О традициях добрососедства народов на Кубани

В Краснодарском крае и Адыгее мирно живут представители разных национальностей. И речь не только о русских, адыгах, украинцах, но и немцах, чехах, греках и т.д. Доктор исторических наук Олег Матвеев рассказал «АиФ-Юг» о том, как зарождались и поддерживались добрососедские отношения, что заимствовали друг у друга народы, почему исторические обиды не вбили клин между людьми и многом другом.

Кубанцы по праву
Доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра традиционной культуры Кубанского казачьего хора Олег Матвеев темой научной работы выбрал не просто историю казачества, а всего региона — со всем многообразием населяющих его народов. И занимается ею уже давно — на счету историка десятки книг и статей.

ДОСЬЕ
Олег Владимирович Матвеев — профессор кафедры истории России Кубанского государственного университета, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра традиционной культуры Государственного научно-творческого учреждения «Кубанский казачий хор». Автор ряда книг и статей по истории Кубани и казачества, других этнических групп края.

«У нас полиэтничный регион, в котором в XVIII-XIX веках сложилось уникальное единое этнокультурное пространство, — говорит учёный. — И мне всегда было интересно, как здесь чувствуют себя русские, украинцы, адыги, чехи, эстонцы, немцы. Поэтому каждый год ездим в экспедиции, встречаемся с людьми — представителями различных этнических групп, разговариваем о их месте в истории края, накапливаем материал об особенностях системы ценностей, о традициях, этнокультурных стереотипах».

По словам историка, полевые исследования только подтверждают — все традиционные этнические группы региона по праву называют себя кубанцами.

«Все внесли большой вклад в развитие этой земли, — объясняет Олег Матвеев. — Причём каждый занимал свою нишу, никто никому не мешал. Например, болгары традиционно занимались овощеводством, чехи и эстонцы — молочным животноводством, русские и украинцы — сельским хозяйством, армяне — торговлей, все взаимодействовали, дополняли друг друга».

Есть контакт
Но речь, подчёркивает учёный, идёт о старожильческом населении, которое формировалось в XIX-первой трети XX века. У тех, кто переезжал на Кубань в девяностые годы, начале нулевых — более протяженная этнопсихологическая дистанция с традиционным населением.

«Например, казаки станицы Советской Новокубанского района говорили нам, что гораздо лучше находят общий язык с черкесами, нежели с русскими, недавно приехавшими с Дальнего Востока или Севера, — рассказывает историк. — Потому что приезжие не соблюдают сложившиеся у нас традиции, нормы поведения».

Зачастую жителей Кубани мигранты считают замкнутыми, прижимистыми, излишне требовательными. Не замечая, что к себе местные требовательны в ещё большей степени.

«Если где-то считается обычным делом высыпать золу из печки на дорогу или оставить огород заросшим, то для кубанцев это немыслимо, — объясняет историк. — И приезжие далеко не всегда понимают, что здесь свои, выстраданные и устоявшиеся традиции».

В итоге сложившиеся в регионе традиции становятся не менее, а порой и более значимыми, чем национальные. Например, известны случаи, когда кубанские немцы и чехи из Адыгеи не смогли приспособиться к жизни на, казалось бы, исторической родине (Германии, Чехии) и возвращались домой — на Кубань.
«В Крыловском районе мы общались с отдельными немецкими семьями и нам рассказывали, что они были в Германии, но не прижились там со своим традиционным менталитетом, — продолжает Олег Матвеев. — У наших, русских немцев, совершенно другой взгляд на вещи — не такой, как у местных. Они не привыкли к мелочной регламентации, педантизму и т.д. То же самое говорили и чехи с хутора Мамацев: «Мы приезжали в Прагу и видели, что там живут совершенно другие люди. Мы наготовили то, что считаем чешскими блюдами: колбасы, сало, кнедлики, а местные говорили: «Мы это не едим, дайте чашку кофе». Из села Трёхсельского, где живут греки, многие в девяностые уезжали в Грецию на заработки, но дома не продавали. И до сих пор приезжают на религиозные праздники, часовню на горе построили. Душа у них лежит к Трёхсельскому — его своей родиной считают».

И в религиозных вопросах жители региона были настолько терпимы, что порой некоторые мусульмане даже считали, что и намаз можно в православном храме совершать. Объясняли так: «Бог один, просто у каждого свой». Даже межконфессиональные браки, которые сейчас запрещают некоторые мусульманские организации, не были проблемой, особенно в советское время.

«Главное, чтобы человек был порядочный, добрый, уважал старших, — объясняет Олег Матвеев. — Традиционная система ценностей у наших народов близка, как и у других этнических групп — тех же чехов с хутора Мамацев, эстонцев из села Новоурупского, греков из Трёхсельского, адыгов, татар, армян, немцев».

Какие обиды?
После распада Советского Союза в республиках происходили конфликты на национальной почве, кое-где шли настоящие войны. Кубань на этом фоне выглядела предпочтительней.

«Хотя и у нас не всё было тихо — в первую очередь из-за нарушения традиционного этнокультурного пространства, — напоминает историк. — В девяностые происходили массовые нелегальные миграционные процессы. И часто рядом селились группы людей, которые мало что знали о традициях и культуре Кубани. Из-за этого происходили конфликты — курдами, турками-месхетинцами, армянами из Закавказья — наши, кубанские армяне давно вписаны в этнокультурное пространство региона. Но традиции совместного проживания победили, помогли изжить негативные стереотипы».

Историк говорит, что практически у каждой этнокультурной группы есть, конечно, и исторические обиды.

«У адыгов — за Кавказскую войну, у казачества — за репрессии и голод 1932-1933 годов, — продолжает Олег Матвеев. — Тогда же подверглись гонениям эстонцы, немцы, поляки — пожалуй, нет таких групп населения, которые бы не пережили социальных экспериментов в 20-30-е годы прошлого века. Да, раны эти тяжёлые, но люди живут вместе, работают, помогают друг другу. Простые люди не виноваты в той неприязни, которую порой раздувают представители национальной интеллигенции. Если речь идёт о Кавказской войне, то на уровне семейной, родовой памяти живёт горечь утрат от того, что большая часть гордого, вольнолюбивого народа вынуждена была эмигрировать. Но во время разговоров адыги часто говорят так: «Ну какие могут быть обиды? Их поселили, нас поселили. Вместе через голод проходили, через войну». Никто уже ничего не делит».
По словам учёного, даже негативные воспоминания о Кавказской войне балансируются позитивными текстами — рассказами о куначестве (распространённый на Северном Кавказе обычай, по которому мужчины, принадлежащие к разным родам, племенам или народностям, становятся друзьями и во всём помогают друг другу. Сродни русскому побратимству. Прим. ред.), историями о добром отношения казаков и адыгов, происхождением от русских ряда адыгских фамилий, торговыми, семейными, культурными связями.

«В народе сейчас, если речь идёт о каких-то взаимных обидах, то всё часто сводится к юмористическим сюжетам, — продолжает историк. — В ауле Кошехабль нам рассказывали, что однажды, когда казакам надоели набеги адыгов и они решили отомстить, черкесы выставили маслобойки, длинные стволы которых напоминали пушки. Казаки подумали, что на них направили артиллерию и решили не переправляться. Сам факт сведения сложной проблемы к анекдотам говорит о том, что в обществе уже нет ожесточения».

Учили друг друга
Разные народы на Кубани не просто жили как добрые соседи, но и учились друг у друга. Считается, например, что часть традиционного казачьего костюма была заимствована у черкесов.

«Горские мотивы плотно проникли в танцевальную культуру казаков пограничья. А горцы, в свою очередь, заимствовали многоголосое казачье пение».
«Хотя тут речь не о простом заимствовании, а, скорее, о взаимном обогащении, — продолжает Олег Матвеев. — Так же в XIX-начале XX века в аулах турлучные сакли стали заменять русские дома — с печами, стёклами, железными крышами. Адыги оценили более тёплое и удобное жилье и стали его строить. Живущие по соседству русские готовят традиционные черкесские щипс, халюжи, адыгейский сыр, а адыги, в свою очередь, варят кубанский борщ и лепят вареники. Происходило взаимодействие на уровне ремесла, декоративно-прикладного искусства, сельскохозяйственных и прочих навыков».

Горские мотивы плотно проникли в танцевальную культуру казаков пограничья, превратившись в казачью лезгинку, танец Шамиля («Ойся, ты ойся…»). По воспоминаниям Фёдора Ивановича Елисеева, эти танцы входили в быт кубанцев ещё до революции и Гражданской войны. Горцы, в свою очередь, заимствовали многоголосое казачье пение.

«Активно происходило взаимодействие и на уровне языка, — говорит учёный. — Русские осваивали сложный для себя адыгейский, и наоборот. В то же время на Новый год дети-адыги ходили щедровать и колядовать вместе с русскими. Пограничье как раз уникально взаимодействием разных народов в области культуры — и духовной, и соционормативной, и материальной».

КСТАТИ
В Краснодаре 21 ноября состоялась презентация коллективной монографии Олега Матвеева, Антона Зудина и Василия Воронина «Земляки и соседи (по материалам экспедиций 2020 г.)». Издание посвящено современному состоянию межэтнических взаимоотношений в зоне русско-адыгского пограничья (Красногвардейский, Шовгеновский, Кошехабльский районы Республики Адыгея, Успенский район Краснодарского края). Входящие в книгу научно-популярные очерки основаны преимущественно на оригинальных материалах историко-антропологических экспедиций 2020 года.
Федор Пономарев

Источник:АиФ,Кубань

Вам также может понравиться

Один комментарий

  1. 1

    Живу на кубане 50 лет и не разу не встречал русского знающего адыгский . армянский , чешский , греческий язык . Кубань — тыловая база для имперцев колонизаторов , аквариум для субпасионариев . Адыгейские роды Кубани — это остатки коллаборационистов Кавказкой войны . Местные так называемые казаки , это польские рабы — крепостные , украинцы . В энергетическом плане проявляется полная какофония . Этим субпассионариям остается только дружить , так как кормящий ландшафт они потеряли , все отдали кипрским латифундистам , и легли под диверсионные агротехнологии глобалистов . Имущественные права населения в руках самых коррумпированных судей в стране , агентов влияния спецслужб сопредельных государств , тут уже оспаривать начинают даже гос . постановления по раздачи земли под дачи населению 90-х годов. Свою продажность казаки показали и в Турецко — российских войнах , и в Гражданскую войну и др …Эпизод взятия Измаила Кутузовым что стоит . Побережье от турок отбивали русские солдаты , набираемые в центральных районах России , а не казаки , почитайте историю взятия Анапы , где казаки были ?? .. в разъездах подальше от боев . Казаки переселялись на очищенные от тюрского населения территории . Малоазиаты — эмигранты 90 — это вообще другое этнический элемент , тайные исмаилиты , не имеющего к ратным подвигам на Кубанской земле ни какого отношения , просто внедренный диверсионный этнический элемент спецслужбами Турции..
    Приезжих сибиряков- еврейских метисов загоняют в резервации гето городских районов , без преспектив развития , скорее всего это остановка в пути в их эмиграции на Синай . Единственный путь возрождения Кубани ,это насаждения леса на сельхоз землях , восстановления водных биоресурсов и консервация территорий на лет 200 под зарождающийся скифский евразийский суперэтнос русских — угро финнов , предки — рядовые солдаты который и отбили эти территории у турок.
    Народы скифского корня должны вернуться на историческую родину.

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>