Возмущённая толпа в загоне — это не Революция
Сегодня мне приснился отличный сон про революцию. Наверное, я с вечера хорошо задумался на тему того, что скажу сегодня на встрече блогеров с общественностью, и под впечатлением такой сон увидел. Картина была воистину апокалиптическая: в одном из вторичных эпизодов на «моих глазах» какой-то ревотряд пытался на революционные нужды экспроприировать трамвай, и надрывался его снять с рельс и волоком утащить в свои ревподвалы. Самый умный революционер предложил снять еще и рельсы в нагрузку, их из земли выколупывали.
Это я к тому, что революциями называют все подряд, даже то, что революциями не является по определению. Я все-таки на политолога в свою бытность учился, что такое революции как бы знаю.
Революция в первую очередь создает кризис безопасности и, соответственно, дилемму безопасности. Это когда нет никакой превалирующей силы, способной обеспечить безопасность. Это вынуждает людей, чей фундамент пирамиды потребностей Маслова треснул, начинают самоорганизовываться, создают альтернативные центры принятия властных решений, а потом демонтируют старые центры (иногда вместе со столицей, коею переносят). Это новый порядок, революционный. Он всегда сопряжен с инфраструктурными угрозами и рисками. А что было с инфраструктурной точки зрения в Москве? Что это было вообще?
Так вот когда в Москве 30 000 людей с ленточками приходят на Болотную, проходят рамки металлоискателей (есть такая дикость в Москве, нам, петербуржцам, не очень понятная, но в данном случае зело показательная), проходят в этот своеобразный загон, где какое-то время “пасутся” – это не революция. Это митинг (для нашей демографии не такой уж и крупный) в пользу той или иной точки зрения или в пользу конкретного лидера. Это было бы революцией, если бы загоны опрокидывали, а толпа куда-то начинала двигаться. Мобильность для революции очень важна: перемещающаяся потенциальная угроза лучше стационарной, так как стационарные угрозы не ставят перед обществом дилемму безопасности и необходимости вооружения отдельных ее частей.
Связывать «революцию» на Болотной некорректно как с «арабской весной», так и с «оккупируй Уолл-стрит». Это события возможно и схожие (?) по форме, но совершенно разные по месседжу. «Оккупанты» требовали отнять деньги у самых богатых и отдать их бедным, потому что 17 миллионов американских детей голодают. То есть требуют больше социализма, справедливости и защиты. Тунисские революционеры тоже требовали социальной справедливости в отношение нетуристической зоны страны, и их протест был против либеральных реформ Бен Али (запрет на посещение мечетей, рыночные реформы). То есть в целом требовали больше социализма и традиционализма. Даже казахи – и те требуют нынче социальных гарантий для работников в нефтяной отрасли. То есть выступают с социалистических позиций.
У нас же в России свой особый путь, мы требуем больше капитализма. И пока во всем мире строили капитализм, мы строили коммунизм, а теперь во всем мире идет волна социализма, а наши демшизоиды одумались и начали требовать капиталистических свершений. Отсюда и тренд, на который пытаются посадить Прохорова. Складывается ощущение, что спродюссированный. Прохоров как преемник Медведева: а вот вам и здасьте в виде борьбы с путинской регрессией.
Но опять же. На революцию эти требования не тянут. Революцию делают люди, которые не имеют существенной собственности, средств к существованию и, что самое главное, перспектив. Брюхастые толстосумы революций не делают, не делают их люди, способные взять и оплачивать кредиты, сытыелюди. Митингующие оказались на улице в силу внутриличностного конфликта, согласно которому реальный прогресс идет слишком медленно и не успевает за воображаемым прогрессом, темпом возможного развития, а не потому что им не чем детей кормить на завтрак.
По поводу собравшихся у меня меньше вопросов, чем по поводу организаторов. Сразу после митинга в Интернете начался срач на тему сколько людей было реально на площади. По моим профессиональным оценкам и наследственному отличному глазомеру бело не больше 32-37 тысяч. Они же сами называли даже 150 000 человек. То есть Чуров накрутил «Единой России» 10% голосов, а протестующие накрутили 500% численности своего состава (возглас из зала: «Простите, я проспал; так кого называют жуликами и ворами-то?»). Политические лузеры как правило склонны жульничать и компенсировать это оправданиями в духе утверждений «я не во власти, так как я честный». Это звучит куда как толерантнее, чем «я не во власти, так как ленивый» или «я не во власти, так как тупой и бездарный».
Я не хочу ни принижать гражданские порывы тех, кто пришел на митинг, ни оскорблять их, ни называть их низшими существами. Просто если собрались делать революцию – то и делайте революцию, а не размахивайте презервативами в ОМОНовском загоне. Важный критерий: кульминация. Собрание людей на площади – это кульминация революции, а не ее начало. Этому учат все фильмы про революцию, даже такие сопливые как “V – это Вендетта” (ей-богу, комикс лучше, там действительно анархо-революция, а не либеральный бред сумасшедшего как в фильме). К тому моменту, как люди окажутся на площади заводы должны встать, транспорт остановиться, связь отключиться, столица обесточить. И вот когда в этой ситуации люди выходят на площадь – власти остается только принять их требования. Я понимаю, это тяжелая и длительная работа. Ее не способны сделать те, кто в ней по-настоящему не заинтересован. Без этой работы все протестные потуги выглядят жалко и смешно.
А пока заводы работают (и деньги зарабатываются), транспорт ходит (и люди перемещаются), связь работает и есть электричество в городе (и абсолютное большинство горожан релаксирует просмотром сериалов, включая такой сериал как новости), 35 000 человек на Болотной выглядят как часть пейзажа, а вовсе не как революция. Пока что это никакая не революция снизу. Это революция сбоку. Абсолютно [геометрически] левый протест, мало что определяющий в стране. Главный успех протеста – чтобы Путин полюбовался. На «Эхе» вчера была дискуссия – видел ли протест Путин. Журналисты радовались, что обратил внимание и оскорбил. Цель достигнута. Вот и вся революция.
Разочарован. Сон был лучше.
Виталий Трофимов-Трофимов
