которые в Европу пришли на сотни лет позже служат тому примером. И сегодня мы обязаны помнить первооткрывателей этой цивилизации, в том числе Григория Николаевича Потанина с его единомышленниками.
Будет случай — доберитесь до Салбыка (недалеко от Абакана) — посмотрите на громадные камни, нарезанные как куски масла…