Ещё буквально 5 лет назад русский дискурс сводился или к православию или к родноверию в разных их ипостасях, в которых политического было на несколько порядков больше нежели этнического. Сегодня в Центральной России мы наблюдаем возникновение новой русской этно-футуристической культуры. Про новых мерян, кривичей, чудинов и мещеряков я уже неоднократно писал. О том, насколько востребована тема поиска этнических корней можно судить не только по исследователям балтской или финно-угорской этники, но и по некоторым, пока не многим людям из славянского движения. В частности по Вадиму Казакову.
Ранее он неоднократно был замечен в отстаивании своей вятичской идентичности в рамках большой русской. Например: Я просто в толк не возьму, что в плохого в том, если русские, кроме того, что они русские, будут помнить ещё и о своей племенной принадлежности? Почему баварца не коробит от того, что он баварец? Хотя он ещё считает, что он к тому же немец. Почему нормандцы не испытывают комплекса неполноценности от того, что они нормандцы, а не просто французы? Мы-то чего вдруг стали «Иванами, родства не помнящими»? Вернее, вы стали. А я вятич.
После проведения знакового футуристического перформанса «Духи племен Древней Руси» первым позитивно откликнувшимся на него был Вадим Казаков. На днях в его магазине «Торжище» появились вот такие вятичские майки. Когда, новые креативные люди замечают новшество, это само по себе уже является ростом.
Всё это называется микротенденциями — маленькими изменениями приводящими к большим переменам. Эти этнотенденции ведут к расширению свободы выбора для русского человека. Вместе с расширением свободы выбора приходит расширение кругозора и усиление личностной свободы.
Этнофутуризм основан на идее, что мощные, авангардные и креативные силы — это развивающиеся, противоречащие здравому смыслу тенденции, которые завтра сформируются как ведущие.
В сегодняшнем массовом обществе требуется, чтобы лишь 1 процент населения совершил осознанный выбор (лежащий вне русла господствующей тенденции), и возникнет движение, способное изменить окружающий мир.
Как только описываемый дискурс приблизится к этой отметке в 1 процент, он превратит этнофутуристическую микротенденцию в социальную, культурную и рыночную реальность, интересующую политиков, индустрию искусства, церковь, и маркетологов. Собственно это происходит уже сейчас. Этнофутуристическим дискурсом активно интересуются интеллектуалы из самых разных сообществ, начиная с нацдемов и регионалистов, заканчивая региональными депутатами ЕдРа, священниками РПЦ и евразийцами новой формации.
Орей, Духовный наследник колдовской Чуди
В начале 90- х Вадим Казаков настаивал на своей славянской идентичности. Так и говорил в интервью: » Я не русский, а славянин» . И выдвигал проект пан- славянского государства с церковно- славянским языком в качестве официального.