Израиль отказался от модели «коммунальной квартиры» и перешел к модели «бакинского дворика»

Статья израильского публициста Петра Люкимсона написана для онлайн конференции на тему «Идеи Льва Гумилёва и современные модели этнической политики (между мультикультурализмом и евразийством)», организованной Центром Льва Гумилева (Россия ) и Онлайн центром «Этноглобус» (Азербайджан). Конференция проводится на платформе центра Льва Гумилева в Азербайджане. Модератор — редактор ИА Центр «Льва Гумилева» в Азербайджане и директор центра «Этноглобус» Гюльнара Инандж

Да будет позволено автору этих строк в самом начале отказаться от общепринятых научных терминов и сказать, что когда речь заходит о мультикультурализме, мне видятся две основные его модели. Первую из них можно условно назвать «коммунальная квартира», а вторую «бакинский дворик».
Обе эти модели мне довелось испытать на себе, так как и коммунальных квартир, и уютных домов с двориками в Баку моего детства и юности, пришедшихся на 70-80-е годы, было предостаточно.
Коммунальная квартира — она и есть коммунальная квартира, когда через огромный коридор тянутся двери, за каждой из которой живет отдельная семья, а в самом коридоре располагаются общие кухня и туалет. В такой квартире вольно или невольно вам приходится подстраиваться под соседей в ущерб собственным привычкам и желаниям. Скажем, не слушать ту музыку, которая нравится вам, но не нравится им, не устраивать слишком шумные вечеринки, не варить те или иные блюда, согласовывать время пользования душевой и конфорками на кухне.
Быт такой квартиры в итоге усредняется, все живущие в ней в чем-то перестают быть самими собой. Но даже при этом, даже если между соседями установились прекрасные отношения и они давно притерлись друг к другу, конфликты между жильцами такой квартиры неизбежны, а так как разбежаться им некуда, то бывало, что они перерастали в смертельную, длившуюся годами вражду.
К сожалению, именно по такой модели, по моим наблюдениям (на истинности которых я не настаиваю), зачастую пытаются построить мультикультурные общества в Европе. Но в результате оказавшиеся в одной общей стране-«коммуналке» различные национальные, религиозные, субэтнические и прочие общности вновь и вновь предъявляют претензии друг к другу. Каждая из них в той или иной степени считает себя дискриминированной и все это неминуемо порождает конфликты, потенциально способные перейти в гражданскую войну. Не случайно в современной Европе так много говорят о крахе концепции мультикультурализма, о разочаровании в ней.

Но бакинский двор – это было нечто совершенно иное. В доме с таким двором жило вперемешку жило множество семей самых разных национальностей – азербайджанцев, лезгин, русских, евреев, армян, поляков… Всех и не упомнишь!
У каждой из этих семей была своя отдельная квартира, свой особый быт, свои устоявшиеся традиции и обычаи; каждая жила на особицу. Но вместе с тем у всех был выход на общую веранду, где вывешивали белье, стегали одеяла, варили варенье и занимались многими другими важными делами, а также по вечерам вместе пили чай. Здесь, на веранде, хозяйки обменивались новостями, делились рецептами, а затем эти разговоры как-то сами собой разносились по периметру всего дома. Поэтому все вокруг знали, что у тети Иды сын уехал поступать в МГУ, что Алишка познакомился недавно с хорошей девочкой, что тетя Зульфия ждет первого внука…
Помимо веранды был, разумеется, еще и сам двор, где мы, мальчишки, играли в свои игры, а взрослые в свои. Во дворе порой играли свадьбы, а если в какую-то семью приходило горе, то в нем же ставили траурную палатку. Никто из обитателей этих дворов никогда, разумеется, не слышал слова «мультикультуризм», и если бы кто-то тогда произнес его вслух, да еще и при женщинах, его могли бы не так понять.
Но эти бакинские дворы прошлого века лично для меня и являли собой идеал мультикультурного общества. В новруз-байрам азербайджанские семьи разносили по всем квартирам традиционные национальные сладости, от воспоминаний о которых у меня до сих пор начинает сладко сосать под ложечкой. Моя польская соседка тетя Регина первой напоминала мне, что скоро «еврейская Пасха», так что я должен идти в синагогу за мацой, потому что хрустеть мацой в нашем дворе любили все. В русскую Пасху у нас на столе появлялись куличи и крашеные яйца. На свадьбы и праздники тоже приходили всем двором, и одна национальная мелодия сменяла на них другую, в самом дворе слышалось языковое многоголосье, и порой соседки сами не замечали, как переходили в разговоре с одного языка на другой.
Эти дворы причудливым образом соединялись друг с другом, как сообщающиеся сосуды, и атмосфера каждого из них сливалась с атмосферой другого, создавая общую атмосферу и особую ауру города моего детства. И если это не называется мультикультурализмом, то что мы вообще вкладываем в этот термин?!
Много позже безвременно ушедший из жизни этнограф и публицист Айдын Селимзаде как-то сказал мне, что «подлинный интернационализм (он, конечно, имел в виду мультикультурализм, просто тогда это слова было еще не в ходу) – это дружба между двумя националистами».
Чеканная точность этой формулировки поражает меня до сих пор. Действительно, подлинно мультикультурное общество на то и мультикультурно, что представители всех входящих в него национальностей и религий не утрачивают своей национальной самоидентификации, а живут в соответствии с собственными национальными и религиозными традициями и одновременно уважают и признают право других соблюдать эти традиции, говорить на своем родном языке, хранить свою уникальную национальную культуру за всеми остальными. Больше того – даже симпатизируют им за это. В таком обществе нет ни нивелирования той или иной группы населения, попытки ее «переделки под большинство», ни почвы для вражды межжу ними. И вместе с тем есть осознание общей родины, подлинный патриотизм и признание того, что национальное лицо страны все же должна определять «титульная национальность».
Автор этих заметок живет в Израиле, находящемся, как известно, до сих пор в конфликте с палестинскими арабами и арабским миром в целом.
Но если на какое-то время забыть об этом конфликте (мы к нему еще непременно вернемся), то в Израиле, на мой взгляд, сейчас строится та модель мультикультурного общества, у которой есть чему поучиться другим странам.
В современном Израиле проживает целый конгломерат различных национальностей – евреи, арабы-христиане, арабы-мусульмане, арабы–бедуины (они сами считают себя отдельной этнической группой), друзы, черкесы, армяне, русские.
И дело не в том, что «Декларация Независимости Израиля» гарантирует всем его гражданам равные права, включая, разумеется, и право на свободу вероисповедания – в конце концов, красивых документов за историю человечества было написано немало. Дело в том, как эти принципы реализуются на практике.
На улицах Израиля то и дело слышится ивритская, арабская, русская, амхарская речь. Никого сегодня не смущает (хотя раньше это и бывало), что коллеги на работе могут заговорить между собой на родном языке, даже если все остальные сотрудники их не понимают. Арабы поздравляют евреев с Песахом, Шавуотом и другими праздниками, евреи желают своим коллегам-мусульманам легкого поста в Рамадан и им с готовностью предоставляется в эти дни отпуск, если они этого хотят; в Рождество в Яффо, Иерусалиме, Хайфе и всюду, где есть христианские общины появляются елки. В стране, которую с трудом можно рассмотреть на карте, работают театры на иврите, русском и арабском языках, а вскоре, в связи с увеличившимся потоком репатриантов из Франции должен появиться французский театр.
В армии и полиции бок о бок служат евреи, друзы и бедуины, и командиром дивизии Гивати, одного из важнейших подразделений израильской армии, сегодня является друз, считающийся национальным героем страны. В последнее время в израильскую армию на добровольных началах стали призываться и арабы – раньше от такого призыва воздерживались, так как понимали, что солдату-арабу будет тяжело воевать против своих соплеменников.
Королевой красоты в Израиле в разные годы становились не только еврейки, но и русские и арабские девушки (правда, в арабской среде само их участие в таких конкурсах по понятным причинам не очень приветствовалось).
Мультикультурализм в Израиле, таким образом, давно уже стал реальностью. Это не значит, что в моей стран нет места для конфликтов. Безусловно, есть. В первую очередь, несомненно, сохраняется напряженность между живущими в Израиле евреями и арабами, считающими себя часть палестинского сообщества. Но есть еще и конфликты между светскими и религиозными группами населения, между евреями-выходцами из Европы и бывшего СССР и евреями из восточных стран и т.д.
Но чем дальше, тем такие конфликты разрешаются все легче и легче, поскольку — это самое главное – уже накоплен позитивный опыт их решения, суть которого как раз и заключается в отказе от модели «коммунальной квартиры» (в Израиле она называлась «концепцией плавильного котла») к модели «бакинского дворика».
Лично у меня нет сомнений (и это подтверждается самой жизнью), что после разрешения израильско-палестинского конфликта окончательно исчезнет и напряженность между израильскими арабами и евреями. Точнее, уже сегодня личные отношения между представителями этих двух народов в жизни зачастую самые теплые и дружеские, но вот «дружбы между националистами» пока не получается – наши народы по-прежнему разделяют взгляды на источник конфликта и пути его разрешения.
Когда меня спрашивают, как мне видятся пути разрешения израильско-арабского и других межнациональных конфликтов, попросту теряюсь. Хорошо, если бы я это знал, но я не знаю. И, к сожалению, не знаю того, кто вообще знает ответ на этот вопрос.
Но зато, как мне кажется, я точно знаю, с чего враждующим сторонам следует начинать путь навстречу друг другу.
Не с проведения международных конференций. Не с поиска посредников для переговоров и самих переговоров.
Начинать надо с борьбы с невежеством и с той страшной, пропитанной ненавистью, а потому зачастую совершенно нелепой лжи, которую обе стороны за время вражды нагромоздили друг о друге и которые стали у каждой из них частью массового сознания.
Пока шейхи в палестинских мечетях будут утверждать, что евреи – идолопоклонники и молятся 666 демонам и что они никогда не жили на Святой земле и явились сюда в 19-20 вв. как колонизаторы; пока в палестинских школах учителя будут отрицать само право Израиля на существование, а еврейского народа – на свой национальный очаг; пока палестинские СМИ будут распространять чудовищную ложь о «еврейских зверствах», а лидер Палестинской автономии Махмуд Аббас с трибуны ЕС будет заявлять о том, что раввины требуют от правительства Израиля отравить все палестинские источники воды (гнусная клевета, от которой он сам отказался на следующий день)…
Так вот, пока продолжается подобное подстрекательство и продуцирование ненависти, никакой диалог о мире и уж, тем более, его достижение невозможны и попросту бессмысленны.
Вы спросите, почему я адресую подобные претензии только к палестинцам и не предъявляю их к Израилю? Во-первых, отчасти тоже предъявляю. А во-вторых, дело в том, что израильское общество в значительной степени уже проделало путь такого очищения, хотя порой, скажем честно, ему это давалось нелегко. Достаточно сказать, что сегодня в Израиле действует множество партий, движений и организаций, которые занимают откровенно пропалестинские позиции.
Да и в израильском обществе в целом сегодня нет ненависти ни к арабам вообще, ни к палестинским арабам в частности, ни тем более к исламу как к религии.
Об этом однозначно свидетельствуют все опросы общественного мнения. Не говоря уже о том, что если в Израиле находятся те, кто призывает к уничтожению, трансферу или к терактам против палестинцев, то они очень скоро оказываются за решеткой, где им самое место. Сегодня поборники ненависти и террора по отношению к палестинцам, вне сомнения, являются в Израиле жалкой кучкой маргиналов, чего, увы, не скажешь о палестинском обществе.
И думается, нечто подобное – «Сначала перестаньте лгать друг о друге!» – можно сказать и в отношении почти всех других межнациональных конфликтов.
Решающую роль в этом излечении от лжи и ненависти, безусловно, должны сыграть священнослужители и интеллигенция. Я понимаю, что это трудно. Тем более, что начинать зачастую надо с самих себя.
Любопытно отметить, как нелегко идет этот процесс сегодня в Египте, Саудовской Аравии и ряде других арабских стран, начавших в последние годы сближение с Израилем. Если в сознании лидеров и интеллектуальной верхушки этих стран уже произошел некий переворот, то теперь им крайне трудно объяснить своему народу, что Израиль на самом деле не угрожает и никогда не угрожал их безопасности; что с ним вполне можно поддерживать деловые и даже дружеские отношения; что только региональное сотрудничество принесет в регион стабильность. По той простой причине, что в массовом сознании арабского мира до такого переворота еще очень далеко. И это не мудрено: ведь на протяжении десятилетий народам арабских стран внушалось совершенно обратное. Избавляться от сопутствующей любой ксенофобии лжи и ненависти всегда куда труднее, чем их насаждать.
Что же такое подлинный мультикультурализм и на чем он должен строиться? Должно ли человечество, как некогда мечтал Маяковский, «жить единым человечьим общежитьем» или осознать бесценность и уникальность каждой национальной культуры, из которых в итоге складывается грандиозная мозаика человеческой цивилизации?
Лично для меня каждый камешек этой мозаики бесценен, и уберите один из них – мы как некая человеческая общность понесем невосполнимую потерю. И у каждого из таких «камешков» должно найтись свое место так, чтобы он не мешал никакому другому.
Эту мысль можно проиллюстрировать и несколько по другому.
Каждая национальная культура являет собой, в сущности, уникальное трехмерное культурное пространство, в котором, скажем, координаты Х и Y обозначают некие общечеловеческие ценности, а координата Z— национальные, религиозные и прочие особенности, которые и делают эту культуру уникальной.
С этой точки зрения человеческая цивилизация представляется некой интегральной суммой культурных пространств XYZ1, XYZ2, XYZ3… XYZn.
Если вы предпочитаете находиться только в своем культурном пространстве, то из него все происходящее в других культурных пространствах, все их достижения и ценности будут выглядеть плоскими и примитивными. «Фокус» как раз и заключается в том, чтобы научиться осваивать другие культурные пространства, принимать их и проникаться всей их глубиной и богатством, не отказываясь при этом от того родного пространства, с которым каждый из нас связан неразрывной, иррациональной связью.
Хочется верить, что будущее – за теми, кто это действительно сможет.