Никола Морской против Ктулху

witesea1Более трех тысячелетий назад всадники евразийских степей, пройдя Европу, остановились в благоговейном трепете перед новым, открывшимся их глазам, бескрайним простором. Он лениво-величественно колыхался, его волны накатывали на береговые валуны и разбивались об утесы. Необъятная ширь на горизонте сливалась с небом. А по берегам высились воздвигнутые неведомым народом-мореплавателем каменные столпы-менгиры пограничными столбами, обозначившими естественный предел евразийского континента.

«E mare libertas»

Пришельцы научились у аборигенов искусству мореходства. Слова sea (море) и ship (корабль) в английском языке – автохтонного неиндоевропейского происхождения. Новые жители Европы со временем превзошли иберов, пиктов, этрусков в мореплавании.

А две тысячи лет назад вышедшие из полесских и мазурских болот, карпатских долин славяне с таким же трепетом и восторгом лицезрели голубые воды Адриатики, мерно дышащую громаду Черного моря, собирали «слезы солнца» на песчаных косах Балтики. И они построили ладьи и вспенили воды тяжелыми веслами. Они стали народом-мореходом. Море, как и степь, манило своей свободой. Здесь выросли вольные республики: «славянская Венеция» Дубровник, отчаянная пиратская Аркона, Господин Великий Новгород. И отважные атаманы Запорожской Сечи, пересекая Черное море, некогда именовавшееся Русским, наводили страх на слуг султана, и казаки Стеньки Разина отправлялись через Хвалынь за зипунами и черноокими красавицами, а воинственные ушкуйники наведывались в скандинавские фиорды.

«Свобода – с моря» — гласит девиз княжества Силенд (Поморье). В море не достанет загребущая рука сборщика податей, тяжелая длань служителя закона. И русские уходили в море. Морская стезя вела от ушкуйников к разинским удальцам, к камчатским мятежникам, к матросам с «Потемкина», к помору Александру Кучину, возившему из Норвегии нелегальную литературу и составившему малый русско-норвежский словарь, к бунтарю Валерию Саблину, бросившему вызов брежневскому режиму.

Море – наша воля. Поморы морскими путями дошли до самой Аляски. И Северный Ледовитый океан, как некогда Понт, наречен был «морем Русским», став единственным подлинно Нашим океаном. Море вызывает желание раздвинуть горизонт, узнать, есть ли по ту сторону бескрайнего простора блаженные острова: Геспериды, Земля Брендана, Заморское царство… Из моря или из-за моря приходили Эаннес, Кетцалькоатль, племена богини Дану, Меровей, легендарный основатель династии Меровингов, Первокреститель Андрей, Рюрик, поморские святые Исайя и Никанор… «За морем житье не худо»…Неслучайно в августе 1918 архангельские поморы хлебом-солью встречали англосаксов, видя в них посланцев заморского короля, несущих вожделенный мир. Но пришельцы по-своему ответили поморам, организовав первый на Русской земле концлагерь Мудьюг, остров живых мертвецов.

Народы Евразии грезили морем. И уходил за окоем кораблик Брана, и новгородцы искали в ледовитых водах остров-гору, где волшебно звенят колокола, и поморы верили, что их души по смерти превратятся в розовых чаек и, наконец, достигнут Гусиной земли, полярного рая. Но жители прибрежий также точно мечтали однажды вернуться на свою прародину, в сердце Азии. От кельтского острова Гвидона мимо славянского Буяна в царство сарматского Салтана. Недаром шотландцы выводили свою родословную от скифов, а поморы устремились покорять Сибирь, за лесами, горами и снегами которой лежит земной рай, Беловодье.

Пахари пучиныsiya2940

Природа моря амбивалентна. Здесь – вековечная воля и здесь же, на островах – оплоты несвободы: каторжный Сахалин, Мудьюг, Соловецкий лагерь. Море губит, оно же и кормит. Потомки славян-землепашцев стали бороздить моря и собирать обильную жатву.

«Море – наше поле, и мы жнем, не сея». В море – желанная свобода, артельное равенство и братство, справедливость и солидарность, запечатленные в уставах новоземельских и грумантских промышленников. Морской социализм без мироедов – и без вездесущих чиновников, предписывающих, сколько рыбы выловить, сколько отдать и сколько оставить себе на прокорм.

Морское хозяйство обустраивал святой Трифон Печенгский, создавший самобытную систему монастырской экономики.

«Домашним» называли поморы Белое море. Одомашненная, но не прирученная свободная стихия. Русские мореходы предпочитали двигаться вдоль побережий, от острова к острову, от архипелага к архипелагу. Океанские просторы – владения Голоменного царя, мир чужой и опасный. Море – бездна, но в открытом море человек ближе всего к Богу. На побережьях встали обетные кресты, вехи-маяки, обозначившие границы Русского мира. Вечная память о тех, кого море взяло, и благодарение Богу и Николе Морскому за спасение в бурю. Море – поле пахоты, море же – путь-дорога, Русский путь, Северный и Морской, вдоль берега, встречь солнца.

Однажды русские все же вырвались в открытый океан – при таком сугубо сухопутном императоре, как Александр Первый. И открыли миру студеный юг, Антарктиду.

Глобальный Инсмут

Русские сделали море пашней и торжищем (Норвегия была поморам ближе и привычней, чем Москва и Санкт-Петербург, существовал даже торговый язык «руссенорск»). Они осваивали море – а европейцы стремились покорить океан, быть голоменными владыками. «Правь морями!» — таков клич-девиз британцев. Но сказочная золотая рыбка готова исполнить все желания, кроме одного – стать вместо нее владычицей морскою. Она неизбежно возвращает дерзких в первозданное положение у разбитого корыта.

В этом направлении неизбежно движется атлантический Запад со всеми его океанскими авианосцами.

Запад возжелал владеть сокровищами подводного царя. И повелитель пучины Ктулху принялся щедро снабжать его своими дарами. Но…желающий повелевать морем незаметно становится его рабом. Амфибии, лягушко-рыбы хотят сами господствовать на материках. Случайно ли, что начало деградации западного мира по времени совпадает с началом освоения углеводородных сокровищ морского дна. Кажется, орды человекоподобных амфибий ринулись покорять Инсмуты и Аркхемы: нынешние гей-парады, грядущие клоны и киборги; на улицах западных городов – вакханалия жрецов Дагона, стремящихся загнать традиционную христианскую цивилизацию обратно в катакомбы. Над миром расползается морок.

Подобно чапековским саламандрам, современные экспортеры либеральных ценностей намерены переделать континент на свой лад, разрушая исконные культуры народов Евразии, создавая управляемый хаос. А в России «невидимая рука рынка» с лягушачьми перепонками меж крючковатых пальцев алчно шарит по побережьям, заграбастывает поморские колхозы. И, лукаво ухмыляясь, смотрит в даль предавшийся Ктулху капитан Абед Марш, нежно прижимаясь к подруге-амфибии единого с ним пола.

Но клин клином вышибают – и против полчища морских бесов встает святое воинство под стягом Николы Морского. И «русский Бран» Варламий Керетский, и поморские народоводители Исайя и Никанор Ручьевские, и Трифон Печенгский с Феодоритом Кольским изгонят слуг Ктулху туда, где им и положено пребывать – в океанскую пучину.

Анатолий Беднов

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    Не понять вас — поморы. То «встречь солнцу» (но больше-то по матерой земле, отсюда и землепроходцы), то запад с Норвегией «ближе и привычнее». А вот последнее — для кого как. Для торгового сословия — может быть, а для рыбаков так одни неприятности — вековая конкуренция, из-под носа с русских пределов успевали урвать норвежская (или»поморская»?) братва.

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>