На сегодняшний день в Эстонии постоянно проживает около 460.000 человек, неэстонского происхождения, из них: граждан ЭР < 180.000; лиц без гражданства < 100.000; граждан других государств – < 180.000, в т.ч. граждан РФ < 140.000.
Названные категории населения (за исключением граждан ЭР) имеют правовой статус иностранцев, обусловленный первоосновой эстонского законодательства, сформированного исходя из принципов государственной реституции, т.е. возвращения к конституционным основам периода буржуазной Эстонии образца 1939 года. Весь последующий (советский) период жизни эстонского общества признан оккупационным и, по сути, вычеркнут из исторической памяти народа.
Оформление реституции позволило эстонским властям отойти от действующей юридической практики и придать вновь принятым законам «обратную силу», распространив на русское и русскоговорящее население страны нормы жизнеустройства, применяемые по отношению к иммигрантам. В то время как подавляющее большинство представителей не титульной нации на момент принятия новой Конституции и последующих законодательных актов (до 1990 года) постоянно прожило на территории Эстонии.
В целях создания правового поля для образования национального государства, Парламент республики (Рийгикогу) принял свод взаимоувязанных законов, обеспечивающих приоритет титульной нации и создание для основной массы русскоговорящих жителей страны неконкурентных условий существования. Вышеуказанная законодательная база предусматривает серьезные барьеры на пути получения эстонского гражданства, тесно увязанные с высоким уровнем знания государственного языка.
Идет поэтапное свертывание высшего и среднего образования на русском языке. Законодательство в области гражданства и языка обусловило ограничения на выбор профессии и занятий должностей, практически закрыв большинству не эстонцев возможности работать в государственных учреждениях, бюджетных организациях, а также во всех звеньях управления.
Русское сообщество, не имеющее эстонского гражданства, лишено конституционных прав избирать и быть избранными в органы высшей законодательной власти, баллотироваться в органы местного самоуправления. Миграционное законодательство и жесткие квоты на въезд иностранцев, особенно из стран СНГ, повлекло за собой ограничение прав иноязычного населения на воссоединение семей и свободное передвижение.
Важнейшим фактором дискриминационной политики является непропорциональное финансирование образовательных и культурных потребностей эстонского и иноязычного населения за счет госбюджетных средств, формируемых всем занятым населением страны.
«Закон о культурной автономии», регулирующий отношения государства с национально – культурными общинами нацелен, прежде всего, на поддержания малых сообществ.
Присоединение Эстонии к Европейской Конвенции по национальным меньшинствам сделано с принципиальными оговорками, что положения данной Конвенции распространяются только на граждан ЭР, относящихся к национальным меньшинствам.
Следует подчеркнуть, что эстонское государство применяет скрытые механизмы, усиливающие неравноправие двух языковых групп. Данные механизмы культивируются на исполнительном уровне. Так, языковая инспекция постоянно повышает требования к юридическим лицам и предпринимателям – физическим лицам в части владения государственным языком работающего персонала. Одновременно, система обучения государственному языку за постсоветский период практически не изменилась. Качество гимназического и факультативного преподавания остается на низком уровне, преподавательские кадры не используют передовые методы обучения, во многих учебных заведениях наблюдается нехватка преподавателей эстонского языка. В своей основе, языковое обучение поставлено на коммерческую основу, доля государственных средств в языковую программу составляет не более 1/3 от необходимой.
Все вышеперечисленные факторы неуклонно ведут к тому, что русское и русскоговорящее население страны теряет образовательный уровень и занимает подчиненное положение на рынке труда. Удельный вес лиц, не имеющих постоянной работы, в составе незанятого трудоспособного населения, составляет около 70%. При международном разделении труда, особенно в рамках ЕС, такая тенденция в ближайшей перспективе чревата массовым переходом русского сословия в группу, приравненную к иностранным гастарбайтерам. Что, наряду с вынужденной его ассимиляцией и сегрегацией, приведет к полной маргинализации русского сообщества, отрыва его от культурно-исторических корней российского народа.
Определенные надежды связываются с Директивой ЕС, обязывающей государства – члены Евросоюза обеспечить всем постоянным жителям ЕС равные с гражданами условия передвижения, проживания и занятости. Данные положения, однако, не распространяется на ряд стран (Англия, Ирландия, Дания). Существует также обоснованное опасения, что реализация названной Директивы затянется на продолжительное время и в каждом отдельном случае будет осуществляться с учетом специфики национальных законодательств.
В связи с вышесказанным, одним из непременных условий результативности государственной поддержки зарубежных россиян, является твердая и последовательная политика России на международной арене и особенно в институтах власти и управления ЕС. К сожалению, на сегодняшний день политические действия со стороны России не всегда выглядят убедительно, т.к. нередко сводятся к формальным заявлениям и декларациям, приуроченным к тем или иным всплескам недовольства русского и русскоговорящего населения в странах постоянного проживания, вызванным новыми витками ограничительных мер, принимаемых правительствами этих стран.
Концентрация внимания международного сообщества на проблемах в области образования и использования русского языка, фактически уводят решающие европейские инстанции от необходимости принятия мер по принципиальному пересмотру национальных законодательств тех же Эстонии и Латвии в части выравнивания основных прав и свобод постоянно проживающего иноязычного населения и титульных государствообразующих наций. Что является фундаментом строительства гражданского общества в любой стране, декларирующей демократические принципы государственного устройства.
В целях обеспечения реальной защиты русского населения в обозначенных странах, имеет смысл сформулировать конкретные требования в этой части, отвечающие международному и прежде всего общеевропейскому законодательству в области прав человека, а также подкрепляемые правовой практикой многонациональных демократических государств – членов ЕС.
Исходя из вышеназванного, Россия может и должна настаивать на безоговорочном и полном выполнении странами Балтии соответствующих правовых актов и предписаний европейских международных организаций, многократно указывающих на несоответствие национального законодательства по правам человека и национальных меньшинств, действующим общепринятым европейским нормам и стандартам: ОБСЕ, Европейский Комитет по правам человека и т.д.
Основополагающим походом к восстановлению правового положения русского и русскоговорящего населения, по мнению ведущих международных экспертов, является признание странами Балтии того факта, что подавляющее большинство русских в названных странах, не являются мигрантами, т.к., либо родились, либо не одно поколение проживают на территориях этих стран; они полноценно участвуют в создании и укреплении экономической основы стран проживания, составляют значимый срез поликультурного общества и представляют органическую составляющую латвийского и эстонского народов, как общности людей, проживающих на одной территории.
Веским аргументом для российской стороны, служит также межгосударственный Договор с Эстонией от 1990 года, в котором четко и недвусмысленно зафиксировано положение, согласно которому «…лица, постоянно проживающие в Эстонии, принимают гражданство в соответствии со своим свободным волеизъявлением». Данный пункт Договора подменен эстонской стороной законодательным положением о том, что гражданство для лиц неэстонской национальности предоставляется согласно Закону о гражданстве Эстонской Республики, а упомянутый закон никак не согласуется с тезисом о «свободном волеизъявлении».
Наконец, согласно действующей международной практике, государства, в целях ограничения миграции, а также интеграции иноземцев в общество, законодательно вводят цензы оседлости различной продолжительности, как правило до 5 лет, после чего мигранты имеют право на гражданство в стране проживания.
В Эстонии и Латвии таких цензов нет, что обусловило ситуацию, когда лица, проживающие на территориях этих стран еще с советского времени (до 1990г.), вынуждены проходить через «чистилище» сдачи экзаменов на гражданство наравне с теми, кто получил вид на жительство в самое последнее время.
Нам представляется, что Россия располагает всеми необходимыми доводами для того, чтобы на самом высоком международном уровне добиваться предоставления российским соотечественникам равных прав и свобод с государство — образующими нациями, что и является принципиальным решением вопроса об их правовом положении не только в странах проживания, но и непосредственно в Европейском союзе, как формирующемся федеративном государстве, ибо наличие гражданства стран проживания для российских соотечественников означает автоматическое обретение гражданства ЕС, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Валев Кальд, Лидер Левой партии Эстонии
Выступление на евразийско-народнической конференции “Рабский труд мигрантов как предпосылка новой Октябрьской революции” в ИА «Росбалт»
