Радуга без солнца

Мандела — особый случай в циничном мире политики. На исходе ХХ и в XXI веке другого деятеля, обладавшего столь же безупречной репутацией, мир просто не знал

Странный был нрав у этого президента: он вставал в четыре утра и первым делом аккуратно застилал постель. «Иначе я просто не в состоянии начать работу»,— говорил глава государства, а в прошлом — заключенный N 220/82. Отделаться от привычки, приобретенной за 27 лет за решеткой, он уже не мог.

KMO-500x280Вождь и узник

На свет Нельсон Холилала Мандела появился 18 июля 1918 года в селении Куну. Как сын вождя народности тембу он получил лучшее образование, о котором мог мечтать тогда чернокожий: после миссионерской школы — колледж Форт-Хейр, единственный вуз, куда принимали африканцев. Доучиться не удалось: за организацию студенческого бойкота его отчислили. 26 лет от роду Мандела вступил в Африканский национальный конгресс (АНК). Эта организация, ныне правящая, в те годы и помыслить о таком не могла: во властных структурах Южной Африки были исключительно белые, а АНК в рамках закона добивался равенства для чернокожего большинства. Приверженность мирным методам неслучайна: принципы ненасильственного сопротивления сформулировал в свою бытность в Южной Африке Махатма Ганди.

Нельсон с энтузиазмом включился в массовые кампании неповиновения законам апартеида, то есть раздельного развития рас. Уже в 1950-м энергичного молодого человека избрали лидером Молодежной лиги АНК, два года спустя он возглавил «добровольцев» (так называли тех, кто публично сжигал пропуска, по которым полиция контролировала передвижение африканцев). Боксер-любитель, высокий, мощный, он и в жизни действовал решительно, но сила и закон были на стороне властей. Для начала Манделу решили припугнуть: 9 месяцев тюрьмы условно. Затем лишили гражданских прав. «Закон сделал из меня преступника не за мои проступки, а за мои убеждения»,— вспоминал Мандела.

К концу 1950-х государства континента одно за другим провозглашали независимость. В ЮАР спешно стали закручивать гайки. Переломным стал 1960-й: полиция расстреляла мирную демонстрацию в поселке Шарпевиль, погибло 69 африканцев. Кровь взывала к отмщению. «Судя по всему, нам придется закрыть главу ненасильственной политики»,— предупредил Мандела. В 1961-м он ушел в подполье и организовал военное крыло АНК «Копье нации». Газеты запестрели сообщениями о нападениях. Но Нельсон никогда не призывал к террору. «Расовая дискриминация сделала неизбежным ответное сопротивление и без четкого руководства, которое могло бы направить волну возмущения, это возмущение вылилось бы в безрассудный терроризм»,— писал он.

Больше года Нельсон водил полицию за нос: менял места жительства, переодевался в немыслимые одежды, гримировался. Но 5 августа 1962-го его арестовали. Когда он ехал под видом шофера белого хозяина, о его маршруте узнал сотрудник ЦРУ США, работавший «под крышей» консульства, и предложил полиции эти сведения в обмен на интересовавшие Вашингтон документы. Нельсон получил 5 лет каторжных работ на продуваемом всеми ветрами острове Роббен. Через год на показательном процессе срок увеличили до пожизненного.

Остров Роббен, ныне музей, был самой жуткой тюрьмой ЮАР. Заключенные перевоспитывались, дробя известняк в каменоломне. Подъем в 5:30, скудный завтрак, построение и — в карьер. Несмотря на изнуряющий труд, узники находили силы для чтения и занятий, хотя это грозило избиением и карцером. Признанным лидером заключенных стал Мандела. «Физически он был в тюрьме, но морально чувствовал себя свободным»,— вспоминал один из узников, Майкл Дингаке.

«Жаль,— вспоминал потом глава государства,— но теперь мне не хватает времени для чтения. Я люблю читать классику — такую как Диккенс и Толстой, биографии, исторические труды. Кроме того, жизнь в заключении давала время поразмыслить над проблемами и собственными ошибками».

Позже Манделу перевели в тюрьму Полсмоор, под Кейптауном. Условия содержания улучшались: последние годы узник жил и вовсе на вилле, а белое правительство дрожало над его здоровьем. Даже ярым защитникам апартеида стало ясно, в какую ловушку угодили власти, посадив в тюрьму лидера АНК. Каждый день пребывания за решеткой добавлял ему популярности. Для африканцев он превратился в мученика. А когда в конце 80-х годов к власти пришло более молодое поколение белых политиков, оказалось, что Мандела великая надежда не только для чернокожих, но и для белых южноафриканцев. Только он, с его непререкаемым авторитетом, мог разрядить долго копившуюся ненависть и удержать страну от межрасовой резни.

Читатель и кудесник

О том, чтобы выпустить узника на свободу, задумывались еще в конце 1960-х, но от него требовали оставить политику. «Я люблю жизнь не меньше вас, но не могу торговать правом моего народа на свободу»,— ответил Мандела. В 1990-м он вышел без всяких условий, а АНК получил право действовать легально. В 1994-м на первых демократических выборах Мандела и его партия получили почти две трети голосов.

Казалось бы, вот он — желанный миг мести за все унижения и обиды. Но Мандела был выше этого: он создал коалиционное правительство с побежденными, призвал белых не покидать страну, а продолжать работать на ее благо. И хотя за 5 лет правления АНК под его руководством улучшения жизни не произошло, именно отсутствие сюрпризов и стало главным чудом. Не секрет: ЮАР сулили распад и экономический хаос.

Мандела не был ни кудесником, ни святым. Об этом он сам не уставал напоминать и не обижался на критику. Терпимость, как и добровольный уход из политики,— редкость не только в Африке. Мандела за год до срока уступил пост лидера АНК своему заместителю Табо Мбеки и отказался от участия в президентских выборах 1999-го, хотя в 80 лет выглядел прекрасно.

Последние годы Мадиба, или Вождь, как почтительно называют его соотечественники, провел на ферме в родном Куну, где смог отдаться любимому чтению. Наладилась и личная жизнь. После скандального развода с неуправляемой и неверной Винни Мандела нашел утешение в обществе умной и тактичной Грасы Машел — вдовы погибшего в авиакатастрофе президента Мозамбика. Он больше не занимал госпостов, но к нему прислушивались. Только благодаря его авторитету ЮАР удалось заполучить в 2010-м чемпионат мира по футболу, что стало этапным достижением для страны, где белые всегда предпочитали регби. Обожаемый чернокожими футбол сплотил в подготовке к невиданному на континенте событию всех, от мала до велика, ради этого Мандела и добивался чемпионата. После крушения апартеида главным для него стало строительство в ЮАР «нации-радуги». Первый черный президент с ходу провозгласил: в новом государстве народы должны жить вместе, без разграничительных линий.

Перемены налицо. Города и районы, считавшиеся исключительно «белыми», заселяются представителями других рас. Чтобы подтянуть чернокожее большинство к уровню жизни и образования, достигнутому бывшим правящим меньшинством, практикуется позитивная дискриминация — учебные заведения обязаны отдавать определенную долю мест африканскому населению. В результате большинство мало-мальски квалифицированных чернокожих неплохо трудоустроились, хотя экономике ЮАР, входящей в число 25 крупнейших в мире, это эффективности не добавило. Незаметно и улучшение качества жизни: ВВП на душу населения потихоньку растет, но разрыв между зажиточными и бедными чудовищен. 10 процентов самых состоятельных богаче 10 процентов своих самых нищих в ЮАР в полторы сотни раз! Нарастают классовые бои и забастовочные волны. Никуда не делись межрасовые трения. В последние годы мир кричал об убийствах белых фермеров в соседней Зимбабве, но в ЮАР за то же время их погибло во много раз больше. Не мудрено, что люди голосуют ногами. Причем уезжают не только белые, но и цветные, даже чернокожие.

И все же выводы делать рано. В ЮАР развитая рыночная экономика, активная политическая и профсоюзная жизнь. Реформы правительства большинства мучительны, но не столь радикальны, чтобы разрушить многослойные хозяйственные и общественные связи. Экстремистов в правящей партии, рвущихся все поделить, удается сдерживать. ЮАР продолжает развиваться, хотя и не так быстро, как некоторые другие члены объединения БРИКС, к которому она присоединилась.

Горький опыт Зимбабве свидетельствует — самого прочного экономического запаса, созданного во времена правления белого меньшинства, хватает на пару десятков лет. В случае с ЮАР заветный срок близок. Статистика и интуиция подсказывают: жестоких конвульсий, в которые погрузились соседи, избежать удастся. Но вот сумеет ли самая мощная страна Африки, дающая почти половину ВВП континента, сохранить движение вперед и не отступиться от почти безнадежного проекта нации-радуги? Без солнечной улыбки великого Мадибы это будет непросто.

Андрей Поляков — корреспондент ИТАР-ТАСС в Замбии (1993-1996) и Кении (1998-2005), «Коммерсант«.

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>