Миссионерские школы Фетхуллы Гюлена в Центральной Азии и их роль в распространении тюркизма и ислама

Движение Нурси в ЦА сегодня

1371965857_o_787771Цель настоящей публикации не изучение общины Гюлена в Турции; это уже было предметом обстоятельного исследования [2]. С начала 1990-х гг. ЦА [Центральная Азии; в русскоязычной литературе этот регион обозначается как Средняя Азия. — Прим.переводчика] стала регионом, на котором движение, главным образом, сфокусировалось в реализации своей стратегии развития в качестве международной сети. Поэтому для того, чтобы понять природу движения нео-Нурсизма, важно проанализировать в деталях роль присутствия этой общины в ЦА. В силу значительного присутствия в ЦА, движение Гюлена это элемент развития политики Анкары в здешних тюркских республиках.

Нео-Нурсизм существует в ЦА повсеместно: в экономической жизни, в СМИ и в образовании. В данном исследовании я попытаюсь проанализировать идеологию движения Нурси и его амбиции в отношении региона. Первая цель студентов Гюлена (shagird) это, конечно, заново представить ислам на арене, где долгое время доминировали атеизм и коммунизм. Однако я намерен продемонстрировать, что эта группа – именуемая джамаат, что означает «община» — встречает сложности, пытаясь пропагандировать свои идеи в ЦА республиках. Это, частично, следствие отношения ЦА государств и, частично, следствие природы идей движения. Туркоцентричность распространяется много легче, нежели ислам. Общеобразовательные школы высшей ступени [«High school» — Прим.пер.] – liseler – представляют собой наиболее важные учреждения общины в ЦА.

Выводы, сделанные в настоящей статье предварительны. Члены джамаата в ЦА стремятся распространять свои идеи скрытно по причине отношения властей к религиозному влиянию из-за рубежа. Конечно, занимаясь свои исследованием, я заслужил доверие некоторых fethullahci (известны как ученики Фетхуллы Гюлена), но это доверие было недостаточным для получения ответов на некоторые мои вопросы, такие как иерархия движения, денежные вознаграждения учителей и расходы школы.

Учреждение школ и их различные категории

Первые школы появились в период 1992-93 г.г. Время было благоприятно по двум причинам. Первое, в этот период отношения между Турцией и ЦА были блестящими, возможно, потому что они были новыми. Стоял вопрос, примут ли эти страны «турецкую модель развития» (Bal, 1997; Jalolov, 1994), контекст был «воссоединение» «тюркских братьев». Второе, Тургут Озал [Turgut Ozal], турецкий лидер того времени, помогал начальной миссионерской активности в ряде школ Гюлена. Каждая школа вывешивает большой портрет Тургута Озала.

В действительности, пионеры Гюлена не ждали благоприятных условий для начала их деятельности в ЦА. До краха Советского Союза и независимости ЦА стран, ощутимое количество бизнесменов, которые были членами движения, пришло в регион. Миссионерский дух движения помог подготовить ему путь. До краха Советского Союза многие нурсисты в различных городах Турции готовили себя к «завоеванию» ЦА (Can, 1996, с. 53-61). Они включали в себя бизнесменов, студентов, учителей и журналистов. Непосредственно перед независимостью ЦА республик, Гюлен и его советники побуждали этих людей идти в ЦА.

Они всегда использовали один метод: бизнесмены из определенного города Турции, например, Берса [Bursa], решали сконцентрировать свои усилия на определенном ЦА городе, например, Ташкенте. Инвестиции движения Нурси затем становились важными для Ташкента, и возникало своего рода побратимство (kardes sehir) между двумя городами. Члены движения Нурси, которых мы воспринимаем как миссионеров, посылались движением с целью установить контакты с важными компаниями, чиновниками и персоналиями для того, чтобы оценить местные потребности. Затем они приглашали некоторых из этих важных лиц в Турцию. Некоторые vakif и другие нурсисткие организации принимали их и показывали им частные школы и учреждения джамаата без какого-либо упоминания этого слова. Благодаря этим контактам стало проще подготовить работу в ЦА.

Стратегия движения по укоренению себя в ЦА была вполне успешна. Всего за два года 1991-93 г.г., сотни компаний и десятки школ были открыты в ЦА, равно как и газета джамаата Заман, которая публиковалась в столице каждой республики.

Большинство турецких компаний в ЦА принадлежит к движению Нурси. Большинство из них, за исключением Ulker и Barakat, это небольшие компании, вовлеченные в ряд видов деятельности, такие как банкинг, содержание ресторанов, строительная индустрия и текстильное производство [5]. Компания может быть охарактеризована как «нурсисткая», если ее директора и другие члены разделяют идеи Нурси и Гюлена. Компания будет обычно пытаться пропагандировать эти идеи различными путями.

В первые годы независимости эти компании импортировали книги и литературу из Турции о Саиде Нурси и его движении [6]. Книжные магазины, принадлежащие джамаату, играли важную роль в распространении Нурсистской литературы. К примеру, компания Aydin в Алма-Ате и ее отделение в Ташкенте, складировали книги, обзоры, ленты и газеты из джамаата на турецком, английском, русском, узбекском, казахском, киргизском и туркменском языках.

В каждой стране большинство нурсистких компаний являются членами бизнес ассоциаций. К примеру, в Узбекистане Ozbekistan ve Turkiye Isadamları Dernegi (Ассоциация узбекских и турецких бизнесменов, UTID) стремится способствовать торговле между Узбекистаном и Турцией [7]. В Киргизстане такие же услуги предлагает Kırgızistan ve Turkiye Isadamlari Dernegi (Ассоциация киргизских и турецких бизнесменов (KITIAD)), расположенная в центре Бишкека. В Туркменистане этот вид организаций запрещен законом, но у движения нурси есть иные пути улучшения своих инвестиций в эту страну. В Казахстане Kazakistan ve Turkiye Egitim Vakfı (казахстанское и турецкое образовательное учреждение (KATEV)) полностью нурсисткое, хотя Kazakistan ve Turkiye Isadamları Dernegi (Ассоциация казахских и турецких бизнесменов, KATIAD) не контролируется Гюленовскими бизнесменами. Некоторые ненурсисты допускаются во все эти организации, однако составляют там меньшинство.

Невозможно изучать присутствие джамаата в ЦА, не упоминая роли Заман [8], знаменитой газеты Нурси, которая в настоящее время распространяется в трех ЦА столицах: Бишкеке, Ашхабаде и Алма-Ате. Усилия создать Заман в ЦА начались сразу после коллапса Советского Союза. Это оказалось легко, кроме как в Ташкенте, где после двух лет публикаций она была закрыта правительством Узбекистана, которое было настроено враждебно в отношении Турции и турецких школ. В каждой стране Заман дополняет миссию школ в ЦА. Некоторые учителя, к примеру, работают одновременно и в школах и в Замане и газета иногда набирает школьников из тех школ, где изучается турецкий язык. Аналогично иным нурсистким компаниям, цель Заман состоит в том, чтобы помочь школам выполнить цели движения Нурси.

В 1998–99 г.г. в ЦА было порядка 75 нурсистских образовательных учреждений [9]. Однако, мы не должны забывать, что школы, вдохновленные Фетхуллой Гюленом, располагаются по всей Евразии (см. табл. 1).

Всемирное распространение образовательной сети Фетхуллы Гюлена показывает интернациональную, даже империалистическую суть движения. Оно наиболее плотно в бывшем социалистическом блоке, особенно в бывшем Советском Союзе. Мы знаем, что Гюлен часто выражает свое восхищение и ностальгию по империалистическому оттоманскому прошлому (Gulen, 1994, pp. 1–5). Как бывшая оттоманская провинция, Балканские государства очень важны для движения. Школы движения также присутствуют в Западной Европе, особенно Гюлена cреди турецких общин во Франции, Германии и Нидерландах [10]. Мы должны отметить, что движение очень слабо представлено в арабском мире. В Ираке его школы посещаются, главным образом, этническими туркменскими детьми. Во всем тюрко-исламском ареале наиболее сильно присутствие этих школ в ЦА (см. табл. 2).

Школы не представлены в равной степени в каждой стране ЦА. Наиболее густонаселенная республика это Узбекистан, но это уже не страна с наибольшим количеством школ. По различным причинам Ташкент всегда стремился ограничить их присутствие, и они были запрещены с сентября 2000. Правительство Узбекистана, в действительности, хочет ограничить любые виды турецкого присутствия в стране. Кризисы между Ташкентом и Анкарой происходят хронически.

Первый кризис возник потому, что лидеры оппозиции Узбекистана Мухаммад Салих [Muhammad Salih], председатель Erk, и Абдурахман Полат [Abdurrahman Polat], председатель Birlik, ушли, как беженцы, в Турцию, где им угрожало правительство Узбекистана. Каримов требовал, чтобы турецкие власти выдали их, боясь, что они будут влиять на узбекских студентов в Турции, но получил отказ. Каримов также враждебен сильной турецкой политике в Узбекистане (и, по существу, во всей ЦА в целом). Его цель состоит в том, чтобы иметь дела не только исключительно с Турцией, но также и с другими странами, включая Россию.

Есть и третья причина враждебности Каримова в отношении движения Нурси. Когда ученики Фетхуллы Гюлена впервые установились в Узбекистане, они открыто пытались заниматься прозелитизмом в отношении своих студентов. Они учили их намазу и рекомендовали молодым девушкам носить головные шарфы.

В настоящее время наибольшее количество школ расположено в Казахстане, где джамаат имеет 28 школ высшей ступени и университет Сулеймана Демирела [Suleyman Demirel University]. Один фактор, способствующий росту количества школ, состоит в том, что Казахстан административно менее централизован, нежели иные государства. В Казахстане администратор региона (область) имеет прерогативу заключать образовательные соглашения с иностранными компаниями. В 1991 и 1992 г.г. представители Гюлена подписали соглашения с региональными губернаторами. Между тем, правительство Казахстана положительно относилось к этой кооперации, поскольку это помогало ускорить «казафикацию» страны и уменьшить обширное влияние России.

Турецкие школы довольно многочисленны в Киргизстане и Туркменистане, несмотря на их относительно низкую населенность. Джамаат очень активен в Туркменистане, поскольку два его члена являлись советниками президента Ниязова (министр текстильной промышленности и министр образования). Один из двух университетов в Ашхабаде принадлежит джамаату [11].

Современные и успешные школы благодаря иностранным языкам и урокам точных наук

Менеджмент этих школ в каждой республике находится в распоряжении «Генеральной Дирекции» (Genel Mudurluk), расположенной в столице и связанной с большой образовательной компанией в Турции. В Узбекистане школы управляются Silm Anonim Sirketi, находящимся в Берсе [Bursa] в Турции. В Казахстане Feza и Selale (оба в Стамбуле) управляют турко-казахскими школами. В Киргизстане школы основаны Sebat (Адапазари [Adapazari]), а в Туркменистане Baskent (Анкакра). Каждая компания находится в постоянном контакте с ее директорами в Турции и имеет представителя в Стамбуле. Они также поддерживают хорошие отношения с Turkiye Gazeteciler ve Yazarlar Vakfı (Организация журналистов и пишущих о Турции), престижным учреждением Нурси [12]. Советники из организации помогают школам высшей ступени поддерживать хорошие отношения с республиками ЦА.

Обычно генеральный директор (genel mudur) школ в каждой из республик состоит членом этой организации. Asya Finans – банк джамаама в Турции, помогает нурсистким бизнесменам с их инвестициями в ЦА и играет важную роль в перечислении денег из нурсистких компаний, расположенных в Турции, в школы в ЦА [13]. В каждой из республик непрекращающийся диалог между большими нурсисткими компаниями и директорами школ, обеспечивает хорошие условия для работы последних. Очень часто директора групп школ в этих республиках переходят в Турцию координировать их работу в ЦА.

В каждой республике школы управляются директорами, учителями и наставниками. В школах хорошо развито понимание иерархии. На вершине иерархии располагается генеральный директор, ответственный за все школы в республике. На следующем уровне каждая школа управляется ее собственным директором. Эти директора обязаны встречаться раз в месяц в столице (Ташкент, Бишкек, Алма-Ата или Ашхабад) где генеральный менеджер объясняет им их задачи. В Генеральной дирекции находится человек, ответственный за каждую дисциплину (биология, математика и т.д.), которого, на жаргоне общины, называют zumre baskanları.

Каждый zumre baskanı ответственен за подготовку годичной программы по его предмету. Генеральная дирекция всех школ ответственна за иностранную политику своей компании в данной стране. К примеру, она обязана поддерживать хорошие отношения с правительством, с министерством образования, с университетами и со всеми важными организациями страны. Это также посредник между школами в республике и движением Нурси в Турции. Последнее, но не менее важное, главы нурсистких бизнес- или торговых компаний в ЦА или в Турции обсуждают с генеральным директором то, какую поддержку они могут оказать школам.

Учителя (ogretmenler) тщательно отбираются. Обычно они набираются внутри джамаата; в крайнем случае, они должны быть известны джамаату на протяжении долгого времени. Здесь уместно понять, как человек становится членом джамаата. Это не подобно вступлению в спортивный клуб или политическую партию. Здесь нет членской карточки и нет специальной церемонии, по результатам которой кто-то становится fethullahcı. Каждый член предлагает свои услуги – hizmet – в помощи проникновения идей Нурси и Гюлена. Он обязан разделять задачи, поставленные общиной. В общине несколько уровней членства, человек может быть активным членом, рядовым членом или симпатизирующим.

Большинство fethullahcı, которых я встретил в ЦА, стали членами общины благодаря семье или друзьям с работы или школы. Они обучались в частных школах общины, располагаясь в студенческих общежитиях или знаменитых ısık evleri («домах света»): квартирах принадлежащих джамаату или арендуемых бизнесменами джамаата, где молодым студентам – обычно из бедных семей, разрешается оставаться в течение учебы. Каждый «дом света» находится под управлением abi (большой брат), помогающего обучать проживающих в нем. Отбор учителей производится представителем каждой из компаний (Selale, Basent, Silm and Sebat) в Турции. Отобранные учителя и наставники (belletmen), в силу этого, имеют одинаковые характеристики [14]. Помимо компетентности в их предмете, они, конечно же, готовы служить общине. Очевидно, что каждый кандидат должен быть хорошо знаком до его рекрутирования. Он обычно представляются общине друзьями, уже являющимися членами общины.

Пресс-секретарь джамаата утверждает, что их учителя в ЦА закончили лучшие университеты в Турции, такие как Bogazici, Bilkent, Marmara или ODTU. Турецкие СМИ также стремятся распространять аналогичную информацию [15]. Однако мое исследование в ЦА показало, что реальность довольно отличается. Конечно, отдельные учителя получили свои дипломы в Bogazici, Bilkent или других престижных университетах, но они находятся в меньшинстве и они обычно направляются администрацией в наиболее популярные и престижные школы.

В Туркменистане, например, школа высшей ступени Тургута Озала [Turgut Ozal High School] привлекает лучших учителей джамаата. Тем не менее, ситуация абсолютно отлична в других школах в провинции, в местах вроде Туркменбаши (бывший Красноводск), Ташоз [Tashauz] или Небит-Даг [Nebit-Dag]. В этих школах большинство учителей происходит из менее престижных университетов вроде Эрзурум, Самсун или Йозгат [Erzurum, Samsun или Yozgat]. Такая же ситуация в Киргизстане, Казахстане и Узбекистане.

Школы высшей ступени в каждой столице являются лучшими, потому что там лучшие учителя, но почему складывается такое различие между столицами и провинцией? В ходе своих визитов в тюркские страны ЦА, турецкие официальные лица – президент, премьер-министр, депутаты или военные делегации – посещают одну из школ джамаата в силу их важности для культурных отношений между Турцией и этими странами. Посетителей обычно везут в одну и ту же школу: в лучшую.

Наставники (belletmen) — это другой важный столп общины в ЦА. Это, обычно, студенты и члены джамаата в Турции. Они приходят в ЦА в силу различных причин: некоторые потому что не смогли преодолеть своих университетских экзаменов, некоторые – потому что хотят путешествовать и видеть новые места. Набираемые представителями активной компании в различных тюркских республиках, эти студенты получают поддержку джамаата. Их компании оплачивают их учебу в университетах ЦА (история, экономика, английская, русская, узбекская или казахская литература – типичные предметы) и организуют их размещение в школах. Они спят в общежитии, подобно школьникам, за которых они становятся ответственны.

Их задача проста: выполнять роль старших братьев в отношении молодых школьников, которые зовут их abi (старший брат). Они обязаны помогать им делать домашние задания и готовить их к урокам. Они дают им базовое образование во всем, начиная с правил поведения за столом и заканчивая навыками разрешения конфликтов с семьей или друзьями. Когда школьники на уроках, наставники свободны посещать университет. Условия благоприятны для наставника: его учеба, еда и проживание бесплатны. Образовательная компания находится с ним в тех же отношениях, что и он со школьниками.

Его наиболее важная задача – транслировать детям установки общины. Около 90 процентов наставников мужского пола (такой же процент, как и в случае с учителями). (Не невозможно обнаружить а ЦА членов джамаата женского пола, но они редки). В ходе первых конфликтов между джамаатом и правительством в Узбекистане, большинство изгнанных членов джамаата были наставниками.

Способы, которыми школьники отбираются для школ высшей ступени джамаата, довольно показательны, поскольку затрагивают идеологию джамаата. В Турции община придерживается элитарного метода селекции. Концепт Altın Nesil (Золотое поколение) является важным для Гюлена и его последователей: цель – обеспечить «высококлассное образование для высококлассного поколения с тем, чтобы обрести высококлассное общество». «Altın Nesil» также требует от молодых членов общины демонстрировать глубокое уважение религиозных и национальных ценностей. Это поколение должно быть модерновым и дисциплинированным. Потому община предлагает ее членам лучшие школы и лучших учителей. В ЦА джамаат придерживается тех же принципов: стремится отбирать лучших учеников. Каждый год представители директората турецких школ в каждой республике, при помощи местных учителей, организуют экзамены, направленные на отбор лучших учеников для школ высшей ступени общины.

В начале эти школы были повсеместно бесплатны, но сегодня родители должны вносить плату, размер которой варьируется от республики к республике, завися от количества и благосостояния турецких компаний, поддерживающих школы. Тем не менее, в каждой республике руководство школ говорило нам, что в будущем каждая школа будет требовать взносы от родителей.

В Казахстане в 1998–99 г.г. родители оплачивали питание и книги, некоторые из которых были недешевы, поскольку ввозились из-за рубежа (как учебники английского, импортировавшиеся непосредственно из Великобритании) [16], в то время как остальные расходы покрывались турецкими компаниями. В Туркменистане обучение, в начале, было бесплатно, но сейчас каждый школьник должен платить $1000 в год [17]. В Узбекистане обучение было бесплатно, кроме как в Международной школе Улугбека [Ulugbek International School] (объединенная школа высшей ступени и университет), где в 1999 г. один год обучения стоил $5000. Экономический кризис в России летом 1998 г. затронул экономики ЦА и сказался на положении родителей детей, обучающихся в турецких школах. Когда турецкие бизнесмены и работники образования изначально прибыли в ЦА республики, они были уверены, что нефть и иные ресурсы вскоре приведут местную экономику к буму, но в 2000 г. они все еще продолжали ожидать начала экономического роста [18].

После приема в турецкую (нурсистскую) школу, ученики погружаются в жизнь, совершенно отличную от жизни в других школах. Все ученики должны столоваться и жить в общежитии, даже если их семья живет неподалеку. Ученикам разрешается проводить выходные дома, но иногда они остаются в школе на месяц или даже дольше без посещения своих семей. Эта школьная система пансиона позволяет лицам, обеспечивающим обучение, распространить строгий контроль над своими студентами для того, чтобы научить их посылу общины.

Метод fethullahcı такой же, как и у иезуитов, когда школьники постоянно вовлечены в процесс образования, вне зависимости от того, где они находятся: в классе или в общежитии. В большинстве школ в ЦА школьники одеваются во что хотят, но в турецких школах школьники носят специальную униформу. Руководство школ доказывает, что это позволяет им стереть любые классовые различия между детьми.

Престижные школы Anadolu Fen Liseleri в Турции служат моделью для турецких школ в ЦА. Подобно Анадолу Лизелери [Anadolu Liseleri], школы высшей ступени движения Нурси очень хорошо готовят учеников к университетским вступительным экзаменам.

Книги и программы в этих школах обычно одинаковы, и джамаат даже имеет свое издательство Surat Yayınları. Школьники попадают в турецкие школы после того, что было бы пятым или шестым классом при старой советской системе, преодолев сложные экзамены. В течение первого года школьники изучают английский и турецкий языки. Они посещают классы английского по 15-20 часов в неделю. Это очень важно, поскольку после этого первого года преподавание ведется на английском и турецком языках. После первого (подготовительного) класса, школьники учатся четыре года, готовясь к университетским вступительным экзаменам.

Повсеместным приоритетом являются такие науки как биология, математика, физика и информатика. Это принцип Нурси: Саид Нурси придавал много значения преподаванию точных наук в школах (Yavuz, 1999c). Одним из его основных проектов (пару десятилетий назад) было представить преподавание точных наук в религиозных школах и религии в школах точных наук. В каждой стране одна или две из школ специализируются на экономике или теологии. Называемые Восточными школами высшей ступени, они являют собой превосходную копию турецкой Имам Хатип Лизелери [Imam Hatip Liseleri].

В этих школах ученики изучают арабский язык, Коран и арабскую историю. Эти школы образуют небольшое меньшинство: только две в Казахстане, одна в Туркменистане и одна в Киргизстане. В Узбекистане изучение востока находится под контролем государства. Изучение иностранных языков и точных наук в этих школах высоко ценится родителями, которые предпринимают все возможное, чтобы послать своих детей туда. Иностранные языки позволяют их детям обрести хорошую работу в иностранных компаниях и учиться в знаменитых университетах.

Власти также довольно заинтересованы в этих школах. Большое количество чиновников и управленцев посылают туда своих детей и выступают в их защиту. Для правительства же эти школы являются интересными партнерами, так как помогают формировать новую элиту. Каждая школа имеет турецких, равно как и местных (узбекских, казахских, киргизских, туркменских) учителей. Точные науки находятся в руках турок, а остальные (местная история, литература) преподаются местными учителями, хотя турецкие учителя могут также преподавать турецкий язык и турецкую историю с географией. Во всех республиках каждая школа имеет одного директора, турка, за исключением Узбекистана, где с конфликта 1993 г. каждая школа имеет двух директоров: один турок, а один – узбек (см. табл.3).

Raison detre этих школ: миф и мечта Фетхуллы Гюлена для ЦА

Фетхулла Гюлен очень часто расспрашивается турецкими СМИ о его намерениях касаемо ЦА. До того как давать ответы, Гюлен обычно напоминает, что школы не принадлежат ему и повторяет, что все компании в Турции и ЦА, что, предположительно, принадлежат ему, в действительности, независимы. В самом деле он прав: официально эти школы и компании, такие как Asya Finans, Zaman и Samanyolu TV не находятся в его частной собственности. Однако он имеет огромное влияние на них. Бизнесмены и интеллектуалы, признающие его своим моральным лидером – они зовут его hocaefendi – уважаемый повелитель, берутся воплотить его мечту относительно ЦА. Что это за мечта?

Ностальгирующий по Оттоманской империи и ее величии, Гюлен также преклоняется перед ЦА. Согласно ему, Анатолия в долгу перед Азией за ее высокий уровень цивилизации, без Азии ислам и турецкая культура никогда бы не закрепились здесь. Мы знаем, что в отдаленном прошлом ислам и турецкая культура прибыли в Анатолию из Азии вследствие миссионерской деятельности дервишей и мистиков, называвшихся alperen (Koprulu, 1993). Гюлен часто ссылается на этих alperen и сравнивает своих последователей с ними [19]. Однако он преувеличивает их влияние. Он мистифицирует его, забывая, что до ислама и турок в Анатолии были развитые цивилизации. Он воспринимает деятельность своих последователей в ЦА как, своего рода, возврат морального долга (Gulen, 1997). В своих интервью он часто прибегает к термину medyun («находящийся в долгу» по-арабски).

Когда мы спрашиваем последователей Гюлена о мотивах, сподвигших их пойти в ЦА, они дают те же ответы, что и их шеф: «мы здесь для того, чтобы оплатить наш долг, наш моральный долг vefa borcu». Они повторяют, что их предки пришли отсюда в Анатолию. Нет националистического или пантюркистского аспекта в их почитании предков (и, в самом деле, много курдов преподает в школах ЦА и курды важны для этого движения в Турции). В этом смысле они совершенно отличны от представителей Turk Dunyası Arastırmaları Vakfi (Учреждение изучения тюркского мира (TDAV)), которое также представлено в некоторых школах в ЦА, обучая турецкому языку, экономике и иным предметам [20]. Как их шеф, fethullahcı сдержаны и никогда не выражают сильных националистических или исламских идей. Они повторяют, что их задача в ЦА заключается в построении культурного моста между Турцией и ее тюркскими братскими республиками [в оригинале сказано «sister republics» – ««сестринскими» республиками». — Прим. пер.]. В действительности, все члены турецкой общины в ЦА объясняют свое присутствие таким же образом.

Детальное исследование реальных проектов джамаата показывает, что движение Нурси в ЦА это действительно миссионерское движение. Задача джамаата – восстановить ислам на территории, что более 70 лет находилась под властью атеистов. Эти методы напоминают иезуитские (Giacomelli, 1991; Faguer, 1991). Мы также можем сравнить их с американским Корпусом мира [American Peace Corps], который присутствует в ЦА (Schwarz, 1991). Признак, который является общим для всех трех движений, состоит в использовании школ, как средств продвижения идеологии. Все три миссионерских движения стремятся поддерживать прекрасные отношения с местными людьми для того, что «обратить» их. Они даже подчиняют себя их влиянию, чтобы легче влиять на них [21]. Гюлен, к примеру, рекомендует своим последователям уважать привычки и традиции людей, что принимают их, и жениться на местных девушках.

Метод нурсистких миссионеров имеет отличительные особенности. Несмотря на утверждения турецких СМИ, особенно кемалистких, школы движения Нурси не являются непосредственно инструментом прозелитизма. Любопытно, но нурсисты, на самом деле, предпочли бы практиковать исламский прозелитизм открыто. Представляется, что это было их целью, когда они прибыли в ЦА в начале 1990-х г.г. и, возможно, по причине их открытой деятельности в школах, узбекское правительство изгнало отдельных миссионеров в 1993–94 г.г. [22]. В сегодняшней ЦА, где законодательство и институты являются светскими, частью советского наследия, Гюлен полагает опасным и нереалистичным пытаться безоглядно распространять ислам. Он рекомендует менее заметные пути исламизации младшего поколения, и его последователи, судя по всему, следуют его указаниям.

Гюлен разъясняет своим ученикам различие между teblig and temsil. Teblig означает открытый прозелитизм и Гюлен просит своих последователей не практиковать его. Он обосновывает, что сегодняшние общества подвержены такому обилию политической, религиозной и философской пропаганды, что люди устали от прозелитизма. С его точки зрения, teblig создает разрыв между человеком, кто знает и другим, кто не знает, взращивает комплекс завышенной самооценки у проповедника и заниженной самооценки у того, кому он проповедует и усложняет миссию мусульман. Он настоятельно рекомендует практиковать temsil, который считает лучшим способом проповедования. Проповедник, практикующий temsil будет жить исламской жизнью, во все времена, где бы он ни находился, но никогда не произнесет слово «ислам» или иные «опасные слова». Миссионеры Temsil подают хороший пример, скорее воплощая свои идеи в образе жизни, нежели чем проповедуя их.

До того как проанализировать методы, взятые на вооружение учениками Гюлена для реализации его программы, мы должны более основательно взглянуть на то, что они пытаются достичь. «Демонстрация ислама в ЦА» это не подходящее определение того, что делают fethullahcı. Все эти страны и без того мусульманские. Однако, этот ислам сейчас не тот, что был в прошлом. После долгого советского доминирования он ослаблен и часто извращен (Gross, 1998; Bennigsen and Wimbush, 1986). Движение Нурси стремится помочь людям этого огромного ареала заново открыть Ислам. Все fethullahcı надеются на подлинное второе рождение ислама в регионе. Школы призваны помочь им в этом: здесь мы видим общее между движением Нурси и историческим движением jadid в начале девятнадцатого столетия, цель которого была обеспечить модернизацию ЦА обществ, изменяя общество средствами образования (Dudoignon, 1996). Природа нурсисткого ислама в ЦА такая же как в Турции: модерновая и умеренная; вовсе не враждебная светской власти; элитарная. Ислам джамаата не имеет трудностей в адаптации к ЦА исламу, потому что они разделяют общую характеристику, а именно – уважение к мистицизму.

Джамаат не братство как Naqshbandiyya или Yeseviyya, очень важные движения в ЦА, но он уважает их и разделяет некоторые их характеристики. К примеру, как все мусульмане ЦА, турецкие миссионеры часто посещают могилы Bahauddin Naqshbandi и Ahmed Yesevi. Их исламские практики также сходны: мусульмане Турции и мусульмане ЦА молятся одинаковым образом. В сравнении с ваххабитами, чьи исламские взгляды и практики, своего рода, отличны от традиционных в ЦА – они, например, не согласны с образованием братств – последователи Фетхуллы Гюлена не встречают проблем в адаптации к этому региону.

Подходящие практики верно воплощаются в ЦА. Директора школ высшей ступени движения Нурси никогда, к примеру, не будут навязывать книг Саида Нурси или Фетхуллы Гюлена детям, также как и турецкие учителя на станут даже рекомендовать такие книги местным учителям (казахам, киргизам и т.д.). Религиозные дискуссии и чтения Risale-i-Nur (Послание света) (Nursi, 1999) обычно ограничены для людей из Турции. Учителя, бизнесмены и студенты движения Нурси будут устраивать дискуссииe (cay sohbetleri) раз в неделю или вроде того для улучшения их исламского или нурсистского знания. (Мне было позволено посещать такие дискуссии в Узбекистане, но организаторы прекратили их в мае 1999 г. после ухудшения турецко-узбекских отношений). Хотя и не особо заметна в школах, нурсисткая литература легкодоступна в ЦА городах, в книжных магазинах или близ мечетей. Нурси переведен на каждый ЦА язык (равно как и на русский). Отдельные короткие главы Risale-i-Nur переведены на узбекский, казахский, киргизский и туркменский языки. Namaz и oruc (молитва и пост) официально запрещены в школах.

После осложнения отношений с правительством Узбекистана в 1993 г., Генеральный директорат школ и директор каждой школы высшей ступени решили запретить исламские практики в школах как опасные для будущего движения в ЦА. Однако движение выработало специальную стратегию. Официально директор и учителя в школе будут говорить, что молитва и пост запрещены. На родительских собраниях директор будут объяснять, что школы не являются религиозными школами. В то же время, однако, тот же директор скажет наставникам выбрать меньшинство школьников, учить их молиться и дать им базовое исламское образование; наставники должны сказать ученикам, что это должно оставаться в секрете между ним и ими.

Стратегия наставника должна состоять в том, чтобы выглядеть близким другом его подопечных (abi), а не представителем учителя, работа которого держать школьников под присмотром. Лишь малые группы выбираются для этого религиозного образования, но в последний год учеников в школе, пару месяцев до того как они уйдут, наставники дают им больше исламских уроков. Конечно, присутствуют многочисленные различия между странами. В Узбекистане, скажем, потому что это, по-настоящему очень опасно, нурсисты не вовлекаются ни в какой прозелитизм с самого начала, пришедшегося на 1992-93 г.г.

Гнев президента Каримова, связанный с деятельностю исламистов в Ферганской долине, означает, что он более не терпит никакой исламский прозелитизм на территории Узбекистана. В Казахстане джамаату учить исламу школьников проще. В Киргизстане все разрешено; в Туркменистане ситуация такая же как и в Узбекистане.
Стратегия джамаата по расположению к себе турецких дипломатов и местных властей.

Современные условия в ЦА делают распространение ислама очень трудным для джамаата. Это было проще в первые годы независимости. Во всех этих странах ислам обрел поддержку посткоммунистических властей. Повсюду строились новые мечети, а переоборудованные в фабрики в советский период, открывались заново. Для того, чтобы показать разрыв с прошлым, лидеры ново-независимых государств принимали некоторые исламские практики и интегрировали их в новые национальные идентичности. Эта ситуация давала джамаату иллюзию того, что было возможно проповедовать открыто, но вскоре его члены осознали, что реальность была другой.

В Узбекистане, к примеру, власти видели то, как ислам становился мощным в Ферганской долине и боялись, что он будет угрожать новому государству. Они решили ограничить исламизацию общества [23]. Президент закрыл некоторые мечети в Фергане и пару турецких fethullahcı школ.

Вынужденные приспособить свою стратегию к новым кондициям, последователи Гюлена изменили методы работы и развили кооперацию с ЦА правительствами и турецкими посольствами. Если приоритет джамаата состоит в повторной прививке ислама в ЦА после его затмения под советским атеистическим доминированием, то это также косвенно способствует пропаганде туркизма (турецкого сознания) и турецкого влияния в тюркских республиках. Несмотря на его миссионерский характер, джамаат быстро становится чем-то вроде частной компании, предлагающей свои услуги. Община разработала специальную стратегию по получению доверия многих социальных акторов (к примеру, посольств, министерств, правительств, университетов и родителей). Во-первых, джамаат заслужил доверие родителей и лиц, осуществляющих обучение, благодаря его высокому уровню успешности в подготовке школьников к университетским экзаменам.

Большинство школьников, выходящих из турецких школ, поступили в престижные университеты своей страны или за рубежом. (Согласно статистике джамаата, около 90 процентов студентов преодолевают вступительные экзамены в университеты). В Ташкенте знаменитый дипломатический университет имеет ряд студентов из турецких колледжей. В Ашхабаде и Бишкеке школьники из школ джамаата учатся в лучших университетах. В бывшем Советском Союзе была традиция «Олимпиад» в качестве экзаменов. Каждый год серия экзаменов отбирает лучших школьников в школе, деревне, городе, регионе и, в конце концов, – в республике. После прибытия в ЦА турецкие миссионеры переняли эту традицию. Они развили это, организовав «Международные Олимпиады» в ЦА или за границей. Студенты из турецких школ часто показывают хорошие результаты на этих экзаменах и это, несомненно, повышает популярность джамаата как в глазах родителей, так и в глазах властей [24].

В силу методов, используемых джамаатом при наборе школьников, в эти школы попадает большое количество детей национальной элиты. Ведущие бизнесмены и чиновники направляют своих детей в эти школы из-за высокой вероятности того, что они преодолеют вступительные экзамены в университет. Поэтому обычно складывается подлинное взаимопонимание между родителями и учителями, которых они высоко ценят. Это очень важно, так как помогает джамаату защитить его школы от угроз со стороны властей, если в этом возникает необходимость. Родители обычно выступают лоббистами джамаата. После первого кризиса в Узбекистане вмешательство некоторых важных родителей удержало власти от полной высылки джамаата из страны. Конечно, эти группы недостаточно сильны для того, чтобы полностью уберечь джамаат, как это было продемонстрировано в Узбекистане в сентябре 2000 г.

Стратегия обольщения применятся джамаатом не только в отношении родителей, но также и в отношении местных властей. Для того, чтобы гарантировать его присутствие в каждой стране, джамаат предлагает свою поддержку правительственной политики, а также в деле формирования постсоветской идеологии. В школах последователи Гюлена учат студентов любить новое независимое государство, президента, флаг, новые институты, новых героев, что были избраны новыми режимами и т.д. По этой же причине Генеральный директорат школ высшей ступени переводит некоторые президентские книги на турецкий язык и распространяет их в Турции. Школы, поэтому, становятся посольствами в Турции этих ЦА режимов, продвигая их культуру и историю и также [25], конечно, как было отмечено выше, делая вклад в формирование новых местных элит.

Мы должны уделить особое внимание отношениям между джамаатом и турецкими посольствами в ЦА. Часто эти отношения считались плохими, основанными на подозрении и характеризуемыми как конфликтные. Это правда, что в ранние 1990-е г.г. сложились конфликтные отношения между турецким посольством в Ташкенте и Директоратом школ джамаата. Кризис в отношениях джамаата и правительства Узбекистана был вызван отчетом о существе движения Нурси, подготовленным турецким посольством. Отчет предупреждал узбекское правительство об опасности этого движения, которое, согласно исследованию посольства, было фундаменталистким и исламистким. Однако этот случай был исключением в турецком отношении к деятельности джамаата в ЦА. Обычно турецкое правительство настроено поддерживать движение (хотя Тургут Озал [Turgut Ozal] оказывал большую поддержку, нежели его преемники Силлер, Демирел, Есевит и Сезер [Ciller, Demirel, Ecevit and Sezer] [26].

В Узбекистане, как и в других странах ЦА, школа может быть открыта лишь если турецкое правительство (представленное его посольством) дает на это согласие. В Узбекистане дорожная карта в образовательном сотрудничество подписана тремя людьми, представляющими, соответственно, Ташкент, Анкару и образовательную и издательскую компанию Silm. Директорат школ в каждой ЦА стране находится в постоянном контакте с культурным и языковым атташе (Egitim Musaviri ve Kultur Atasesi) турецкого посольства. Эти два института активно сотрудничают. К примеру, посольство будет помогать джамаату в поставке книг. Иногда оба института совместно готовятся к национальным турецким фестивалям (23 апреля и 29 октября).

Отношения между посольствами и джамаатом гармоничны потому что они имеют схожие задачи и проекты в ЦА. Стремление Анкары состоит в том, чтобы создать крепкие связи с этими республиками, для чего необходимо развитие культурных и экономических отношений между Турцией и ЦА; это, в свою очередь, требует знания турецкого языка (ощутимо отличающегося от узбекского, казахского, киргизского и туркменского). Развитие преподавания турецкого языка и знания о Турции в целом, составляет один из приоритетов Анкары в регионе. Для этой цели турецкое государство открыло два университета (Ahmed Yesevi (Balcı, 1999) в Казахстане и Manas в Киргизстане) и пару государственных школ.

Тем не менее, турецкие дипломаты видят, что культурные и образовательные усилия турецкого правительства ничто в сравнении с образовательной сетью джамаата. Государству приходится платить учителю между $600 и $1000 в месяц, в то время как члены джамаата готовы работать за $500 или даже за $200 в месяц повсюду в Азии: как миссионеры они более мотивированы, нежели лица, нанятые государством. Система общежитий в школах джамаата позволяет школьникам выучить турецкий язык много проще и быстрее, чем в государственных школах. Школы джамаата, в целом, более престижны, чем государственные школы и очень важны для турецкой политики в ЦА. По всем этим причинам турецкое правительство поддерживает эти школы в тюркских республиках.

Мы можем видеть разительное отличие в отношении турецких властей к джамаату в Турции и за рубежом. Некоторая часть государственных властей в Турции (хотя не все) находит движение опасным в Турции, но эти же люди поддерживают его в ЦА, где нурсисты помогают государству создавать турецкий мир. Подобная ситуация была во Франции во время Третьей республики. Все правительства Третьей республики были настроены очень враждебно к религии. Тем не менее, это не удержало их от оказания активной поддержки французскому миссионерскому движению на Ближнем Востоке [в оригинале «Middle East», то есть «Средний Восток». — Прим. пер.] и в Африке. Причина одна в обоих случаях – Realpolitik.

Помимо этого есть и другая причина. Присутствие турецких школ благоприятно для развития тюркизма (турецкого сознания). Турецкая дипломатия испытывает сложности в экспортировании своего определения турецкой идентичности. Турецкое видение туркизма это то, что турки (из Турции), узбеки, казахи, киргизы, туркмены и другие – суть отдельные ветви большой турецкой этнической семьи. Для ново-независимых государств же, наиболее важная вещь это не туркизм, но «Узбекизм», «Казахизм» и т.д. В то время как Анкара хочет развивать существующие общие моменты, власти в других тюркских государствах предпочитают усиление узбекской, казахской, киргизской или туркменской идентичности. В каждой государственной школе в этих ЦА странах дети изучают новую грамматику национализма. В школах джамаата, однако, школьники изучают не только идею узбекской, казахской, киргизской или туркменской идентичности, но, также, и важный концепт пантюркизма.

Когда я присутствовал на уроках в ряде этих школ, я мог увидеть, что их идентичность была одновременно узбекская и турецкая, казахская и турецкая, киргизская и турецкая, туркменская и турецкая. Не прибегая к ирредентизму или пантюркизму, школы джамаата, тем самым, помогают формированию общей тюркской идентичности, соединяя Турцию и республики ЦА.

Религия, государство и общество. Том 31. Номер 2, 2003. С. 151-169.

Байрам Балджи,

публикуется в переводе на русский язык впервые, с сокращениями
с личного разрешения автора
специально для сайта «РБ – XXI век»

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    ya amid mammadov obrashayus k vam vinujden v baku konsul uzbekistana pozvanil tashkent ctob pomoc mne vernucca v rodinu no yemu otvetili cto ya nikakoy otnosheniye ne imeyu uzbekistan i ne mogu daje podat zayavleniye na grajdanstvo a unhcr baku skazali cto mi nicem ne pomogayem papa i mama rabotali trudilis na zavode bilo propiska oni tam poznakomili pojinilis a patom kogda ya rodilsya menya privili v baku ya bil malenkiy do 15 let ya bil propisan no kogda mama dom xotela prodat obmanuli dali ocen malo deneg 1998 godu poetumu ya ostalsya bez grajdanstvo a gosudarstvo azerbaydjana mne obesnyayut cto ti rodilsya uzbekistane tebe tolko tam daljni dat grajdanstvo lyudi proshu pomagite mne pojaluysta u menya metrka uzbekskaya ya rodilsya v sovetskim soyuze 1982 godu u menya vidna jitelstvo migracionniy dakument yest a grajdanstvo mne ne dayut skoro zakoncitca prapiska ya vobshe ostanus mne nujno priyexat tashkent podat na grajdanstvo mama baleyet u neyo zop i nanagax trombi zrvalis ya doljen rabotat pamoc mame ya prashu vo imya sozdatelya spasite ya obrashayus uje 14 let u nas dom netu v azerbaydjane net rotsvenniki papa umer mi umirayem v baku mne ne dayut rabotu za to cto u menya licco bez grajdanstvo ya xacu rodinu priyexat no gosudarstvo ne pamagayut pomagite nam proshu vas mojet jilyo dadite i rabotu mame i mne nash nomer pozvanite nam +994703073601 mi ne umirayem potomu cto na ulicce obrashayemsya ruskim i inostrancem vidyat cto eta pravda cuc cuc pomagayut nam spasite nas nashi pretki iz tucii kahraman marash

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>