Последнее внутриполитическое обострение в Армении, которое после отказа руководства партии «Процветающая Армения» (ППА) от проведения 20 февраля несанкционированнорго митинга на площади Свободы в Ереване постепенно пошло на спад, оказалось в центре внимания не только армянского, но той части российского экспертного сообщества, которое отслеживает ситуацию в регионе Южного Кавказа. Однако, отказ от проведения митинга со стороны ППА, который был «с пониманием» воспринят одним из ее партнеров – партией Армянский национальный конгресс» (АНК), пока не снимает с повестки вопроса реализации главного политического проекта администрации президента Сержа Саргсяна – конституционной реформы. Последняя предполагает, что система управления страной из президентско-парламентской республики должна быть трансформирована в парламентско-президентскую или, как обычно говорят в обиходе, – парламентскую республику.
Отметим то важное обстоятельство, что впервые о необходимости проведения конституционной реформы президент С.Саргсян впервые заявил 4 сентября 2013 года, сразу же после того как заявил в Москве о том, что он принял решение о членстве Армении в Таможенном Союзе (впоследствии Евразийском экономическом союзе – ЕАЭС). Детальное изучение предвыборных программ президента, с которыми он шел на выборы как 2008, так и 2013 гг. (обе программы представлены на официальном сайте президента), указывает, что тезис о необходимости конституционной реформы в них отсутствует.
До заявлении президента о необходимости провести конституционную реформу, специалисты в области государственного и конституционного права Армении (среди них выделим члена Конституционного суда Феликса Тохяна) применительно к этому вопросу отмечали: в Основном законе страны требуются корректировки ряда положений, связанных с органами местного самоуправления и судебного системой. Однако, никто из армянских экспертов не говорил о необходимости изменения системы управления страной.
Политические оппоненты президента С.Саргсяна утверждают, что конституционная реформа затеяна им с целью остаться правителем Армении до конца своей жизни. При этом, С.Саргсян, неоднократно публично заявлял, что он не собирается занимать в будущем ни пост премьер-министра, ни оставаться на посту президента. Однако, его оппоненты полагают, что С.Саргсян, как глава правящей с 1999 года Республиканской партии Армении (РПА), намерен стать в будущей «системе координат» не президентом или премьер- министром, а спикером парламента и, находясь на этом посту как глава правящей партии – де-факто назначать будущих президентов и премьер-министров.
Ничего удивительного в этих подозрениях оппозиции нет. Дело в том, что начиная с 1995 года, итоги всех парламентских выборов в Армении, за исключением выборов 1999 года, оспаривались как со стороны парламентского меньшинства, так и вызывали немалое сомнение в обществе. Поэтому неудивительно, что глава правящей РПА рассматривается как глава власти, либо потенциальный глава власти. Сама правящая элита, в принципе, не отрицает возможности такого сценария когда нынешний президент, в случае трансформации системы управления страной в парламентскую республику, станет спикером будущего парламента, который и будет принимать политические решения по ключевым вопросам. В этой ситуации, вполне объяснима позиция оппозиции, которая жестко отрицает саму идею трансформации системы управления страной в парламентскую республику.
…Однако отвлечемся от внутриполитических и персонифицированных коллизий внутриполитической жизни Армении, а попытаемся понять, к чему конкретно может привести реализация программы конституционных изменений готовящаяся администрацией С.Саргсяна.
На наш взгляд, становым хребтом парламентской системы является состоявшаяся многопартийная система. Может быть это прозвучит несколько странно, но таковая в Армении пока не состоялась. Почему это звучит странно в той ситуации, когда в парламенте страны представлены 6 партий и под контролем парламентской оппозиции, по положению на 15 февраля, находилось порядка 40 % мандатов? Дело в том, что все парламентские партии и вообще все субъекты политического поля являются удавшимися или не очень удавшимися выборными проектами, но не политическими партиями в классическом понимании этого слова. Большинство же из более чем семи десятков партий, зарегистрированных в министерстве юстиции, на деле являются лишь политическими кружками. Даже правящая РПА, заявляющая о том, что в основе ее партийной доктрины лежит «учение Гарегина Нжде», не является партией как таковой. Скорее, она похожа на деидеологизированный «профсоюз бюрократов», должностных лиц, части представителей крупного и среднего бизнеса, которым нужна «крыша».
Одними из важнейших условий формирования устойчивой многопартийной системы являются честные, транспарентные и конкурентные общенациональные выборы, а также наличие законных и естественных источников финансирования. По положению на сегодняшний день, такая система в Армении не сложилась.
Реальными политическими, идеологизированными и институционализированными структурами в стране являются только две: традиционная партия АРФ- Дашнакцутюн и социально-либеральная партия «Армянский национальный конгресс». Партии «Процветающая Армения», «Страна законности» и «Наследие», по сути, являются деидеологизированными организациями успешно (или относительно успешно) выстроенными под того или иного ресурсного или харизматичного лидера.
Деидеологизированность большинства субъектов политического поля ведет к деидеологизированности и членов партий. Что это означает в случае парламентской системы при весьма ограниченных полномочиях президента?
При реально несформировавшейся и достаточно условной многопартийной системе в Армении, переход к парламентско-президентской республике приведет к тому, что один или даже несколько крупных стран, из числа заинтересованных внешних игроков, может фрагментировать партийное поле по одному из нескольких выгодных для себя сценариев.В свою очередь, это может привести к тому, что в парламенте будут периодически возникать и рассыпаться различные коалиции (личность премьер-министров, наделенных большой властью, не будет иметь существенного значения), а президент, в силу ограниченности своих полномочий, перестанет играть роль наделенного реальной силой арбитра на внутриполитической площадке.
Реализация данного проекта трансформации политической системы может сделать систему государственного управления Армении неустойчивой, ориентированной на частую смену правительств (где каждое последующее не захочет отвечать за обещания предыдущего) и, возможно частые выборы (раз в 1,5 — 2 года).
Весьма вероятно, что в такой неустойчивой системе государственного управления, реальная власть, а также способность готовить и принимать решения, перейдет в руки государственного аппарата.Именно в госаппарате, а не в слабых партиях, будут сосредоточены наиболее квалифицированные интеллектуалы, технократы и управленцы. Возможная активность или вмешательство силовых структур (прежде всего армии и спецслужб) в принятие ключевых решений, может быть снивелированно жесткими законодательными рамками.
Неустойчивые правительства зачастую имеют психологию временщиков и могут легко попасться на «удочку (крючок) решений», подготовленных в недрах госаппарата по ряду ключевых для Армении вопросов. Среди них отметим следующие:
— урегулирование нагорно-карабахского конфликта, в том числе вопрос отвода войск из «зоны безопасности»;
— комплекс вопросов связанных с армяно-турецкими отношениями. Как известно, 16 февраля президент С.Саргсян отозвал из парламента страны армяно-турецкие протоколы, которые были подписаны в Цюрихе 10 октября 2009 года и переданы на ратификацию в Национальное Собрание. Однако отзыв протоколов, на наш взгляд, означает лишьзавершение данного этапа сложного процесса нормализации армяно-турецких отношений. Почти наверняка, последуют новые инициативы со стороны посредников, новые переговоры и, возможно, новые протоколы;
— смена геополитической ориентации в контексте «евразийского» либо «европейского» выбора;
— стратегические решения по экономическим вопросам. Наиболее яркая иллюстрация – сделка по продаже Воротанского каскада ГЭС американской компании Contour Global Hidrocaskade, которую на невыгодных для Армении условиях заключило правительство премьер-министра Тиграна Саркисяна. 19 февраля правительство Овика Абрамяна было принять вынуждено решение о завершении данной сомнительной сделки.
Подобныек решения могут быть приняты одним правительством, а выполнять их придется другим. Внешним силам, стремящимся активно играть на внутриполитической площадке Армении, это весьма выгодно. В частности, трудно не заметить того непреложного обстоятельства, что солидная часть представителей госаппарата Армении прошла учебу и длительные стажировки в США и странах ЕС. Что касается России, которая является военно-политическим союзником Армении и партнером по ЕАЭС, то она, в частности, оказывает преобладающее влияние на формирование военной элиты и, во многом, силовых структур.
Конечно, возникает вполне естественный вопрос: почему должны возникнуть такие проблемы? Казалось бы, РПА уверенно держит контрольный пакет «партии власти», обладает абсолютной монополией на административный ресурс, контролирует силовые структуры и прессу, а также имеет несопоставимые с другими субъектами политического поля финансовые возможности. Плюс ко всему, делегации от ОБСЕ и Совета Европы, также как и наблюдатели СНГ, регулярно признают победы республиканцев на общенациональных выборах, начиная с 1999 года. Совершенно обоснованная аргументация! Но к ней надо добавить одно-единственное слово – сегодня. Но будет ли так всегда?
Для того, чтобы понять это не совсем обязательно ездить в Европу, Северную и Южную Америку или другую точку земного шара. Для этого достаточно посмотреть на ситуацию в соседней Грузии. Напомним, что реализуя в 2010 году проект конституционной реформы, президент Михаил Саакашвили тоже полагал, что он и его партия «Единое национальное движение», подобно республиканцам в Армении, уверенно держат контрольный пакет «партии власти», обладая абсолютной монополией на административный ресурс, контролируя силовые структуры и прессу, а также имея несопоставимые финансовые возможности с другими субъектами политического поля. Ну и конечно же, предполагалось, что наблюдатели из европейских организаций признают любую победу ЕНД как политической силы, возглавляемой популярным в некоторых кругах на постсоветском пространстве и вне его реформатором М.Саакашвили. Но, как известно, все сложилось чуть-чуть иначе, чем планировал теперь уже бывший президент Грузии. В итоге он завершил второй срок своей легислатуры, а система созданная им – осталась. При этом минувшей осенью страна была на грани парламентского кризиса и досрочных парламентских выборов, когда из правящей коалиции вышла партия «Свободные демократы».
Последние события в Армении, в том числе сам факт и пока не до конца ясные итоги последней встречи президента С.Саргсяна с лидером ППА Гагиком Царукяном (17 февраля), некоторые армянские эксперты комментируют как свидетельство того, что президент, по сути, «расчистил дорогу для конституционных реформ». Возможно, что в этом главном для себя политическом проекте он получит поддержку новых политических союзников. Таковой, по положению на сегодняшний день, является только партия АРФ-Дашнакцутюн, в партийной программе которой всегда было сказано, что Армения должна быть парламентской республикой.
В заключение отметим, что у армян есть не самые лучшие воспоминания о парламентской форме правления.
В частности, Первая республика (1918-1920 гг.) являлась именно парламентской. На момент своего основания и первых выборов (10 декабря 1991 года) Нагорно-Карабахская Республика также была парламентской. Однако неудачи на фронте и необходимость формирования более централизованной системы управления сначала привели к созданию Государственного комитета обороны (август 1992 года), а затем и введению, уже после войны (21 декабря 1994 года), института президента.
Ближайшее время покажет, как будет продвигаться этот сложный и непростой процесс, поэтому пока мы воздержимся от долгосрочных прогнозов.
Давид Петросян, независимый журналист
специально для kavkazoved.info
Отметим, что включение председателя Конституционного Суда в комиссию по реформе Конституции приводит к юридическому абсурду. Проект изменения Конституции, как и любой правовой акт, может быть оспорен в Конституционном Суде. В этом случае получается, что следует жаловаться Председателю Конституционного Суда на него же, как на председателя комиcсии по реформам, но на этих двух должностях одно и то же лицо. Это ставит под огромный вопрос беспристрастность Конституционного Суда. Отсюда вытекает, что антизаконна сама процедура изменения Конституции. То есть сам проект реформы Конституции и порядок этой реформы антиконституционен в рамках действующей Конституции. Отметим, председатель КС избегает разговоров о механизмах воспроизводства власти. И, как пишет пресса, избегает отвечать на письма. Наконец, из-за изменения прав людей в результате принятия нового проекта может сложиться ситуация, когда те, кто раньше выигрывали против правительства в Конституционном Суде еще при прежней Конституции, теперь могут проиграть (об этом свидетельствует куча абсолютно чудовищных статей, например, статьи 24, 73). Так, статья 73 предусматривает обратное действие закона. А ст. 24 дает властям возможность ограничивать любые права законопослушных граждан под многочисленными предлогами. Венецианская комиссия раньше говорила, что, мол, необходим широкий консенсус, а теперь, когда окончательно стало ясно, что подавляющее большинство народа категорически против реформ, Венецианская комиссия этот факт намеренно игнорирует. Также Венецианская комиссия игнорирует аргументы о воспроизводстве власти. Как справедливо отмечали многие, Венецианская комиссия в сговоре с властью. То, что председатель Конституционного суда Армении является одновременно членом Бюро Венецианской комиссии, власти стараются не афишировать (об этом знает малый процент населения). Для создания у людей мнения, что якобы Венецианская комиссия это нечто независимое от Конституционного Суда. Этот трюк с сокрытием используется для усиления престижности этих реформ. Выходит, что КС Армении и Венецианская комиссия тесно связанны-один и тот же человек входит в обе структуры. И значит, цена одобрениям Венецианская комиссии реформ равна нулю. Здесь мы отметим, что сам Серж Саргсян избегает комментировать статью 89 новой версии Конституции -инструмент воспроизводства власти РПА и своей личной власти, бездоказательно называя абсурдом неугодные аргументы о воспроизводстве власти, вместо аргументированной критики по существу. То есть идеологически РПА и С. Саргсян не в силах бороться с противниками реформы Конституции. Напомним, статья 89 создана так, чтобы в случае, если РПА не сможет создать “Устойчивого парламентское большинство” ( неопределенное понятие в правовом акте-еще один пример правового абсурда), тогда плавающие параметры статьи 89 будут выбраны так, чтобы обеспечить гарантированную победу РПА во втором туре. Спикер может избираться многократно. И тогда С.Саргсян, контролирует спикера НС, как лидер РПА. И таким образом, С.Саргсян сможет быть фактическим лидером сколь угодно долго. Таков механизм обхода конституционного ограничения: гражданин больше двух сроков не может быть президентом. Все эти аргументы оппозиции в НС и других оппозиционных организаций и граждан С. Саргсян и Венецианская комиссия и КС избегают комментировать. И такой антизаконный документ(реформа Конституции) одобрила Венецианская комиссия, игнорируя всю эту информацию о коррупционых рисках. А поскольку Венецианская комиссия проводит политику ЕС, то за такую услугу властям Армении Евросоюз будет требовать что-то такое, что нанесет вред национальным интересам Армении.