Одним из главных условий стабильного состояния и развития общества является наличие слаженного и эффективного механизма взаимодействия между населением и институтами власти. Вместе с тем отсутствие должного внимания государства к насущным потребностям граждан приводит к социальной напряженности, трансформирующейся в некоторых случаях в гражданскую протестную активность [1, с. 7]. Данная проблема остается одной из наиболее актуальных для Российской Федерации на современном этапе, особенно в условиях проведения специальной военной операции на Украине.
В этой связи большой интерес представляет конфликт вокруг башкирского шихана Куштау, который наряду с Химкимским лесом, Шиесом в Архангельской области, стал одним из наиболее резонансных событий в стране в рамках протестного экодвижения. Кроме того, он также является одним из редких примеров, когда участникам протеста, в условиях жесткого противостояния с властями, удалось добиться поставленных целей.
Предыстория конфликта
В рамках советской модели модернизации Башкирия была выбрана в качестве наиболее перспективного региона для производства кальцинированной соды в стране, поскольку еще в 1936 г. геологоразведка обнаружила, что стерлитамакские горы Шиханы (Шахтау, Торатау, Юрактау и Куштау) располагают огромными запасами необходимого сырья.
С этого момента было запущенно строительство стратегически важного для СССР производства, которое велось даже в условиях войны. В 1941 г. на основе эвакуированного оборудования из Украины (со Славянского и Донецкого содовых заводов), началось возведение завода в г. Стерлитамаке. В послевоенные годы было налажено производство кальцинированной соды, а затем цемента и пищевой соды.
После распада СССР статус производственного объединения «Сода» сменился. В 1994 г. из государственного предприятия он стал акционерным обществом открытого типа, в 2013 г. был преобразован в АО «Башкирская содовая компания» (БСК) в составе холдинга «Башкирская химия» («Башхим»).
С 1951 г. и до последнего времени основным источником сырья для компании служил шихан Шахтау. Однако к началу 2000-х годов он был срыт до основания, а на его месте образовался глубокий карьер. С этого момента руководство БСК стало активно искать новую сырьевую базу для производства соды, которое приносило огромные доходы новым хозяевам. Но это было не так легко сделать, поскольку близлежащие шиханы Торатау и Юрактау имели статус памятников природы и находились под охраной государства.
По этой причине представители БСК стали вести кулуарные переговоры с окружением Президента РБ Муртазы Рахимова. Как отмечают некоторые исследователи, в 2009 г. тогдашний премьер-министр Башкирии Р. Сарбаев якобы обратился к нему с просьбой о снятии статуса памятников природы с шиханов. Через неделю руководитель Администрации Президента РБ сообщил, что обращение рассмотрено и согласовано с Президентом республики. В конце 2009 г. появилось уже распоряжение о создании рабочей группы по решению вопросов обеспечения сырьевыми ресурсами компании «Сода» [2, с. 411].
Сам М. Рахимов впоследствии отрицал данный факт и заявлял во время столкновений на Куштау, что «идти против народа нельзя». Так ли это было на самом деле, доподлинно установить сложно. Но учитывая возможности «рахимовского» авторитарного режима, в случае положительного ответа со стороны Президента РБ, судьба башкирских шиханов была бы, безусловно, предрешена.
Однако ситуация резко изменилась в 2010 г. когда под нажимом федерального центра он был вынужден уйти в отставку, а новым руководителем Башкортостана стал один из менеджеров «РусГидро» Рустэм Хамитов. Необходимо отметить, что лоббистские возможности собственников «Башхима» были таковы, что они сразу же попытались взять под свой контроль нового главу региона, в том числе в вопросах внутренней и кадровой политики. Так, по одной из версий, именно «Башкирская химия», с целью решения сырьевой и не только проблем, сумела навязать Р. Хамитову политтехнолога Аббаса Галлямова (иноагент), причем на ключевую должность заместителя руководителя Администрации Президента РБ.
Одновременно в 2011 г. компания обратилась в Правительство РФ с просьбой снять с шиханов Торатау и Юрактау статус памятника природы и выдать разрешение на их промышленную разработку. Этот вариант активно поддерживал глава Минпромторга России Д. Мантуров.
Далее, в мае 2013 года, путем объединения ОАО «Сода» и ОАО «Каустик», собственно, и было образованно АО «Башкирская содовая компания» (БСК), в результате чего правительство РБ потеряло контрольный пакет «Соды» (62%). Доля региона после реализации этой сомнительной сделки уменьшилась до 38% акций, в то время как «Башхим» получил 57%.
Теперь оставалось лишь добиться от региональных властей решения снятия охранного статуса с горы Торатау, однако Р. Хамитов неожиданно стал проявлять явное недовольство попытками открытого давления на него со стороны собственников компании. Кроме того, к этому моменту начало постепенно формироваться и набирать силу движение башкирских общественников и экоактивистов за сохранение шихана. Социологические опросы, проведенные в регионе, также показывали, что население против разработки горы [2, с. 414].
Фактически Р. Хамитов оказался заложником крайне сложной ситуации и вынужден был лавировать между различными центрами силы. К примеру, в составе Совета директоров БСК были такие влиятельные управленцы как Г. Рапота. В этих условиях Кремль занял выжидательную позицию, считая, видимо, что данный конфликт является сугубо региональной проблемой.
Между тем, ситуация все больше заходила в тупик. В конфликте руководства Башкортостана с одной из влиятельных промышленных групп страны никто не хотел уступать и в ход пошли самые тяжеловесные аргументы. БСК, акцентируя внимание на том, что является «градообразующим предприятием» второго по величине города республики – Стерлитамака, грозила массовыми увольнениями работников и сокращением инвестиционных программ. В свою очередь, Р. Хамитов публично заявил, что пока он является главой региона, шиханы в разработку переданы не будут [2, с. 413].
На первый взгляд, действия Р. Хамитова выглядели нелогичными: фактически он санкционировал приватизацию «Соды», но при этом занял принципиальную позицию по вопросу шихан. В некоторых публикациях это объясняют тем, что в 1990-е годы будущий глава региона сам был активным участником экологического движения. Однако в реальности, прагматичный, но слабый как политик, Р. Хамитов уже к концу первого срока правления очень быстро растерял свой авторитет, особенно в глазах «титульного» населения. На его провалах в сфере национальной политики стали открыто играть различные контрэлитные группы региона заинтересованные в смене руководства РБ. На этом фоне сдать Торатау содовой компании, означало окончательную делегитимацию Р. Хамитова в качестве Главы Башкирии, что он хорошо понимал.
В этих условиях Р. Хамитов, по сути, был вынужден пойти на прямую конфронтацию с собственниками БСК, используя весь спектр полномочий, которыми по статусу обладает руководитель национального региона. Именно с 2014 г. в тему защиты шихан активно включились широкие социальные группы республики в лице общественников, экологических и национальных организаций, деятелей культуры Башкирии. Вслед за этим был уволен со своего поста замруководителя АП РБ А. Галлямов. Проблему шихан в контексте их культурно-исторической и природной уникальности стали пристально освещать региональные СМИ, а также местные ученые-биологи [3].
Главным образом с этого времени были запущены многофакторные механизмы формирования движения в защиту шихан, определены и публично озвучены позиции общественных и национальных акторов. Через аппарат местных СМИ в массовом сознании закрепилась тема Торатау, а также стали появляться новые организации. По сути, это был один из ключевых моментов, поскольку он позволил соединиться местным элитам с набиравшей обороты низовой инициативой населения республики. Другими словами, субъектность экодвижения возникла задолго до громких событий на Куштау.
После 2014 г. стало очевидно, что в противостоянии с содовой компанией власти республики стоят на одной стороне с общественниками. Кроме того, по одной из версий, окружение Р. Хамитова начало скрыто использовать в данном конфликте мобилизационные ресурсы башкирской националистической молодежной организации «Башкорт». Документы об этом якобы были обнаружены после его отставки в 2018 г. По факту это приводило к росту протестной активности в регионе, однако у администрации Р. Хамитова к этому времени уже практически не осталось иных рычагов повлиять на политику БСК. Федеральный же центр по-прежнему не хотел разрешить ситуацию на своем уровне и поддержать своего назначенца. Таким образом, данный конфликт, начиная с 2010 г. только расширялся и набирал силу, постепенно принимая различные и все более радикальные формы.
В итоге, в ходе многолетнего противостояния региональных властей, общественников Башкортостана с руководством БСК, в массовом сознании закрепилось устойчивое мнение, что «олигархи, завладевшие содовой компанией, нагло игнорируя мнение жителей республики, намерены уничтожить памятник природы в целях личного обогащения». Практически во всех социальных группах региона сформировалась консолидированная позиция по теме шихан, которая объединила неравнодушных граждан без деления по национальному, социальному или политическому признаку.
К концу своего правления Р. Хамитов окончательно начал терять контроль над ситуацией, поскольку набиравшие силы экологические и национальные акторы стали вести свою деятельность без особой оглядки на политику региональных властей. Так, в сентябре 2018 г. в с. Темясово Баймакского района произошел бытовой конфликт местных жителей с чеченцами, работающими в карьере. БОО «Башкорт» сумела оперативно мобилизовать туда до 300 человек своих сторонников. 6 октября в Баймакском районе возле о. Графское, был уже проведен Съезд башкирской общественности. На данный Йыйын (съезд) собралось около 1000 человек, преимущественно молодежь из соседних районов. 14 октября состоялся сход 500 сторонников организации в Зианчуринском районе, в рамках других сходов, которые массово начались в Зауралье.
10 ноября в г. Сибае появилось сообщение о якобы имевшем место конфликте между горожанами и представителями курдской диаспоры, в ходе которого двое местных жителей были избиты. Позднее выяснилось, что представители курдов не принимали участия в драке, однако на следующий день при участии актива «Башкорта» был организован несанкционированный митинг в г. Сибае, численностью до 300 человек. Показательно, что в идеологическом дискурсе БОО «Башкорт» тема «экологии и грабежа природных недр республики» постепенно стала доминировать над чисто политическими лозунгами.
На фоне очевидных провалов во внутренней и национальной политике, федеральный центр фактически был вынужден 11 октября 2018 г. досрочно снять Р. Хамитова с занимаемой должности.
После чего Главой Башкортостана стал выходец из республики Радий Хабиров. Одним из главных условий его назначения со стороны федерального руководства, было решение затянувшегося конфликта. В конце 2018 г. он заявил СМИ, что разработка месторождений известняка на Куштау может стать компромиссным вариантом для решения сырьевой проблемы БСК.
В отличие от своего предшественника, Р. Хабиров обладал решительными и волевыми качествами, имел слаженную команду единомышленников. Однако все вышеперечисленные риски, связанные с движением в защиту шихан, не были учтены руководством республики в должной мере, а альтернативу разработки Куштау, взамен горы Торатау, общественники уже не приняли. В результате события стали развиваться по сценарию жесткого противостояния властей с экоактивистами региона.
Хронология конфликта
Общая хронология событий активной фазы протеста, с 3 по 16 августа 2020 г., в кратком виде была следующей.
3 августа жители поселков вблизи Куштау и экоактивисты из других районов и городов республики стали собираться на защиту горы, узнав, что БСК начала подготовку к проведению геологоразведочных работ. Затем там возник палаточный лагерь, и было принято решение провести 9 августа очередной флешмоб, о чем общественники максимально широко оповестили всех потенциальных защитников шихан. В дальнейшем они вели непрерывные трансляции происходящего в пабликах «Вконтакте» «Сохраним Шиханы Торатау, Юрактау и Куштау!», телеграм-канале «КушТау on-line» и др.
В итоге в акции приняли участие порядка 1,5 тысячи человек. «Живая цепь» растянулась на 4 км вдоль горы. Наряду с лозунгами «Живи, Куштау!», «Куштау, мы с тобой», активисты выразили солидарность участникам протеста в Хабаровске, выступившим против уголовного дела, возбужденного в отношении экс-губернатора края С. Фургала. В конце флешмоба было записано видеообращение к Президенту России В. Путину с просьбой разобраться в ситуации вокруг Куштау.
Однако история на этом не закончилась. Уже ночью того же дня, к палаточному лагерю защитников, прибыли чоповцы и около 300 агрессивно-настроенных и одетых в маски людей, которые попытались разогнать протестующих, в числе которых были женщины и молодежь. Произошла потасовка, которая затем попала в публичную плоскость и вызвала огромное негодование в социальных сетях и различных интернет-сообществах. Особенно людей возмутил тот факт, что силы полиции безучастно наблюдали за происходящим и лишь после обвинений защитников лагеря, были вынуждены осадить нападавших.
Показательно, что моральную поддержку защитникам шихан оказали не только представители широкой общественности, но и башкиры, живущие в Москве, Италии (группы в 7-10 человек с плакатами в руках). Кроме того, во время очередного шествия в Хабаровске, митингующие проскандировали «Башкирия, мы с тобой!». То есть протест на символическом уровне принял межрегиональный характер и вышел на федеральный уровень. Немаловажно также, что он шел на фоне протестных акций оппозиции в Белоруссии несогласной с результатами президентских выборов.
На следующий день силами БСК в г. Стерлитамаке был проведен уже ответный митинг – «За разработку горы», численностью порядка 2 тысяч человек, с участием в основном работников самой же компании. Однако он, ожидаемо, дал очень слабый эффект, а заявление представителей БСК о том, что после разработки Куштау, компания перейдет к другим шиханам, вызвало новый виток народного возмущения.
12 августа в СМИ появилась информация, что БСК решила приостановить работы на Куштау и вывезла оттуда тяжёлую технику.
Однако движение защитников шиханов продолжало держать палаточный лагерь возле горы. Одновременно со стороны общественности была оказана значительная моральная и материальная поддержка протестующим. За короткий промежуток времени на счет активистов было переведено около 600 тысяч рублей. В деревнях республики появились анонимные обращения к башкирскому народу с призывом встать на защиту Куштау, начался сбор средств и продуктов питания, стали формироваться группы для выезда.
15 августа защитниками шихана была назначена новая акция – «Субботник на Куштау». На этот же день БСК объявила о проведении своего флешмоба «За разработку Куштау». Экоактивисты, разгадав стремление противников размыть протест, перенесли свой митинг на воскресенье, дав, таким образом, провести БСК свой флешмоб «в одиночестве». Позже в СМИ появилась информация, что за участие в данном митинге от компании рабочим была обещана тройная дневная оплата.
Однако флешмоб в поддержку разработки горы неожиданно перерос в захват лагеря активистов силами полиции, ЧОП и работников БСК с использованием дубинок и слезоточивого газа. При этом пресс-служба МВД по РБ отрицала данный факт. Защитники Куштау оборонялись и не пропускали технику в течение нескольких часов, но в итоге их лагерь был все же захвачен.
В ходе данной силовой операции было задержано 82 защитника шихана, впоследствии часть из них приговорили к штрафам, а большинство – к аресту от 3 до 15 суток. Одновременно с операцией по разрушению лагеря, у подножья Куштау шел организованный БСК флешмоб с растянутым российским триколором и участием башкирской эстрадной группы «Караван-сарай».
Все это привело буквально к шквалу общественного негодования не только в самой республике, но и за ее пределами, поскольку кадры с избиением защитников моментально разлетелись по различным социальным сетям и независимым СМИ. Целый ряд представителей творческой и культурной интеллигенции высказались против подобных действий, в том числе медийные персоны общероссийского уровня: Ю. Шевчук, С. Казанова, рэпер Face (иноагент), адвокат А. Трещев, Л. Утяшева и др. А видеообращение М. Галкина (иноагент) в защиту Куштау за несколько часов набрало более 2 миллионов просмотров.
Прежде всего сама башкирская общественность по всему миру вновь вышла на акции протеста против силового решения вопроса. В сетях появились фотографии с поддержкой защитников из городов Сургут, Оренбург, Нефтеюганск, Магнитогорск и др. Сюжет о событиях на Куштау был показан на канале «BBC News» (Русская служба).
В итоге, как и следовало ожидать, попытка силового подавления привела к обратному эффекту и морально сплотила огромное количество людей. Уже на следующий день 16 августа машины защитников начали выезжать к Куштау. Общий сбор был объявлен недалеко от шихана возле мечети с. Урняк. Постепенно сформировалась колонна в 7-10 тысяч человек и двинулась к горе, которая за ночь была ограждена колючей проволокой и отцеплена сотрудниками полиции и БСК. Судя по видео и фотоматериалам, доминирующей социальной группой среди протестующих были башкиры, поскольку толпа дружно скандировала «Куштау, йэша!» («Куштау, живи!») на башкирском языке.
Таким образом, буквально за сутки произошла трансформация движения, которое из экологического приобрело преимущественно национальные черты (по своему составу, но не идеологии).
Подойдя к шлагбауму, разъярённые люди ринулись прямо на сотрудников полиции. Было сломано ограждение из колючей проволоки и железных арматур. По информации ряда СМИ силы правопорядка вновь применили слезоточивый газ, светошумовые гранаты и дымовые шашки. Несмотря на это активисты взяли штурмом шихан и заняли осадное положение. Среди защитников прошел слух, что из соседних регионов на Куштау движутся новые колонны машин с полицией. В ответ на это были сломаны заборы, а из них сооружены баррикады. Но ситуация не успела дойти до драматической точки, поскольку стало известно, что на место событий для переговоров с протестующими срочно выехал Р. Хабиров. На встрече с защитниками Куштау Глава РБ пообещал, что все работы по разработке шихана останавливаются, пока не будет найден удовлетворяющий все стороны компромисс.
Однако окончательно конфликт завершился лишь после того, как в ситуацию вмешался лично Президент РФ. Отметив справедливость требований защитников, В. Путин поручил Генпрокуратуре РФ разобраться с законностью сделки по снижению доли государства в Башкирской содовой компании.
В итоге по результатам судебного разбирательства БСК была национализирована. В пользу государства были истребованы 95,7% акций, а Д. Пяткин и С. Черников выведены из состава собственников за неуплату налогов и вывод средств в оффшоры. Башкирия получила в собственность 38,3% акций БСК, еще 11,7% и плюс одна акция перешли в доверительное управление республике, что позволило ей вернуть контрольный пакет.
В целом можно выделить ряд основных факторов, повлиявших на развитие ситуации.
Типология и состав движения
Говоря о составе и главных акторах процесса, следует отметить, что протест вокруг шихана Куштау во многом носил социальный характер. В основной массе это были жители республики разных профессией и национальностей, политических и ценностных убеждений, уверенные в несправедливости сложившейся ситуации. Другими словами, он изначально был многосоставным, и в нем не было доминирующей социальной, политической или этнической группы.
Однако возникнув как типичный феномен гражданского общества, на определенном этапе он резко трансформировался в движение с национальным окрасом. С этого момента башкирское население стало главной силой протеста, с опорой на мощные ресурсы аграрного традиционализма. Образно выражаясь, протест был экологическим по форме и этническим по содержанию.
Другой особенностью данного протеста является то, что, как и в Хабаровске, у него не существовало четкого «ядра» лидеров. Во многом, это была низовая самоорганизация граждан, объединенных общей целью «сохранить шиханы». Это важный момент, поскольку он изначально делал бессмысленными попытки силового давления или подкупа его организаторов. Одновременно в нем были представители самого широкого политического спектра: экоактивисты, националисты, внесистемные либералы, левопатриоты, религиозные акторы и др.
Таким образом, несмотря на участие в протесте различных общественно-политических сил, он носил «стихийно-народный» характер и в целом не вышел за рамки экологического движения. В его дискурсе практически не было политических или националистических требований (о доверии В. Путину, политике федерального центра или правах народов).
Национальный фактор
Основной силой движения в защиту Куштау и главной его социальной базой, безусловно, стало «титульное» население республики. Что вполне объяснимо, поскольку стерлитамакские шиханы, как и в целом территория региона, отражены в культуре, истории и фольклоре башкирского народа, имеют для него сакральное значение. Однако, как отмечают исследователи, по мере политизации темы шихан начался этап вторичной сакрализации, когда в массовом сознании стали формироваться современные мифы, не имеющие прямого отношения к историческому прошлому. К примеру, о захороненных там мусульманских святых или о том, что «если исчезнет Парная гора (Куштау), то начнутся раздоры между людьми, а если падет Крепость-гора (Торатау) – наступит конец света» [4, с. 96].
Важным фактором были социокультурные характеристики башкирского общества, более 60% представителей которого сегодня являются сельскими жителями, проживающими в депрессивных в социально-экономическом плане районах Башкирского Зауралья. Соответственно скрытые силы башкирского традиционализма легко соединились с запросом на социальную справедливость, а сам процесс самоорганизации, в части сбора помощи, повседневного быта лагеря защитников, стал напоминать башкирские народные праздники – сабантуи. Показательна и карнавализация протестного сознания, приподнятое эмоциональное состояние людей, которые вновь на короткое время вернулись в атмосферу соборного коллективизма и премодерна перед общей угрозой. Последнее также сыграло заметную роль в этнической мобилизации, поскольку актуализировало в глубинных пластах башкирского народного сознания, в исторической памяти архетипы бунта и воинственности.
В этих условиях сторонники национальных организаций лишь постарались возглавить «народно-стихийное» движение и навязать ему свою идеологическую риторику. Причем деятельность общественников также имела свою длительную и неоднозначную предысторию.
Так, по словам известного активиста Абдрахмана Валидова, открытое противостояние местного населения с содовой компанией началось еще в 2005 г., тогда же был проведен первый митинг у подножия Торатау в его защиту. В 2010 г. тему сохранения шихан стало озвучивать башкирское общественное движение «Кук буре» (А. Сальманов).
После его раскола в 2014 г., по слухам не без помощи администрации Р. Хамитова, было образовано БОО «Башкорт» лидеры которого Ф. Алчинов, Р. Габбасов [6], И. Галин также активно включились в набирающую популярность тему шихан. С этого времени организация начала превращаться в реальную политическую силу регионального масштаба. В частности, лидеры «Башкорта» широко используя популистские лозунги, призывали титульное население переходить к низовому самоуправлению для решения вопросов местного значения [4, с. 97].
В рамках федерального тренда в мае 2020 г. организация была признана судом экстремистской, а ее деятельность запрещена на территории РФ (аналогичные решения затем были приняты в отношении Союза татарской молодежи «Азатлык» и Татарского общественного центра в РТ). Однако по факту члены «Башкорта» приняли самое активное участие в событиях вокруг шихана Куштау, быстро восстановив свои позиции после ее запрета.
Среди защитников горы были также сторонники башкирского национального движения В. Бадретдинов, С. Исмагилов, писатель З. Султанов, Ю. Аралбаев, И. Ирназаров, А. Валидов, Р. Саитова [6], У. Байбулатов, А. Юмагулов, религиозный деятель И. Хайбуллин и многие другие.
Одновременно в период начавшихся столкновений стали публично высказываться в поддержку протестующих многие известные представители башкирской общественности – экс-депутат Госдумы С. Мурзабаева, спортсмен В. Галиев, режиссёры Н Сафаргулова, З. Буракаева, Р. Исхаков, артисты – Ф. Аллаярова (Париж), Х. Усманов, А. Валитов, Р. Нигматуллин (Rena Rnt), писатели Т. Юлдашева, М. Буракаева и др. Большой общественный резонанс вызвала новость о том, что ведущий БСТ Т. Вахитов в знак протеста уходит с телевидения.
Кроме того, были подвергнуты агрессивной травле в соцсетях представители башкирской интеллигенции, Всемирного курултая башкир, которые заняли провластную или нейтральную позицию по теме Куштау, их объявили купленными властями орденоносцами, куштанами и т.д.
Татарская общественность также продемонстрировала неравнодушие к протестам вокруг Куштау. Ряд эстрадных и общественных деятелей открыто заявили о солидарности с позицией экоактивистов. В их числе эстрадные исполнители из Республики Татарстан Г. Уразова, Г. Асаева, Ф. Тямаев. В поддержку протестующих вышел с одиночным пикетом лидер Союза татарской молодежи «Азатлык» Н. Набиуллин.
После активной фазы противостояния на Куштау, 26 августа было отменено решение об аресте участников протеста, в том числе и лидера БОО «Башкорт». Показательно, что в день освобождения, Ф. Алчинов был встречен своими сторонниками как герой, ему были подарены костюм башкирского воина с луком и стрелами, национальный флаг и конь башкирской породы. Его стали отождествлять с личностью Салавата Юлаева.
Как отмечает по этому поводу социолог С. Романов: «Данный символизм и элемент карнавальности подобных действий был направлен на формирование у аудитории подсознательного ощущения, что в лице Ф. Алчинова преследуются башкиры в целом, превращая его в символ башкирского сопротивления «несправедливости», преобразуя свободное социальное поведение представителей башкирского этноса в обязательную и регламентированную поддержку» [4, с. 98].
В целом лидеры запрещенной организации «Башкорт» серьезно увеличили свой символический и политический капитал на теме Куштау в глазах «титульного» населения.
Экологические акторы
На фоне многолетнего противостояния общественников и промышленников вокруг стерлитамакских шихан в Башкортостане фактически заново возникло и оформилось мощное экологическое движение, как это уже было в конце 1980-х годов в период «перестройки». В политическом пространстве появились новые организации такие как «Зеленый щит Башкортостана – Куштау», «Стерлитамак, дыши», АНО «Наследие» и др.
Данное движение, несмотря на разнородный социальный состав, возникло в первую очередь благодаря гражданской низовой инициативе. В него вошли не только экоактивисты, общественники и местные жители, но и представители интеллигенции, ученые. В целом это активисты Л. Ануфриева, Ф. Федоров, Р. Мухаметжанова, Г. Горовой, Д. Петров, Р. Теляпкулов, В. Искандаров, М. Сафин, Р. Абдулнасыров и многие другие.
Именно участники экодвижения были одними из ключевых организаторов мероприятий и акций по защите Куштау, находились в эпицентре событий с первых и до последний дней. Эта среда впоследствии породила целую волну новых общественных активистов, которые стали выступать в качестве защитников интересов населения.
Политические партии и общественные движения
Представители регионального отделения «Единой России» в РБ, по понятным причинам, старались не комментировать данную ситуацию или высказывались в нейтральном ключе. Тем не менее, в публичную плоскость вышел громкий скандал с «выходом из партии» А. Ефимова – помощника депутата Госсобрания О. Савченко, выразившего тем самым протест против разработки горы. Высокая медийная активность и риторика председателя исполкома отделения «ЕР» Р. Ахмадинурова также постепенно трансформировались от безальтернативности освоения Куштау до возврата контрольного пакета акций БСК в собственность республики.
Региональное отделение КПРФ не приняло непосредственного участия в организации протестных акций на Куштау, хотя отдельные активисты партии из прилегающих к шихану городов и районов в нем участвовали. После начала столкновений лидер местных коммунистов, руководитель фракции КПРФ в Госсобрании РБ Ю. Кутлугужин направил депутатский запрос министру внутренних дел по Республике Башкортостан Р. Дееву с требованием «незамедлительно начать расследование и привлечь к ответственности организаторов и участников нападения группы неизвестных лиц на палаточный лагерь».
На сайте регионального отделения «Справедливой России» был опубликован комментарий по ситуации вокруг шиханов. Общая суть заявления сводилась к тому, что разработку Куштау можно считать разумным компромиссом. Однако позже федеральный лидер партии С. Миронов призвал к мирному решению проблемы, соответствующий запрос был им направлен в Росприроднадзор. Позиция регионального отделения ЛДПР по этому вопросу также была умеренно-нейтральной.
В целом системные партии РБ скорее были вынуждены хоть как-то отреагировать на такие масштабные события в регионе, но даже этим они заметно усилили информационное давление на власть.
Из движений левого толка, протестующих поддержал руководитель региональной ячейки «Левого фронт» Д. Чувилин (посетил несколько раз лагерь, оказал правовую поддержку задержанным), лидер движения С. Удальцов, член Совета «ЛФ», известный журналист М. Шевченко. Также выразили солидарность с защитниками шихан представители региональных отделений «Союза марксистов» и движения «За новый социализм» в Башкортостане.
Внесистемная либеральная оппозиция
О ситуации вокруг горы Куштау публично высказались известные федеральные лидеры либеральной оппозиции А. Навальный [6], Е. Ройзман, Л. Волков, В. Милов (иноагенты).
Координатором «Штаба Навального в Уфе» Л. Чанышевой (иноагент) на сайте «Голос РБ» была создана петиция с требованием не допустить разработки горы, и заявлялось, что Куштау, Юрактау и Торатау должны войти в проект национального парка «Башкирские Шиханы». Показательно, что из необходимых 10 тысяч подписей – 7 тысяч было собрано за 10 дней.
В заявлении регионального отделения партии «Яблоко» было отмечено, что среди членов партии есть как защитники, так и сторонники его разработки. Тем не менее, председатель отделения А. Хусаинов провел в Уфе одиночный пикет за сохранение горы, а руководитель «гендерной фракции» К. Абрамичева приняла личное участие в акциях протеста возле шихана. Партийцы в большинстве своем поддержали протестующих, потребовали прекращения насилия и начала переговоров.
В целом либеральная общественность сыграла огромную роль в информационном освещении ситуации вокруг Куштау. Можно выделить активность Р. Валиева, Р. Нуртдинова, А. Асафьева, А. Потылицына, Е. Куцуевой, П. Вишневской и многих других.
Информационный фактор
Во многом провальной оказалась информационная политика региональных властей и менеджмента БСК по данной проблеме. Основные ее направления были сформированы негласным куратором местных госСМИ Р. Мурзагуловым (иноагент). На первом этапе, хорошо знающий либеральное и журналистское сообщество региона, он инициировал кооптацию известных представителей из этой среды в структуры Общественной палаты РБ и Совета при главе РБ по правам человека и развитию институтов гражданского общества, с целью ослабления влияния протестной повестки и артикуляции неудобных для властей тем на вполне легальных и открытых общественных площадках. Однако эти действия в последующем породили опасную иллюзию контроля над аудиторией «сетевых сообществ» («Вконтакте», «Фейсбук» и др.), хотя сфера гражданского общества, при всей своей слабости, намного шире и сложнее данного понятия.
В результате, публичная риторика Р. Мурзагулова постепенно приняла формы прямых оскорблений и навешивания ярлыков на защитников Куштау, которых он называл «националистами и ваххабитами», а сами шиханы «обычными холмиками». Более того, вслед за этим провокационные мемы Р. Мурзагулова стали озвучивать и официальные СМИ Башкирии, серьезно подорвав, тем самым, доверие к себе со стороны населения. На этом фоне, как и следовало ожидать, инициативу в медиапространстве региона полностью перехватили негосударственные интернет-ресурсы и СМИ («ПроУфу», «Медиакорсеть», «Idel.Реалии» и др.).
Изначально конфликтной была и медиаполитика БСК, которая, по сути, и стала одной из главных причин противостояния компании с местными жителями. К примеру, скандальные посты руководителя пресс-службы БСК М. Бортовой о том, что у шиханов нет сакральной значимости, приводили к прямо противоположному эффекту. По мнению обществоведа А. Бердина, именно действия БСК в медиасфере привели к тому, что конфликт постепенно вышел за пределы обычных политтехнологических разборок, а сами шиханы стали «символом противостояния олигархической системе» [4].
Основные выводы
Сразу же после завершения истории с Куштау, в среде националистов и экоактивистов начался процесс деления символического капитала протеста. Усилиями сторонников БОО «Башкорт» стала продвигаться мысль, что именно Ф. Алчинов является главным организатором и «лицом» движения, несмотря на то, что в момент наиболее ожесточенных столкновений он находился под стражей. Это вызвало справедливое возмущение со стороны лидеров экологических организаций, либеральной общественности.
Между тем, как и следовало ожидать, возникшая на волне этих событий новая субъектность, стала активно проявлять себя в политической повестке региона. Члены экологических и национальных организаций, с учетом полученного опыта, начали принимать деятельное участие в локальных конфликтах населения с добывающими компаниями. Эта тенденция сохраняется до настоящего времени. К примеру, в 2023 г. их актив был на сходах граждан в д. Ишмурзино, в с. Темясово Баймакского района; в с. Подольск Хайбуллинского района. Количество участников самих сходов колеблется в диапазоне от 100 до 2 тысяч человек, в зависимости от уровня его организации и степени социального недовольства.
Но в целом протестный потенциал, по кейсу Куштау, постепенно потерял свою силу, поскольку исчезла его основная причина – гора была сохранена, а ее защитники добились своих целей.
Несмотря на понесенные имиджевые потери, позиции власти также довольно быстро восстановились. Проведенные после августа 2020 г. социологические опросы не выявили резкого падения индекса доверия к Главе РБ Р. Хабирову или роста региональной идентичности в противовес общероссийской гражданской идентичности среди населения РБ.
Одновременно руководством были предприняты усилия по купированию проблем в области добычи природных ресурсов в регионе. Так, 6 июня 2021 г. Глава Башкортостана Р. Хабиров подписал указ о создании Межведомственной комиссии по вопросам деятельности недропользователей и предупреждения правонарушений в этой сфере. Одним из положительных результатов работы комиссии стало досрочное прекращение или приостановка разработки недр коммерческими компаниями «Альтинвест», «Баширемельресурс», «Графское», «Весна», «Таналык», «Алтын Юл», отказ от лицензий двух крупных компаний – «Евразийской горнопромышленной компании» и «Бураган».
Однако ситуация с экологическими конфликтами остается сложной, требует более системных решений как на федеральном, так и региональном уровнях. В том числе по следующим направлениям.
1. Общий анализ ситуации показывает, что проблемы с экопротестами во многом возникают из-за сложившегося сегодня правового дисбаланса между центром и субъектами РФ в части регулирования процессов на рынке добычи ресурсов; перекосов в области «экономического федерализма». Имеющийся объем полномочий у регионов не позволяет в нужной мере влиять на хозяйственную деятельность крупных промышленных предприятий, что нередко приводит к серьезному социальному недовольству со стороны граждан, росту протестных настроений.
В этой связи, вероятно, необходимо более детальное и глубокое изучение данного аспекта проблемы, с последующим принятием соответствующих государственно-правовых решений или же более активная модерация конфликтов такого рода со стороны федерального центра.
2. В ходе возникновения протестных кейсов экологического характера местное население зачастую просто не понимает, что компании, получившие лицензии на освоение природных ресурсов, действуют на основе законных документов, выданных федеральными ведомствами. Собственники предприятий в свою очередь ведут добычу преимущественно «варварскими» методами, без последующей рекультивации земель, очень часто обманывают жителей, относятся к ним как бесправному, «аборигенному» населению.
В результате это приводит к длительному противостоянию между жителями и добывающими компаниями, в которое затем активно включаются внесистемные и оппозиционные акторы. Гасить эти конфликты приходится уже региональным властям совместно с правоохранительными органами, то есть по факту на стороне предприятий. Хотя госструктуры РБ по определению должны заниматься вопросами социально-экономического и политического развития региона, а не решением проблем финансово-промышленных корпораций («олигархических» в народном восприятии).
Исходя из этого, необходимы более жесткие нормы при выдаче лицензий со стороны Департамента по недропользованию в ПФО, совместно или с учетом интересов региона; с реальными, а не формальными гарантиями выполнения компанией всех взятых на себя социальных обязательств.
В настоящий момент в Башкортостане действуют 287 лицензий на углеводородное сырье, 132 – на твердые полезные ископаемые, 189 – на подземные воды федерального ведения. При этом, 83 лицензии на твердые полезные ископаемые (63%), локализованы в Учалинском, Абзелиловском и Баймакском районах республики, то есть в Башкирском Зауралье. Это означает, что без реализации комплексных мер в данном направлении, включая решение социально-экономических проблем населения на муниципальном уровне, эко-конфликты в регионе могут в дальнейшем принять регулярный характер со всеми вытекающими из этого последствиями.
В завершение остается надеяться, что из истории вокруг башкирских шихан, все же будут сделаны необходимые выводы, а вопросы добычи и освоения природных ресурсов в Республике Башкортостан в итоге примут цивилизованные и приемлемые для всех сторон формы.
Азамат Буранчин
Кандидат исторических наук
Литература
1. Левашов В.К., Афанасьев В.А., Новоженина О.П., Шушпанова И.С. Состояние гражданского общества в России. XLIX этап социологического мониторинга «Как живешь Россия?», июнь 2019 года. М.: Перспектива, 2019.
2. Кинсбурский А.В. Конструктивный социально-экологический конфликт вокруг горы Тратау (Республика Башкортостан) // Россия реформирующаяся: ежегодник: выпуск 18. М.: Новый Хронограф, 2020.
3. Мартыненко В.Б., Мулдашев А.А. Стерлитамакские шиханы – уникальное мировое наследие // Вестник Академии наук Республики Башкортостан. 2014. Т. 19, №2.
4. Романов С.Ю. Анализ мотивов протестной активности в Республике Башкортостан на современном этапе: социологический аспект // Межнациональные и межконфессиональные отношения в Республике Башкортостан: Информационно-аналитический бюллетень №5. Уфа: Мир печати, 2020.
5. Бердин А.Т Понимание природы протеста, его направленности – это шаг к успешному диалогу // https://bashpress.livejournal.com/76093.html?ysclid=ll0tjpm96d317758803
6. Лица, включенные в список экстремистов и террористов Росфинмониторинга.