Настало время переформатировать российский регионализм. На место убогого сепаратизма по этническому или географическому признакам должна прийти действительно новая идеология, соединяющая национально-региональную идентичность, самобытность и евразийскую межрегиональную интеграцию.
Сегодня российское областничество переживает не лучшие времена. Идеология, основы которой были заложены еще в позапрошлом веке Афанасием Щаповым, Григорием Потаниным, Николаем Ядринцевым и другими выдающимися общественными и научными деятелями России, не успев расцвести в 1990-е годы, в последующее десятилетие завяла, превратившись в нечто маргинальное, далекое от реальных запросов общества. Последние события на Украине раскололи регионалистское сообщество России на тех немногих, кто поддержал справедливую борьбы народа Новороссии за свои права, и большинство тех, кто, вопреки здравому смыслу, видимо, чисто из желания противоречить центральной власти во всем, встал на сторону киевского унитарного, националистического режима, попирающего свободу регионов.
В то же время, присоединяясь к идеологам украинского майдана и их российским подпевалам в шельмовании украинского регионализма, эти господа требуют «федерализации» федеративной России, по сути, призывая к превращению страны в аморфную конфедерацию вместо того, чтобы добиваться расширения прав субъектов Федерации в рамках единого государства. Фактически же речь идет о закамуфлированном сепаратизме.
В то же время по-прежнему звучат голоса политиков, призывающих, в нарушение Конституции России, ликвидировать федеративное устройство страны. Правда, в отличие от призывов к сепаратизму подобные убийственные для страны антиконституционные лозунги не получают соответствующей юридической оценки со стороны тех органов, которые призваны следить за соблюдением законности. В России сегодня нет ни авторитетной организации, не серьезного идеологического течения, которое отстаивало бы принципы федерализма от этих двух крайностей – сепаратизма и унитаризма.
Настало время разработать новую идеологию, опирающуюся на наследие отцов-основателей российского областничества, диалектически сочетающую в себе особо-областное (регионализм) и соединено-областное (федерализм) начала.
Формирование новой областнической доктрины – дело ближайшего будущего, я же попытаюсь набросать ее основные черты и направления.
Во-первых, это должна быть евразийская идеология, не замыкающаяся в рамках отдельного макро-региона (например, Сибири) или отдельного государства, даже такого великого и огромного, как Российская Федерация. Именно областники стоят у истоков евразийской идеологии, оформившейся в ХХ веке в самостоятельное течение научной и общественной мысли. Вспомним девиз Григория Потанина «Все – из Азии». Сегодня нужно повернуться лицом к «нашему Всему». Развитие России немыслимо, с одной стороны, без пробуждения регионов Севера, Сибири, Дальнего Востока, с другой стороны – без мирной экономической экспансии в Центральную и Южную Азию, без возврата к тому, что проповедовали сибирские областники на рубеже XIX-ХХ столетий и участники литературного сообщества «Памир» («Сибирская бригада») в советские годы. Ныне складывающаяся вокруг России геополитическая ситуация не оставляет иного выбора, как решительно повернуться лицом к Востоку: внешнему (зарубежная Азия) и внутреннему (Сибирь и прилегающие к ней макро-регионы Урала, Поморья, Поволжья и Дальнего Востока). Все громче звучат голоса, предлагающие перенести столицу на Восток России, учитывая, что прежние центры – Москва и Санкт-Петербург сегодня являются проводниками западного влияния в России и Евразии. В истории России переломные эпохи сопровождались переносом геополитических центров: из Киева – во Владимир в эпоху феодальной дезинтеграции; а затем, в период упадка Золотой Орды – в набирающую силу Москву как преемницу великих евразийских держав древности и средневековья; при Петре – из Москвы в Санкт-Петербург, ближе к Европе; после прихода большевиков – снова в Москву. Ныне вновь наступает переломный момент истории. Быть может, следующим центром евразийской державы станут Екатеринбург. Новосибирск, Омск (бывший некоторое время столицей «белой» части России) или Красноярск. Тогда восточные регионы страны, несколько веков бывшие на положении сырьевых колоний, станут новой метрополией – при условии, что в обновленной Федерации, открытой для вхождения в ее состав других земель и народов, больше не будет колоний, территорий «первого» и «второго» сорта.
Наше будущее – на путях синтеза: славянского Запада и тюрко-сибирского Востока, финно-угорского Севера и иберо-кавказского Юга, областничества и евразийства, этно-региональной особости и государственного единства.
Во-вторых, из этого следует, что новая идеология неизбежно должна стать наднациональной или интернациональной (хотя последнее понятие в немалой степени дискредитировано советской пропагандой и политической практикой).
«Цветущая сложность» земель и народов вместо пагубной унификации – проявляется ли последняя в форме бюрократической централизации, или нивелировки этнических и субэтнических различий во имя дурно понятого «национального единства», или насаждения политизированного клерикализма, гегемонии одной конфессии. Справедливо осуждая мондиализм и глобализм западного образца нельзя одновременно пропагандировать «глобализм» регионального или государственного масштаба, загоняя всех в прокрустово ложе некоей «монохромной» нации без оттенков и полутонов. Пусть расцветают сто цветов в евразийском саду. Только равноправие этносов и регионов, государств и наций, составляющих единое целое – Евразию как противовес сепаратизму, этнонационализму и религиозному фанатизму.
Не только география суперконтинента Евразия, но даже ее сложносоставная геологическая структура (Русская, Сибирская платформы, Балтийский щит, Туранская плита, субконтиненты Индия и Аравия и т.д.) служат своеобразным обоснованием евразийского регионализма. Такими же «платформами» и «плитами» являются самобытные культуры и цивилизации Евразийского мира.
В-третьих, новое областничество должно быть проникнуто идеями социальной справедливости. Вспомним, что старое российское областничество было тесно связано с русским народничеством, многие его представители состояли в небольшевистских социалистических партиях или, по крайней мере, сочувствовали им. Опыт последних десятилетий наглядно показал, что народам Евразии органически чужда и противопоказана навязываемая проводниками западного влияния идея рынка «без берегов», который якобы все отрегулирует и наладит. Экономика евразийских стран и народов должна опираться на традиционную культуру производственных отношений, одним из важных составляющих которой является социальная справедливость. Необходимым представляется обращение к историческому опыту русского артельного хозяйствования, экономическим программам небольшевистских социалистических партий старой России, теории и практике самоуправления трудящихся Святослава Федорова, экономическим моделям «исламского», «буддийского», «латиноамериканского» социализма, «христианскому социализму» российских старообрядцев. В идеале евразийская экономическая система должна быть такой: малый и отчасти средний бизнес – в частных руках, большинство предприятий «средней руки» – в коллективной собственности, а крупный капитал принадлежит государству.
В-четвертых, евразийское сообщество народов и земель должно строиться на принципах народовластия. Ни одно государство не обходится без вертикали власти, но нельзя «укреплять» ее до бесконечности, ибо централизованная вертикаль неизбежно окостеневает, теряет гибкость, наконец, разрушается.
Необходимо развивать демократические институты, начиная с низового звена – территориального общественного самоуправления. Федерализм немыслим без демократии. Как и демократия евразийских пространств – без федеративного начала. Демократия без федерализма – большая тирания, федерализм без демократии – множество малых тираний удельных князьков. Как гиперцентрализация, так и сепаратизм губительны для демократии. Федерализм – разумная золотая середина, позволяющая государству сохранить управляемость, а обществу – полноценно существовать и развиваться.
Сим победим!
Анатолий Беднов
Координатор Международного Движения по защите прав народов (Архангельск)
«Тогда восточные регионы страны, несколько веков бывшие на положении сырьевых колоний, станут новой метрополией – при условии, что в обновленной Федерации, открытой для вхождения в ее состав других земель и народов, больше не будет колоний…». Тогда и слово метрополия здесь смысл теряет. Чем же наднациональная или интернациональная идеология «дискредитирована советской пропагандой и политической практикой»? Тем, что ни один народ в ней не исчез, а многие, напротив, приумножились? И не было таких острых национальных конфликтов, которые как раз и начались с падением СССР? И все «социализмы» автору хороши, кроме большевистского или советского. Объяснений этому нет. А описывается как раз он, именно сталинский, с коллективной кооперативной артельной собственностью в т.ч. Народовластие — это та же власть советов народных депутатов. Немотивированный антисоветизм и приводит к такому расщеплению сознания.
Антисоветизм тут (и не только тут) во многом обусловлен эмоциональной составляющей, связанной с многолетней антисоветской пропагандой. Все эти «архипелаги ГУЛАГи» и пр… где ложь густо приправлена живописанием реальных, и не очень, частных историй в отрыве от общей картины. Но необходимость возвращения многих элементов советской системы, если мы не хотим смерти страны, назрела. Отсюда и расщепление сознания: предлагается, по сути, многое из опыта СССР, но как собственная разработка, и при этом дежурные антисоветские выпады обязательны…