Военная операция российской авиации в Сирии против террористической группировки «Исламское государство», начавшаяся 30 сентября, оказала негативное влияние на развитие отношений между Москвой и Анкарой. Как заявил замминистра иностранных дел Али Кемаль Айдын, «региональные конфликты развели Турцию и Россию на разные позиции».
Однако в Москве в отношении российско-турецкого взаимодействия настроены гораздо более оптимистично. Глава думского комитета по международным делам Константин Косачев даже выразил мнение, что эти отношения сейчас находятся на «беспрецедентно высоком уровне».
Депутат дал понять, что столь высокую оценку он дает, исходя из принципа о том, что все познается в сравнении: «Не вспомню другой страны в нашей национальной истории, с которой бы Россия воевала чаще, чем с Османской Империей, с Турцией. Последние 100 лет истории наших двух стран уходили от накопленного столетиями негатива по отношению друг к другу в некую точку ноля, а затем уже примерно с середины XX века начинали постепенно обращать этот ноль в плюс, и сейчас этот плюс никем не оспаривается».
Косачев заметил, что российско-турецкие отношения в высокой степени подвержены влиянию внешних факторов: «Если взять события последнего времени, то предметом разногласий оказалась ситуация в Сирии и вокруг Сирии, а как подвопрос этой ситуации — курдская проблема. Если брать историю чуть-чуть более отдаленную, то [сыграли роль] ситуация на Украине и воссоединение Крыма с РФ, включая тему крымских татар. Во всех этих ситуациях в действиях России и в помине не было никакого турецкого фактора. Наши действия во всех этих случаях не были противопоставлением какой-то другой стране. Мы всегда противопоставляли нашу позицию позиции беззакония, которая возникла после государственного переворота в Киеве, которая могла возникнуть в Крыму, если бы туда вошли украинские боевики, и которая очевидным образом на наших глазах продолжает существовать и в Сирии в силу действия там и вооруженной оппозиции нынешнему режиму, и все нарастающим действием «ИГ»».
Комментируя реакцию Турции на эти события, Косачев заметел, что она имела в каждой из этих ситуаций свободу маневра.
В случае с Украиной депутат отдал должное «выверенной, ответственной и перспективной позиции Турции, которая отказалась участвовать в антироссийских санкциях США и ЕС. С другой стороны, очевидно, что Турция как страна-член НАТО была существенным образом связанна соображениями евроатлантической солидарности. И позиция НАТО по Украине — это в том числе позиция Турции как члена НАТО, потому что соответствующие решения там принимаются консенсусом».
В случае с Крымом, Косачев призвал принять во внимание, что «речь идет о ситуации на территории РФ», и заявил: «Здесь отенциал реакции Турции имеет значительно более широкую свободу выбора, потому что произошедшее в Крыму с теми же самыми крымскими татарами последние полтора года является беспрецедентным продвижением вперед в решении проблем крымско-татарского населения Крыма».
В случае с Сирией, по мнению Косачева, «Турция имеет все основания для того, чтобы ориентироваться на собственные национальные интересы. Но и Россия в этой ситуации тоже ориентируется на собственные национальные интересы. В этой ситуации Россию и Турцию объединяет то, что у нас есть общие проблемы, у нас есть общий враг в лице «ИГ», все остальные проблемы меркнут и уступают тем угрозам, которые исходят со стороны «ИГ». Сближение позиций России и Турции в этом вопросе не только по линии военных, но и по линии политиков и всех других структур было бы очень желанным развитием ситуации».