Иран на «американском карандаше»

Волна геополитических перемен достигла Закавказья.

После того, как на созванном по инициативе Вашингтона заседании Совета Безопасности ООН по Ирану планы Белого дома не только не получили поддержки, но и вызвали осуждение даже традиционных союзников, к примеру, Франции, которая осудила «идею использовать внешнее давление для того, чтобы добиться политических перемен в Иране», многие западные и российские эксперты заявили, что «всё пошло не совсем так, как планировали США». Если говорить о Москве, то она прямо обвинила США в том, что те «специально ведут курс на подрыв ядерной сделки с Ираном и, пользуясь платформой ООН, подрывают сам авторитет международной организации».

Но интрига в том, что американцы были прекрасно информированы о расстановке сил среди членов СБ ООН по Ирану и сознательно пошли на такой ход. Аргумент России, касающийся обвинений США в подрыве ядерной сделки с Тегераном, выглядит слабо. Дональд Трамп мог предпринять такой шаг и раньше, и под любым предлогом. Однако, как подчеркивает сенатор Бен Кардин, который в 2015 году активно выступал против сделки с Ираном, во-первых, «советники президента США по национальной безопасности считают, что интересам нашей национальной безопасности соответствует сохранение условий соглашения и продолжение участия в переговорах». Во-вторых, Вашингтон в уже подготовленный «глобальный акт Магнитского» будет вводить визовые и финансовые санкции против различных иранцев под предлогом их причастности к подавлению протестов. А это является признаком многоходовой игры.

Хасан Рухани

Отметим, что в свое время администрация Барака Обамы пошла на контакты с Тегераном с расчетом укрепить позиции считающегося реформатором президента Хасана Рухани, полагая, что даже частичное снятие с Ирана санкций будет способствовать постепенной либерализации тегеранского режима. Это действительно стало происходить. Однако администрация Трампа стала фиксировать возрастающую геополитическую роль Тегерана на Ближнем Востоке, что не устраивает США и его союзника — Израиль, некоторые арабские страны, в частности, Саудовскую Аравию. В результате Иран был объявлен «главным врагом США в регионе» и против него начали проводить мероприятия оперативного свойства, сколачивать различные коалиции, чтобы иметь возможность действовать «чужими руками». Объективно это подрывает позиции президента Рухани, и в такой ситуации выходить из ядерной сделки глупо. Другое дело — держать ее в подвешенном состоянии, чтобы, с одной стороны, не оказаться в изоляции в составе «шестерки», с другой, продолжать держать руку на пульсе.Отсюда многозначительное заявление представителя США в ООН Никки Хейли о том, что «иранский режим сейчас «взят на карандаш»: мир будет смотреть за тем, что вы делаете». Что имеет в виду Вашингтон, когда заявляет об «иранском режиме»? На первый взгляд, вроде бы ту политическую систему, которая сформировалась после победы в 1979 году в этой стране исламской революции, когда к власти пришло иранское духовенство во главе с аятоллой Рухоллой Хомейни. Но парадокс в том, что ни в западной, ни в российской историографии не содержится устойчивых политических характеристик иранского режима. Его описывают, как правило, с точки зрения структуры управления, идеологии, ставят в один ряд с другими авторитарными режимами региона, хотя и признают определенную специфику.

Для Ирана она заключается в сильной персонификация управления: указания сверху воспринимаются как выражение окончательной концепции. Сегодня авторитет духовенства во главе с верховным лидером Али Хаменеи в Иране остается высоким. Остальные факторы и институты, определяющие расстановку сил, можно рассматривать как инструментарий, хотя в отдельных случаях они могут приобретать самостоятельное значение. Значит, «под карандашом» США в Иране могут «держать» только двух людей — рахбара Хаменеи и президента Рухани. Любые попытки политических преобразований, включая контроль над страной, могут исходить либо сверху, либо снизу. В первом случае с большими шансами для практической реализации. Соответственно Вашингтон, заявляя о желании установления контроля над иранским режимом, связывает это либо со сменой правящего режима, либо с приходом к власти в этой стране более сговорчивых и прозападных политиков, пусть даже в чалмах.

 Билборд на улицах Тегерана

Так появляется схема, которую любят выстраивать западные иранисты. Есть 78-летний рахбар Хаменеи, по происхождению этнический азербайджанец. С 1989 года является верховным лидером Ирана, имеет репутацию «ярого консерватора и ненавистника Америки». Есть действующий президент Рухани, глава исполнительной власти с репутацией либерала, которого в Иране представляют как государственного деятеля, политика и шиитского богослова. Возраст Хаменеи делает актуальным вопрос о его преемнике. Плюс к этому «неожиданно» для Тегерана сыграл если не обострившийся, то проявляющий себя национальный вопрос и геополитическая интрига: на севере азербайджанские тюрки имеют свою государственность, а в Иране, где они сыграли заметную роль в антишахском движении, их представитель является рахбаром.

При определенных условиях и обстоятельствах этот вопрос или даже проблема может получить резонанс, который будут иметь последствия как на Ближнем Востоке, так и в Закавказье. Политическая борьба в Иране будет нарастать, могут появиться новые силы, тесно связанные не только с конфессиональным, но и этническим фактором. Сегодня в Азербайджане проживает свыше 9 млн человек, а в Иране, по некоторым данным, свыше 20 миллионов. Где главное «ядро» азербайджанского народа и в какую сторону оно будет смещаться? Ведь то, что оно будет смещаться, сомнений нет. В наличии и дихотомия внутри ислама на суннитов и шиитов. Так что американцы копают глубоко и далеко.

Источник: ИА REGNUM.

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>