Невероятная скифская мистерия в ночь лунного затмения
7 сентября 2025 года вечером знаменитый и центровой московский «Брюсов-холл» постепенно наполнялся людьми. Сначала негромкий гул голосов, ожидание, ощущение предстоящего погружения в особый мир. На афише было написано «Скифская алхимия. Да, скифы — мы!», и это обещание звучало как вызов. Все понимали: речь пойдет не только о прошлом, а о чем-то, что касается сегодняшнего дня и завтрашнего.
Первым появился руководитель проекта, писатель Павел Зарифуллин. Он говорил не как сухой лектор, а как человек, которому важно разбудить в слушателях память о скрытых корнях. Скифы у него не были далекими варварами из учебников. Он рисовал их как воплощение энергии и множества. У скифов почти не осталось имен, и именно это делает их источником анонимной силы. Они — как рой, который распадается и собирается снова, текучий и сильный, похожий на ртуть. В этих словах слышалась попытка увидеть в скифах архетип русского духа: не отдельного героя, а целого «мы», которое действует стремительно и непредсказуемо.
После философской прелюдии пространство заполнил голос шамана. На сцену вышел Николай Ооржак. Его горловое пение — это не просто звук, это вибрация, отзывающаяся в теле. До мурашек, В его песне чувствовалось дыхание земли и небес, перекличка миров живых и мёртвых. Он говорил голосом, который пробуждает память, будто напоминает: тайная сила всегда рядом, она связывает людей, богов, предметы, и если настроиться, её можно почувствовать. В зале царила тишина, каждый ловил эти звуковые потоки, как будто их переносило в другое измерение.
Затем настал черёд танца. Танцоры под руководством Анастасии Фатеевой вместе с музыкой Оркестра Интуитивной Музыки Яна Бедермана создали на сцене образ роя. Это был «Танец скифских пчёл» — стремительное движение, в котором чувствовалась агрессия и магия. Их тела становились стрелами, пчёлами, душами-воителями. Казалось, что из котла вечной жизни вырываются невидимые силы, и танец превращается в заклинание. После напряжённых движений оставалось ощущение жала, словно этот танец ужалил каждого зрителя.
Смотрите прямо сейчас:
Зарифуллин вернулся к слову, и вторая часть его лекции звучала уже иначе, глубже. Он говорил о науке, о понятии аутопоэза — способности жизни создавать саму себя. Он связывал идеи биологов с этногенезом Гумилёва, объясняя, как из внутренней энергии рождаются народы и культуры. Жизнь вытягивает себя из небытия! Его речь снова возвращала к скифам, но теперь они звучали как пример того, как энергия множества формирует историю. Это было объяснение не только прошлого, но и того, как устроено само существование.
Главный российский китаист и отменный музыкант Бронислав Виногродский вышел словно продолжить эту мысль, но с другой стороны — на языке музыки. Его слова о «тайных формах жизни» переносили в космос. Он пел о том, как энергия далёких звёзд проникает в атмосферу, как новые импульсы из космоса запускают мутации, войны, культуры. Слушателям словно приоткрывали завесу, за которой история человечества предстает как игра вселенских сил. Ведь мы живём не только на Земле, мы все — в большом космическом процессе, и это чувство расширяло пространство внутри зала.
Финалом вечера стал «Танец Жизни». Те же танцоры, та же музыка, но энергия была другой. Если первый танец был острым, жалящим, то этот — медитативным, мистическим. В нём чувствовался холод далёких звёзд, дыхание космоса, медленный прилив, который приносит жизнь. Движения прекрасных танцовщиц напоминали о вечном цикле, о том, что жизнь приходит и уходит, чтобы снова вернуться. Это было похоже на ритуал, на момент, когда время замирает и открывается иной горизонт.
Когда всё закончилось, у зрителей оставалось ощущение, что они побывали не просто на концерте или лекции. Это была мистерия, в которой каждый участник вложил свою силу. Зарифуллин дал философскую основу, Ооржак открыл ворота в мир древней энергии, Фатеева и её танцоры показали символы через тело, Виногродский расширил наш взгляд до космических масштабов. Всё это сплелось музыкой Яна Бедермана, которая держала пространство и связывала фрагменты в единое целое. Люди уходили с чувством, что прикоснулись к чему-то большему, чем просто искусство, — к поиску смысла, к памяти о себе и к образу будущего.
А на улице им освящала дорогу красно-черная Луна, открывая перед скифами новый удивительный цикл бытия.
Игорь Горбунов
Фото — Роман Сахаров
Фото затмения — Виталий Трофимов-Трофимов