Подрастающее поколение очень любит задавать вопросы. В своем рвении ставить под сомнение, казалось бы, незыблемые истины, они иногда заходят слишком далеко, что приводит к крайне интересным диспутам. К примеру, а почему национальная история так умело может становиться политическим инструментом? Почему при этом управление коллективной памятью становится почти неотъемлемой чертой? Вопрос, хоть крайне сложный и разноплановый, но обсудить его мы посчитали необходимым. Потому сегодня попытаемся углубиться в материи, которые на грани общественной мысли и исторической науки.
Современная политика и история
Все чаще в последнее время приходится слышать утверждение о том, что современная политика все активнее вторгается в поле, отведенное исключительно истории, как науке. Отчасти, это оправдано тем, как современные чиновники много об этом говорят, пытаясь в каждое свое выступление хотя-бы каким-то образом внести долю исторической значимости путем упоминания значимых для России событий или персон. Но не стоит забывать, что связь между историей и политикой – это понятие исключительно фундаментальное и базовое. Если начать вдумываться, то очень много можно объяснить генеалогическим путем, ведь это одно из особых свойств, присущих только лишь мышлению человека.
Важно не забывать о том, что у политики имеется крайне высокая необходимость в том, чтобы опираться на прошлое. В первую очень, причина этому факт формирования современных государств через призму так называемой идеи нации. Той самой основополагающей, которая не меняется ни десятилетиями, ни сотнями лет. Нация, в свою очередь, воспринимается, как цепочка поколений, которые проживают на определенных территориях и существуют в мире, объединенные общим прошлым, воспринимающие свою преемственность истории. В силу обстоятельств соответствующего характера, политика просто не может игнорировать прошлое, ведь без него она – как без рук.
Прошлое и настоящее
Прочитав предыдущие строки, можно смело предположить, что прошлое – это то, чего больше в современном мире нет. С этого появляется еще один немаловажный в нашем рассуждении вопрос, каким образом оно может существовать и даже влиять на социальное настоящее?
Можно очень много говорить о двух фундаментально разнящихся форматах соответствующего присутствия. Первым из форматов является история, которая присутствует в жизни человека, как своеобразное повествование о прошлом человека. Построено оно может быть по определенным принципам систематически организованных правил. Второй формат, достойный упоминания, это то, что довольно часто любят называть «коллективной памятью». Ее можно воспринимать, если выразиться проще, как совокупность культурно разделяемых представлений о прошлом человечества и конкретной нации, представителем которой человек является.
Давайте немного внимания уделим этой самой коллективной памяти. В себе она содержит многочисленные признаки, которые можно уместить в одно максимально емкое понятие. Коллективное прошлое – это тот вид прошлого человека, которое максимально пригодно к политическому использованию и которое является основой для социальной идентичности.
Таким образом можно подвести черту. Политики воспринимают прошлое, как понятие с двумя сторонами. Первая из них – это невосполнимый ресурс, исполненный символизмом, на который они опираться не могут, также, как и контролировать, так как это абсолютно невозможно. С другой же стороны достаточно очевидно, что прошлое в глазах политика – это накопленные массовые представления, которые отчасти являются правдой, но, местами, и вымыслом, в который можно органично вплетать новые факты, избегая превращения вымысла в нелепый миф. Политики – это именно те люди, которые работают на то, чтобы «национальные мифы» (в хорошем смысле, естественно) оставались крепкими, как и раньше, ведь это входит в их непосредственную сферу интересов.
Прошлое в XXI веке
Многие историки и политики не могли не отметить, что в начале XXI века ценного такого ресурса, как прошлое начало существенно увеличиваться и набирать колоссальную мощь, которой не имело уже очень и очень долгое время. Произошло это в силу ряда серьезнейших социальных потрясений, который имели место быть в XX веке. Для человечества прошлое столетие, однозначно, было одним из самых трагичных за всю историю. Посудите сами – две самые кровопролитные войны в истории, революции, геноцид. Такое перенасыщение стрессом стало причиной того, что огромные массы людей, иногда даже не по своей воле, оказались вовлечены в историю в таких масштабах, как этого не было никогда раньше. В эти годы измерение коллективной памяти обрело новые черты, коих ранее не наблюдалось никогда.
Свою роль в этом сыграло, помимо всего прочего, крайне быстро развитие коммуникационных и информационных технологий. Здесь стоит упомянуть фотографию, кинематограф, телевидение и, конечно же, Интернет. Где различные идеи можно распространить максимально быстро. Так вышло, что это привело к новым форматам функционирования коллективной памяти. Именно поэтому многие политические процессы, которые имели место быть в XX веке и ранее, стали актуальнее и приобрели современный оттенок.
Поговорим о некоторых из них:
Первым является то, что историки и политологи привыкли называть третьей волной демократических транзитов, то есть – полноценный переход от режимов авторитарного типа к демократическим. В большинстве стран это сопрягается с полной реабилитацией жертв массовых репрессий и политических преследований. Некоторые также начинают переоценивать свое прошлое, давая ему оценки с «колокольни» современного режима. Это порождает определенные коллизии, ведь некоторые могут просто не поспевать «думать иначе».
Второй процесс известен многим, как европейская интеграция. Она полностью поменяла карту Европы, потому и ее память, как коллективную, так и общенациональную. Сюда следует также отнести становление такого понятия, как мультикультурализм. Он привел к тому, что история стала преподаваться иначе, а потому коллективная память в ее современном виде, естественно, отличается от той, которая была, к примеру, 50 годами ранее. Тем не менее, а на историю всей современной России наиболее повлиял распад Советского Союза, также этнические конфликты, которые обрели небывалый масштаб в конце XX – начале XXI века.
Если учитывать все эти обстоятельства, то вряд ли у кого-то вызовет удивление факт того, что область, в которой сопрягаются современная политика и история сегодня могут представлять предмет такой заинтересованности и нередко, увы, спекуляций. Делается это разными методами и такими же разными социальными инструментами.
Об элитах
Если тщательно проанализировать все те практики, которые используются в политическом мире, то можно увидеть, каким же образом элиты, с одной стороны, являются «свободным» агентом в конструировании приемлемого прошлого, а с другой – в какой степени они же и оказываются заложниками уже существующих представлений. Формирование этого происходит на протяжении долгих лет, а потому изменить это в одночасье, если политическая личность, без разницы насколько влиятельная, того захочет не удастся.
Когда начинается продвижение и поддерживание определенной интерпретации общего прошлого, элита своей главной целью считает создание максимально комфортных условий для того, чтобы укрепить солидарность с обществом, легитимировать собственную власть, мобилизовать электорат, сделать все для того, чтобы их конкуренты выглядели несостоятельными и недостойными общественного внимания. Прошлое в таком случае стоит использовать предельно осторожно, используя исключительно тот материал, который помог бы правильно интерпретировать связь истории и современности, не выставив политика в невыгодном свете.
Тем не менее, необходимо установить один крайне значительный для любого человека, интересующегося политикой факт. Властвующая элита – это достаточно мощная сила, а потому она обладает всеми рычагами и ресурсами, чтобы подтачивать столбы, на которых стоит общество и менять их, пусть плавно и незаметно, но все же с выгодой для себя. Она имеет эксклюзивные возможности как для отбора исторических событий, пригодных для политического использования (в форме установления национальных праздников, государственных наград, символической реорганизации пространства и так далее), так и для трансляции определенных версий прошлого — например, путем регулирования школьных программ или государственных инвестиций в культуру.
Символические действия власти – это легкая мишень для критики оппонентами, но если на защиту власти станет общество? Что тогда? Можно подытожить, что для политической элиты существующие представления о прошлом – это и ресурс, и объект управления народом.
Что есть «тысячелетняя история» России?
И вновь достаточно щекотливый вопрос, по которому имеется распространённое и крайне уместное в сегодняшнем контексте мнение. Тысячелетняя история России представляет собой крайне богатый, но очень тяжелый ресурс, который следует использовать целенаправленно, то есть адаптировать к новым обстоятельствам, диктуемым современной историей. Те события, которые настойчиво культивировались на протяжении всего существования Советского Союза уже переоценены. А как же быть с отношениями России и Запада, которые сейчас также следует пересмотреть по многим аспектам, которые более не кажутся такими, как раньше.
Конструкция постсоветского нарратива плотно связывает прошлое с настоящим и будущим России, в которой все мы живем. Для этого предполагается использование различных стратегических приемов.
Естественно, не удастся переоценить все, потому современная политика президента нередко направлена на то, чтобы что-либо вспоминать, не давать исчезать воспоминаниям о героическом прошлом наших предков. Что-то, напротив, лучше забыть или, на худой конец, переоценить. Основной упор в начале следует делать на трансформацию коллективной памяти и ее актуализации в синтезе с режимом. На это всегда требуется большое время, но если это приносит свои положительные плоды, то общество и политическая сфера начинают работать рука об руку, иногда даже не замечая этого.
Николай Офицеров, «VladTime«