Вопрос о построении евразийской государственности сегодня витает в воздухе. У нас, в России, теоретическая часть евразийства ушла далеко вперёд от практики. Евразийский проект Нурсултана Назарбаева и Владимира Путина намного опередил время. Многие практические вопросы жизнедеятельности будущего Евразийского Союза остаются открытыми. Что станет его движущим модулем, заводной пружиной? Как преодолеть косность интеграционных процессов?
Основываясь на исторических фактах можно сделать несколько предположений о национальном, языковом характере этих модулей, базовых элементов грядущего Евразийского Союза. Потенциальной движущей силой евразийского объединения являются интеграционистски ориентированные элиты славянских и тюркских стран СНГ. В первую очередь – России и Казахстана.
С точки зрения пропаганды идей общей евразийской государственности, Казахстан, к нашему стыду, продвинулся в гораздо большей степени, нежели РФ. Евразийство в Казахстане по сути официальная государственная идеология. Казахстан кристаллизовал евразийство в качестве своей национальной парадигмы, подавая пример всем остальным странам СНГ, как особый знак, Свет Востока.
Россия не отстаёт от Казахстана только в интеллектуальном плане. Выходят сотни статей по евразийству, проводятся конференции, вышли десятки книг, посвящённых этой проблематике. Мы вбросили евразийскую дискуссии в наше общество.
Т. е. уже сегодня можно выделить два базовых источника интеграции, два мотора Россию и Казахстан. Россия пока вкладывается интеллектуально, Казахстан организационно.
Напомню, что именно стараниями Нурсултана Абишевича Назарбаева созданы ЕВРАЗЭС, ЕЭП и ОДКБ? Таможенный Союз. Исходя из наличия этих модулей, мы смеем утверждать, что тюрко-славянский союз элит и симбиоз наших народов и станет базовой основой евразийской государственной и идеальной этнополитической государственной моделью XXI века. Этот тезис я попытаюсь развить и доказать в своём докладе на примере Больших Пространств, Евразийских империй, существовавших на территории Евразии.
Я попытаюсь доказать, что современный евразийский тюрко-славянский проект это своего рода upgrade целого спектра, «цветущей сложности» идей и понятий, господствовавших на евразийском материке до наступления модерна и Нового времени. Для изучения интересующего нас вопроса целесообразно использовать метод обобщающих парадигм. Эта методология успешно применяется в научных работах по философии и политологии. (1) Понимание парадигмы в нашем исследовании является теоретическим концептом, обобщающим базовые установки человеческого мировоззрения, связанные с определёнными типами сознания, которые, в свою очередь, предопределяют структуру политического языка и всего спектра, заложенных в нём дискурсов, в том числе идеологических.
На основании метода сверхобобщающих парадигм мы сделаем несколько исторических ссылок по релевантности, освещающих примеры симбиоза тюрко-славянских элит в евразийских государствах.
Российская империя.
Славяно-германский симбиоз или славяно-славянский симбиоз: западники против славянофилов.
У Российской империи безусловно существовала единая парадигма, общая матрица, сформированная ещё до петровских реформ патриархом Никоном, канцлером Ордын-Нащокиным, Алексеем Михайловичем. Пётр Великий как локомотив прошёл по Руси, сминая всё национальное и традиционное, но он был подражателем дела своего отца и его советников. Эта мысль не новая, но интересно другое – попытаться вычленить принципы, на которых зиждилась эта матрица, неявно сформулированная в государственном устройстве Российской империи.
Мы исходим из того тезиса, что и славянофильство и западничество изначально заложены именно в эту парадигму, что эти два вида дискурсов подспудно закодированы в середине 17 века. В своё время меня поразило, что историк Валишевский назвал Петра первым славянофилом, имея ввиду активную материальную и военную помощь балканским славянам. (2)
Ну как же – славянофилы, ведь наши предшественники, истинные российские патриоты, а Пётр – образец русского пассионарного западника, вроде Чубайса или Троцкого. Но дело в том, что матрица, основа проекта «Российская империя» (официально с 1721 года) имеет в самой себе и почвенничество и модернизм, и рудиментарные элементы традиции и технологизм. В этой матрице сформулированы основные тренды, она сплетена из причудливых противоположенных элементов, но она целостна, именно она предопределила культурный климат Российской империи на 200 лет вперёд. На каких же принципах она строилась:
1. Религиозный – реформированное православие (никонианство).
2. Геополитический – ориентация на Запад в технологическом и политическом плане (вступление России в концерт европейских государств).
3. Проект захвата Константинополя – утопическая идея Романовых, заложенная Никоном, по захвату у Южных евразийских государств (Турции и Персии), территорий, заселённых христианскими народами, некогда входившими в состав Византии.
4. Элитарный – набор кадров на управленческие должности в государстве из числа европейских пассионариев.
Нетрудно заметить, что в самом начале эта парадигма сочетала в себе причудливую смесь из агрессивного реформированного православного проекта с геополитической ориентацией на Запад, поиск на западе технологических, людских и военных ресурсов для широкой экспансии государства в южном направлении. Можно установить и примерное зарождение этой парадигмы – Речь Посполитая, Малороссия, Западная Россия. (Не случайно во главе реформированной православной церкви встали этнические украинцы). В рамках этой матрицы действовали российские интеллектуалы XIX века.
Западники-прогрессисты настаивают на тотальном сближении с Европой, революционном импорте европейских социально-политических концепций.
Западники консерваторы пестуют «абсолютную» Пруссию – образец славно-германского государства и геополитически ориентируются на германские страны – Пруссию и Австро-Венгрию.
Славянофилы видят парадигму и миссию Российской империи тоже, как ни странно, в ориентации на Запад, но не германский, а славянский, предполагая, что из потенциального пробуждения славянских народов сам собой генерируется необходимый социальный и идейный заряд для обновления романовской системы. Почти алхимический тезис. (Подобного рода идеи существовали в Речи Посполитой при Собесском (3) и ранее (4)). Однако славянофилы никогда не покушались на базовые тренды господствующей парадигмы, такие как захват Константинополя, официальная синодальная церковь, монархическое правление и т.д. Даже наш выдающийся философ (первый евразиец, последний славянофил Леонтьев ), будучи совершенным фанатом турецкой эстетики и тюркофилом требовал удаления турок в Азию. (5)
Геополитически и европейские славяне и романо-германцы располагаются западнее границ России. Западники утверждали приоритет союза, симбиоза, аншлюса с романо-германцами. Славянофилы со славянами (тогда никого не пугало, что почти половина славян были католиками, а треть находилась в составе Османской империи). Во властной элите постоянно менялась эта генеральная линия с умеренно западническй (германофильского проекта) на умеренно славянофильскую.
Господствующим проектом был германофильский, а славянофилы составляли своего рода конструктивную оппозицию. Соответственно двумя базовыми модулями существования государственной машины российской империи были этнические германцы и славяне. Безусловно, в Российской империи жило множество народов, и в элиту привлекали аристократию самых разных национальностей, но нельзя не согласиться, что главными действующими моторами российского социума были германская и русская аристократия, причём с властной и культурной доминантой германской.
Если предельно упростить картину, то славянофилы доказывали, что германский модуль надо заменить на внероссийский славянский путём освобождения славян из-под власти турок и тех же германцев. И это всё в русле имперской парадигмы, потому что славяне по отношению к России тоже представляют собой геополитический Запад.
Славянофильский проект был более восточническим, и из него родилось евразийство. Т.е. когда фундаментально было предложено отказаться от одного из действующих модулей славяно-германского союза, как базового принципа государственности Российской империи, а именно германского, а сделать базовый акцент на другом модуле, славянском, появился иной проект. В недрах славянофильской интеллигенции, негативно относившейся к альянсу с Романо-германским миром, вызрел план — заменить германский модуль в конструкции российской этнополитической системы каким-то иным, потому что самостоятельно русский модуль явно не тянул, и это стало ясно на рубеже XIX-XX вв.
Евразийский проект стал вырисовываться в конце 19 века (тюркофилия Леонтьева, проект Бадмаева («Записка о задачах русской политики на азиатском востоке» (6)). И был связан с присоединением к России Центральной Азии и Кавказа, строительством Транссиба. Поначалу он казался гиперрреволюционным (7), потому что он предполагал за собой, как и большевизм, полный разрыв с основными дискурсами парадигмы Российской империи. Это был иной проект, иная парадигма, сформулированная в 20-х годах XX века.
В значительной степени он оперировал к матрице предыдущей по отношению к Российской империи (Московскому царству). Евразийство, как вариант постмодерна, пост-Российской Империи, в отличие от Советского проекта, оринтируется на пре-модерн. (Московское царство, Третий Рим). Это как новые бояре, чудесным образом, обретшие бороды, стрельцы, вернувшие головы, староверы, обрётшие вырванные языки.
По аналогии с парадигмой Российской империи попытаемся вычленить базовые дискурсы евразийского проекта.
Религиозно: обращение к великоросской традиции, к старообрядчеству (уже у Трубецкого).
Геополитически: революционная ориентация на Восток и тюркофилия, доходящая до абсолютизации всего тюркского и монгольского (Гумилёв).
Цель: многополярный союз евразийских империй.
С точки зрения теории элит: ориентация на тюркскую пассионарность, понимание тюркско-славянского заговора элит как основы всякого евразийского государства.
Имеют ли эти интуиции релевантность в пре-модерне? Попробуем разобраться.
Московское царство, основанное монголо-тюркской аристократией, и Османская Порта (южный вариант Евразийской империи): славяно-тюркское сотворчество.
Становление России как евразийской державы началось в XIV веке, в период вхождения русских земель в Улус Джучи. Не вызывает сомнения, что возрождение мощи русских княжеств на Северо-Востоке, прежде всего Москвы, тесно связано с усвоением русскими монгольско-тюркских государственных институтов, военного строя.
Московская Русь в составе Улуса Джучи крепко усвоила интегральные принципы государственного устройства Чингисхана. Не последнюю роль в этом процессе сыграли собственно тюрки – выходцы из татарских орд, переходившие на службу к русским князьям. Расширение Московского государства на восток, включение в империю многих неславянских народов, по большей части – тюрок, привело к возникновению своеобразного славяно-тюркского симбиоза на просторах Евразии. (8) Русское дворянство – на три-четверти монголо-татарского, восточного происхождения от Апраксиных, Алябьевых, Аксаковых до Юсуповых (по алфавиту). Это факт общеизвестный. Как и то, что Иван Грозный (главный русский царь был прямым потомком Мамая по линии матери Елены Глинской). Одно время Москвой «рулил» татарский царь Симеон Бекбулатович, пока Иван Четвёртый несколько лет был «в отпуске». Через сто лет картина повторилась, и уже Пётр Первый сажает на престол другого блистательного потомка татарских пассионариев князя-кесаря Ромодановского, толи вице-королём, толи Сопредседателем государства. Это не так странно, если знать, что мать Петра Первого Наталия Нарышкина была из рода крымско-татарских князей.
Кроме элитарного симбиоза существовала и идеологическая тюркофилия. «Парадигма Третьего Рима» в значительной степени была выработана под очарованием современной ему тюркской державы – Османской Порты, которую в период её расцвета современники причисляли к реализовавшемуся идеалу земного государства. Иван Пересветов – идеолог Ивана Грозного, сформулировал основные принципы «Государства правды» Третьего Рима, исходя из существовавшего примера державы османлисов. (9)
В тюрко-славяноской Великороссии культурно и религиозно доминировали великороссы.
Но и этническая основа Османской империи была преимущественно тюркско-славянской. При официальных не слишком тёплых отношениях между двумя этно-лингвистическими коллективами, они образовали вполне жизнеспособный синтез. Картина действительно очень напоминает ту, что мы наблюдаем в России, с соответствующим смещением этнического полюса от славян к тюркам… Эта часть статьи в значительной степени основана на тезисах Евгения Бахревского «Евразийская империя: южный вариант» , для полного с ней ознакомления рекомендую обратиться на наш сайт. Вот, что он пишет о славяно-тюркском симбиозе, породившем Турцию:
«Какого бы происхождения ни была энергия, вызвавшая к жизни Османскую империю, очевидно, что по результатам она аналогична энергии «московской». Османское государство можно рассматривать как «южный вариант» евразийской империи.
Османцы переправились в Европу через Дарданеллы в качестве союзников византийского императора. Тогда это были действительно в основном тюрки – потомки полукочевых туркменских племён, захвативших в XII веке Малую Азию. Ввязавшись в балканскую политику, османцы вскоре стали там основным игроком. Они по лоскуткам собирали балканские земли под своей властью. Политико-экономическая модель, предложенная выходцами из Азии грекам, болгарам, сербам, боснийцам, албанцам, была столь привлекательной, что быстро перевешивала фактор иноверческого господства. Вообще балканские православные народы, начиная от византийцев, при выборе между турецкой либо католической властью неизменно предпочитали мусульманскую власть, дабы избежать латинского гнёта. Османцы позже сознательно стали проводить политику поддержки православного христианства в противовес своим извечным противникам – франкам, как турки называли западноевропейцев. Параллельно с проникновением на Балканы Османское государство обзавелось новым фактором своего военного могущества».
«Новое войско» ( янычары) было учерждено в середине XIII века вторым султаном династии Османов – Орханом, по совету Хаджи Бекташа, великого шейха, основателя суфийского братства Бекташийя. Будущие янычары набирались на Балканах из славянских мальчиков 6-7 лет. После обращения в ислам и воспитания в благочестивых мусульманских семьях аджеми огланы «иноземные мальчики» поступали в военную школу, из которой выходили дисциплинированными, обученными пехотинцами, оружейниками, пушкарями. Такой организованной и мощной пехотой, как янычары, не обладало в XIV-XVI вв. ни одно европейское государство. Наличие такой прослойки в армии и управленческом аппарате придавало своеобразие всей османской социальной структуре (10).
Из рядов янычар и других «рабов (государева) порога» — «капыкулу» выходили лучшие османские полководцы, администраторы, лично зависимые от султана, наиболее преданные режиму. Постепенно славянские «капыкулу» стали занимать все высшие должности в государстве, вплоть до великих везиров. Среди них постепенно складывались целые династии политических деятелей. Хорошо известен род Соколлу (сербы Соколовичи), давший несколько крупнейших государственных деятелей, и другие славянские фамилии, «потурчившиеся», и составившие элиту «людей меча и пера», османского управленческого класса.
Ещё одним каналом балканского влияния на Османскую империю были династические браки. Например, матерью самого известного из султанов, Мехмеда II Фатиха (Завоевателя) была сербка Мара. Её влияние на османский двор было решающим на протяжении многих лет. Сербское присутствие было столь значительным, что к началу XVI века самым употребимым языком в султанском дворце был сербский. Вообще же сербско-турецкие связи в Османской империи – вопрос очень слабо исследованный, находящийся под гнётом пропагандистских стереотипов XIX века. И никто не припоминает, например, такого факта, что в битве при Анкаре (1402 г.) между Хромым Тимуром (Тамерланом) и Молниеносным Баязидом союзные османцам сербские войска остались почти единственной силой, не предавшей своего падишаха. Основные силы турок тогда легко предали Баязида, в результате чего тот попал в плен к среднеазиатскому завоевателю. Исходя из вышесказанного, можно считать, что этническая основа Османской империи была преимущественно тюркско-славянской. При официальных не слишком тёплых отношениях между двумя этно-лингвистическими коллективами, они образовали вполне жизнеспособный синтез. Картина действительно очень напоминает ту, что мы наблюдаем в России, с соответствующим смещением этнического полюса от славян к тюркам.
Средневековая Персия: тюркско-арийский симбиоз
На примере другой средневековой евразийской империи – Персии — можно говорить, если не о тюркско-славянском, то шире – о тюркско-арийском симбиозе. Мы имеем ввиду азербайджанцев Сефевидов, соединивших два непримиримых модуля – Иран и Туран. В начале 14 века феодал из окрестностей азербайджанского города Ардебиля Сефи ад-Дин основал суфийский орден Сефевийе. В 15 веке члены ордена приняли шиизм и ввели для своих последователей головной убор в виде чалмы с двенадцатью пурпурными полосами, отчего они и получили название кызылбаши («красноголовые»). В 16 веке религиозный (пир) и политический лидер (шаханшах) Исмаил подчинил господству азербайджанских «суфиев» Курдистан, Иран, Ирак. В новой столице империи Тебризе шиизм после многих веков угнетения провозглашается официальной религией государства кызылбашей. Образовалось мощное шиитское государство, где произошло становление и оформление шиизма, как официальной религии, а шиитского духовенства как влиятельной жреческой корпорации. (11) Можно добавить, что руководителем современной нам Исламской Республики Иран является этнический тюрок — Рахбар Али Хаменеи.
Заключение
Евразийский проект априори обращается к своему пре-модернистическому прошлому, находя в нём необходимые жизнеспособные модели государства и права, религии и экономики. Дарига Назарбаева выдвинула неплохую идею консолидации элит четырёх государств СНГ (Украины, Белоруссии, России и Казахстана). Это революционный проект, в случае его реализации должна образоваться полноценная евразийская элита, способная принимать и реализовывать решения, соответствующие современным вызовам глобализации. Мы дополняем друг друга. По отдельности только тюркского, либо только славянского не хватает в современных условиях глобализации, в которой могут выжить только Большие пространства, Империи, Суперэтносы. И ключевая роль в этом проекте евразийского союза элит отведена России и Казахстану, государством, спаянным из двух необходимых для жизнедеятельности Союза элементов – тюркского и славянского.
Тюркско-славянский евразийский альянс — это наиболее перспективный, революционный, пре-модернистический и постмодернистический проект. Более того, мы утверждаем, что проект евразийского государства, Евразийского Союза, идею которого озвучил Президент Назарбаев, возможен только в такой конфигурации – как тюркско-славянский симбиоз, как аншлюс славянских и тюркских государств СНГ. Мы начинаем этот проект не с нуля. У нас есть столетняя историография евразийской школы, идеологический фундамент под Евразийский Союз. И у нас есть тысячелетняя история комплиментарного существования славянских и тюркских народов в составе единой государственной системы, известной нам под разными именами: Улуса Джучи, Московского царства, Российской империи и Советского Союза.
Павел Зарифуллин
Выступление на Шалкарском евразийском этнополитическом форуме (г. Уральск)
Список использованной литературы
(1) П. Фейерабенд «Избранные труды по методологии науки», М. 1986
(2) К. Валишевский «Пётр Первый. Дело», М. 1990
(3) С. Соловьёв «История России с древнейших времён» т.7 , М.1991 Во время сейма 1683 года участились требования к королю Яну воевать не с турками, а с германцами за свободу от ига «братью в Чехах, Венгрии, Моравии и Кроации» в союзе с французским королём. Любопытно, что когда славянофильский проект утвердился при петербургском дворе в царствование Александра III, этот Царь Польский и Самодержец всероссийский немедленно обратился к геополитическому вектору своих предшественников из Речи Посполитой – ориентации на Францию. Т. е. славянофильский проект предполагает собой ещё и франкофилию.
(4) Известно о желание польской шляхты XVI века видеть королём Польши Ивана Грозного. Именно там возникла идея о создании великой славянской державы, способной выполнить грандиозные исторические задачи, которые были не под силу ни Великороссии ни Речи Посполитой по отдельности.
(5) К. Леонтьев «Восток, Россия и славянство», М. 1996
(6) Бадмаев Пётр Александрович (Жамсаран) (1851—1920), врач тибетской медицины. С 1875 занимался врачебной практикой. Пользовался большим доверием императора Александра III и Николая II.
(7) реакция Александра III на проект Бадмаева — полной геополитической переориентации русской политики с запада на восток : «Всё это так ново, необыкновенно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».
(8) Л. Гумилёв «Древняя Русь и Великая степь, М. 1991
(9) Н. Алексеев «Русский народ и государство», М. 1998
(10) История Востока, т. III, М. 2002
(11) Хатами Сейед Мухаммад «Традиция и мысль во власти авторитаризма», М. 2001