Когда народ сам себя держит

movie-okraina-1998-6 За последний период в российском медиа-пространстве появляется значительное число материалов, рассматривающих Приднестровье в свете разворачивающихся процессов Евразийской интеграции. Рост интереса к Приднестровью в условиях формирования идеи Евразийского Союза, по нашему мнению, закономерен. Ведь в начале любого действия стоит идея. И идея евразийства тут не является исключением. Приднестровье, по нашему мнению, интересно, прежде всего, тем, что в этом маленьком регионе бывшего Союза самоидентификация народа в качестве частички самостоятельной цивилизации не затухала никогда, именно на основе этой идеи строится государственность Приднестровья, год от года доказывающая свою конкурентоспособность как в экономике, так и в идеологическом противоборстве.

Почему проявился феномен Приднестровья. Ответ на этот вопрос нужно искать в событиях, протекавших в нашей стране в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Провал политики по удовлетворению растущего потребительского спроса широких масс населения и идеологическое банкротство коммунистической элиты привели к необходимости выдвижения новой генерации политиков, способной дать ответ на вставшие перед обществом вызовы.

Никаких иных пассионариев, кроме националистически настроенной элиты на тот момент в стране не оказалось. Эта новая националистическая когорта политиков предложила гражданам быстрое и полное удовлетворение потребностей путем разрушения монополии государства на осуществление хозяйственной деятельности и передачи всех регулирующих функций в экономике свободному рынку. Любой гражданин СССР в то время понимал, что такая политика не совместима с исповедуемой в то время государственной идеологией. Гипертрофированный разрыв между потребительскими потребностями общества и предлагаемым коммунистическим правительством уровнем их удовлетворения позволил националистам получить у народа карт-бланш на разрушение идеологических скрепов государства. Учитывая состав тогдашних оппонентов коммунистического правительства под удар, естественно, попала не только идея государственного участия в хозяйственной жизни, но и все то, что было связано с существованием единого суверенного государства.

Будучи юго-западной окраиной союзного государства, Приднестровье имело на тот момент ряд характеристик, выделивших его из общего ряда вновь образованных стран, и не позволивших реализоваться сценариям, примененным в других регионах Советского Союза. Речь идет о следующем:

— Приднестровье характеризовалось высокой концентрацией людей искренне разделяющих интернациональные и демократические принципы, содержащиеся в идеологии Союза Советских Социалистических Республик. Это объяснялось тем, что советская власть, советская идеология стала реальным источником благополучия населения региона, обеспечив социальные лифты как для местного населения, так для многочисленного числа приезжих лиц, пополнивших население республики в процессе индустриализации. Подавляющая масса населения республики в течение одного поколения смогла на порядок улучшить свое материальное состояние и повысить социальный статус. Помимо этого регион характеризовался очень высокой концентрацией кадровых военных 14-й армии и отставников Советской Армии, т.е. людей максимально лояльных советской власти;

— в силу малого размера Молдавской ССР, высокой концентрации предприятий союзного значения в Приднестровье не было какого-либо существенного разрыва между властью и народом. Очень большое число граждан входило в состав советов различного уровня – сельских, городских, участвовало в качестве народных заседателей в судебных заседаниях, формировало различные органы самоуправления на уровне предприятий (т.е. власть реализовывалась непосредственно гражданами республики). Гражданам Приднестровья были «доступны» не только депутаты Верховного Совета МССР, но и Верховного Совета СССР, которые являлись руководителями крупных (по местным меркам) предприятий или местными партийными функционерами. В совокупности все это обеспечивало реальное взаимодействие граждан и власти, реальное участие лиц, наделенных властью, в решении ежедневных насущных проблем граждан;

— в Приднестровье отсутствовала какая-либо значимая когорта националистически настроенных граждан, т.к. в этом краю всегда мирно уживались люди различных национальностей. Дружеские отношения, межнациональные браки, завязывание иных родственных отношений и другие формы взаимодействия и смешения людей различных национальностей было и до сих пор остается в Приднестровье нормой жизни;

— Приднестровье было регионом, выпускавшим очень востребованную населением всего союза продукцию (сельского хозяйства, пищевой, легкой промышленности и т.п.). Естественно, имея такой востребованный товар, регион характеризовался, во-первых, относительно более высоким уровнем потребления, чем в иных регионах союза. Это не позволило развиться прямой ассоциации между советской властью и пустыми полками магазинов, доминирующей в иных регионах страны. Во-вторых, в Приднестровье получили максимально возможное для своего времени развитие рыночные условия хозяйствования, позволявшие реализовать и развивать предпринимательские способности граждан (в начале, в основном за счет развития приусадебных хозяйств, сферы услуг, затем – за счет развития кооперативного движения, функционирования совместных предприятий). Таким образом, жители Приднестровья не рассматривали советскую власть как бескомпромиссного антагониста рыночных отношений, как помеху их развитию;

— в Приднестровье был сформирован уникальный народнохозяйственный комплекс, включающий как промышленные, так и сельскохозяйственные предприятия, которые использовали вполне современные для того времени технологии (включая и адаптированные западные технологии), имели собственную научно-исследовательскую базу, инженерные кадры. Это позволяло, с одной стороны, обеспечивать экономике Приднестровья конкурентоспособность на мировом рынке, с другой стороны – не позволило развиться гипертрофированному поклонению перед западным технологическим, а, следовательно, и общественным укладом.

В результате в Приднестровье сформировалась очень интересная общность людей, в которой:

— не существовало антагонизма между государством и гражданами, а напротив государство, представленное советской моделью парламентаризма, являлось главным защитником и проводником интересов граждан;

— не существовало какого-либо национального антагонизма. В Приднестровье были сформированы и активно воспроизводились надэтнические общественные и культурные ценности. Позднее это позволило республике своеобразно адаптировать развернувшееся в новых странах СНГ «национальное возрождение» — каждая национальная группа имеет возможность развития национальной культуры без какого-либо противопоставления друг другу либо общим для всего народа Приднестровья ценностям;

— имелось общественное осознание возможности самостоятельного экономического и социального развития, причем в жестких условиях конкуренции на мировых рынках. При этом в качестве определяющего фактора самостоятельного развития рассматривался единственно возможный вариант – развитие в рамках единого хозяйственного и культурного пространства стран, некогда входящих в Союз Советских Социалистических Республик.

Именно в связи с этим в Приднестровье потерпела полное фиаско идея размена свободы и суверенитета народа на «помощь» со стороны западных государственных и окологосударственных структур, как идеологического, так материального характера.

Приверженность идее свободы, суверенитета народа, сохранение собственного особого культурного поля основу которого составляют безусловный приоритет общественных интересов перед частными и сохранение уникального типа единого многонационального народа стало цементирующим началом приднестровской государственности. За эти особенности на Западе Приднестровье окрестили «заповедником коммунизма». Но сам народ Приднестровья видит в своем государстве часть самостоятельной цивилизации с более чем тысячелетней историей развития и весьма привлекательным будущим в составе большой единой общности.

Существование Приднестровской государственности является примером реалистичности идеи Евразийского Союза, в рамках которого сохранение собственной идентичности, суверенитета не вступает в противоречие с задачей удовлетворения материальных потребностей населения, в т.ч. и посредством рыночных механизмов. Приднестровский пример показывает, что для того, чтобы обеспечить удовлетворение материальных потребностей общества, совершенно не нужно отказываться от истории своего государства и формировать альтернативную историю выискивая и освящая противоречивые исторические деяния каких-либо малопривлекательных особ, что развитие национальных культур, национального самосознания более чем возможно без ущерба для каждой национальной общности, в том числе и в рамках единого государства. И, возможно, самое главное, опора на собственную идентичность в государственном строительстве совершенно не требует самоизоляции государства, создания автаркии, сохранение собственной идентичности не вступает в противоречие с принципами народовластия, т.е. не требует формирования автократических режимов.

Рано или поздно, участникам нового интеграционного проекта на территории бывшего Союза Советских Социалистических Республик нужно будет дать ответы на эти вопросы и представить реально работающую и выдерживающую конкуренцию в экономике и в идеологической сфере государственную модель. Модель, в которой отсутствует какой-либо антагонизм между народом и властью в связи с тем, что власть подчинена народу, отсутствует антагонизм между людьми различных национальностей, все национальные культуры имеют равные возможности развития.

И эта государственная модель существует в действительности – это Приднестровская Молдавская Республика.

Олег Василатий

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>