Революция в России будет скифской

Чтобы правильно оценить историю, нужно помнить о «восстановительном» характере революции. Тогда можно по праву назвать первой революцией в России восстановление престола первыми Романовыми после Смуты в 1613 г Революция в России будет восстановительной, «скифской», т.е. национальной и антибуржуазной по своей сути, и выведет на поверхность то, что тщательно скрывается, в противовес заговору пустоты.
Отовсюду сегодня слышится слово «революция». Впрочем, можно ли называть этим словом наблюдаемые нами протесты? Нам уже приходилось ставить вопрос о сущности самого феномена революции. В свете последних «событий» этот вопрос вновь стал актуальным. Возможна ли революция в России? И если да, то какая? На эти вопросы нам бы хотелось ответить этим кратким очерком истории понятия «революция» в русской историософии.
«Причудливая судьба слов: «революция» в своём изначальном этимологическом смысле <…> происходит от re-volvere, субстантива, который выражает движение, возвращающее к собственному истоку, к отправной точке»[1]. Иными словами, Революцией движет пафос возвращения к изначальному, что отмечал Ю. Эвола, поэтому она всегда нуждается в образе, который, будучи реконструктивным, дает образец этого изначального. Для немецких реформаторов таким идеальным образцом стали первые христиане, для художников Возрождения – античное искусство, для французских революционеров – политические формы Древнего Рима.
Даже в политических событиях последнего времени, очень условно названных революциями (например, так наз. «оранжевая революция» на Украине) была попытка реконструкции образа «щирого украинца» (собственно, над этим образом целенаправленно работали более 150 лет). Но, по большому счёту, никакого успеха (если не считать таковым создание сети ресторанов украинской кухни) эта «революция» не имела.
Само слово «революция», что по-своему закономерно, появляется в Петровскую эпоху как заимствование из польского языка, где rewolucja означает «переворот». В культуре Серебряного Века Петра I принято называть «революционером на троне». «Великий Петр был первый большевик» (1; 373), — писал М. Волошин в поэме «Россия» 1924 г. Эту мысль разделяли в той или иной степени Д. Мережковский, Н. Бердяев, Вяч. Иванов и другие. Источником её, по-видимому, было юношеское сочинение о Петре А.И. Герцена «Двадцать осьмое января» (1833), к которому автор предпосылал эпиграф из В. Кузена: «Et la revolution s’est faite homme» («И революция сделалась человеком»).
«Пётр, как и все революции, был исключительно, односторонне предан одной идее…»[2] — писал Герцен. Мысль Герцена, что характерно, синхронна аналогичным размышлениям А.С. Пушкина в заметке «О дворянстве» (1830-1835, при жизни не публиковалось): Pierre I est tout à la fois Robespierre et Napoléon (La Révolution incarnée): «Петр I — одновременно Робеспьер и Наполеон на троне (воплощение Революции) [3] ».
Как видим, не только источник идеи, но и само её выражение первоначально французское. Однако это было понимание 30-х гг. XIX века, а в XVIII революция Петра мыслилась, скорее, как «возвращение к истокам»: Питербурх закладывался на месте старого города Новгородской земли, и в этом была явственная тенденция — начать Российскую историю сначала, «переучредить» Россию, и Петр в этой перспективе хотел выглядеть «новым Рюриком», что идеологически пытались неудачно обосновать придворные немецкие историки Байер и Миллер со своей «норманнской теорией».
Как показал вслед за Х. Арендт современный исследователь А.В. Магун, революция вплоть до французских событий конца XVIII века понималась именно как возвращение на свою орбиту, как неизбежный и закономерный процесс мирового круговорота [4]. И только XIX век с его возрождением интереса к мистике и апокалиптике стал рассматривать революцию в специфическом политико-эсхатологическом аспекте.
Согласно известной ленинской схеме, к первому этапу развития революционных идей в России относятся «дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Декабристы разбудили Герцена, Герцен развернул революционную агитацию»[5]. Эту схему можно принять с некоторыми оговорками. Под «дворянами и помещиками» обычно имеют в виду одного философа Радищева, который занимает в истории русской мысли место, отдаленно подобное философам-просветителям во Франции. Иногда в этом контексте говорят ещё о масонском движении, но применительно к России это не вполне корректно: в царствование Александра I масонскими идеями были проникнуты правительственные учреждения, которые не могли готовить революцию против самих себя. Масоны и мистики Р.А. Кошелев, М.М. Сперанский, кн. А.Н. Голицын в разное время играли определяющую роль в государственной политике и вплоть до 1825 года оставались личными друзьями Государя. «Для той эпохи характерно, — писал прот. Георгий Флоровский, что мистицизм становится общественным течением и одно время даже пользуется правительственной поддержкой»[6]. Кроме того, русское масонство учило преимущественно о «внутреннем христианстве» и «духовной революции». Сплав этой своеобразной «духовности» с политическими и социально-утопическими идеями осуществится только в тайных обществах декабристов.
Историософский текст Русской Революции начинается всё же именно с произведений декабристов, сыгравших существенную роль в мифологизации и сакрализации этого понятия. И здесь следует упомянуть, прежде всего, имя С.И. Муравьёва-Апостола, автора «Православного катехизиса». Его «катехизис», написанный в целях подготовки восстания для солдат Черниговского полка, был ничем иным, как христианским (точнее, библейским) обоснованием Революции: «В уме и душе Сергея Муравьева христианское сплавляется с политическим, а вера – со свободой, образуя практически впервые в русской общественной мысли социальную и политическую проекцию христианских идей, столь ярко выраженную в П[равославном] К[атехизисе]»[7] — отмечает современный комментатор катехизиса Ирина Карацуба. «Цари», согласно Муравьёву-Апостолу, похитили у народа его первоначальную Свободу. «Без Свободы нет щастия». Понятие «щастие» нигде Муравьёвым не разъясняется, но из контекста следует, что оно возможно только в Свободе и равенстве всех перед Христом: «Да будет нам один царь на Небесе и на земли Исус Христос» — пишет он в Воззвании к солдатам. Иначе говоря, «правление Народное, основанное на законе Божием», интерпретируется им как апокалиптическое царство Исуса Христа. Отметим, кроме того, «старообрядческое» написание имени Христа в воззвании Муравьёва-Апостола к солдатам: его после некоторых колебаний выберет и Блок в поэме «Двенадцать». В «Катехизисе» у Муравьева общепринятое написание – «Иисус».
Прот. Георгий Флоровский, отмечая апокалиптизм александровой эпохи, пишет о романтическом хилиазме и «теократическом утопизме»[8]. Это в полной мере приложимо ко взглядам Муравьёва-Апостола, желающего путём восстания восстановить похищенное «Тиранами» Народное правление. Слово «революция» им не используется, в качестве синонима употребляется именно «восстановление». Это соответствует философским понятиям XVIII века. Исследователи указывают на католические источники подобных воззрений: текст испанского «Гражданского катехизиса», а также его отражение в романе Н.-А. Сальванди «Дон Алонзо», где описываются события освободительной войны испанского народа против наполеоновского вторжения. «Этот катехизис, составленный испанскими монахами, стал действенным орудием антинаполеоновской пропаганды, необыкновенно возбуждавшим патриотические чувства испанцев. Именно чтение этого катехизиса, чрезвычайно ярко описанное в романе Сальванди, подействовало на Бестужева-Рюмина и вызвало, в конечном счете, появление П[равославного] К[атехизиса]»[9] — пишет И. Карацуба. Чрезвычайно любопытным также представляются возражения, которые были сделаны Муравьёву офицерами Черниговского полка, утверждавшими, что воздействие на солдата посредством Библии «противоречит духу русского народа». Нельзя не отметить в этих суждениях здравый смысл.
В.И. Ленин, вслед за Ивановым-Разумником совершенно справедливо утверждает, что только Герцен является основоположником «”русского” социализма, “народничества”»[10]. То есть, декабристы, согласно Ленину, ещё не были носителями специфически русских революционных идей. Действительно, декабристам, хотелось подражать примерам из древнеримской и новейшей истории. Во-первых, Революция для них во многом мыслилась как реставрация идеализированных политических форм Римской республики. Во-вторых, они принимали за образец современные им национально-освободительные восстания в католических странах – Испании и Италии. В-третьих, под влиянием масонских идей, они мыслили революцию в мистико-апокалиптическом ключе, как Освобождение от рабства, проповеданное ещё ап. Павлом (Гал. 5: 1) и наступление «тысячелетнего царства праведников», ассоциировавшегося у них с республикой руссоистского типа под прямым управлением Иисуса Христа. Эти смыслы были в достаточной степени чужеродны русскому историософскому тексту, главными категориями которого (в народном сознании) в начале XIX века оставались «царь» и «царство». Александровская империя, несмотря на весь модернизм, по-прежнему воспринималась в толще народа как «царство». Бунт против царства расценивался как антихристов бунт и не мог иметь успеха.
Вместе с тем, представляется глубоко не случайным то обстоятельство, что зарождение революционного движения в России практически синхронно возрождению эсхатологических настроений в российском обществе. Распространение утопических революционных идей проходит в начале XIX века в атмосфере мистицизма, ставшего модным. Вновь возрождается апокалиптизм. Идеи революции идут вместе с идеями о светопреставлении.
Историософия Чаадаева представляет собой также смесь революционных и мистических идей. По сути дела, Чаадаев сформулировал учение, близкое «христианскому социализму», на что справедливо в своё время указал кн. П. Вяземский, сказав о Чаадаеве, что он «сен-симонствует». Действительно, именно в то самое время, когда он создает свои «Философические письма», в Европе набирает силу «социальный католицизм» и почти неотличимый его двойник – христианский социализм. Практически все первые социалисты были католиками – Кампанелла, Сен-Симон, Фурье, Ламенне, Прудон… Некоторые из них (Сен-Симон и Ламенне) носили священный сан, но в конце концов были отлучены от церкви, поскольку католичество было травмировано, прежде всего, Французской революцией, тогда как либеральные (что не удивительно), так и социалистические идеи были направлены прямо против христианской государственности и института церкви. Но всё равно даже у самых последовательных и яростных борцов за социализм сохраняется «католическая закваска». Об этом со своим неизменным сарказмом писал Герцен. Сурово критикуя последний труд Прудона за его римско-патриархальный дух, он называет автора «архиереем социализма»: «Прудон заключает свою книгу католической молитвой, положенной на социализм; ему стоило только расстричь несколько церковных фраз и прикрыть их, вместо клобука, фригийской шапкой, чтоб молитва «бизантинских» архиереев — как раз пришлась архиерею социализма!»[11]
В то же время становление революционного движения в России протекает на фоне уже развернувшейся в Европе контр-революции. На политику Александра I влияют не только масоны-спиритуалисты с их «духовным христианством», но и католики-традиционалисты, вроде Ж. де Местра, живущие и работающие в России. Они же развивают иезуитский взгляд на революцию как на «сатанизм»: «Всякому ясно, и монаху, и революционеру, что мир Христов есть нечто абсолютно противоположное революции. Для монаха революция есть сатанизм, ибо и преп. Серафим Саровский еще сказал, что Сатана был первый революционер» — утверждал А.Ф. Лосев в Дополнениях к «Диалектике мифа»[12]. Думается, что, несмотря на всю категоричность данного тезиса, сближение «монаха» и «революционера» здесь неслучайно. Как мы уже видели, революционно-освободительные катехизисы в Испании составляли именно монахи. А.Ф. Лосев имеет в виду известное высказывание, найденное в бумагах Н.А. Мотовилова: «Сатана был первый революционер, и чрез это спал с неба. Между учением последователей его и учением Господа Иисуса Христа нет ничего общего, здесь – огромная пропасть. Господь через делание данных Им заповедей призывает человечество на небо, где обитает правда. Дух тьмы обещает устройство рая на земле. Так все революционные общества, тайные и явные, под какими бы названиями они ни появлялись и какой бы благовидной видимостью ни прикрывались, имеют одну общую цель – борьбу и общее разрушение христианства, подготовляя почву антихристианству в лице грядущего в мир Антихриста»[13]. В этих строках, атрибутировать которые преподобному Серафиму нет оснований, ведётся очевидная полемика с масонством и социальным утопизмом, что в XIX веке характерно для околокатолических кругов. В России подобная стилистика станет употребительной лишь в публицистике второй половины XIX века – в период деятельности С. Нилуса, который, по всей видимости, является редактором данного фрагмента. Вероятный автор же – Н.А. Мотовилов, «служка» преподобного Серафима.


Сравнение революционных событий с восстанием Сатаны стало распространено после Французской революции в кругах католических традиционалистов Франции и Германии. Это представление представляет собой католическую интерпретацию ветхозаветной апокрифической метафизики (книга Еноха). Использование католическими кругами этого апокрифа (вне зависимости от реальной связи) несло очевидную пропагандистскую цель: фактически легенда использовалась для сакрализации буржуазного социального уклада и для придания институту собственности «священного» характера.
Первые революционеры (в России им был, прежде всего, А.И. Герцен) руководствовались другой логикой: они остро сознавали, что несправедливый, ничего не имеющий общего с христианством капиталистический строй не мог быть связан с Божественным миропорядком, а следовательно, борьба с ним священна. Исторический пример для оправдания своей борьбы они видели, как это ни парадоксально, в раннем христианстве.
В России первую феноменологию революции разрабатывают именно Герцен и Тютчев. Они практически одновременно начинают писать о революции (разумеется, по-французски) под влиянием событий в Европе 1848-49 г.г. До них можно говорить лишь о заимствовании и адаптации тех или иных западных идей. У Тютчева идея революции эсхатологическая. Он обоснованно видел корни социальных революций в римо-католической духовности, он, как известно, вообще отождествлял Революцию и Запад: «Итак, согласимся, — писал он, — что Революция, бесконечно разнообразная в своих этапах и проявлениях, едина и тождественна в своем главном начале, и именно из этого начала, необходимо признать, вышла вся нынешняя западная цивилизация»[14]. Революция и Христианство абсолютно противоположны, между ними не может быть ничего общего: «Революция же, прежде всего — враг христианства. Антихристианский дух есть душа Революции, ее сущностное, отличительное свойство. Ее последовательно обновляемые формы и лозунги, даже насилия и преступления — все это частности и случайные подробности. А оживляет ее именно антихристианское начало, дающее ей также (нельзя не признать) столь грозную власть над миром»[15].
В отличие от Тютчева, Герцен развивает взгляд на раннее христианство как на социальную революцию, разрушившую Римскую империю и в корне изменившую историю. Когда-то революционное, разрушившее Империю христианство, в Новое время застыло в «мещанстве». Мещанство – и есть решающий признак старости цивилизации. Этому ходу герценовской мысли весьма сочувствовал консерватор и «охранитель» К.Н. Леонтьев, об этом же писал и антиреволюционно настроенный Ф.М. Достоевский. Но если Герцен полагал, что теперь революция, продолжая дело раннего христианства, разрушит старый прогнивший мещанский мир, то Леонтьев вслед за Тютчевым считал революцию неразрывной составляющей и верным признаком этого гниения. У Герцена не было иллюзий, он точно так же понимал противоположность революции и христианства, но расставлял прямо противоположные оценки: «Мы присутствуем при великой драме; — у кого нервы слабы, могут идти в поля, в леса. Драма эта не более и не менее, как разложение христиано-европейского мира»[16] — писал он в 1848 г. из революционной Европы. Иванов-Разумник первым обратил внимание на ранние драмы Герцена, где тот впервые воплотил идею революционности христианства. «Он [Герцен] первый, — восклицает апологетически Иванов-Разумник, – ещё в юношеских драмах своих! – провидел борьбу мира старого с новым и понял, что русскому скифу дано будет принять в борьбе этой решающее участие»[17].
В европейской литературе XIX века связь Христианства и Революции отражена неоднократно. Одной из первых это делает Ж. Санд в романах «Консуэло» (1842) и «Графиня Рудольштат» (1845), оказавших влияние на формирование взглядов целого поколения русских писателей и мыслителей – таких, как Ап. Григорьев, Н.Я. Данилевский, Ф.М. Достоевский. Влиятельная на рубеже веков книга Э. Ренана «Жизнь Иисуса» (1863) изображает Христа революционером, стремящимся установить царство справедливости на земле. Иронически подаёт связь революции и христианства Г. Флобер в «Воспитании чувств» (1869), где «патриот в синей блузе» произносит речь, называя Иисуса Христа основоположником социализма, а Евангелие – прямым путём к революции 1789 года. Связь революции с воскресением и даже рассмотрение её как «секулярного аналога Воскресения» можно встретить в частности у историка Жюля Мишле, что отмечает А.В. Магун: «Но революция при этом направлялась против христианства, против церкви, и новое Событие было названо именем мирского профанного происшествия par excellence»[18]. Между тем, как мы показали, революция становится метафорой Воскресения уже в Евангелии, и ничего «секулярного» и «профанного» в этом нет, скорее и «сакральное» и «профанное» присутствуют в революции нерасторжимо. Секуляризация же, как показали работы Дж. Милбанка, в целом является католическим проектом. Для католичества было крайне выгодно отнести революцию к «мирскому» и «профанному», противопоставив ей «духовность» и асоциальность.
Однако в России, где «революция воплотилась в человеке», и не один раз, и где отряд красногвардейцев ведёт по революционным улицам Петрограда сам Исус Христос, католическая версия не могла стать исчерпывающей. Чтобы правильно оценить историю, нужно помнить о «восстановительном» характере революции. Тогда можно по праву назвать первой революцией в России восстановление престола первыми Романовыми после Смуты в 1613 г. Революционными были события Раскола, притом революционной силой были именно старообрядцы, выступавшие за восстановление дореформенных традиций и буквальное исполнение установленного Евангелием и Святыми Отцами. Именно поэтому Герцен считал старообрядцев революционной силой, а образ неистового протопопа Аввакума стал прообразом революционера в литературе Серебряного века. Революционными по своей природе (что подтверждала и советская пропаганда) были бунты Разина и Пугачева, в войсках которых ударную боевую силу составляли казаки-старообрядцы. Всё это неподдельные образы Русской Революции, которыми вдохновлялись народники XIX века и эсеры ХХ-го.
«Скифы» стали для русской культуры одним из центральных образов, задающих революционную реконструкцию действительности. «Племя – таинственного, легендой повитого корня, с запада на Восток, потоком упорным, победным потоком брошенное в просторы желтолицых, узкоглазых, глотающих вино из черепов – варварских орд» — как поэтически представлял исторических скифов в первом манифесте литературных «Скифов» эсер С.Д. Мстиславский [19].
«Скифство» — это не только литературное объединение и идейно-эстетическое движение в России первой четверти XX века. Для того, чтобы это объединение состоялось и движение оформилось, скифский сюжет в русской культуре развивался в течение нескольких веков. Именно в рамках скифского сюжета в течение столетия (1812 – 1925) был сформулирован национальный смысл и создан наиболее глубокий художественный образ Революции. В ходе её этот образ был быстро и намеренно забыт, а сами «политические скифы» – партия эсеров – репрессированы одними из первых [20]. Однако политическая расправа над эсерами (как прежде расправа над декабристами, а ещё раньше – над старообрядцами и последующие их гонения) не являются последним словом истории, поскольку история движима жертвой, и в каждой жертве заново распинается Исус Христос, идущий впереди истории. Каждая революционная ситуация воскрешает память жертв, и их образы становятся движущей силой революции. В стихотворении М. Волошина «Стенькин суд», написанном от лица Разина 22 декабря 1917 года, содержится пророчество о начале гражданской смуты, и Разин обещает:
Что-то, чую, приходит пора моя
Погулять по Святой по Руси.
… Мы устроим в стране благолепье вам, —
Как, восставши из мертвых с мечом, —
Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,
Да с Емелькой придем Пугачем ().
В стихотворении «Гражданская война», открывающем цикл «Усобица», одна из сторон-участниц усобицы преемственна, согласно Волошину, духу Разина:
В одних доселе не потух
Хмель незапамятных пожаров,
И жив степной, разгульный дух
И Разиных, и Кудеяров ().
В стихотворении «Китеж» (1919) Разин и Пугачёв «воскресают из гробов». «Каторжниками», разбойниками являются и блоковские Двенадцать, но возглавляет их Христос. Этот ряд можно продолжить.
Важнейшей составляющей революционного мироощущения также является апокалиптизм. Собственно Апокалипсис (Откровение) переводится на латынь словом, родственным слову «Революция», что мы уже указывали. О революции в России можно будет говорить тогда, когда, образно говоря, вновь воскреснут жертвы былых революций, причём на этот раз уже и цари-мученики: Павел I, Александр II и Николай II. Они будут свидетельствовать против нынешнего социального порядка. Нынешние оппозиционеры, чающие твиттерной «революции айпэдов», не альтернативны «режиму» и даже не оппозиционны, но являются его главной опорой.
К началу 10-х годов XX века в России сложились прямо противоположные взгляды на государство и революцию. Одни, следуя имперской традиции, видели в государстве «удерживающее» начало, считая революцию антихристианством, другие, строго наоборот, отождествляли с антихристианством (царство мамоны) капиталистический общественно-экономический строй, который утвердился в бывших христианских империях. Революция же, с этой точки зрения, мыслилась как возвращение к христианским, братским основам жизни, преображение человека, общества и мира.
Тот же идеологический расклад можно наблюдать и сейчас. Консерваторы, пытающиеся создать видимость «охранительности» нынешнему антинародному и антихристианскому государству, являются пособниками либералов – только глупее.
Именно поэтому революция сегодня будет носить характер радикальной – а не мнимой – реконструкции. Цари-мученики Революции станут её святыми покровителями, объединившись с бывшими бунтарями и «раскольниками», проклятыми «официальной» церковью. Революция в России будет (по установкам своим), восстановительной, «скифской», т.е. национальной и антибуржуазной по своей сути, и выведет на поверхность то, что тщательно скрывается, в противовес заговору пустоты.

Илья Бражников


[1] Эвола Ю. Люди и руины. Критика фашизма: взгляд справа / пер. с исп. В.В. Ванюшкиной. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. С. 7.
[2] Герцен А.И. Том первый. Произведения 1829-1841 годов. М.: АН СССР, 1954. С. 33.
[3] Пушкин А. С. О дворянстве // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние,1977—1979. Т. 8. Автобиографическая и историческая проза. История Пугачева. Записки Моро де Бразе. — 1978. — С. 104—105.
[4]
[5] Ленин В.И. Полное соб. Соч. изд-е 5. Т. 21. М. 1968. С. 261.
[6] Пути русского богословия, с. 137.
[7] http://krotov.info/history/19/1820/1825kara.htm
[8] Пути русского богословия, с. 130-131.
[9] Там же.
[10] Ленин В.И. Указ. соч. С. 257.
[11] Герцен А.И. Былое и думы 1852-1868. Часть V // А.И. Герцен Собрание сочинений в 30 томах. Том десятый. Изд-во АН СССР. М., 1956. С. 201.
[12] Лосев А.Ф. Диалектика мифа: Доп. к «Диалектике мифа» / А. Ф. Лосев . — М. : Мысль, 2001. — 558 с. — (Философ. наследие ; Т. 130)
[13] [Антихрист и Россия]. Текст, найденный в бумагах о. Павла Флоренского, предположительно полученный им от С.А.Нилуса, который, в свою очередь, нашел его в бумагах “служки Божией Матери и Серафимова” Н.Л.Мотовилова. См. Россия перед вторым пришествием, с. 550.
[14] См. Тютчев Ф.И. Полное собр. Соч. и писем в 6 тт. Т.3. С.181.
[15] Тютчев, с. 144-145.
[16] Иванов-Разумник
[17] Иванов-Разумник. А.И.Герцен. Петроград, 1920. С. 7
[18] Магун А.В. Отрицательная революция: к деконструкции политического субъекта. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2008. – 416 с. С. 40–41.
[19] «Скифы». Петроград, 1917.
[20] Леонтьев В.Я.

Плакаты Вячеслава Ларионова

Релевантно:

Союз скифских республик

Эсмеральд Крылатых

Революция Любви

Читать далее...

Сон о Революции

Возмущённая толпа в загоне — это не Революция

Сегодня мне приснился отличный сон про революцию. Наверное, я с вечера хорошо задумался на тему того, что скажу сегодня на встрече блогеров с общественностью, и под впечатлением такой сон увидел. Картина была воистину апокалиптическая: в одном из вторичных эпизодов на «моих глазах» какой-то ревотряд пытался на революционные нужды экспроприировать трамвай, и надрывался его снять с рельс и волоком утащить в свои ревподвалы. Самый умный революционер предложил снять еще и рельсы в нагрузку, их из земли выколупывали.

Это я к тому, что революциями называют все подряд, даже то, что революциями не является по определению. Я все-таки на политолога в свою бытность учился, что такое революции как бы знаю.

Революция в первую очередь создает кризис безопасности и, соответственно, дилемму безопасности. Это когда нет никакой превалирующей силы, способной обеспечить безопасность. Это вынуждает людей, чей фундамент пирамиды потребностей Маслова треснул, начинают самоорганизовываться, создают альтернативные центры принятия властных решений, а потом демонтируют старые центры (иногда вместе со столицей, коею переносят). Это новый порядок, революционный. Он всегда сопряжен с инфраструктурными угрозами и рисками. А что было с инфраструктурной точки зрения в Москве? Что это было вообще?

Так вот когда в Москве 30 000 людей с ленточками приходят на Болотную, проходят рамки металлоискателей (есть такая дикость в Москве, нам, петербуржцам, не очень понятная, но в данном случае зело показательная), проходят в этот своеобразный загон, где какое-то время “пасутся” – это не революция. Это митинг (для нашей демографии не такой уж и крупный) в пользу той или иной точки зрения или в пользу конкретного лидера. Это было бы революцией, если бы загоны опрокидывали, а толпа куда-то начинала двигаться. Мобильность для революции очень важна: перемещающаяся потенциальная угроза лучше стационарной, так как стационарные угрозы не ставят перед обществом дилемму безопасности и необходимости вооружения отдельных ее частей.

Связывать «революцию» на Болотной некорректно как с «арабской весной», так и с «оккупируй Уолл-стрит». Это события возможно и схожие (?) по форме, но совершенно разные по месседжу. «Оккупанты» требовали отнять деньги у самых богатых и отдать их бедным, потому что 17 миллионов американских детей голодают. То есть требуют больше социализма, справедливости и защиты. Тунисские революционеры тоже требовали социальной справедливости в отношение нетуристической зоны страны, и их протест был против либеральных реформ Бен Али (запрет на посещение мечетей, рыночные реформы). То есть в целом требовали больше социализма и традиционализма. Даже казахи – и те требуют нынче социальных гарантий для работников в нефтяной отрасли. То есть выступают с социалистических позиций.

У нас же в России свой особый путь, мы требуем больше капитализма. И пока во всем мире строили капитализм, мы строили коммунизм, а теперь во всем мире идет волна социализма, а наши демшизоиды одумались и начали требовать капиталистических свершений. Отсюда и тренд, на который пытаются посадить Прохорова. Складывается ощущение, что спродюссированный. Прохоров как преемник Медведева: а вот вам и здасьте в виде борьбы с путинской регрессией.

Но опять же. На революцию эти требования не тянут. Революцию делают люди, которые не имеют существенной собственности, средств к существованию и, что самое главное, перспектив. Брюхастые толстосумы революций не делают, не делают их люди, способные взять и оплачивать кредиты, сытыелюди. Митингующие оказались на улице в силу внутриличностного конфликта, согласно которому реальный прогресс идет слишком медленно и не успевает за воображаемым прогрессом, темпом возможного развития, а не потому что им не чем детей кормить на завтрак.

По поводу собравшихся у меня меньше вопросов, чем по поводу организаторов. Сразу после митинга в Интернете начался срач на тему сколько людей было реально на площади. По моим профессиональным оценкам и наследственному отличному глазомеру бело не больше 32-37 тысяч. Они же сами называли даже 150 000 человек. То есть Чуров накрутил «Единой России» 10% голосов, а протестующие накрутили 500% численности своего состава (возглас из зала: «Простите, я проспал; так кого называют жуликами и ворами-то?»). Политические лузеры как правило склонны жульничать и компенсировать это оправданиями в духе утверждений «я не во власти, так как я честный». Это звучит куда как толерантнее, чем «я не во власти, так как ленивый» или «я не во власти, так как тупой и бездарный».

Я не хочу ни принижать гражданские порывы тех, кто пришел на митинг, ни оскорблять их, ни называть их низшими существами. Просто если собрались делать революцию – то и делайте революцию, а не размахивайте презервативами в ОМОНовском загоне. Важный критерий: кульминация. Собрание людей на площади – это кульминация революции, а не ее начало. Этому учат все фильмы про революцию, даже такие сопливые как “V – это Вендетта” (ей-богу, комикс лучше, там действительно анархо-революция, а не либеральный бред сумасшедшего как в фильме). К тому моменту, как люди окажутся на площади заводы должны встать, транспорт остановиться, связь отключиться, столица обесточить. И вот когда в этой ситуации люди выходят на площадь – власти остается только принять их требования. Я понимаю, это тяжелая и длительная работа. Ее не способны сделать те, кто в ней по-настоящему не заинтересован. Без этой работы все протестные потуги выглядят жалко и смешно.

А пока заводы работают (и деньги зарабатываются), транспорт ходит (и люди перемещаются), связь работает и есть электричество в городе (и абсолютное большинство горожан релаксирует просмотром сериалов, включая такой сериал как новости), 35 000 человек на Болотной выглядят как часть пейзажа, а вовсе не как революция. Пока что это никакая не революция снизу. Это революция сбоку. Абсолютно [геометрически] левый протест, мало что определяющий в стране. Главный успех протеста – чтобы Путин полюбовался. На «Эхе» вчера была дискуссия – видел ли протест Путин. Журналисты радовались, что обратил внимание и оскорбил. Цель достигнута. Вот и вся революция.

Разочарован. Сон был лучше.

 

Виталий Трофимов-Трофимов

 

Читать далее...

Сакральный центр дома

Автор материала размышляет о наиболее мифологизированном и символическом предмете обихода. Русская печь – противовес Красному углу, одновременно символ центра и границы.

Характер символического осмысления ПЕЧИ во многом предопределен тем, что поддержание домашнего огня и приготовление пищи были специфически женскими занятиями. Незаметная, подчас даже намеренно скрытая от мужчин повседневная деятельность женщины протекает как бы в присутствии предков и под их покровительством. Внутреннее полое пространство ПЕЧИ, «яма» может символизировать собой отверстия женского тела (лоно,рот).

В противовес Красному углу, в котором хранятся иконы и человек как бы предстоит перед  лицом Бога, ПЕЧЬ воплощает сакральность иного типа. В ней готовят пищу, на ней спят. а в некоторых регионах используют также и в качестве бани. С ней, по преимуществу, связана народная медицина. В связи с этим и символика ПЕЧИ отнесена главным образом не к сфере ритуального или этикетного поведения человека, а к его интимной, «утробной» жизни в таких ее проявлениях, как соитие, дефлорация, развитие, рождение и, с другой стороны, агония, смерть и посмертное существование.

ПЕЧЬ играет особую символическую роль во внутреннем пространстве дома, совмещая в себе черты центра и границы. Как вместилище пищи или домашнего огня она воплощает собой идею дома в аспекте его полноты и благополучия и в этом отношении соотнесена со столом. Поскольку же через печную трубу осуществляется связь с внешним миром, в том числе с «тем светом», ПЕЧЬ сопоставима и с дверью и окнами. Печная труба — это специфический выход из дома, предназначенный в основном для сверхъестественных существ и для контактов с ними: через нее в дом проникают огненный змей и черт, а из него вылетают наружу ведьма, душа умершего, болезнь, доля, призыв, обращенный к нечистой силе, и т.п.

Символическую функцию ПЕЧЬ выполняет и в том отношении, что в ней готовится пища, т.е. природный продукт превращается в культурный объект, сырое — в вареное, печеное или жареное, а дрова, в свою очередь, обращаются в пепел и дым, восходящий к небесам.

Разные символические значения ПЕЧИ актуализировались в зависимости от обрядового контекста. Если в свадебном и родинном обрядах она символизировала рождающее женское лоно, то в похоронном — дорогу в загробный мир или даже само царство смерти, подчас дифференцированное на рай и рай. Если в обрядах, призванных приобщить новорожденного ребенка или купленное домашнее животное к дому, она обозначала его средоточие, то в быличках о проникающих в дом огненном змее или черте с ней связывалась смертельная опасность для его обитателей.

В обряде перепекания ребенка ПЕЧЬ символизирует одновременно и могилу, смерть, и рождающее женское лоно, причем засовывание ребенка в ПЕЧЬ призвано убить болезнь и самого больного ребенка, чтобы возродить уже ребенка здорового. Соответственно разные значения получали одни и те же действия, совершаемые в ходе разных обрядов: когда заглядывали в ПЕЧЬ, вернувшись с похорон, то таким образом хотели избавиться от страха перед покойником и тоски по нему; когда то же совершала невеста, входя в новый дом, то этим она выражала пожелание, чтобы умерли родители ее жениха.

На Украине, в Белоруссии и в Польше было принято, вынув  хлеб или другую пищу из ПЕЧИ, положить туда одно, два или три полена. Делали это в основном для того, чтобы по ним на «том свете» перейти через пекло, через огненную реку или канаву с кипящей смолой. Известны, однако, и другие мотивировки: вынув хлеб из ПЕЧИ, нужно бросить туда полено, чтобы хлеб не выводился, «чтобы не зевала ПЕЧЬ», т.е. не было голода в хате. На ночь в ПЕЧЬ клали полено и ставили горшок с водой, чтобы у ПЕЧИ или у огня было, что есть и пить.

Огонь в ПЕЧИ осмыслялся как живое существо. Известен бродячий сюжет о разговоре двух огней. Один из них жалуется другому, что его хозяйка плохо за ним следит, и сообщает, что собирается в виде наказания устроить пожар и сжечь ее дом. Несмотря на то что домашний огонь выполняет культурные функции, он сохраняет свою связь со стихией небесного огня и при необходимости может противостоять ей. Например, в Вологодской губернии затапливали ПЕЧЬ, чтобы утишить грозу. Как средство против грозы и других стихийных бедствий у славянских народов использовалась и печная утварь. При приближении градовой тучи выбрасывали на двор хлебную лопату или кочергу либо складывали их крест-накрест, чтобы защитить посевы от града.

Домашний огонь непрерывно поддерживали в ПЕЧИ и сохраняли ночью в виде горячих углей. Их старались не давать в другой дом — вместе с домашним огнем семью могли покинуть достаток и благополучие. При переходе на новое местожительство переносили с собой угли из старого жилища и вместе с тем переманивали домового. Вытирая «живой огонь» во время эпидемий или эпизооти, тушили все огни в селении и зажигали новые от живого огня.

С другой стороны, горение огня в ПЕЧИ может символизировать протекание жизненных процессов в человеческом теле. В любовной магии и магических действиях, направленных против воров, поддерживаемое в ПЕЧИ пламя призвано зажечь внутренний огонь, пожирающий человека. Процесс поддержания огня и приготовления хлеба, и, в частности, действия с кочергой и хлебной лопатой, в загадках и свадебных обрядах осмысляются как супружеские отношения. Формирование плода в материнской утробе также может уподобляться выпеканию хлеба, ср. украинское «у печурце родився» — о счастливом человеке, белорусское «и в старой печи огонь хорошо гориць» — о стариках, у которых родятся дети.

Когда кто-нибудь уходил из дома, ПЕЧЬ закрывали заслонкой, чтобы ему повезло в пути и его не поминали лихом оставшиеся дома. В Новгородской губернии закрывали ПЕЧЬ, садясь ткать, чтобы хорошо удалась работа. В Полесье хозяйка, вынув из ПЕЧИ хлеб, закрывала ее заслонкой, иначе, по поверью, когда она умрет, у нее будет рот «раззявлен». При приближении грозы заслоняли трубу, чтобы черт или другая нечистая сила не могли туда спрятаться и гром не ударил в хату.

Через трубу зовут пропавший в лесу скот в надежде, что он вернется обратно. В Страстной четверг хозяйка окликала скотину по именам через печную трубу, а хозяин, стоя на улице, отвечал за животных, чтобы летом они не заблудились в лесу. В Новгородской губернии в Страстной четверг хозяйка открывала печную трубу и кричала в нее: «Коровушке, не спите в лесу, ходите домой». В Ровенской области шепчут заговор от укуса змеи в ПЕЧЬ, «штоб у печ пошло». В Житомирском районе рассказывают о случае, когда мать позвала через трубу сына, служившего в армии, после чего на того напала смертельная тоска. На Ровенщине полагали, что, когда человек умирает, нужно закрыть трубу и отворить двери, иначе душа вылетит через трубу и достанется черту. И, наоборот, в Брестской области при тяжелой смерти колдуна обязательно держали открытой печную трубу, а то и разбирали потолок и крышу. Отворяли трубу и во время календарных поминок, чтобы через нее могли проникнуть души умерших.

Лит.: Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1868. Т. 2; Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.

Андрей Топорков

СКАЗКИ о ПЕЧИ

НЕРАДИВАЯ БАБА

Вот однажды топили две соседки печи, вылетели из труб искры и встретились в небесах над избами.

— Здравствуйте, сестрицы! — говорят одни искры другим. — Как там ваша печка-матушка поживает?

— Плохо, — отвечают те, — дурная ей хозяйка досталась. Вьюшка сажей забита, в трубе как свили по весне сороки гнезда, так до сих пор все мусором засыпано. И никогда не покормит хозяйка печь свою бережно, с уважением, знай норовит сырые дрова запихивать. Очень сердится печка-матушка. Хочет завтра на пол огня уронить да поджечь избу, чтобы знали люди, как с печью в мире жить.

И разлетелись искры в разные стороны.

А случилось так, что в эту пору домовой, кошкой скинувшись, сидел на крылечке и слышал весь их разговор. Всполошился он, что дом пожгут, самому-то куда податься? Известно, что пожар домовым — хуже смерти. Люди хоть могут себе новую избу отстроить, а домовые воют на пепелищах, плачут слезами и причитывают, а потом в пепел обращаются. «Не бывать тому!» — думает. Шмыгнул он обратно в избу, лег под печку и стал караулить.

Вот после полуночи, когда люди уснули крепким сном, печка выбросила из своего чрева несколько жарких угольков, которые угодили прямиком на невыметенный мусор, и тот сразу занялся. А хозяева спят, горя не знают. Тут как взвыл домовушка страшным голосом, как заревел! Мужик с бабою подскочили — а в горнице дымно, у испода печи огонь пляшет. Схватились за ведра с водой да мигом залили пламень.

— Все ты, баба, виновата, — говорит хозяин. — Мусор под печкой лежит, дрова раскиданы, сажа клочьями. Негоже так с печуркою обращаться.

Неведомо, что дальше было, образумил ли муж жену, а может, и сама она за ум взялась, только больше в доме пожаров не случалось. Знать, печка была довольная своими хозяевами.

ЖАДНЫЙ ХОЗЯИН

Не поладили печники с одними хозяевами из-за расчета и вмазали в трубу две пустые незаткнутые бутылки по самые горлышки. Стали говорить хозяева:

— Все бы хорошо, да кто-то свистит в трубе — страшно жить. УЖ не дух ли нечистый поселился ?

Пригласили колдуна. Тот ворожил, ворожил — ничего не мог сделать! Позвали других печников: — Поправить, — говорят, — можно, только дорого возьмем.

Взялись сделать, но вместо бутылок положили гусиных перьев, потому что опять не получили должного расчета. Свист прекратился, но кто-то стал охать да вздыхать. Домочадцы света белого невзвидели! Опять знахаря позвали — никакого толку. Снова обратился хозяин к печникам, отдал уговорные деньги на руки вперед, и все успокоилось.

 

Читать далее...

Свобода народов – пустой звук без свободы одного человека

Беседа с культурологом Георгием Осиповым о свободных народах и свободных людях, о культурном коде Запорожья и о Бараке Обаме

Как ты видишь идеологию защиты прав народов, отстаивания их этнической идентичности, свободной культуры?

Частичный ответ содержится в самом вопросе. Жизнеспособность идеологии будет подтверждена, если она сумеет привлечь к «отстаиванию этнической идентичности и свободной культуры» людей, способных отстаивать их эффективно. Не публиковался, но высказываться на эту тему мне приходилось.

Ты в течении многих лет описываешь региональную украино-российскую культуру Запорожья, ты фактически зафиксировал особый “региональный культурный код”. Код «города-портала». Насколько сложно это делать? Ведь культурный код Костромы практически невозможно описать, в отличии от, например, кавказского, который просто бросается в глаза. И насколько это благодарное зантие, ценят ли твой труд в самом Запорожье?

Недавно были уместны упреки в негативном «пассеизме», любовании «живым прошлым» и т.п. общечеловеческих слабостях. Но за последнее время темп жизни чудовищно ускорился, и многие ландшафты и места полностью исчезли с лица земли, а вместе с ними – положения и люди с их переживаниями, страстями, химерами. Бесследно – потому что мое поколение оказалось не в силах их отстоять. В отличие от средневековых памятников, от них в современном мире не осталось даже руин. Значит, я был прав, фиксируя повседневные похождения моих персонажей в моем городе. Теперь эта повседневность затмевает предсказуемую «фантастику». Я стремился к средневековой простоте и насыщенности – когда в одном замке живут привидения, алхимики, любовники и т.д. все пороки и добродетели бушуют на одном клочке земли, без телефонов, ТВ, цветных журналов. Не подозревая о числе планет в Солнечной Системе.
Это занятие помогло мне сохранить ясный ум и вертикальное положение. Естественно, эти темы привлекают «немногих» (говорю без сословных или расовых предрассудков, без снобизма), зато они самостоятельные, волевые люди, чье мнение мне дорого. В Запорожье такие люди есть.

Твоя программа “Трансильвания” стала такой музыкальной “цветущей сложностью” и по сути манифестом Свободных Народов. Как бы ты охарактеризовал этот неповторимый жанр, фактически тобой созданный? Какие у тебя были предшественниеки? И будут ли перспективы у этого направления? Какой она будет – культура свободных народов завтрашнего дня?

«Трансильвания» с почестями погребена в далеком прошлом. Но ее нельзя воспринимать как мумию, как экспонат музея неудачных форм сопротивления. Она сохранила правоту, не обещая иллюзий. Мы не тыкали пальцем в миражи, не корчили “Всадника без головы”. В отличие от некоторых пророков, которые «40 лет» мариновали аудиторию в пустыне бесплодия, пока сами под старость лет не оказались в окружении калек, пенсионеров. Мы никого не собирались очаровать, поэтому и разочарования переносим легко, и разочарованных сравнительно немного.
Свобода народов пустой звук без свободы одного человека. А освобождение – дело личное. Он свободен, если может сделать правильный выбор без оглядки на податливое большинство. Не следует принимать за «свободу народов» массовый психоз, массовое отчаяние. Я не верю в действенность униформы, геометрических фигурок-символов и привлекательность фольклора. Верность идеалам и стремление к совершенству от них не зависит.
Нам слишком хорошо знакомы товарищи, которые не могут простить Гитлеру две, от силы три вещи. А именно: что Адольф не носил бороду с косовороткой и не владел крюковым пением.

Права народов в музыке это ведь не только и не столько этнофолк. Какие музыкальные жанры и исполнители точнее соответствуют этому особому тонкому меркуриальному духу пробуждения народной идентичности?

Музыка, как и любой другой вид искусства должна, прежде всего, «искушать», доставлять удовольствие, украшая быт и частную жизнь (не обязательно молодого) человека. Глупо переоценивать ее роль в «идеологической войне». Эпоха «психических атак», немецких маршей и ритуальных плясок миновала. Меркуриальный дух, как не парадоксально, располагает к тому, что медленно, но верно. Тонкое понимание себя, своих желаний, подталкивает к правильному выбору, как в создании, так и в потреблении достойных вещей. Что касается исполнителей и жанров – это опять же личное дело. Было бы у кого спросить и кому уточнить. Безупречный манифест обособленного, свободного существа, при этом органически связанного со своей стихией, родом, являет сонет Бодлера «Совы»:

А людям пример их – наука,
Что двигаться лишняя мука,
Что горшее зло – суета,
Что если гоняться за тенью
Кого и заставит мечта,
Безумца карает – движенье.

(пер. И.Ф. Анненского)

Права народов в избавлении от условностей и догм, в изгнании зловредных попугаев, глашатаев этих условностей и догм.

Как тебе перезагрузка в мировой политике? Притом, что ты много лет был поклонником Джорджа Буша младшего.
Не начинать ли уже (а кому как ни тебе?) формировать новые эстетические тренды?

Буш был мне симпатичен, как нормальный человек с нормальными слабостями. Последнее человеческое лицо в политике. Голливуд уже давно удалил эти черты обаяния из своих типажей (так из учебников вырывали портреты диктаторов). Но – «лучше иметь десять естественных пороков, чем десять противоестественных добродетелей». Величие Буша не в том, чего он добился, а в том, чего он не достиг. Его попрекают вторжением в Ирак, забывая о возникновении в красивейшей части Европы полноценного, правового исламского государства с блестящим будущим.
Это был последний руководитель, способный вызвать симпатию рядового человека (не требующую хитроумных пояснений), внушить доверие. «Обамовщина» – прямой путь к деградации и фальши на бытовом и самом высшем уровне.
Противники Буша посещают слишком много курсов и тренировок. Зачитываются бреднями каббалистов и бабушки Айн Рэнд. То и другое поддерживает иллюзию избранности. Примерно так же бывшие «хиппи»-администраторы обязаны ходить и заниматься «единоборствами» и лапать друг друга сквозь вонючее кимоно. А в голове один «русский рок». Такая позиция – это страх перед будущим. Которое принадлежит правовому союзу людей доброй воли с могуществом природы. Они понимают, что это не «Коминтерн», не масонский гей-парад, не смердящий Вудсток и не «дни такой-то письменности». Это – нечто новое, на службе у бесконечно старого. Возмездие прошлого современности силами грядущего. И в этой новизне им нет никакого места.

“Трансильвания беспокоит” была культурной фабрикой завтрашнего дня. Каким будет этот живой, совсем не ретроградный и консервативный, а активный, здравый, многообразный мир свободных народов? Дай свой футурологический прогноз.

Залог успеха в неожиданных, (но продуманных) решениях и в выборе неожиданных (но проверенных) союзников. Битые «козыри» прошлых лет не посмеют скомпрометировать смелость наших дальнейших шагов и решений.
Я принципиально не называю имен, не рекомендую конкретных исполнителей, дабы избежать упреков во «вкусовщине». Со вкусами положение катастрофическое. Избавление от уродливых вкусов у современного человека начинается с лютой неприязни к тому, что ему навязывают сверстники, идеологи, лидеры. По сути своей растлители, поработители и провокаторы. Гоните их вон.

Что тебе интересно, и что ты искренне презираешь?

Я презираю жажду перемен, так называемые “путешествия», все эти скоростные перелеты и «путевые заметки» обнаглевших паразитов.
Путешествовали и совершали открытия в доколумбовы времена, тогда всё и открыли, всё уже было известно. Какой смысл тащиться в другой конец планеты, если знаешь, что тебя там ждет, вплоть до обсчета и унижений. Да еще с такой-то рожей. Пьяница, рухнувший на траву у магазина, пробудившись, видит точно такое же небо над своим родным районом.
Познание мира было оправдано в средние века, когда мир был полон тайн, потому что был ограничен благородными суевериями и предрассудками. С каждым годов враг всего живого последовательно расширяет список «суеверий» и «предрассудков» в адрес одержимой идеей «избранности» части человечества.
В минувшем году без конца звучал игровой инфантильный термин «перезагрузка», но за ним скрывается привычная «перезасадка», то есть, спекуляция идейным и художественным секонд-хендом.

Последний взрослый человек. Взросление – благородный процесс. Современному человеку оно дается с трудом. Это – исцеление, прощание с миражами. Поэтому упрек «когда ты уже повзрослеешь?» звучит уже некорректно, словно кому-то желают скорейшей смерти. В моде – вундеркинды, младенчество. Есть патологическое кочевничество, а есть нездоровый инфантилизм. Модные и перезрелые младенцы-хулиганы протестуют и требуют криком : «У-а! У-а! Хотим мира! У-а! У-а! Хотим свободы!» Соответственно, и мир, и свобода, которых они добиваются, отвечают сугубо младенческим представлениям. Посмотри на современное «искусство» и «творчество” – междусобойчик взрослых «малышей», причем потомственных. Под видом богемной вольницы – диктатура домашних деспотов, которыми управляют хитрые «карлсоны». Но взрослый «малыш» – это же дефективный!

Беседовал Павел Зарифуллин

Читать далее...

Единое евразийское культурное пространство

2-3 декабря 2011 г. в столице Республики Саха (Якутия) г. Якутске состоялась Международная научно-творческая конференция «Единое пространство культуры Евразии». В работе конференции приняли участие более 350 специалистов из России, Казахстана, Украины, Монголии, Японии и США. Россию представили участники из Москвы, Республики Алтай, Хакасии, Татарстана, Башкортостана, Алтайского края, Бурятии, Якутии и др. Работали тематические секции по культурным ценностям Евразии и системе художественного образования, эпосам народов Евразии, культуре народов Арктики и ее связи с Евразией, Евразийской сакральной географии, театральной культуре народов Евразии, экранным видам искусства в культурном пространстве России, проблемам перевода эпического наследия. А также работал круглый стол «Национальный инновационный проект «Земля Олонхо» РС (Я)».

В пленарном заседании были заслушаны приветствия и доклады Президента РС (Я) Е.А. Борисова, 1-го Президента РС (Я) М.Е. Николаева, директора НИИ алтаистики им. С.С. Суразакова Н. М. Екеевой, руководителя программы подготовки управленческих кадров для Севера и Арктики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ В.И. Сморчковой, руководителя проекта «Российский дом будущего», эксперта ЗАО «Эксперт РА», члена экспертного совета при министерстве регионального развития РФ С.Е. Журавлева, ректора Северо-восточного федерального университета имени М.К. Аммосова Е.И. Михайловой, директора Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов севера СО РАН А.Н. Алексеева , Директора Московского Центра Льва Гумилёва П.В. Зарифуллина и др.

На конференции были представлены доклады по теме евразийства, об истоках этого философско-политического движения, и формируемом едином евразийском культурном пространстве в свете проводимых за последние годы культурных мероприятий, как в различных регионах Евразийского континента, так и в странах Содружества и Евразийского Экономического Союза.

Было отмечено, что в условиях глобальных проблем дальнейший культурный, экономический и политический разрыв бывших союзных братских народов опасен и недопустим. Сегодня предпринят очередной и очень мощный шаг на пути формирования реального Евразийского экономического союза – объединения, которое, вне всякого сомнения, будет определять будущее наших стран. Он как локомотив призовет все остальные страны Содружества Независимых Государств (СНГ), ранее входивших в состав СССР, к экономическому и политическому объединению. Вместе с тем, участники отметили, что качество любого политического и экономического объединения основывается на культурном, духовном, объединении людей, на универсальной национальной идеологии.

Тему Евразийского Союза поднял в 1994 году Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Многие руководители и политики наших стран поняли и поддержали эту идею. Были созданы общественные движения, политические партии, вырабатывающие и пропагандирующие идеологию и политику Евразийского Союза. Поддержали и работали за эти годы над этой темой многие представители интеллигенции наших стран и республик. В Якутии в 1998 году Андрей Кривошапкин издал свой труд «Евразийский Союз», где изложил свою версию развития России как евразийского государства, основанного степными кочевниками и о возможности объединения всех евразийских народов в единый союз при правильном использовании исторического опыта развития степных государств на территории Евразии.

Недавно мы потеряли истинную якутскую евразийку – дорогую нашу Аскарову Зою Аскаровну. Якутская невестка, приехавшая в молодости за своим якутским мужем из Казахстана, всю свою жизнь она посвятила делу культурного сближения, сотрудничества, дружбы между народами, живущими в нашей республике. Внесла неоценимый вклад в развитие отношений между Казахстаном и Якутией. И так везде и повсюду, люди, их практическая деятельность связывают наши братские государства. Ничего не пропадает даром, сегодня создается реальный Евразийский экономический Союз, создается его наднациональный орган.

Как отмечает в своих выступлениях глава комитета Госдумы России по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин, в случае, если Евразийский союз не будет создан, разрыв между бывшими республиками СССР может быть уже окончательным. И будет сопровождаться переформатированием всего цивилизационно-культурного кода народов, населяющих страны СНГ, других стран, близких территориально и культурно. Этот период, как показывает практика, занимает порядка 40 лет.

У народов на постсоветском пространстве все еще остаются страхи по поводу «ренессанса имперского подавления своей идентичности». Председатель комитета Госдумы по культуре Владимир Мединский по этому поводу говорит, что «воссоздание большой страны — это громадная макрозадача, и такой Союз — лучший способ борьбы с национальными конфликтами». Заместитель секретаря президиума Генсовета «Единой России» Юрий Шувалов подчеркивает, что нам надо думать о модели интеграции, которая опиралась бы не только на экономический фундамент, но и социальный, духовный факторы. Необходимо, в первую очередь, формировать единое социальное пространство. При этом очень важно ориентироваться на общественный диалог между странами евразийского пространства. В структуре комиссии Евразийского экономического союза появятся посты, отвечающие за отдельные направления этой Евразийской экономической комиссии, в т.ч. и культурной. Наша конференция может обратиться в своей резолюции к ней с соответствующими призывами и предложениями.

Председатель Правительства РФ Владимир Путин в своих выступлениях говорит, что Евразийский союз призван стать своего рода центром дальнейших интеграционных процессов. Он заявляет: «Мы не собираемся ни от кого отгораживаться и кому-либо противостоять. Евразийский союз будет строиться на универсальных интеграционных принципах как неотъемлемая часть Большой Европы, объединенной едиными ценностями свободы, демократии и рыночных законов». Сегодня исторические контрасты сочетаются с охватившим нашу планету стремительным процессом интернационализации. В сравнении с прошлыми историческими эпохами неизмеримо возросли как общепланетарное единство человечества, связанное единой судьбой, так и его беспрецедентное многообразие. Почти шесть миллиардов людей, живущих ныне на нашей планете, будучи современниками в отношении друг к другу, связанные экономическими отношениями и почти мгновенно воспринимающие все события в мире благодаря новейшим информационным средствам, вместе с тем живут в различных исторических эпохах: от неолита до экономических и интеллектуальных центров, находящихся на вершине современной цивилизации. И, тем не менее, несмотря на разительные контрасты в области материальной и духовной культуры, правомерно говорить о становлении единой цивилизации на нашей планете.

По направлению развития общего культурного пространства стран СНГ плодотворную деятельность ведет Международный Фонд Гуманитарного Сотрудничества. Утверждены и реализуются концепции сотрудничества в сфере культуры государств – участников СНГ. Проводятся конференции, театральные и музыкальные фестивали, кинофорумы, другие мероприятия, направленные на установление новых творческих связей. Широко известны в Содружестве различные международные музыкальные фестивали, фестиваль кино стран СНГ, фестиваль народного творчества стран СНГ и Балтии, молодежные Дельфийские игры государств – участников СНГ, форумы переводчиков, писателей и издателей стран СНГ и Балтии. Большой потенциал имеет разрабатываемая Межгосударственная программа «Культурные столицы Содружества», а также проекты в области межкультурного диалога. Наша конференция есть вклад в это общее дело.

Более 20-лет назад я выдвинул лозунг «Хомус – Ысыах – Олонхо – Итэ5эл», постулирующий основные вехи развития культуры в Якутии. Сегодня все эти культурные феномены состоялись, мы имеем плодотворно работающий Международный Центр Хомуса-варгана, традиционный якутский обрядовый праздник Ысыах обрел государственный статус, якутский героический эпос Олонхо стал нематериальным устным шедевром человечества, в республике принят закон, государственная целевая программа по изучению, сохранению и развитию Олонхо. Объявлено 10-летие Олонхо, принято решение о реализации национального инновационного проекта «Земля Олонхо», в рамках которого в Якутске появится многофункциональный Международный Центр Олонхо, где наравне с якутским будут представлены эпосы народов Евразии. Таким образом, предприняты меры для сохранения и развития таких культурных феноменов как Хомус, Ысыах, Олонхо, на которых зиждется духовность и национальная идентичность народа саха. Но я считаю, что это, все-таки, копны – по-якутски бугул, добротные, но копны. Мы их собрали и поставили большой стог – кэбиhии. Сегодня, чтобы стог не сгнил, дождь, снег его обтекали, нам надо сделать түcтээhин — поставить на нем «макушку». По-якутски түcозначаетспустись, снизойди. В отношении стога, это слово понимается, как «если түcсделан качественно, сколько бы не выпали снег, дождь, они не испортят сено, просто будут обтекать». С другой стороны, в духовном плане түcможно понимать,как снизошедшее на нас божественное — Итэ5эл, Вера, которой объяты и защищены Хомус, Ысыах, Олонхо.

Потому, я считаю, что мы стоим на пороге последнего этапа лозунга. На пороге возрождения древнейшего тенгрианско-ведического мировоззрения, небесной универсальной религии народов Евразии. Весь цивилизационный опыт человечества показывает, что с древности политические союзы объединялись, создавали государства на одной объединяющей духовной идее – религии. Европейские государства созданы под флагами крестоносцев – христиан. Страны Ближнего Востока – на пророчествах Магомета. Дальневосточные на учении Будды. Индийская цивилизация на основе индуистских постулатов. Соединенные Штаты Америки созданы масонством, которое вобрало в себя многое из Каббалы. Но каждое из этих государств находится на одном континенте. Только Советский Союз был создан на территориях двух континентов – Европы и Азии. Где исторически на европейской части господствовала христианство, на южной – магометанство, восточной – буддизм. Но объединение народов, исповедующих эти религии, состоялось на основе идеи коммунизма, которая являлась атеистичной идеологией. И потому она априори не могла оправдать себя как государственная объединяющая идеология. Система благополучно развалилась, просуществовав всего 70-лет.

Что же сейчас? Какая идея может объединить нас в Евразийский союз? Наверное, только та, которую не надо придумывать, создавать по-новому. Та, которую выработали еще тысячелетия назад наши общие предки – тенгрианско-ведическая. Из которой выросли все мировые религии современности. Но нам ее надо вновь познать. Это будет неимоверно трудно. Готовы ли мы к этому? Не знаю.

Хотя, по сути, за все эти годы этому были посвящены все наши масштабные проекты. Это международный кинопроект «Тайна Чингис Хаана», где принимали участие деятели культуры и искусства из Монголии, Японии, США, братских республик России – Тывы, Якутии, Бурятии, Хакасии, Республики Алтай и т.д. Идея фильма состояла в попытке показать самый из драматичных конфликтов мира — внутренний конфликт самого человека. Конфликт обыкновенного и божественного в сознании человека. И исполнение своего божественного долга вопреки всему и вся, жертвуя своим простым человеческим, близким и дорогим. А сам процесс производства фильма преследовал обновленное возрождение духовного объединения братских народов, предки которых создали древние степные государства и дали импульс развитию института государственности всей Евразии. Сегодня видно, фильм воодушевил и подвинул к укреплению объединения, сближению культур наших народов.

Это инициированный якутскими исследователями проект общественной организации «Лена-Евразия» по проведению комплексных научных экспедиций. В нем приняли участие ученые из Москвы, Якутии, Кыргызстана, Бурятии, Алтая, Тывы, Башкортостана, которые прошли древними путями Евразии по Северной Индии, Непалу, Тибету, Синьцзян Уйгурии и т.д., собрали материалы издали книги.

Это кочевой театральный фестиваль «Желанный берег», где национальные театры представляют свои постановки, появляются новые имена, творческие идеи. Фестиваль также подвигает к укреплению культурного пространства наших народов и стран.

Это кочевая международная научно-практическая конференция «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность». Где принимают участие ученые из всех братских республик и стран. Конференции проекта прошли в Якутске, Улан-Баторе, Кызыле. Следующая планируется в Алматы. Сегодня как результат этого опыта учрежден и зарегистрирован Международный Фонд Исследования Тенгри. Фонд создан крупными учеными и известными творческими деятелями из Монголии, Казахстана, Кыргызстана, Башкортостана, Татарстана, Тывы, Хакасии, Республики Алтай и Республики Саха (Якутия).

Если исследование ведической культуры входит в официальную науку, всячески поддерживается со стороны государства, то о тенгрианской мы не можем так утверждать. Хотя из истории мы знаем, что тенгрианство, тенгризм было государственной религией, оно объединило древние кочевые и оседлые народы в государства, дало первые опыты демократии. И этот исторический опыт сегодня востребован.

Потому перед учеными стоит фундаментальная задача – обосновать новое направление гуманитарной науки – тенгриведение. Еще в 70-х годах Олжас Сулейменов говорил, что нет на тему тенгрианства фундаментальных работ. Позже появились известные труды писателей, историков, философов. Прежде всего, это фундаментальные научные книги ученого с мировым именем – академика Шагдарыына Бира из Монголии, известного казахского философа Нурмагамбета Аюпова, известного тувинского историка, философа Николая Абаева. В 90-х годах, книги знаменитого в тюркском мире и не только, писателя, историка Мурада Аджи дали мощный импульс в исследовании этого направления. Сегодня само время показывает, что созрела необходимость в научном обосновании исследования тенгрианства, его общих истоков с ведизмом.

Это, прежде всего, видно на многих культурных проектах, проводимых в последние 10-15 лет, где мы принимаем самое активное организационное участие. Будь то Ердынские игры на Байкале, фестивали театральных спектаклей «Желанный берег», научные конференции, форумы и т.д. А также на многих вновь возрождаемых традиционных национальных обрядовых праздниках. Это алтайский Эль Ойын, хакасский Тун Пайрам, тувинский Оваа Дагыыры, монгольский Наадам, бурятский Сурхарбаан, татарский Сабантуй, якутский Ысыах, древнеславянские ведические праздники, фестивали фольклора и эпосов – русских былин, финского Калевалы, кыргызского Манаса, якутского Олонхо, алтайского, хакасского Кая, тувинского Хоомей, монгольского Моринхуур, туркменского, таджикского, азербайджанского Кер-оглы и т.д.

Это проект детских международных спортивных игр «Дети Азии». В следующем году под эгидой Президента России проводятся V-е игры в Якутске, ставшим за эти годы евразийским центром детского спорта, где участвуют команды из республик и городов России, Казахстана, Монголии, Японии, Китая, Кореи и т.д. В рамках культурной программы игр проводится международный проект «Шедевры ЮНЕСКО» с участием носителей нематериальных шедевров человечества из Турции, Монголии, Китая, Кыргызстана, Армении, России, Японии, Кореи и т.д.

Все эти культурные феномены в своих мировоззренческих истоках идентичны. Эту идентичность мы и должны культивировать, именно она и может стать культурным, духовным объединяющим критерием в евразийском пространстве.

В целом, за эти годы состоялось множество проектов, форумов, конференций по теме духовной культуры в странах СНГ – России, Казахстане, Кыргызстане, Азербайджане, Украине, Белоруссии и т.д. Тема поднимается из самых глубинок, сам народ их вынашивает. Например, в Якутии эту тему поднимает само население, больше всего в улусах. Поэтому мы в этом году провели форум общественности под названием «Духовный потенциал Республики Саха (Якутия) в инновационном развитии». Инициативы форума подхвачены всей общественностью и имеют продолжение в улусах. Президент и Правительство республики горячо поддержали чаяния общественности и сегодня принимаются фундаментальные решения в области их государственной поддержки.

Мы все за последние 20 лет стали свидетелями беспрецедентного подъема национального самосознания народов в постсоветском пространстве, и в условиях глобальных проблем это понятно. Повсеместно — в России, Казахстане, Кыргызстане, Украине, Белоруссии, Армении, Азербайджане, Туркмении и т.д. наблюдается всплеск всего национального, традиционного в науке, культуре, искусстве, образовании, архитектуре и т.д. Выросли целые города, кварталы с ярко выраженным национальным колоритом, этнопарки, этнокомплексы. В национальных сибирских республиках России — Хакасии, Тыве, Алтае, Бурятии, Якутии простые люди строят традиционные аилы, юрты, балаганы в своих сельских подворьях и дачных участках. У нас в Якутии после внесения в 2005 году якутского эпоса Олонхо в список нематериального устного наследия человечества ЮНЕСКО, начался бум строительства Домов Олонхо, балаганов Олонхо, домов Арчы, Айыы, где сказываются олонхо, проводятся обряды, культурные мероприятия. Население в складчину и при помощи республиканской программы «Добрые дела» строит само эти общественные объекты.

На прошедшем форуме духовности общественности Якутии народ поддержал идею академика Академии духовности Якутии, народного мастера Бориса Неустроева-Мандар Уус о строительстве всем миром традиционной Могол Ураса – Главной Юрты. Президент и правительство Якутии поддержали эту идею. По предложению нашего Мастера – Мандар-уус, это будет Юрта-Храм, покрытая традиционно берестой и инновационно прозрачным материалом. В старину богачи строили их высотой до 8 метров. Бересту для ее покрытия обрабатывали особой технологией, замачивали и выдерживали долгое время в рыбьем клее, сшивали вручную конским волосом. И население наших улусов с воодушевлением готово выполнить эту колоссальную работу, всем миром собирать бересту, шить и клеить. Это практически идея соборного народного строительства. Она говорит о нужде якутского народа в своем Храме. Всеобщем Доме. Это социальный наказ. Это наш символ устремления в будущее на основе традиции. Символ города Олонхо — города нашего Мастера. Символ Земли Олонхо – нашей Северной Шамбалы. Берестяная Юрта-Храм под прозрачным куполом — пример сохранения вечного, незыблемого посредством использования новых технологий и инновационных материалов.

Мы можем построить его в рамках национального инновационного проекта Республики Саха (Якутия) «Земля Олонхо». Проект «Земля Олонхо» реализуется в городе Якутске по Указу Президента Якутии на берегу озера Сайсары под горой Чочур Муран. Эта дуальная пара — гора и озеро являются священными для якутского народа, это символы Отца-Неба и Мать-Земли. Именно на этом месте наши древние предки, впервые прибыв в долину Туймаада, окропили и осветили ее, провели кумысный праздник Ысыах, построили курее-хасаа, воткнули чэчир – молодые березки, исполнили обряд выпадения алгыс на эту территорию. Все это сделано было для продолжения рода, процветания потомков.

В недалеком будущем, на берегу озера Сайсары под горой Чочур Муран в черте города Якутска, где территориально сконцентрированы федеральные научно-образовательные учреждения – Северо-восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова и Якутская сельскохозяйственная академия, появится особая экономическая зона — городской кластер туристско-креативного типа. Это интегрированный межведомственный инвестиционный проект, состоящий из 3-х частей – финансово-деловой, культурной и инновационно-технологической.

В 2005 г., после объявления ЮНЕСКО якутский эпос Олонхо устным нематериальным шедевром человечества, Президентом Республики Саха (Якутия) В.А. Штыровым было подписано Коммюнике с Генеральным секретарем ЮНЕСКО Коитиро Мацуура о создании Международного Центра Олонхо. Согласно этому, по концепции проекта «Земля Олонхо», центральным объектом комплекса станет Международный Центр Олонхо, где будут представлены наравне с якутским Олонхо и все евразийские эпосы, здесь будет сконцентрирована вековая мудрость евразийской культуры.

Объект предполагается сделать многофункциональным, где будут размещены театр Олонхо, интерактивный музей эпоса, публичная электронная библиотека эпосов, выставочные залы, конгресс-холлы, научно-исследовательский центр евразийского эпического наследия.

Ввиду незастроенности центральной части территории, объекты культуры становятся объектами I-й очереди строительства комплекса. Центральная часть территории проектируется как парково-рекреационная зона с гармонично вписанными в нее объектами культуры.

Культурный комплекс в целом также включит интерактивные парковые аттракционы для детей, развивающий центр для студентов и молодежи, кинотеатр, высокотехнологичное кинопроизводство и креативный технопарк народных мастеров. Ввиду территориальной близости ипподрома, крытого и открытого стадионов, яркий этнографический культурный комплекс «Земля Олонхо» станет местом событийного туризма. В нем беспрерывно будут происходить культурные, научные, спортивные события, где будет развиваться экономика впечатлений. Комплекс «Земля Олонхо» станет брендом не только Якутии, но и всего Дальнего Востока.

Концепция национального инновационного проекта «Земля Олонхо» сегодня прошла процедуру согласования в Правительстве РС(Я) и находится на доработке инновационно-технологической части в госкомитете по инновационной политике и науке РС(Я). Инновационное поселение планируется создать как комплекс самодостаточных жилых и производственных модулей, опыт создания которых будет применим к обустройству инфраструктуры северных территорий. Объекты инновационной части проекта планируются как объекты III-й очереди строительства и сроки завершения этой части проекта планируются к 2020 г. Сегодня планируемая технологическая территория комплекса застроена складскими и базовыми объектами, но по генплану города она должна быть отведена под жилую застройку. Ввиду территориальной близости федерального университета, близлежащий квартал будет застроен его объектами, концептуально подходящими под инновационный жилой технопарк. С другой стороны, концептуально в проект вписываются и научно-образовательные учреждения культуры, в т.ч. и федеральное образовательное учреждение министерства культуры России – Арктический Государственный институт культуры и искусств. Руководство института выразило желание войти в проект с созданием своего модуля, совмещающего общежитие и технопарк МИП-ов для молодых научных кадров – преподавателей, аспирантов, студентов и т. д.

Мы надеемся, что содействие в реализации проекта «Земля Олонхо» наравне с Президентом Республики Саха (Якутия), Правительством Республики Саха (Якутия) нам окажут и Российский Президент, Правительство России, Евразийский Союз, МФГС, ЮНЕСКО, российские, евразийские и другие международные культурные фонды и структуры.

В состоявшейся конференции наравне с секциями, работал и круглый стол по проекту «Земля Олонхо». В жарких спорах и дискуссиях выработаны рекомендации, высланные адресатам, в т.ч. Президенту Республики Саха (Якутия), Правительству Республики Саха (Якутия), научно-учебным учреждениям, российским правительственным структурам.

Несомненно, ответвления проекта появятся во всех улусах республики и не только. Все они станут маркерами культурно-цивилизационной идентичности нашей территории и нашего социума. Я думаю, что подобных этнокультурных маркеров будет возведено немало во всем Евразийском пространстве. Само время их требует. Идею инновационного проекта «Земля Олонхо» — гуманитарного Сколково на Дальнем Востоке, после презентации на ЭКСПО-2010 в Шанхае, подхватили многие. Так, перед Президентом России Дмитрием Медведевым ставится вопрос реализации гуманитарного инновационного проекта «Культурный альянс» в Перми, на Украине инициируется подобный проект на Днепровских островах, Президент Монголии Ц. Элбэгдорж одобрил подобный проект создания вблизи Улан-Батора. Казахский Президент Н. Назарбаев за эти годы все усилия приложил к тому, чтобы город Астана стал культурно-цивилизационным маркером Евразии. И так будет везде. Потому что идея проекта близка и понятна всем — сохранение традиции, культуры, духовных ценностей, богатейшей истории своих народов современными средствами и созидание будущего на основе гармонии традиционного и инновационного.

Народы Евразии имеют древнейшую, еще с эпохи бронзы, историю культурно-цивилизационной интеграции. В результате исторических событий на просторах Евразии шло смешение разных народов, родов и племен, происходило взаимопроникновение различных культур. Но в основе своей духовные, мировоззренческие истоки этих культур едины и вышли из одних и тех же недр Центральной Азии. Вокруг общей идеологии на широких просторах Евразии возникали древние политические, экономические союзы и государства. Как и другие архаичные традиции, якутская культура сохранила древнейшие пласты их общей духовной культуры, универсального мировоззрения, и эпос Олонхо является уникальным источником их изучения и познания.

Мы, ученые, деятели культуры и искусства, творческая интеллигенция на историческом опыте и знании истории культуры Евразии должны совместно работать над выработкой идеологических интеграционных принципов объединения, универсальных критериев культурно-цивилизационной идентичности, универсальной идеологии будущего Евразийского экономического союза.

Это направление интеграции может быть одновременно сложнее и проще, чем экономическое, связанное с выработкой единых экономических принципов, таможенных правил и т.д. Сложнее, потому что необходимо фундаментальное научное обоснование для выработки единых объединяющих культурных, мировоззренческих критериев и маркеров. Это громадный труд многих и многих ученых, научных институтов, всего общества. Затем еще предстоит их правильное использование. С другой стороны проще, потому что в условиях глобальных вызовов, социумы наших стран на уровне глубинного бессознательного культурного сами вырабатывают превентивные меры по сохранению своей национальной, культурной идентичности и общие символы, критерии самопроявляются. Только универсальная наднациональная идеология, выработанная и принятая самой общественностью, как стран СНГ, так и Евразийского экономического союза, сможет обеспечить надежный политический и экономический союз.

Международная научно-практическая конференция «Единое пространство культуры Евразии» приняла резолюцию. Полная информация о работе конференции и резолюции размещена на сайтах www.agiki.ru, www.olonkholand.ru

Андрей БОРИСОВ, министр культуры и духовного развития РС(Я), народный артист РФ, лауреат Госпремий СССР и РФ

Евразийский мэтр Андрей Борисов в Попечительском Совете Центра Льва Гумилёва

Михаил Николаев: «Время диалога культур»

Читать далее...

Этнополитические конфликты: типы и формы проявления, региональные особенности

Конец 80-х – начало 90-х годов ознаменовался сложными и противоречивыми по сути и своей значимости событиями. И самым грандиозным явилось событие, связанное с исчезновением на карте мира названия такого государства, как СССР. Вместо этого появились полтора десятка самостоятельных государств, среди которых и Российская Федерация. Случилось так, что за короткий промежуток времени страна переместилась из одного исторического периода в другой, изменилось государственное устройство, институты власти и ее атрибуты. В России разрушена прежняя политическая система, меняются соотношения форм собственности, изменяется система социальных отношений. Серьезным препятствием в движении Российской Федерации вперед по пути экономических реформ и выхода из кризиса являются обострение межнациональных противоречий внутри страны и проблемы взаимоотношений с бывшими советскими республиками. В стране не выработана концепция национально-государственного устройства, до недавнего времени также отсутствовала четкая программа национальной политики.

этнополитические конфликты на постсоветском пространстве. Конфликты стали реальностью в связи с резким обострением межнациональных отношений в бывшем СССР со второй половины 80-х годов. Националистические проявления в ряде республик насторожили центр, но никаких действенных мер по их локализации предпринято не было. Первые беспорядки на этнополитической почве произошли весной 1986 года в Якутии, а в декабре этого же года – в Алма-Ате. Затем последовали демонстрации крымских татар в городах Узбекистана (Ташкенте, Бекабаде, Янгиюле, Фергане, Намангане и др.), в Москве на Красной площади. Началась эскалация этнических конфликтов, приведших к кровопролитию (Сумгаит, Фергана, Ош). Зона конфликтных действий расширилась. В 1989 году возникло несколько очагов конфликтов в Средней Азии, Закавказье. Позднее их огонь охватил Приднестровье, Крым, Поволжье, Северный Кавказ. Только за период с 1988 по 1991 год на этнической почве в бывших советских республиках произошло более 150 конфликтов, в том числе около 20, повлекших человеческие жертвы (1).

Развитие ситуации в межнациональных отношениях бывшего СССР предсказывалось в работах английских, американских ученых, Большинство прогнозов, как показало время, достаточно точно отражало перспективы развития советского общества, Прогнозировались различные возможные варианты развития в случае, если государство не будет разрушено. Специалисты, анализируя англо-американскую историографию по этой проблематике, отмечали, что развитие этнической ситуации прогнозировалось в виде четырех возможных вариантов событий: «ливанизация» (этническая война, аналогичная ливанской); «балканизация» (наподобие сербско-хорватского варианта): «оттоманизация» (распад подобно Османской империи); мирное развитие событий с возможным преобразованием Советского Союза в конфедерацию или организацию государств, подобную ЕЭС или Британскому содружеству (2).

Американский исследователь Дуглас М. Джонсон считает, что с ослаблением конфронтации между Востоком и Западом большинство конфликтов вряд ли будут иметь идеологические корни. «Скорее всего, пишет он, – большинство из них будут происходить в результате столкновений общинной принадлежности, будь то на основе расы, этнического происхождения, национальности и религии» (3).

По данным разведслужбы Министерства обороны США, в будущем прогнозируется возможность 12 вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР. По расчетам в этих конфликтах могут погибнуть в результате военных действий 523 тыс. чел., от болезней – 4, 24 млн. чел., пострадать от голода 88 млн. чел., число беженцев может достигнуть 21, 67 млн. чел. (4) Прогноз подтверждается. Поэтому представляется очень важным в данном случае рассмотреть проблему типологий конфликтов, происходящих как в странах СНГ, так и в самой России. В статье не ставится цель критически проанализировать все типологии конфликтов, отмеченных отечественными и зарубежными учеными. Тем не менее предполагается рассмотреть некоторые из них. Так, Г. Лапидус предлагает следующую классификацию как путь к пониманию различия и сходства между этническими конфликтами в постсоветском пространстве. Конфликты, происходящие на межгосударственном уровне (конфликт между Россией и Украиной по вопросу о Крыме). Конфликты внутри государства:

1. Конфликты с вовлечением в них аборигенных меньшинств (например лезгин в Азербайджане и Дагестане);

2. Конфликты с вовлечением в них общин пришлого населения;

3. Конфликты с вовлечением насильственно перемещенных меньшинств (крымские татары);

4. Конфликты, возникающие в результате попыток пересмотра отношений между бывшими автономными республиками и правительствами государств-преемников (Абхазии в Грузии, Татарстана в России) (5).

Конфликты, связанные с актами общинного насилия (Ош, Фергана) в Средней Азии, выведены исследователем в отдельную категорию. Здесь, по мнению Г. Лапидус, большую роль сыграл экономический, а не этнический фактор.

Профессор Гарвардской школы права (США) У. Юри рассматривает весь спектр советских межнациональных конфликтов по следующим категориям:

1) «насильственные», т. е. вылившиеся в реальные акции насилия; 2) «насильственные», но управляемые, т. е. поддающиеся контролю и урегулированию;

3) «чреватые насилием», то есть готовые вот-вот вылиться в реальные насильственные действия; 4) «потенциально насильственные», т. е. не проявившие себя как таковые, но имеющие в глубине своей предпосылки к насилию;

5) «ненасильственные» (6).

Наиболее полный вариант типологии межнациональных конфликтов предложил, на наш взгляд, Я. Этингер. С большей или меньшей степенью условности он сводит их к нескольким основным типам:

1. Территориальные конфликты, часто тесно связанные с воссоединением раздробленных в прошлом этносов. Их источник – внутреннее, политическое, а нередко и вооруженное столкновение между стоящими у власти правительством и каким-либо национально-освободительным движением или той или иной ирредентистской (7) и сепаратистской группировкой, пользующейся политической и военной поддержкой соседнего государства. Классический пример – ситуация в Нагорном Карабахе и отчасти в Южной Осетии;

2. Конфликты, порожденные стремлением этнического меньшинства реализовать право на самоопределение в форме создания независимого государственного образования. Таково положение в Абхазии, Гагаузии, отчасти в Приднестровье:

3. Конфликты, связанные с восстановлением территориальных прав депортированных народов. Спор между осетинами и ингушами из-за принадлежности Пригородного района – яркое тому свидетельство:

4. Конфликты, в основе которых лежат притязания того или иного государства на часть территории соседнего государства. Например, стремление Эстонии и Латвии присоединить к себе ряд районов Псковской области, которые, как известно, были включены в состав этих двух государств при провозглашении их независимости, а в 40-е годы перешли к РСФСР;

5. Конфликты, источниками которых служат последствия произвольных территориальных изменений, осуществляемых в советский период. Это прежде всего проблема Крыма и в потенции – территориальное урегулирование в Средней Азии;

6. Конфликты как следствие столкновений экономических интересов, когда за выступающими на поверхность национальными противоречиями в действительности стоят интересы правящих политических элит, недовольных своей долей в общегосударственном федеративном «пироге». Думается, что именно эти обстоятельства определяют взаимоотношения между Грозным и Москвой, Казанью и Москвой;

7. Конфликты, в основе которых лежат факторы исторического характера, обусловленные традициями многолетней национально-освободительной борьбы против метрополии. Например, конфронтация между Конфедерацией народов Кавказа и российскими властями:

8. Конфликты, порожденные многолетним пребыванием депортированных народов на территориях других республик. Таковы проблемы месхетинских турок в Узбекистане, чеченцев в Казахстане;

9. Конфликты, в которых за лингвистическими спорами (какой язык должен быть государственным и каков должен быть статус иных языков) часто

скрываются глубокие разногласия между различными национальными общинами, как это происходит, например, в Молдове, Казахстане.

Конечно, в «чистом виде» трудно вычленить каждый из этих типов конфликтов. Зачастую конфликты возникают в результате целого комплекса противоречий: этнических, территориальных, политических, экономических, религиозных (8). Для России сегодня типичны следующие конфликты:

– «статусные» конфликты российских республик с федеральным правительством, вызванные стремлением республик добиться большего объема прав и стать вообще независимыми государствами – субъектами международного права;

– территориальные конфликты между субъектами федерации;

– внутренние (происходящие внутри субъектов федерации) этнополитические конфликты, связанные с реальными противоречиями между интересами различных этнических групп. В основном это противоречия между называемыми титульными нациями и русским (русскоязычным), а также и «нетитульным» населением в республиках (9). Этот перечень типов конфликтов можно расширить. По мнению Л. Дробижевой, сегодня в Российской федерации в основном прослеживаются три типа конфликтов этнополитического характера.

Во-первых, это конституционные конфликты. Некоторые республики приняли конституции, которые противоречат прошлой и теперешней конституции РФ: Саха (Якутия), Тыва, Татарстан, другие. Первое противоречие заключается в том, что в конституциях говорится о главенстве законов республик над федеральными, второе связано с контролем за использованием родных ресурсов, третье – с непосредственным выходом на международную арену.

Второй тип конфликтов – территориальные конфликты. Спорных зон час на территории России 180. Вокруг некоторых из них уже идут локальные военные действия.

Третий тип конфликтов – межгрупповые конфликты.

Социальная нестабильность, экономическая депривация, политические противоречия внутри республик и между республиками и Центром стимулируют такие конфликты, напряжение существует в отношениях между чеченцами и казаками, ингушами и осетинами, кабардинцами и балкарцами, в молодежных группах в Якутии, Тыве и др. Недостаточное внимание к этническим конфликтам чревато тем, что конфликтов будет больше и они будут рее (10). Данная классификация определяет три основных типа конфликтов России.

Вместе с тем, было бы в корне неверно считать, что она исчерпывает многообразие происходящих в России конфликтов. Статусные конфликты это не только конфликты, связанные с интересами каких-либо этнических образований, а это конфликты, в основе которых лежат требования расширения административно-управленческих полномочий в том или ином регионе. Таким конфликтом может быть конфликт, связанный с провозглашением Уральской республики. Нам думается, что можно выделить еще один тип конфликтов – это конфликты, порожденные в ходе проводившихся в прошлом репрессий. А также теми событиями и мероприятиями, которые были проведены в ходе реабилитации.

Ряд зарубежных и отечественных исследователей считает, что межэтнические конфликты в России происходят часто между двумя главными типами цивилизаций, характеризующими евразиатскую сущность страны – западным христианским в своей основе и южным исламским (11). Этот тезис требует отдельного рассмотрения.

Исследователи отмечают, что в последние годы по признаку конфликтное все болевые точки России классифицируются по следующим основаниям:

– зоны острых кризисных (военных конфликтов или балансирования на их грани) – Северная Осетия – Ингушетия;

– потенциально кризисные ситуации (Краснодарский край). Здесь основным фактором межнациональной конфликтогенности являются миграционные процессы, в результате которых обостряется обстановка;

– зоны сильного регионального сепаратизма (Татарстан, Башкортостан);

– зоны среднего регионального сепаратизма (Республика Коми);

– зоны вяло текущего сепаратизма (Сибирь, Дальний Восток, ряд республик Поволжья, Карелии и пр.).

Если рассматривать только вооруженные конфликты, то в постсоветских республиках можно выделить три типа вооруженных конфликтов: а) конфликты, вызванные стремлением национальных меньшинств реализовать свое право на самоопределение; б) конфликты, вызванные разделением бывшего союзного наследства; г) конфликты, имеющие форму гражданской войны.

Конечно, приведенная типология чисто условна. Один тип конфликта может соединять в себе черты другого или переплетаться с другими. Примером тому может служить осетино-ингушский конфликт. В начале его развития политики, специалисты считали, что это не этнический конфликт, т. к. он был обусловлен политическими, социальными и иными причинами. Полагаем, что неправы те исследователи, которые считают, что если нет столкновения одной этнической группы с другой, то это конфликт не этнический. Подтверждением этому служит чеченский кризис. Хотя на чеченской стороне и воюют представители различных национальных групп, но все равно этот конфликт можно характеризовать как этнический. Этнический фактор обычно выступает в качестве линии противостояния, когда существующее неравенство в определенных сферах: социальной, политической, культурной – проходит по этническим границам. Поэтому все конфликты, произошедшие в советский и постсоветский периоды в стране, в своем большинстве этнические. Дефиниция «конфликт» определяется как столкновение противоположно направленных целей, интересов, позиций, мнений или взглядов оппонентов или субъектов взаимодействия, проявляющееся в острой форме. В основе любого конфликта лежат как объективные, так и субъективные противоречия. А также ситуация, включающая либо противоречивые позиции сторон по какой-либо проблеме, либо противоположные цели, методы или средства их достижения в данных обстоятельствах, либо несовпадение интересов оппонентов (24).

Социальные конфликты происходят в результате углубления и обострения противоречий в различных сферах общественной жизни и несвоевременного их разрешения. Конфликты могут быть экономическими, социальными, классовыми, внешне- и внутриполитическими, правовыми, территориальными, межнациональными, языковыми, продовольственными, трудовыми, словом, возникнуть практически в любой сфере жизни. Например, политические конфликты между нациями, этническими группами охватывают весь комплекс общественных отношений, касающихся судьбы того или иного народа (25).

Один из основоположников общей теории конфликта Р. Дарендорф считает, что концепция общества, принадлежащего гражданам, общества свободного, открытого и демократического, не кладет конец конфликтам, не решает в абстрактном плане всех проблем и противоречий развития. Этот вывод применим и к странам СНГ, республикам бывшего СССР. Межнациональные конфликты в Закавказье, Узбекистане, Таджикистане, Кыргызстане, Молдове, Прибалтике и других регионах – это специфическое, конкретно этническое выражение общесоциальных противоречий. В то же время характер этих конфликтов, в которых отчетливо просматриваются противоречия между национальными меньшинствами и «коренным» населением, весьма типичен. Доказательством этому может служить пример ряда высокоразвитых стран с устоявшейся демократией, где также имеются межэтнические проблемы – это фламандский вопрос в Бельгии, проблема Ольстера в Великобритании, Корсики во Франции, страны Басков в Испании, Квебека в Канаде.

Социальные конфликты большинство политологов связывают прежде всего с противоречиями, складывающимися в сфере материального производства. Последние нередко разрешаются путем революций, принимая вместе с тем различные побочные формы – как совокупность коллизий, как коллизии между различными классами, как… идейная борьба, политическая борьба и т. д. (26)

Примером тому может служить критическое положение, сложившееся в российской экономике. Здесь суть социальных конфликтов, с одной стороны, состоит в борьбе между теми слоями общества, чьи интересы выражают прогрессивные потребности развития производительных сил, и, с другой – различными консервативными, отчасти коррумпированными элементами.

Основные завоевания перестройки – демократизация, гласность, расширение республик и регионов и другие – дали людям возможность открыто высказывать свои и не только свои мысли на митингах, демонстрациях, в средствах массовой коммуникации. Однако большинство людей психологически, морально не были подготовлены к своему новому социальному положению. И все это привело к конфликтам в сфере сознания. В итоге «свобода», будучи используемой людьми с низким уровней политической и общей культуры для создания несвободы иным социальным, этническим, религиозным, языковым группам, оказалась предпосылкой острейших конфликтов, сопровождающихся нередко террором, погромами, поджогами, изгнанием неугодных граждан «чужой» национальной принадлежности (27). Дефиниция «этнополитика» предполагает этническую группу, имеющую определенные политические цели. Американский исследователь П. Ван. ден Берге считает, что главное в этнополитике – взаимоотношения государства с этническими группами. Здесь он считает главным вопрос о власти. «Таким образом, этническая политика является приложением власти, особенно государственной власти, к группам, определенным и дифференцируемым этнически или антропологически (по расовым признакам)» (28). В. А. Тишков пишет, что разное понимание феномена этничности позволяет по-разному интерпретировать этнические конфликты (29). В силу полиэтнического состава населения бывшего СССР и нынешних новых государств, любой внутренний конфликт приобретает этническую окраску. Поэтому грань между социальными, политическими и этническими конфликтами очень зыбкая, трудно определимая. Например, национальные движения, выступавшие за независимость в Прибалтике, трактовались и в СССР, и за рубежом как один из видов этнических конфликтов. Однако на самом деле здесь присутствовал больше фактор политический, т. е. стремление обрести государственность одной этнической группы, которая формировала идею этнонационализма. Этнический фактор присутствовал и в борьбе национальных движений за суверенитет, независимость автономий в России (Татарстан, Чечня).

Одна из форм конфликтов нередко включает в себя другую и подвергается трансформации, этническому или политическому камуфляжу. Так, политическая борьба «за национальное самоопределение» народов Севера, которую ведут власти автономий в России, – не что иное, как этнический камуфляж. Ведь они отстаивают интересы не аборигенного населения, а элиты хозяйственников перед лицом Центра. К примеру политического камуфляжа можно отнести, например, события в Таджикистане, где соперничество таджикских субэтнических группировок и конфликт между группами народов Горного Бадахшана и доминирующими таджиками скрываются под внешней риторикой «исламская демократическая» оппозиция против консерваторов и партократов. В. А. Тишков дает определение этнического конфликта. Под этническим мы понимаем конфликт с определенным уровнем организованного политического действия, общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности (30).

Существуют две точки зрения на конфликт. Одни исследователи считают, что социальные конфликты несут угрозу, опасность распада общества. У других ученых иная точка зрения. Так, социолог структурно-функционального направления Льюис Козер пишет: «Конфликт препятствует окостенению социальных систем, вызывая стремление к обновлению и творчеству». Другой немецкий социолог Ральф Дарендорф утверждает, что и конфликты незаменимы как фактор всеобщего процесса социального изменения (31). Автор не согласен с вышеуказанными утверждениями ученых. На наш взгляд, межнациональный конфликт – это нежелательное явление в жизни общества, которое является своего рода тормозом в решении проблем общественной жизни людей различных национальностей. Межнациональные конфликты ведут не «к обновлению и творчеству», а наоборот вызывают застой, отбрасывают общество назад в своем развитии, влекут за собой кровь, человеческие жертвы, разруху, спад в экономике, нищету и голод. Погасить разразившийся этнический конфликт крайне трудно, он может длиться месяцы, годы. Затухать, затем разгораться с новой силой. Межэтнические конфликты ведут к гибели люде й – не только представителей враждующих сторон. К примеру, среди погибших в трагических ферганских событиях – 43 турка-месхетинца, 12 азербайджанцев, 35 узбеков, 5 русских, другие: татарин, таджик, башкир, армянин, грек и т. д. (32)

Исходя из вышеизложенного, можно утверждать, что потенциальные предпосылки к новым межнациональным конфликтам в странах СНГ сохраняются. Это – безработица среди молодежи, малоземелье, люмпенизация значительной части населения. Все это может быть причинами социальной нестабильности и этнических конфликтов, национализма, политических спекуляций, укрепления позиций консерватизма и традиционализма. В силу этих обстоятельств, по нашему мнению, Центральная Азия и Кавказ остаются наиболее конфликтными регионами. Быстрый рост населения, особенно его трудоспособной части будет способствовать вытеснению пришлого населения.

Оно не прекратится даже при некотором улучшении социально-экономического развития республик.

В Российской Федерации в ряде регионов по-прежнему будет сохраняться межэтническая напряженность в силу того, что до сих пор не решены вопросы федеративного устройства, уравнивания прав субъектов федерации. Учитывая то, что Россия сформирована как по территориальному, так и по этнонациональному признаку, отказ от этнотерриториального принципа российского федерализма в пользу экстерриториальных культурно-национальных противоречий и может привести к конфликтам. Но эта проблема требует также отдельного рассмотрения.

Примечания

1. Мукомель В., Паин Э., Попов А. Союз распался – межнациональные конфликты остались //Независимая газета. – 1992. – 10 января.

2. Шуверова В. Д. История этнических отношений в СССР (1970-1980-е гг.) в англо-американской историографии.; Дис…. докт. ист. наук. – М., 1993. – С. 316.

3. Дуглас М. Джонсон. О программе разрешения межнациональных конфликтов //Кентавр – 1992. – март-апрель. – С. 83.

4. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). – М., 1994 – С. 52.

5. Ваlаnсing аnd sharing power in muemilthnic societies. Summary of a Workshop. National Academy Press. Washington D. С. 1993. р. 7.

6. Цит. по: Маценов Д. Н. Западные политологи о межнациональных отношениях в СССР //МЭиМО. – 1991. – № 8. – С. 101-112.

7. Иррендентизм – (итал.) irredenta (terra) неосвобожденная Земля – националистическое движение в Италии в конце XIX – начале XX вв. за присоединение к Италии приграничных земель, частично населенных итальянцами, но не вошедших в состав Италии при ее воссоединении //Словарь иностранных слов. – М., 1987. – С. 203.

8. Этингер Я. Межнациональные конфликты в СНГ и международный опыт // Свободная мысль. – 1993. – № 3. – С. 89.

9. Современные проблемы и вероятные направления развития национально-государственного устройства Российской Федерации. – М., 1992. – С. 11 – 16.

10. Дробижева Л. М. Этнические конфликты //Социальные конфликты в меняющемся российском обществе (детерминация, развитие, разрешение) // Полис. – 1994. – №2. – С. 109.

11. Котанджян Г. С. Этнопсихология консенсуса-конфликта. – М., 1992. –

С. 70-72.

12. Официальные данные числа жертв межнациональных конфликтов // Московские новости. – 1991. – 17 марта.

13. Там же.

14. Там же.

15. Ардаев В. Конфликт зрел давно //Известия. – 1989, • 21 июня.

16. Московские новости. – 1991. – 17 марта.

17. Ротарь И. Взорвется ли Средняя Азия? //Независимая газета. – 1993. – 21 января.

18. Московские новости. – 1991. – 17 марта.

19. Там же.

20. Юсупов Ш. Февраль повторился в январе //Независимая газета. – 1991. – 1 августа.

21. Политическая оценка (проект) Совета безопасности РФ обстоятельств вооруженного конфликта на территориях Северо-Осетинской и Ингушской Республик в октябре-ноябре 1992 г. //Независимая газета. – 1994. – 23 марта.

22. Селиванова И. Ф. Республика Молдова: хроника Приднестровского конфликта //Кентавр. – 1994. – № 4 – С. 147.

23. Назарбаев Н. Страны и народы вернутся на путь интеграции //Независимая газета. – 1995. – 12 апреля.

24. Психология: Словарь. – М, 1990. – С. 174.

25. Овчинников В. С. Политические конфликты и кризисные ситуации // Социал-полит. науки. – 1990. – № 10. – С. 58.

26. Маркс К., Энгельс Ф. Тезисы о Фейербахе //Соч. 2-е изд. – Т. 3. – С. 75.

27. Амелин В. В. Межнациональные конфликты в Средней Азии на рубеже 80-90-х годов. – М., 1993. – С. 16.

28. Цит. по: Котанджян Г. С. Этнополитология консенсуса-конфликта. – М., 1992. – С. 15.

29. Тишков В. А. О природе этнического конфликта //Свободная мысль. – 1993. – №4. – С. 8.

30. Тишков В. А. О природе этнического конфликта. – С. 8.

31. Цит. по: Санистебан Л. С. Основы политической науки. – Москва, 1992. – С. 106-107.

32. Лурье М., Студеникин П. Запах гари и горя. Фергана, тревожный июль 1989Г. – М.. 1990. – С. 84.

Амелин В.

Читать далее...

«Месторазвитие» и ритуал

Степные просторы Дикого поля осваивались в глубокой древности, освоению же каждого нового пространства, его социализации, переводу из текста Природы в текст Культуры предшествует его ритуальное освещение. Заселение территории начинается с обозначения сакрального центра, где возводится алтарь будущего храма или очаг жилища. Путем ритуала человек, занимая дикое, пустующее пространство, пребывающее в состоянии Хаоса, трансформирует его в Космос. Ритуальное воспроизведение космогонического акта «сотворение мира» санкционирует последующий процесс освоения пространства, символизирует его перевод из состояния дикости в состояние культуры, из Хаоса в Космос, из небытия в реальность, гарантирует успешность предпринимаемых при этом человеческих усилий. Как отмечает М. Элиаде, «идет ли речь о возделывании мира пустующих целинных земель или о завоевании и занятии территорий, населенных «иными» человеческими существами, ритуал освоения в любом случае должен повторять Космогонию… Космизация неведомых земель – это всегда освещение, когда люди организуют пространство, им служат примером деяния богов».

Месторазвитие казачества можно определить конкретно – это реки Днепр и Дон. Они являются именно месторазвитием – родиной этноса, неповторимым сочетанием элементов ландшафта, где этнос впервые сложился как система . Этот термин, предложенный П. Н. Савицким , наиболее точно характеризует ту часть культурного ландшафта, которая эйдотически находится в основе ментальности народа, живущего в ней. В глубокой древности они мыслились как мирообразующие начала, а почитание их сохранилось и по сей день. Величание Дон-батюшка, связано с почитанием Дона как предка, прародителя народа, здесь прослеживается его связь с культом предков. В записях Я. П. Новицкого о происхождении Днепра и Десны имеется не только борьба за лидерство между ними, но и элементы миротворения: «Пошла тогда Десна вперед и давай ставить высокие горы и скалы, чтобы не было брату прохода… Днепр поразворачивал горы, скалы, догнал сестру и пошел рядом» .

В донской казачьей песне поется:
«Как со славной со сторонушки
Протекала быстрая речушка славный тихий Дон;
Он прорыл, прокопал, младец горы крутые,
А по правую-то сторонушку леса темные» .
В связи с этим интересны представление уральских казаков, в прошлом выходцев с Дона, о реке Яик:
«Яик ты наш, Яикушка, Яик, сын Горынович!
Про тебя ли, про Яикушку, идет слава добрая;
Про тебя ль, про Горыныча, идет речь хорошая.
Золочено у Яикушки его было донышко;
Серебряны у Яикушки его были краешки;
Жемчужные у Яикушки его круты бережки.
Мутнехонек, наш Яикушка, бежишь ты быстрехонько;
Прорыл-протек наш Яикушка все горушки, все долушки;
Выметывал наш Яикушка посередь себя часты островы,
С вершин взялся наш Яикушка,
Бежишь же ты вплоть до устьица,
До славного ты до моря».
Как и Днепр, Яик созидает мир, при этом он еще наделяется атрибутами «мирового дерева»: «золочено донушко, серебряны краешки, жемчужные бережки». На Дону существует поговорка: «Дон – золотое дно», которая не только отражает богатство реки, но также является осмыслением Дона как источника жизни народа.

Подобно тому, как состязаются между собой Днепр и Десна, осталась память о состязании Дона Ивановича и Шат Ивановича, двух сыновей Иванова озера, откуда берет свое начало Дон (отсюда и его отчество Иванович). Правда, на Дону этому событию придавали еще и ценностное начало, Дон Иванович приходит к морю, потому что этому способствует родительское благословение, а Шат, лишь шатается по земле.

У казаков существовали песни о пожаловании Дона царем Иваном Грозным казакам за взятие КазаниЕрмаком Тимофеевичем:
«Вот и взял атаман Ермак Казань-город.
Да за то-то царь жаловал казаков донских
Тихим Доном с Донцом вот со проточинами,
Со соляными жаловал со озёрушками» .
Эти мотивы были связаны с изменением геополитической обстановкой в регионе. Падение Византийского государства, завоевание других православных держав турками придали особый статус московскому государю. В конце XV века древнерусскими книжниками была выработана идея «Москвы – третьего Рима», которая вводила Россию в русло мировой истории в новой роли. В казачьей песне посвященной Ивану Грозному пели:
«Уж как мне-то можно хвастаться:
Из Царьграда взял порфиру я,
Взял Казань и славный Астрахань,
Вывел я туман из морюшка,
Вывел злую я изменушку» .

Попадая под политическое влияние Москвы, казаки изустно сохраняли легендарные предания о даровании им рек и земель, на которых они жили. У донцов этот процесс связан с именем Ивана Грозного, у запорожцев с именем польского короля Сигизмунда I (1507-1548), который даровал в вечное владение землю около порогов, вверх и вниз по обеим сторонам Днепра . Мифический князьАмлын даровал запорожцам все низовье Днепра, а когда «Катерина… сказала: «Давайте, бумагу, что земля ваша». Они туда-сюда – нет» . Пришлось оставить казакам Сечь.
В изустных преданиях донских казаков говорится о том, что «первые донские казаки пришли из-за реки Терека, но были не татары и не имели сходства ни в лицах, ни в обычаях с азиятскими народами, а в сем сообразны были с великороссиянами. Поселились они от Голубинской станицы или Пятиизбянской вниз по реке Дону, с правой стороны, малыми отделениями, как бы полагать надо, что одно семейство составляло целое селение. Сии селения, вниз реки Дона, не были далее устья реки Донца…».
Дону поклонялись как избавителю от всякого зла и нечистой силы. В казачьей сказке казачка бросает в Дон завязанное в платок Горе-Злосчастие: «Побежала к Дону и бросила ее подале в воду. – Поразмыкай Горе Злосчастие, Дон ты наш батюшка! И на колени упала. Пошло Горе-Злосчастие камнем на дно. Застился туманом Дон. Вышло тут солнышко из-за туч, подул ветерок, развеял туман. И успокоилась река. Приняла, знать, Горе-Злосчастие на себя».
Наказанием за предательство Войску и «иные вины» была смертная казнь, осужденного при этом бросали в воду. В исторических сочинениях этот обычай называется «в куль да в воду». А. И. Ригельман сообщает: «на преступников, подлежащих смерти, надевали мешки, которые наполняли песком и каменьями, и так бросали в воду…». О том же упоминает и Е. Кательников: «сказывают, во времена Ермака Тимофеевича и после того важные дела – как то: за измену по службе государевой или общественной, осквернение себя блудодеянием – исполняли решительный приговор: в куль, скит, его да в воду».
По возвращению казаков домой со службы был распространен обычай, бросать что-нибудь в Дон. Как пишет Б. А. Алмазов: «При возвращении с войны или службы казаки приносили шапки в дар родовым рекам, бросая их в волны» . Это ярко описано у М. А. Шолохова: «Эшелон идет и вот под Воронежем, где первый раз приходится переезжать Дон, машинист, какой ведет поезд, дает тихий ход, – самый что ни есть тихий…он уже знает, в чем дело. Только что поезд выберется на мост, – батюшки мои!.. Что тут начинается! Казаки прямо бесются: «Дон! Дон наш! Тихий Дон! Отец родимый, кормилец! И в окна кидают с моста прямо в воду, через железный переплет, фуражки, шинели старые, шаровары, наволочки, рубахи. Дарят Дону, возвертаясь со службы».
В плену и на чужбине, умирая, сраженный вражеской пулей, казак всегда мысленно взывал к своему кормильцу: «Прости, мой батюшка Тихий Дон Иванович! Мне по тебе теперь не ездити, дикаго зверя не стреливати, вкусной рыбки не лавливати». Эта же страстная любовь к своему кормильцу Дону сквозит во всех старинных песнях и даже войсковых грамотах по Дону и отписках в Москву. Даже в соседних странах, где лежат кости павших геройскою смертью донцов, защищавших честь России, как то: Финляндии, Швеции, островах Балтийского моря, Ливонии и др., и теперь существуют древние легенды о том, что во время ночных осенних бурь, когда вся северная природа стонет от непогоды, донские витязи встают из своих забытых их потомством могил, садятся на своих боевых коней и с воем и стоном несутся в облаках на родимый им Дон. Многие из северных жителей, как пишет Е. П. Савельев, не раз во время бурь видели это явление, как казаки, припав к луке, с длинными пиками и сверкающими саблями неслись на своих боевых конях среди волнующихся грозовых туч на теплый юг, и от суеверного страха прятались в свои убогие хижины.
Реки Дон, Днепр, Терек, Яик имеют и мифологическую основу. Казак, покидающий дом, уходящий на войну и гибнущий на чужбине, мыслился как человек, ушедший за Дунай. Дунай как архетип мировой реки, отделяющий мир мертвых от мира живых, в былинно-сказочных сюжетах предстает рекой Смородинкой. В донских былинах Илья Муромец-Кузютушка проходит по степь-дорожечке, ширина которой три аршина, а длине конца-краю нет, и подходит к реке Смородинке, ищет через нее сормы плоские, броды мелкие . Казак, будучи воином по природе, осознавал уход за границы своего хронотопа, как уход на тот свет, возвращение его назад было тяжелым и опасным, а иногда и невозможным, вследствие гибели.
В походной песне донских казаков после расставания с Доном, звучат слова:
«Ой, что за речкою, да было,
Да за речкою, али, ну за быстрою,
Да за славным за Дунаем,
Ой, там горят-то да горят,
Ну, горят огни, они неугасимые,
Ай, что кипят-то, ну, кипят,
Да кипят котлы, они невпалимые».

Центры месторазвития дают нам общий фон культурного ландшафта, жилище населяющего его народа позволит увидеть точку отсчета возникновения агонального пространства культуры.
Исходя из климатических условий степной и лесостепной полосы (короткая зима, знойное лето, недостаток атмосферных осадков, отсутствие обильной подпочвенной влаги), а также обилия качественных строительных глин и мягкого известняка, достаточном количестве местного леса и тростника; активного влияния сопредельных азиатских культур и постоянного агонального фактора можно говорить о сложившемся типе жилища на территории Дикого поля. Как отмечают исследователи, одним из основных факторов явилось влияние Золотой Орды, в результате чего и возник известный тип жилища – казачий курень. Многие ученые считают, что само слово «курень» пришло в местное наречие из монгольского языка. В монгольском языке однозвучное слово «хурээн», означающее «лагерь, стан, стойбище в виде круга», очевидно, перешло на наименование жилища и впоследствии стало «донским куренем» или «круглым домом».

Известно, что в XVII в., когда казаки захватили Азов, принадлежащий Османской империи, жилище свое они называли куренями. Как признавали сами хозяева, они были «неказисты». Строительным материалом служили дерево, камыш, глина, которой обмазывали плетни, а сами курени представляли собой землянки. Смысл устройства таких простых и неказистых жилищ заключался в том, что в случае нападения противника и уничтожения городка казаки не несли больших убытков и могли быстро восстановить их. Свои «щепки» они противопоставляли азовскому «камню», и когда во время Азовского осадного сидения 1641 г. Войско Донское призывало казаков Черкасского городка на защиту города, те отвечали: «Мы за камень не хотим умереть, мы умрем за свои щепки».
Жилище это Космос в миниатюре. С точки зрения нашей темы, важны обереги, которые казаки изображали над окнами, и в традиционной культуре обладающими высоким семиотическим статусом, как граничащие с «иным» миром. Специальных работ, посвященных анализу оконных оберегов на Дону, не имеется, за исключением упоминания, что «традиционные монгольские мотивы и элементы декора также перешли позже в культуру донского казачества». Например, на карнизах, фризах и пилястрах донских казачьих куреней обязательно применялся традиционный «монгольский» мотив, который ранее расшифровывался как стилизованная виноградная лоза. Эти элементы декора донских казачьих куреней идентифицированы с элементами декора в основном на монгольском оружии, на элементах одежды и украшениях. Впрочем, сравнительный анализ оконных узоров сегодня предпринимает С. В. Рябчиков , с точки зрения знакового анализа, при этом почему-то им не обращается внимания на символы изображений, а анализируются только знаки.

Далее нами используется материал, который собирался нами в станицах и селах Ростовской области (г. Азов, ст. Старочеркасская, ст. Мечетинская, г. Зерноград, с. Светлоречное, с. Гуляй-Борисовка, ст. Егорлыкская, ст. Кагальницкая). Проанализировав изображения, доступные нам сейчас, мы обнаружили несколько устойчивых сюжетов, которые интересны с точки зрения семантической интерпретации агонального мифа первотворения. Так, характерной чертой выступает изображение двух птиц или двух волков (собак) у мирового дерева. По археологическим материалам эти изображения встречаются в древностях хазар и древних болгар. Образы двух птиц у мирового дерева вышивались в Области Войска Донского на полотенцах. Сцепившиеся волки известны и по изображению на обкладке ритона из кургана Черная могила.

Творение мира в результате борьбы двух мифологических животных известны из евразийской мифологии. Древнейший ритуал, дохристианского времени содержал образ мирового дерева и элемент единоборства. То есть, у истоков установления Сакрального центра находилась борьба двух стихий, творящих из Хаоса Космос. В «Голубиной книге» встречаются образы и двух птиц, творящих по воле Господа мир, и образы Правды и Кривды в виде двух сражающихся волков, в результате боя Правда одолевает Кривду и уходит «на Небеса к самому Царю Небесному. А Кривда пошла у нас вся, по всей Земле». В червонорусской песне рождение мира связано с появлением двух птиц:
Колысь-то було с початку света,
Тодди не було неба ни земли,
Неба ни земли – ним сине море.
И потом описывается, как слетаются два голубя – символы двуполой творческой силы, любви – и производят творение, добывая из бездны элементы оного . Здесь важно отметить, что вода являлась той протоматерией, из которой создается мир. Воды непременно участвуют во всех актах жизнетворения. Весь мир пропитан влагой. Вода обнаруживает проницаемость космической вертикали: вода, льющая с небес или поднимающаяся влажными испарениями; река, струящаяся по земле и питающая землю; родники, бьющие из-под земли, подводные реки и колодцы, обнаруживающие подземные источники, все это создавало основание для почитания ее славянами. Подобный агональный ритуал читаем на обкладке ритона из черниговского кургана Черная могила.

Курган Черная могила был раскопан Д. Я. Самоквасовым в 1872-173 гг., и датируется 60-ми гг. Х в. Уникальны не только его размеры и устройство насыпи, которые позволяют считать его одним из древнейших памятников русской архитектуры, но и обрядность, а также погребальный инвентарь.

Вопрос о том, с какой точки «читать» мифологический сюжет можно решить в пользу двух сцепившихся волков. Идея борьбы как рождающего мир события известна с глубокой древности. Этот мотив встречается в Месопотамии, Египте, Индии, индоевропейской мифологии. Две равноценные силы бьются, творя мироздание. Сплетающиеся волчьи хвосты образуют мировое древо – произрастающее из агона.

Эта идея главная в изображении на ритоне, с нее начинается мифологический сюжет, и ею же завершается. Борьба разворачивается на фоне уже существующего первопространства, это первопространство маркировано символическими образами, их сплетение как крест обозначающие развернутое в горизонтали пространство, мифопоэтически эта мысль выражена образом перекрестка, распятия. Из горизонта разворачивается вертикальная проекция мира. Обращает внимание расположение орлов обрамляющих сюжетную картину. Орел слева соединен пальметтой с грифонами, которые образуют Мировое дерево. Персонажи сопутствующие этому образу подчеркивают трехчастное деление мира: петух – птица Перуна, волк – хтоническое существо нижнего мира. Зеркальное изображение животных, чьи крылья переплетаются в растительный орнамент, напоминают мировое дерево, с чем соглашаются многие исследователи . Два грифона, чьи крылья сплетаются в растительный узор, известны по изображению на колтах XII в.

Пролить свет на мифологический сюжет нам помогут записи Константина Багрянородного о днепровских порогах. В них византийский император описывает обряд, совершаемый руссами на одном из днепровских островов. «Прошед это место (Крарийскую переправу или теперешний Кичкас), они (русские) пристают к острову, который называется именем св. Георгия. На этом острове приносят они жертву, потому что там стоит отменной величины дуб. А приносят они в жертву пернатых (петуха); также ставят кругом стрелы, а иные кладут куски хлеба и мяса, или что у кого есть и как то у них водится. Также мечут жребий о пернатых, убивать ли их и есть или оставить в живых» . Здесь мы можем наблюдать как русы-мореплаватели возле старого дуба (мировое дерево), втыкают стрелы (знаки бога-громовержца, на ритоне стрелы изображены после петуха), пускают петуха и бросают жребий о его дальнейшей судьбе: жить петуху или быть принесенным в жертву. Этот ритуал соответствует первой части изображения. Интересно, что две стрелы образуют крест, а третья стрела переломана пополам. Одна из стрел боевая, другая представляет собой род томары – без железка, с раздвоенным или тупым концом, они служили на промысловых охотах на пушных зверей . Можно предположить, что поломанная стрела является частью жребия, две других являются обозначением границы между мирами, миром человека и природы, той границы, которую моделировал обряд втыкания стрел вокруг дуба на о. Хортица.
Далее на ритоне мы наблюдаем изображение двух воинов. Первый воин с луком и колчаном в руках напоминает громовержца (лук и колчан со стрелами являются атрибутами бога-громовника), также интересна коса на его голове, которая являлась признаком власти, а, возможно, степного воинства (как у князя Святослава, или запорожских казаков). Во всяком случаи эти атрибуты Бога и вождя, делают его сопоставимым с божественным предком. Второй его догоняющий, возможно, ведомый Перуном воин. Ведомость обозначена протянутой рукой вослед впереди идущего бога.
Цель их движения впереди: птица-слава, в виде орла. Возвращаясь по кругу к символу единоборства: двум сцепившимся волкам, отметим, что являясь изначальным толчком в устройстве миропорядка, после жертвоприношения, посвящения, а значит и нового рождения воина, борьба завершает весь цикл обряда. Оборачивание в волков известный сюжет индоевропейской мифологии.
Участник инициального действия символически превращался в волка, и сам процесс сопровождался совершением соответствующих операций (правда, не исчерпывающих все событие). Так, «важным моментом инициации было вступление неофитов в контакт с духами предков; посвященные вступали в контакт не только со своими предками-людьми, но и с духом тотемного предка-волка» .
Таким образом, функциональное значение ритона заключается в инициации воинов, которым за совершенный подвиг дается новое имя. Инициация достигается оборотничеством, которое в индоевропейской мифологии чаще всего ассоциируется с превращением в волка или медведя.
Изображение на ритоне отражает многоплановость мифа. Мировое древо возникает в результате борьбы двух мифологических существ, практически здесь изображена мифологическая схема мирового порядка. Группа животных под орлом, сидящем на древе, напоминает хортов-волков (не отсюда ли название днепровского острова Хортица? Возможно, при обряде моделируется мировой центр, бросается жребий и приносится жертва (петух). Весь сюжет трижды повторяет вертикальное строение мира расположенное в горизонтальной проекции. Эта композиция в целом соответствует универсально распространенной в архаическом и средневековом искусстве космологической схеме мирового дерева. По мнению В. Н. Топорова, введшего термин «мировое дерево» в исследование памятников архаичного искусства, отнюдь не требуется обязательного присутствия самого мотива дерева в центре – они предполагают симметричное, учитывающее наличие организующей оси разворачивание в композиционной схеме мотивов, символизирующих основные пространственные координаты .
Изображение сюжета отражающего первоначальное миротворение на наличниках окон свидетельствует о необходимости, прежде всего, оберечь дом от вторжения нечистой силы хаоса. А наличие подобных мотивов на оружии придает последнему статус орудия мироустроения.
Таким образом, опираясь на уровень культурных универсалий и конкретные представления жителей региона об устройстве и происхождении мира, можно отметить, что первоначальной точкой разворачивания культурного ландшафта являлась река. Миф о происхождении мира в результате борьбы двух животных – птиц или волков, отражен в культурных артефактах. Важным компонентом рассмотренных явлений является связь с предками-прародителями, которые в ментальности донского казачества ассоциируются с Тихим Доном, со Славой рода и путем достижения ее. Это наводит нас на мысль, что реальным воплощение сакрального центра должны являться могилы предков, дорога, ведущая к ним и страна где их души обрели приют. Таковыми местами являются погост, расположенный на возвышенности-кургане; река, поле – ведущие на «Тот» свет; мировое дерево, структурирующее мир в различных плоскостях и также мыслимое как путь к предкам.

Андрей Яровой

Источники:
Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С.28.
Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 1994. С.603.
Савицкий П.Н. Географические особенности России. Прага, 1927. С.30-31.
Народная память о казачестве. Запорожье, 1991. С.12.
Сухоруков В.Д. Историческое описание земли Войска Донского. Ростов н/Д., 2005. С.87.
Исторические песни. Баллады. М., 1986.
Волошина Т., Фрадкина Н. «Славный Тихий Дон» (О символическом значении реки Дон) // Дон. 1998. №11-12. С.258.
Листопадов А.М. Былинно-песенное творчество Дона. Ростов н/Д., 1948. С.87.
Народное творчество Дона. Кн.1. Ростов н/Д., 1952. С.31.
Яворницкий Д.И. Вольности запорожских казаков // Запорожская Сечь. М., 2004. С.478.
Народная память о казачестве. Запорожье, 1991. С.90.
Денисов А.К. Записки донского атамана. СПб., 1999. С.13. Горе-Злосчастие // Казачьи сказки. Волгоград, 1992. С.20.
Кательников Е. Историческое сведение Войска Донского о Верхнее-Курмоярской станице. Новочеркасск, 1886.
Алмазов Б.А., Новиков В.Т., Манжола А.П. Казаки. СПб., 1999. С. 52.
Шолохов М.А. Тихий Дон. М., 1980. Т.2. С.531-532.
Савельев Е.П. Древняя история казачества. М., 2004. С.316.
Листопадов А.М. Былинно-песенное творчество Дона. Ростов н/Д., 1948. С.11-12.
Народное творчество Дона. Ростов н/Д., 1952. Кн.1. С.152.
Лазарев А., Сокольский Э., Кириллов А. Православное зодчество донского края. Ростов н/Д., 2005. С.48.
Рябчиков С.В. Кубанские узоры: Символика Вселенной // Этножурнал. URL: http://www.ethnonet.ru
Плетнева С. Кочевники восточной Европы. URL: http://www.auditorium.ru
Костомаров Н.И. Славянская мифология. М., 1994. С.19.
Петрухин В.Я. начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. Смоленск, 1995. С.170-175.
Петрухин В.Я. Указ. соч. С.177.
См. Перевезенцев С.В. Тайны русской веры. От язычества к империи. М., 2001. С.36.
Цит. по: Яворницкий Э. Топографический очерк Запорожья // Запорожская Сечь. М., 2004. С.378.
Винклер П. Оружие. Руководство к истории, описанию и изображению ручного оружия с древнейших времен до начала XIX века. М., 1992. С.292.
Балушок В.Г. Инициации древних славян (попытка реконструкции) / Этнографическое обозрение, 1993. №4. С.59.
Топоров В.Н. Изобразительное искусство и мифология // Мифы народов мира. Т.1. С.485; Топоров В.Н. первобытные представления о мире (общий взгляд) // Очерки истории естественнонаучных знаний в древности. М., 1982. С.26-28.

 

Читать далее...

К истокам великих рек Азии

«Помнилось ущелье, по которому вчетвером мы направились

через хребет Бурхан-Будда в Тибет без гроша денег,

полуголодные, оборванные – словом, нищие материально,

но зато богатые силою нравственною…»

Н.М. Пржевальский. Третье путешествие в Центральной Азии 1879-1880.

Четверо участников экспедиции, члены Русского географического общества, стояли в безлюдной и безводной пустыне перед хребтом Бурхан-Будда, воротами в Тибет. Стояли молча – языки намертво приварились к верхнему нёбу. Под ногами сухо и зло поскрипывал просоленный грунт пустыни Цайдам. Здесь же проходил маршрут тибетских экспедиций русских исследователей Н.М. Пржевальского и П.К. Козлова.

На месте, где мы стояли, карты Генштаба предсказывали небольшое озеро, к нему мы и шли последние два дня. Карты врали – озера здесь не было никогда. Тяжёлым жарким одеялом вокруг лежало дневное марево пустыни, высасывая с потом последние капли драгоценной влаги. Мы поставили тент и разрешили себе по полглотка воды из последней литровой фляги.

Бело-жёлтая поверхность пустыни Цайдам исчерчена цепочками звериных следов. Цепочки эти разбегаются в разные стороны, пересекаются и переплетаются. Но в месте, где мы поставили тент, почти все следы были направлены в одну сторону, на юго-восток. Как только солнце склонилось к горизонту, мы двинулись по следам. Мы проходили километр за километром, пока отдельные цепочки не превратились в широкое авеню, протоптанное тысячами маленьких лап и копыт. Перед глазами всё плыло, из-за распухшего языка невозможно было сказать ни слова, но с такой дороги невозможно было сбиться даже в темноте. И мы нашли его – фонтан радости, источник вселенской благодати! Три грязные лужицы под нависающим песчаным утёсом. Всё, что мы не выпили на месте, поместилось в шесть пятилитровых баклаг. Под утёсом остались только мокрая глина и сухие листья, принесённые потоком с гор. Тибетские листья.

Преодолев Цайдам, наша экспедиция поднялась на Северное Тибетское плато, Чантанг. Плато огромно и почти не населено, средняя его высота – более 4500 метров над уровнем моря. Здесь берут начало многие великие реки Азии – Янцзы, Хуанхэ, Меконг. Нашей задачей было пересечь его с севера на юг, в направлении, в котором двигались экспедиции Пржевальского и Козлова. Для этого мы планировали построить гребной катамаран и проплыть по Янцзы от верховьев около 500 километров. Затем пересечь хребет Русского географического Общества – водораздел между Янцзы и Меконгом и сплавиться по Дзе-чу – одному из двух основных истоков Меконга. Дзе-чу течёт в глубоких каньонах, и до нас никто не пробовал проплыть по этой реке. Меконг должен был доставить нас в тибетский город Чамдо, столицу провинции Кам. Всего несколько километров не дошёл до Чамдо на пути к Лхасе П.К. Козлов в 1905 году, остановленный тибетскими войсками. Ближе к Лхасе ни ему, ни Пржевальскому подойти не удалось.

Северное Тибетское плато – это как раз и есть та самая Крыша мира. На сотни километров вокруг – равнина без единого возвышения, на краю которой выстроились в ряд семитысячники Кунь-Луня. На высоте 5000 м воздух так прозрачен, а ориентиров так мало, что эти горы, покрытые гигантскими ледниками, кажутся макетами в человеческий рост. Поначалу у нас в голове не укладывалось, что можно плыть целый день от рассвета до заката, а белые шапки гор лишь едва заметно сдвинутся со своих мест.

Неподвижность земли с лихвой компенсировало небо. Во всех направлениях – вверх, вниз, на север, юг, запад и восток плыли облака самых причудливых форм. Такого облачного театра не увидишь больше нигде в мире. В горах движения облаков подчинены складкам рельефа, в пустынях – скрыты дневным маревом, в городах облака лежат плоским безжизненным одеялом. На Крыше мира мы могли часами смотреть на облака. Жёлтая Янцзы неспешно несла наше судно, разливалась, сливалась и снова разливалась на сотни проток, а мы, задрав головы, смотрели в небо. Мы видели, как в сотне километров от нас зарождалась гроза. Облако темнело, набухало и вдруг разражалось шквалом молний. Едва заметные белесые нити протягивались от него к земле. Если покрутить головой, то всегда можно было насчитать 5-6 гроз, ходивших вокруг нас. Грозовое облако задевало другое, белое, и то внезапно вытягивалось вверх и раскрывалось нежным цветком. Лепестки один за другим отрывались от цветка и разлетались в разные стороны, таяли.

В 1986 году в это же небо смотрел известный американский исследователь Кен Уоррен. За полмиллиона долларов он реализовал свою заветную мечту – первопрохождение Янцзы. Через неделю сплава от горной болезни скончался один из членов его команды и был похоронен на берегу реки. Сейчас об этом напоминает груда камней и торчащее из неё весло. Группа продолжила сплав – ни тогда, ни сейчас нет возможности для эвакуации человека с Северного плато. Вертолёт сюда залететь не может. Смерть участника, полная автономность и неделями не меняющийся пейзаж привели к конфликтам внутри группы, и в конце концов Кен в одиночку ушёл в горы, где и погиб при нападении диких собак.

Янцзы донесла нас до предгорий. Река больше не разливалась жёлтой гладью на многие километры, она одной могучей струёй рвалась через щели каньонов. Здесь в 1906 году небольшой отряд казаков Козлова был безуспешно атакован из засады тремя сотнями разбойников-тибетцев. «Разбойники со страхом, подобно горному потоку, бежали по крутым ущельям на юг, по направлению к Ялун-цзяну. Мы не скупились на выстрелы и далеко проводили негодяев огнем наших винтовок», – пишет Козлов в своем дневнике.

На просторной береговой террасе нас встретили сотни тибетцев в традиционных одеждах. На наше счастье, это были не разбойники, а танцоры. В Юшуйском уезде шел народный фестиваль. Радостный людской водоворот моментально увлёк нас после трёх недель полной изоляции на реке, и вынырнули из него мы только ночью, когда тибетцы стали расходиться по своим палаткам.

По Янцзы мы доплыли до поселка Чжидо. Отсюда начиналась терра инкогнита. Нам предстояло подняться на великий водораздел – хребет Русского географического общества и спуститься с него в долину Меконга. На этот район не было ни достоверных карт, ни дневников путешественников. Долгие дни мы блуждали по диким горам, пока не вышли в район, где кочуют тибетцы с Меконга.

Первым рукотворным объектом, который встретился на нашем пути через горы, оказалась прямоугольная площадка, выложенная из камней молочной белизны. Размер прямоугольника – 10 на 20 метров, его отчётливо видно из космоса. В серых горах Северного Тибета крупные белые камни округлой формы встречаются крайне редко. Поражённые, мы несколько часов бродили вокруг чудесного строения из камней и вглядывались в вырезанные на камнях символы. Невозможно не восхититься подвигом кочевников, принесших эти камни за сотни километров и вырезавших на них целые страницы тибетских мантр.

От камнеклада мы скоро вышли к первым тибетским палаткам. Огромные многокомнатные дома, сплетённые из шерсти яков – редко где они ещё сопротивляются победному шествию китайского полиэтилена и синтетических тканей. Но там, где они стоят, можно уверенно сказать – здесь жив Тибет. Кочевники совсем не бедны и способны построить любой дом по своему вкусу. И если они предпочитают тяжёлую непрозрачную ячью шерсть легкому полиэтилену, то только потому, что настоящий тибетец всегда предпочтет живую традицию призракам технического прогресса.

Кочевники встретили нас, как давно потерянных друзей. Мы бесцеремонно запихивали себе в рот кусок за куском, а они только улыбались, заглядывали в глаза и подкладывали новые куски дымящегося мяса. В топящейся по-чёрному и продуваемой высокогорными ветрами палатке из ячьей шерсти мы, неожиданно для себя, почувствовали, что вернулись в родительский дом. Здесь не нужны были слова, да мы и не знали этих слов. Чувство это переворачивало сознание, разрывало рациональность на части, а наши «я» вдруг оказалось выставленными на мороз за дверь чёрной палатки. Время растворилось в тибетском масляном чае и больше нас не тревожило. Не знаю, не могу знать, сколько часов или дней мы пробыли там, на водоразделе. Однажды светлым и морозным утром  тибетцы дали нам своих мохнатых лошадок, помогли погрузить на них наши рюкзаки, и мы двинулись вниз, навстречу Меконгу.

По тропе кочевников мы вышли к истоку Меконга, реке Дзе-Чу. Сквозь узкие глубокие каньоны Дзе-Чу прорывается к своей сестре, реке Дза-Чу, основному истоку Меконга. От слияния этих двух рек рождается азиатский гигант, который кормит много миллионов людей в разных странах. Сложность нашей задачи состояла в том, что по Дзе-Чу никто и никогда не пробовал проплыть. Не было известно ни сложности реки, ни ориентиров порогов. Не было известно даже, нет ли водопадов в узких каньонах Дзе-Чу. Для нас этот путь, хоть и опасный, был единственно возможным. Мы должны были рискнуть.

Есть в экспедициях такое понятие – точка невозвращения. Сделаешь шаг за нее – и назад пути нет, только вперед. На горных реках точки невозвращения можно потрогать руками. Вот ты причалил к берегу, судно крепко держится за скалу, над тобой – ясное небо и яркое солнце. А впереди – узкая тёмная щель с отвесными стенами и никто не скажет, что в ней. Водопад? Каменный завал? И даже если повезёт причалить перед водопадом, к чему это? Назад против течения из щели не выбраться всё равно. Каждый раз, отвязывая верёвку от скалы, ты принимаешь решение. Оно непростое.

В третьем каньоне Дзе-Чу мы почти попались. Русло внезапно стало выкручиваться вниз, а течение резко ускорилось. Мы пристали к травяному пятачку под двухсотметровой скальной стеной левого берега. Правый берег напоминал левый, словно близнец. От пятачка круто вверх шла скальная полка. С неё открывался отличный вид на реку ниже по течению. Вся Дзе-Чу, бурля и пенясь, протискивалась сквозь хаос каменного завала, как фарш сквозь мясорубку. По воде пройти это место нечего было и думать. Скалы над нами не оставляли возможности для прохода по суше. Чтобы не поддаться панике, мы стали искать на нашей полке место под палатку. Единственное возможное место оказалось занято. На нем, раскинув метровые крылья крестом, лежал мёртвый орел.

Три дня мы выбирались из этой ловушки. Утро первого дня было полно идей, настолько же смелых, насколько и неосуществимых. К вечеру все выдохлись и всё чаще задумчиво посматривали на мёртвого орла, которого мы не решились сбросить в воду, а только оттащили от палатки. На утро второго дня мы оставили единственный сколько-нибудь реальный план. Медленно, на десятки сантиметров за раз, мы начали двигаться вверх по течению, притираясь, прицепляясь, присасываясь к нашей стене каньона. С помощью вёсел, рук, крюков и веревки за несколько часов мы смогли пробиться к следующей каменной полке. Если бы судно оторвало от берега и понесло вниз по течению, мы уже не смогли бы причалить к спасительному травяному пятачку.

На третий день мы подошли к противоположному берегу и узким кулуаром поднялись над Дзе-Чу и над её опасным каньоном. До самых сумерек четыре почти уже отчаявшихся человека сидели на скале и смотрели вниз, на свою точку невозвращения.

Из Дзе-Чу наш катамаран вплыл в великий Меконг, пронесся сотню километров по спине дракона и причалил в Чамдо, столице тибетской провинции Кам. Здесь завершилась экспедиционная часть нашего путешествия, а мы отправились в Лхасу, чтобы своими глазами увидеть город Далай-Ламы, изображение которого вы увидите в чёрной палатке любого, даже самого дикого кочевника.

А. Сельвачев

 

Читать далее...

Неотрадиционализм как основа современного развития Монголии

В конце лета 2011 года работала вторая российско-монгольская этносоциологическая экспедиция в Монголии, организованная Институтом философии и права Сибирского отделения Российской академии наук (профессор Ю.Попков), Институтом философии, социологии и права Академии наук Монголии (академик Ж.Амарсанаа) и Институтом исследований монгольского Алтая (профессор Х.Цоохуу). Она выполнялась в рамках экспедиционного проектов Международного конкурса Российского гуманитарного научного фонда – Министерства образования, культуры и науки Монголии «Народы Монголии: между Востоком и Западом» (№ 11-23-03551е/Mon) с небольшим финансированием по линии Сибирского отделения РАН. Целью экспедиции являлся сбор эмпирического материала для решения задач исследовательского проекта Международного конкурса РГНФ – МинОКН Монголии «Монгольский мир: между Востоком и Западом» (№ 10-03-00865а/G).

Российскими и монгольскими участниками проекта проведено конкретно-социологическое исследование состояния массового и экспертного сознания населения Юго-Западной, Северной (на границе с Бурятией) и Юго-Восточной Монголии с акцентом на выявлении ценностей традиционной и современной культуры, конфигурации ценностей доиндустриального и индустриального, сельского и городского образа жизни, соотношения ценностей западной и восточных культур. Собран материал о жизненных приоритетах и базисных ценностях населения, его отношении к своей истории, историческим героям и духовным авторитетам, природным и духовным богатствам, традициям и современным социально-экономическим преобразованиям, о нынешних геополитических и геоэкономических ориентирах населения.

Настоящая социологическая экспедиция является продолжением аналогичного исследования 2009 года, которое проходило в Северо-Западной и Центральной Монголии, а также в столице г. Улан-Баторе. Этим определялся маршрут экспедиции и характер выборки 2011 года. Маршрут пролегал из Новосибирска в Западную Монголию и затем, в самой Монголии, на Юг и Восток: Новосибирск — Ховдский — Гоби-Алтайский — Баянхонгорский —Увэрхангайский аймаки. Второй этап экспедиции проходил с Севера на Юг: от Селенгинского, Дархан-уульского (город Дархан) и Орхонского (город Эрдэнет) аймаков до Гоби-Сумбэрского и Восточно-Гобийского (Дорноговь) аймаков.

Неотрадиционализм как основа современного развития МонголииВсего опрошено 411 чел. в рамках массового опроса и 77 экспертов. Они представляют разные половозрастные и социально-профессиональные группы, разные сферы занятости. Среди них жители городов, центров аймаков, сомонов и багов, а также кочевники. Преобладающая этническая группа опрошенных (90 %) – халхи, которые составляют большинство населения в районах, где проходила экспедиция.

К настоящему времени удалось провести первичный анализ эмпирических материалов. Далее остановимся на обобщающих результатах исследования наиболее значимой части проекта, а именно — системы ценностных ориентаций монгольского населения.

Как показал опрос, наибольшее значение в структуре ценностных ориентаций монголов имеют ценности здоровья, коллективизма, уважения и соблюдения традиций своего народа, ценности достатка (а не богатства) и независимости, а также ценности семейной жизни, традиционного питания, возможность заниматься физкультурой и спортом и говорить на языке своего народа (от 83 до 95% респондентов считают каждое из них очень важным для себя).

Менее значимыми, но в целом относительно высокими являются ценностные ориентации, характеризующие атрибуты исключительно современного образа жизни – возможность пользования компьютером, Интернетом, современными средствами связи, доступа к средствам массовой информации, быть профессиональным специалистом и иметь благоустроенный быт в виде современной квартиры (73 – 81%). Достаточно высоким является также желание иметь и носить традиционную национальную одежду и поддерживать тесные связи с родственниками, помогать друг другу (75 %), жить среди представителей своего народа (73 %). Ниже по шкале ценностей находятся ориентации на материальное благополучие, индикаторами которого являются наличие автомобиля и высокого дохода (60 %), на этом же уровне стоит желание иметь свое хозяйство, свой скот и при этом жить в благоустроенной юрте, снабженной солнечными батареями и спутниковой антенной. Чуть выше средних значений имеет ориентация на многодетность (54 %).

Ценности с уровнем значимости ниже средних значений касаются стремления к предпринимательской деятельности — желание быть хозяином, работодателем, иметь собственное дело (45 %). Относительно высока доля тех, кто хотел бы в своей жизни ограничиться исключительно приватными домашними делами и воспитанием детей, не работая официально (41 %). При этом лишь 39 % опрошенных ориентированы на участие в регулярных религиозных практиках. Четкую установку на проживание в городских или в сельских условиях проявило одинаковое (относительно невысокое) количество опрошенных — по 35 %, для остальных данный вопрос не является принципиально важным.

К числу ценностей жизни, которые имеют наименьшую привлекательность среди опрошенных, принадлежат ориентации на заграничные путешествия (25 %), проживание и временную работу за рубежом (22 %), а также статусные амбиции — желание быть руководителем, начальником, занимать видный административный пост (20 %).

Таким образом, по результатам общего анализа данных опроса можно сделать вывод о том, что в системе ценностных ориентаций, свойственных массовому сознанию монголов, преобладает традиционный кластер, включающий ценности здоровья, коллективизма, достатка (а не богатства) и независимости, уважения и соблюдения собственных национальных традиций. Менее значимым, но тоже обладающим достаточно высоким статусом является кластер, который можно назвать модернистским (ценности основанной на высоком образовании профессиональной деятельности, владения современными средствами связи и включенности в информационные потоки, благоустроенного быта). Важно отметить, что по большинству обозначенных вопросов мнения экспертов совпадают или близки оценкам рядовых жителей Монголии.

Неотрадиционализм как основа современного развития МонголииДоминирование в общественном сознании двух обозначенных кластеров ценностей позволяет говорить о ярко выраженном эффекте социокультурного неотрадиционализма, характеризующего ориентацию, с одной стороны, на историческую память, использование потенциала прошлого и сохранение традиций, с другой сторонына современные инновационные технологии. Социокультурный неотрадиционализм в целом выступает основой современного этносоциального развития монгольского общества.

Материалы опроса показали, что дихотомия «Восток — Запад» в разных своих проявлениях является важной составляющей ценностного сознания населения. Причем, она касается не только внутренней жизни, характеризуя, например, этнокультурные особенности Западной и Восточной (Центральной) Монголии, но и системы глобальных коммуникаций и международных отношений. Имеет место многовекторная конфигурация ориентаций населения в системе внешних отношений, выстраиваемая по оси Восток — Запад. Так, в ходе массового опроса на открытый вопрос о том, какой народ (страна) может быть примером для подражания, 23 % опрошенных отметили Россию. На втором месте с большим отрывом оказались США (14,8%), на третьем —Япония (12,1 %), на четвертом — Южная Корея (8,3 %) и на пятом — Китай (7,4 %). (Заметим, что 15,3 % респондентов указали в качестве примера саму Монголию). Эксперты выделили тот же ряд стран при ответе на этот вопрос, но с иной последовательностью: Япония, Россия, США, Китай, Южная Корея. Как видим, «Южный» вектор внешних ориентаций представлен существенно слабее.

Следует обратить внимание на неоднозначное отношение монголов к современной России. Среди большинства представителей старшего поколения, особенно среди тех, кто получал профессиональное образование в нашей стране, к России и ее людям сохранились теплые, благодарные отношения. Однако среди молодых людей и людей среднего возраста отношение иное. Так, на вопрос об их личном отношении к своему заграничному соседу —России только 71 % экспертов отметили «отношусь в целом положительно». Так думают еще меньшее число респондентов в рамках массового опроса – всего 54 %. Не является Россия притягательной для опрошенных и как возможное место проживания (если бы позволяли средства и жизненные обстоятельства): этого хотели бы 7 % рядовых жителей и 4 % экспертов и желали бы своим детям 6 % тех и других. При ответе на этот вопрос безусловное первенство заняли (после самой Монголии и с многократным отрывом от России) США. Причинами такого, не очень доброжелательного, отношения в целом к России являются как наши внутренние проблемы и общее неблагополучие, так и отсутствие ее всесторонней, активной, последовательной внешней политики в отношении Монголии, что особенно заметно на фоне очень активной политики в отношении Монголии со стороны, США, Японии, Южной Кореи и особенно Китая.

Неотрадиционализм как основа современного развития МонголииПомимо социологических данных участниками экспедиции собран богатый визуальный материал о многообразии и уникальности природного и культурного ландшафта Монголии, элементах его сходства и отличия от соответствующих ландшафтов других, в том числе сопредельных регионов.

Визуальный материал обобщен в моем фоторепортаже «Монгольский мир». На него поступило много положительных откликов. В репортаже представлено несколько тематических блоков: разнообразие и красота природного мира, задающего особенности культуры и образа жизни монголов, своеобразие традиционной культуры, эффекты индустриализации и глобализации, старого и нового в жизни современной Монголии, гостеприимство и взаимопомощь монгольских народов, достопримечательности и контрасты современного Улан-Батора. Особый раздел посвящен детям Монголии. Визуальный материал наглядно демонстрирует, в частности, эффекты социокультурного неотрадиционализма в современном монгольском обществе.

В настоящее время продолжается анализ результатов экспедиции, готовится материал к коллективной монографии российских и монгольских участников проекта «Монгольский мир: между Востоком и Западом».

В заключение хотелось бы искренне поблагодарить всех организаторов и участников экспедиции, благодаря усилиям которых наше пребывание в Монголии было результативным, полезным и очень приятным. Это: Ж.Амарсанаа, Х.Цоохуу, П.Амарсанаа, Ц.Цэценбилэг, Ж.Батжаргал, Е.Ундрал, О.Баасантохтох, М.Шишин, А.Стеценко, Ю.Широков.

Юрий Попков

«Новые исследования Тувы»  

Читать далее...

Евразийство с точки зрения монгола

Все дореволюционные русские партии были западническими; по их взглядам, Россия была — отсталый медвежий угол Запада, а мы, монголы, и вообще народы Востока, были еще дальше от Запада, следовательно, были в их сознании некультурными полудикарями, стояли на низшей степени культуры, с кочевым образом жизни и родовым бытом. Евразийство же — учение, возникшее не на заимствовании с Запада, каковыми были все существовавшие до сего времени учения, а на выходе России из рамок современной европейской культуры и обосновании ее на самобытности Евразии. Поэтому оно не есть партия в европейском смысле, но новое учение, появившееся как результат российских великих потрясений (европ. война и революция). Такое учение должно завоевать сердца и умы монголов, и потому когда я прочитывал евразийскую литературу, то все ложилось на готовую благоприятную почву. Думалось, почему мы и русские так долго находились под гипнозом величия упадочной культуры Европы.
До революции из всех партий депутаты “инородцев” примыкали в Государственной Думе к партии ка-де, как защитнице своих интересов. Эта партия, теперь Р.Д.О., имеет в своей программе свободу народов, автономию, также и федерацию, но в своей реальной политике не могла и не хотела защитить интересы и земли кочевых народов, например, от самовольных захватов крестьянами переселенцами, соседними селами и т.д. Это проистекало из того, что эта партия, будучи чисто западнической, считала крестьянина, идущего с плугом насильно колонизовать места, населенные кочевым народом, делом “культуртрегерским” и поэтому считала нужным защищать подобные явления.

Подобного взгляда держатся и теперь не только Р.Д.О., но и русские социалистические и монархические партии, так как в основе их лежит взгляд западной культуры на нас как на народ, находящийся на низшей ступени культуры; потому нас нужно своей политикой “русифицировать”, так как крестьянин с плугом стоит на ступень ближе к западной культуре, чем кочевник-скотовод — отсюда ясно вытекает для них задача всех нас как можно скорее, чрез русификацию, европеизовать. Заставить осесть на землю, вместо скотоводничества взяться за плуг. Затем, по программе западнических партий, мы были обречены на пролетаризацию, и, только переварившись в фабричном котле будущего капиталиста, мы можем увидеть “рай на земле”. Мы, отдельные лица из монголов, получившие образование, познакомившись с столь трудными этапами будущего развития наших народов, были подавлены: с одной стороны, авторитетностью схем развития, сочиненных европейскими учеными, а с другой стороны, участью наших народов — пройдут ли благополучно между Сциллой и Харибдой, дойдут ли до верхов европейской культуры? Я находился все время под этим гипнозом, пока не познакомился с новым учением по этому вопросу кн. Трубецкого (“Европа и Человечество”) и Шпенглера (“Закат Европы”).

В действительности ступени развития “общечеловеческой”, т.е. романо-германской культуры не могут вместить в рамки своей схемы, например, всю историю монголов. Монголы со своим гениальным вождем Чингис-ханом в XIII в. вписали блестящие страницы в мировую историю. Будучи, по современным европейским учениям, на низшей ступени культуры, как кочевники с родовым бытом и скотоводы, — они создают сильную державу с хорошим административным устройством и лучшим войском в мире того времени. Европейские ученые учат нас, что в войне побеждает более культурный. Монголы в своей экспансии во главе с гениальными вождями (Чингис-хан, Дже-бе-нойон и Субедей) побеждают почти все народы Азии и значительной части Европы. Таким образом, границы, начертанные кривой саблей монгольской конницы, превосходят границы, проведенные копьем македонских колонн Александра и легионов Цезаря и пушками армий Наполеона. На основании исторической истины историки Европы должны были признать, по результатам побед и достижений, не знавших ни одного поражения Чингис-хана, Джеб-нойона и Субедея еще не превзойденными до сего времени военными гениями; однако мы встречаем эгоцентризм европейцев и здесь; монгольские полководцы, завоевавшие 3/4 известного тогда света, считаются варварами.

Где же здесь историческая правда? Почему монгольские полководцы, применяющие после взятия укрепленных городов штурмом и жестокого их сопротивления террор как устрашающий метод в войне и разрушающие крепости-города, — именуются варварами, а применение в европейской войне, и в неизмеримо больших размерах, более усовершенствованными средствами ядовитых газов, бацилл заразы и разрушение соборов Реймса и Лувена — называются “военной необходимостью”? Мы не защищаем жестокости: мы требуем одинакового отношения к историческим фактам.

История монголов говорит, что они еще в XIII в. обладали достаточной культурой, которая дала им возможность завладеть почти целым светом, тогда известным. Что это не сходится со степенями развития европейской культуры, это показывает неверность этой схемы, а никак не дикость монголов. Верно, что монголы и по сие время кочуют, ибо занимаются исключительно скотоводством, а последним занимаются потому, что степь к этому занятию пригодна больше, чем к каким-либо другим, в том числе больше, чем, например, для хлебопашества. В таких же условиях в Канаде, Аргентине и Южной Африке англичане и американцы занимаются также в чистом виде скотоводством и также принуждены кочевать, так как скоту необходима перемена пастбища, которое он вытравил; возможно, что вместо кочевой кибитки американец имеет шатер или будку и вместо себя посылает своего пастуха, но это дела не меняет. Таким образом, монгола жить в кочевой кибитке заставляет образ его занятия: скотоводство. Кроме того, жизнь в кибитке предохраняет от заболевания туберкулезом, как показало научное исследование антитуберкулезной комиссии института Пастера в Париже во главе с проф. И.И. Мечниковым в 1911 году.

Была произведена к громадных размерах во всем калмыцком народе реакция на присутствие в организме латентного и активного туберкулеза по способу Р1г§ие1:, которая в 24 часа показывает присутствие в организме хотя бы малейшего очага туберкулеза. В то время как у народов оседлых, то есть живущих в домах, где нет тогго постоянного чистого воздуха, как в кибитке, — статистика реакции Пиргэ показывает положительную реакцию у всех лиц возрастом выше 25 лет, то есть 100 процентов, у калмыков, живущих круглый год у кибитках, эта реакция отрицательна почти у всех, а по периферии, где калмыки зимой живут в домах, там уже эта реакция дает 80 процентов. В девственных степных условиях, на чистом воздухе в кибитке, где постоянный обмен воздуха, степняк предохранен, он же, очутившись в городских условиях жизни, где даже наружный воздух кишит бациллами заразы, а воздух в доме никогда не может быть настолько чист, как в кибитке, — степняк заражается туберкулезом. (Проблема туберкулеза разрешима в будущем в городах-садах, а не в городах-небоскребах; и в разбросанности, а не в сплоченности городов.)

Таким образом, и с этой точки зрения романо-германская культура с ее большими городами не может служить идеалом для степняка, живущего в кибитке. Нездоровые условия городской жизни ведут европейские народы к физическому вырождению, вот почему как защитная реакция атрофирующегося организма — появилось у старейших носителей европейской культуры, англо-саксов, увлечение спортом, и увлечение им захватило всю Европу.

Монгол, который проводит жизнь с 7 лет на коне и на охоте, в постоянном общении с природой, — имеет здоровый и упругий организм. Общение с природой, нормальный физический труд необходимы для равномерного развития и тела, и духа, причем надо образ жизни построить на этом принципе; спорт же есть паллиатив, и то для профессионалов. В этом отношении европейская культура создала условия ослабления сопротивляемости организма, отсутствие физического труда дает условия для атрофии мышц и дегенерации организма человека, — будущая культура должна создать здоровые условия для всестороннего развития тела и духа человека; и в этом западная цивилизация привела человечество в тупик. Для монголов, детей степи, условия городской жизни были пагубны, в особенности в переходной стадии, что также доказывают научные исследования проф. Мечникова. Характерный пример: из 11 калмыцких детей, поступивших в гимназию, окончили гимназию и университет только 30 процентов, остальные или умерли, или принуждены были покинуть учебные заведения ввиду заболевания туберкулезом, несмотря на то что учились все легко, шли лучше городских товарищей. У европейцев только дети свободны от туберкулеза, а взрослые имеют все если не активный, то скрытый, латентный туберкулез, отсюда открытый путь к физическому вырождению народа. Высокой ценой, громадной жертвой сопровождается подъем по ступеням европейской цивилизации народов Европы. Уместен здесь вопрос — стоит ли эта цивилизация таких жертв? Действительно ли эта культура ведет человечество ко всеобщей любви, а не народоненавистничеству, к братству их, а не периодическим ужасным бойням народов, к правде, а не к использованию в эгоистических, корыстных целях слабых сильными народами? Вот для того, чтобы избавиться от этих ужасов и неправды, монголы должны избрать путь, указываемый евразийцами. Их программа нам ближе: народоводительство евразийцев понятнее нам, чем народоправство с его парламентаризмом, где бы силы тратились в борьбе многочисленных партий. Первое исторически вытекает из времен Чингис-хана, а второго у монголов никогда не было.

У евразийцев у власти находится евразийский отбор (не коалиция партий, как в парламенте), — в Монгольской же империи у Чингис-хана подобно тому мы видим у власти не аристократию, не классовое представительство и не политическую партию, а особый отбор людей, удовлетворяющих известным нравственным требованиям, — эти добродетели были верность, преданность и стойкость. Чингис преследовал и никогда не допускал к власти людей с пороками: измена, предательство и трусость.

Монгольские народы и вообще народы Востока имеют очень ограниченное количество интеллигенции, и для них было бы безрассудством или большой роскошью, разделившись по несколько человек по всем европейского типа партиям, заниматься взаимной грызней, обливать друг друга ушатами грязи, называемой в Европе политической предвыборной борьбой партий, с целью получить больше голосов у неорганизованного “голосующего корпуса”. При этой системе программы всех партий равняются по сознанию и желаниям низшего слоя народа, — в то время как при единой партии, правильнее — при евразийском отборе, мы имеем равнение по желаниям интеллектуально верхнего слоя. При многопартийной системе случайное меньшинство оказывается у власти, так как большинство раздробляется на мелкие партии. В евразийском отборе “лучших” мы имеем полную концентрацию сил нации; отбор правит как действительный представитель народа, без раздробления сил в партиях.

Отбор лучших у евразийцев должен удовлетворять не только идейному содержанию евразийства, но и нравственным требованиям, подобно отбору лучших Чингис-хана. Как бы велик ни был Чингис-хан лично, один никогда, конечно, он не мог бы создать величайшую в истории империю, — он создал ее при помощи именно такого отбора людей, находящегося у власти. В то время как один тип людей подчиняется начальнику своему из-за страха лишиться своего благополучия или жизни, а убивая или изменяя своему начальнику, думает избавиться от источника страха, другой тип людей, из которых черпал силы для правящего отбора Чингис-хан, подчиняясь своему начальнику, знал, что чрез него подчиняется следующему и так до главы государства, а сам Чингис-хан, в свою очередь, управлял народами как ставленник Бога. Вот почему эти люди были и должны быть религиозными. Евразийцы ставят в основу своего учения религию, проведенную в жизнь, в то время как западная цивилизация произвела отрыв народа от религии. Жизнь у них противоречит религии; исключение составляет русской православие, которое в своем “бытовом исповедничестве” ближе к религиям востока, чем к западным, христианским же, как справедливо пишет митрополит Антоний. Восточные религии — буддизм и магометанство — в быте народном, и быт их в религии: вот в чем разница и преимущество духовного Востока над Западом. Не будем спорить, какая религия выше или лучше в своих учениях (каждый верующий убежден в правоте своей веры); практически важно, проведена ли религия в жизнь народа. Всякая религия есть ценность как моральный кодекс, поскольку ее учения осуществимы и проводимы в повседневную жизнь не только отдельных самоотверженных избранников, а обыкновенных смертных людей в их массе. Важна религиозная напряженность народной массы, которая живо ощущает религию и руководствуется ею в своей повседневной жизни…

Программа евразийства в формулировке 1927 г., напечатанной в “Евразийской Хронике”, вып. IX, представляет собою логическое целое, вытекающее из всего евразийского учения. Диагноз и пути излечения Евразии назначены правильно на основе научных данных и исходя из современной России-Евразии. В этом программа единственна и оригинальна среди всех программ старых партий, представляющих копию западных оригиналов.

В особенности глубоко правильно решение национального вопроса. Когда Евразия будет иметь наднациональный строй на национальной основе, то все народы ее, а их 106, почувствуют себя у себя дома в Евразии. Если императорскую Россию теперь называют “тюрьмой народов”, то Евразия будет их матерью. Евразийство отвергает колониальную политику России по отношению к ее народам: “обрусить” и “оправославить” — так как ценно не то, что все будут русскими, а то, как будут себя национально чувствовать. Гражданская война показала, что и сами русские между собой дерутся как националисты и интернационалисты. Горький опыт осудил старую политику обрусения. Важна группация не по признаку нации, а по признаку идеи; отсюда идеологический отбор, где будут все нации представлены по этому признаку.

Затем осуждается насильственное или через аппарат власти, как было раньше, насаждение православия у народов неправославных. Для государства и общества важно иметь гражданина религиозного, какую бы он ни исповедывал религию. Мы, монголы, хотим, чтобы давления на совесть больше не было и чтобы была свобода совести, как было в империи Чингис-хана еще в XIII в.

Для общества и государства нежелателен гражданин, не имеющий никакой веры, так как он не имеет у себя в душе и того кодекса морали, который имеет верующий. Признание начал федерации и автономии в советском, а не европейском понимании наиболее соответствует правильному решению национального вопроса, но с обязательным устранением сейчас существующей коммунистической или какой другой опеки. Учение о функциональной собственности и устранение в будущем алчного колониального капитализма по программе евразийцев спасет нас, то есть народы Востока, от жестокой участи “перевариваться в фабричном котле”, то есть пролетаризоваться. Усвоение прикладных знаний Европы, одухотворение культурой Востока на самобытной почве Евразии — вот те основы, на которых должна быть построена евразийская культура, созданная общими усилиями всех ее народов, и эти условия, как самые здоровые для их развития, должны быть приветствуемы всеми народами Евразии. Программа евразийцев не хочет все народы стричь под общую российскую гребенку и тем обезличивать их: дается право на возможность каждой из наций Евразии внести свою индивидуальную национальную культуру как частицу общей наднациональной культуры евразийской — чем из более разнообразных цветов и запахов составлен будет букет, тем будет он пышнее и ароматнее.

Эренджен Хара-Даван

 

Читать далее...