Новое мещанство

Недавно у меня в одной дискуссии состоялся очень любопытный разговор о мещанстве. Оппонент мой утверждал, что мещанство — неотъемлемая часть характера москвичей, и доказывал, что человек из региона намного лучше и честнее такого москвича. Но по мне так как раз такое рассуждение и есть мещанство, даже не смотря на личную обиду на москвичей.

Что по сути есть мещанство? Мещанство — это суверенный русский налог заморского слова «провинциализм», общий смысл которого в том, что человек из регионов приезжает в столицу и там перенимает стилистику местного населения, прилагает усилия чтобы выглядеть как москвичи, одеваться как москвичи, жаловаться на московские модные проблемы и жить в Москве. Причем без понимания внутренних механизмов и ресурсов для обеспечения своего образа.

Например, фраза «если ты такой умный, то почему ты такой бедный» — по сути своей мещанская. Как еще в логике региона доказать, что ты умный? — только деньгами. Как мещанин мог показать, что играет на равных с дворянами, а провинциал — что ровня столичным? Деньгами. Поэтому они все помешаны на деньгах, и выражение всего у них оценивается через деньги. Они не могут допустить ни самоценность интеллекта, ни вклад интеллекта в то, что тут же не окупается деньгами, вложение интеллекта в некоммерческие сферы, в конце концов.

То есть кажимость выходит на первое место, и именно по критериям этой кажимости человек с мещанскими взглядами подчеркивает свое равенство или превосходство над теми, у кого благосостояние или благополучие является не иллюзией, а следствием определенных ультраструктурных и антропоструктурных решений.

Современное общество, откуда систематически вымывается все ультраструктурное, которое долгое время страдало от наводнения человеческих масс, дает обширный набор примеров современного мещанства, возведенного в культ. Реплики часов, внедорожники, которые не могут во дворе развернуться, шубы на искусственном меху.

Для человека, обрученного со своей ультраструктурой, нужды в кажимости материального нет, потому что он как бы виден «сквозь вещи». То, что он собой представляет, видно в нем вне зависимости от того, какие на нем «армани» или рубища. Все, что у него есть – результат сложной интегрированной архитектуры жизни. У иммигрантов (что из села в город, что из региона в столицу, что из страны в страну) в жизни происходит разрыв. В этот разрыв проваливается все, что логически вытекало из его прежнего образа жизни. И на другом берегу необходимо имитировать другие следствия, нелогические, которые из старой жизни вытечь не могли, но при этом соответствуют местным нравам.

Для дворянки ношение шубы – это закономерное следствие того, что тысячи гектаров леса, да и вся губерния, принадлежит ее мужу, генерал-губернатору. Ну в самом деле, если у него гигантские охотугодия, полные пушнины, то подстрелит там норку и сшить из нее шубу элементарно дешевле, чем покупать уже готовую шубу на деньги, которые еще надо получить, что-то продав. Но для мещанки, у которой из экономических активов только представления о том, что шуба это хорошо и статусно, ее необходимо покупать. И всем видом показывать, что за ее шубой прячется какое-то охотугодие, которого на самом деле нет, муж-губернатор, губерния и все остальное.

Так как мужа и губернии нет, то и денег, как правило, тоже нет. Поэтому приходится покупать шубу, похожую на настоящую. То есть из искусственного меха. И когда ну уж совсем никак не скрыть, что эта шуба поддельная: она не уникальная в исполнении, это серийный продукт, он продается, везде висит реклама этой шубы и т.п. – остается сделать вид, что все так и задумывалось, а отсутствие мужа и губернии быстренько заменить какими-нибудь наспех склепанными «экологическими взглядами», которые и обходятся дешевле и карман не тянут.

Другими словами, шуба из чебурашки, которую теперь носит наша постиндустриальная мещанка, полностью сделана из мусора. На всех уровнях:

  • Она на уровне идей создана из мусорных взглядов и предрассудков о превосходстве шубных над бесшубными. Только убеждения о превосходстве шубных заставляют людей носить шубы, так как отказ от убийства животных ради меха должен был прямо привести к исчезновению шуб как явления. Как печатных машинок, например, или дирижаблей.
  • На уровне антропоструктуры эта шуба продана фирмой без истории, в которой люди ради наживы друг друга эксплуатируют. В какой таком шизофреническом воображении уживаются вместе трудовая эксплуатация человека человеком и экологичность вообще? Или это двойные стандарты и видовой расизм? Эксплуатировать животных ради меха нельзя, а человека ради денег можно?
  • Да и на уровне финального исполнения «в материале» эта шуба представляет собой переплавленные пластиковые бутылки с ближайшей помойки.

И весь этот мусор – основание для невероятного гонора и претензия на то, чтобы считаться сверхмосквичом, сверхпетербуржцем или там сверхгрозненцом.

Соответственно кич (а это явление чисто мещанское) работает, потому что среди людей, живущих в петлевом метании между миром вещей и миром людей, есть некоторый консенсус лжи, который они всеми силами поддерживают. Поддерживают потому что если они и могут обрести какое-то достоинство, то в вещах и через людей, которые тоже ценят эти вещи и поддерживают их культ. Мир идей, лежащий в основе всей их жизни и формирующий их благосостояние, они отрефлексировать чаще всего не могут.

Свобода приходит именно от рефлексии идей. И людей, которые в мире идей разбираются довольно хорошо, ввести в заблуждение шубами из чебурашки невозможно. Также как дворянина, отдавшего себя служению богу, государю или справедливости, нельзя ввести в заблуждение роскошной каретой. Он знает, что за этой каретой не стоит ничего стоящего. В ней мусор. Мусорные идеи, предрассудки и прочая филистерщина.

Однажды я ехал в сидячем вагоне, потому что ни купейных, ни даже плацкартов не было. Рядом сидел какой-то персонаж с Твери. Он увидел мои в целом недорогие часы «Tissot» и спросил реплика это или настоящие. Я сказал, что настоящие. Он не поверил, попросил доказать. А я этими часами ничего не доказывал, и для меня сама мысль что-то доказывать часами всегда казалась дикой. Это элегантные простые черно-серебристые часы без наворотов, которые точно ходят и хорошо сидят на руке. Вот, наверное, для дворянина мещанин или для столичного жителя человек из регионов выглядят так же дико. И, видимо, поэтому слово «мещанство» содержит негативную коннотацию.

Я не хочу сказать, что мещане это люди второго сорта или какие-то безусловно порочные. Быть мещанином – одно из обязательнейших требований городской среды с точки зрения экономической адаптации приезжих. То есть это решение определенных проблем, но решение временное. Можно позволить себе быть мещанином до поры до времени, пока это мещанство не начинает принимать карикатурные формы, в целом описанные в мировой литературе. В частности, Жаном-Батистом Мольером.

Кажимость должна выступать щитом, который прикрывает интенсивную внутреннюю работу по обучению взаимодействию с миром идей, вхождением в идейную среду новых социальных классов и принятия их ценностей. За этим щитом невозможно прожить жизнь. Но часто так получается, что никакой внутренней работы не ведется, ценности принимающей среды остаются чуждыми, «покушающимися на личность», и временный адаптационный механизм мещанства порождает целую прослойку из застрявшей в своей социализации, кичливой, неблагодарной, помешанной на вещах и статусах раскрепощенной серости, трясущейся над своей мнимой уникальностью.

Мы живем в мире этой серости. И если мы не порвем со своим мещанством, настоящий мир никогда не позволит нам ни создать что-то стоящее, ни масштабировать наш бизнес, ни считаться с нашими интересами.

Виталий Трофимов-Трофимов, «Фамильная легенда«

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    Господи, какой идиотизм думать, что искусственный мех в 21 веке носят те у кого нет денег на натуральный. И вы ещё с таким дерьмом в голове будете в мещанство кого то обвинять?

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>